Ольга Висмут
Моя. Чужая. Беременная
Глава 1
1. АСЯ
Теплый ветерок ласкает мое лицо. Я лежу на мягком песке, жмурюсь от яркого солнца. Моя ладонь тонет в мужской руке. Чувствую, как немного шершавый палец поглаживает чувствительную кожу на запястье
Где-то недалеко кричат чайки. Воздух пахнет чем-то приятным, и этот запах идет от мужчины рядом со мной. Я очень хочу увидеть его
Но крики чаек превращаются в странный писк. Море и пляж исчезают. Острая боль впивается в голову, и я открываю глаза.
Надо мной белый потолок. Инстинктивно дергаю рукой и едва не смахиваю стойку с капельницами.
Что это? Где я?
Нервно сглатываю, ощущая сухость в горле.
Это больничная палата. Рядом с кроватью стоит прибор диагностики. У стены тумбочка, а на ней ваза с цветами.
Опускаю взгляд на себя. Я лежу поверх одеяла. На мне больничный халат. На указательном пальце мигает датчик, на безымянном виден след от кольца. Странно, а кольцо куда делось? Я замужем или нет?
Пытаюсь сосредоточиться на ответах, но затылок взрывается болью. Хочу сесть, но тело не слушается. Палата перед глазами плывет. Тянусь рукой к затылку. Нащупываю бинты.
Да что же случилось? Совсем ничего не помню
Поворачиваю голову в другую сторону. Взгляд натыкается на мужчину в черном костюме с белоснежной рубашкой. У незнакомца светлые волосы и правильные черты. Легкая небритость придает его лицу усталый вид, а поверх широких плеч наброшен белый халат.
Блондин сидит в кресле напротив кровати. Сосредоточенно печатает на ноутбуке и не смотрит на меня.
Зато я засматриваюсь на него. Отмечаю, как его глаза следят за строчками на экране, как он морщит лоб, как костяшками пальцами трет переносицу.
Привет, хрипло произношу. Вы врач?
Во рту сухо как в пустыне. Хочется пить, но еще больше хочется, чтобы незнакомец ответил и объяснил, что происходит.
Он отрывается от экрана и устремляет взгляд на меня. Сосредоточенный, хмурый, опасный.
У него такой взгляд, что мне становится не по себе. Почему он так смотрит? Будто недоволен, что я очнулась.
Нет, отвечает после минутного молчания.
Голос у него хриплый, вибрирующий. Каждый звук проходит по мне толпой оголтелых мурашек.
Блондин поднимается с места. Неторопливо, с грацией хищника, уверенного в том, что он на своей территории, и подходит ко мне.
Как ты себя чувствуешь?
Голова болит, признаюсь.
Стараюсь улыбнуться, чтобы развеять возникшее напряжение.
Но незнакомец остается серьезным. Кажется, он вообще не умеет улыбаться. Ни один мускул не дрогнул у него на лице.
Но обращается ко мне фамильярно, на ты. Видимо, мы близко знакомы. Может, это мой родственник или друг
Хочу подняться.
Лежи, доктор сказал, чтобы ты не двигалась.
Я мну одеяло и отвожу взгляд. Чувствую себя неловко рядом с ним.
Ты сильно ударилась затылком и всю ночь пролежала без сознания. Могут быть проблемы с памятью, продолжает он, пристально глядя мне в глаза из-под полуопущенных ресниц. Помнишь, как тебя зовут?
Я запинаюсь.
Ну же, это всего лишь имя. Его каждому человеку дают при рождении.
Но стоит напрячь память и затылок снова взрывается адской болью, а перед глазами темнеет.
Не помню выдыхаю. А вас? Мы с вами знакомы?
А что случилось, ты помнишь? он задает новый вопрос вместо ответа. Знаешь, где находишься?
Н-нет В больнице?
В частной клинике.
Как я сюда попала? говорить тяжело, но я хочу услышать ответы.
Тебя сбила машина, хмуро отзывается он. Я привез тебя сюда.
Значит, он мой спаситель. Но я не помню ни его, ни того, что случилось.
Засматриваюсь на морщинку между его бровей. Рука так и тянется разгладить ее.
Прижимаю конечность к телу и отзываюсь:
Спасибо. Но я вас не помню
Вспоминаю след от кольца. Может быть, этот красавчик мой муж? Нет, такое он бы сразу сказал!
Доктор уже осмотрел тебя, он не замечает моего волнения. Не волнуйся Эдельвейс лучшая клиника в городе, и врачи здесь знают свое дело.
Можно воды? прошу его. Хочется пить.
Да, конечно.
Он берет пластиковую бутылку, стоящую на столике. Наливает воду в стакан.
Я густо краснею, когда он помогает мне приподняться на кушетке. У него сильные руки, а движения четкие, уверенные, без суеты. Он прикладывает стакан к моим губам.
Прохладная вода дарует наслаждение пересохшему горлу. Пью и не могу напиться.
Доктор сказал много нельзя. Все, достаточно.
Забывшись, хватаю стакан. Случайно касаюсь пальцев незнакомца. Между нами проскакивает искра, и я отдергиваю руку.
От толчка часть воды проливается мне на грудь. Пятна расплываются по больничному халату. Начинаю неловко растирать их рукой, пока блондин осматривает палату.
Он возвращается с бумажным полотенцем и прикладывает его к моей груди. Прячу взгляд и бормочу в свое оправдание:
Вы бьетесь током!
Блондин слегка приподнимает золотистую бровь, но на его лице по-прежнему ни намека на улыбку. Да что с этим парнем не так? На вид он не такой старый, чтобы забыть, как улыбаться!
За дверью палаты слышатся голоса. Порываюсь вскочить, но незнакомец не дает мне подняться.
У него горячие пальцы. Чувствую их жар сквозь бумажное полотенце и больничный халат.
Дверь распахивается. Я замираю.
Максим Николаевич, у меня хорошие новости, в палату входит седовласый мужчина в белом халате. Следом за ним медсестра. С вашим
Они недоуменно смотрят то на меня, то на блондина, все еще держащего руку на моей груди.
Кажется, в голове у обоих проносится мысль, что нет ничего проще, чем разбудить девушку, пощупав ее за грудь.
Что за новости? Говорите, обращается Максим к врачу резким тоном.
Я мысленно перекатываю на языке его имя: Максим Николаевич Макс
С ребенком все в порядке.
С каким ребенком? спрашиваем мы с Максимом одновременно.
С вашим, отзывается врач, переводя довольный взгляд с меня на него. Вы же беременны, а не я. Пока точный срок установить не могу, но, судя по результатам УЗИ, это вторая неделя.
Рука инстинктивно дергается к животу.
Я беременна? Меня сбила машина, а я беременна?
Страх расплывается по телу холодной волной. Я же могла потерять малыша!
Поздравляю, Максим Николаевич, с прибавлением, продолжает врач. А теперь попрошу вас выйти, я должен осмотреть будущую мамочку.
Нет! вскрикиваю. Пожалуйста, не уходите.
С мольбой смотрю в глаза Максима, а сама цепляюсь за его руку, будто он мое единственное спасение в этом мире.
Тот хмурится, но не выхватывает свою конечность из плена моих пальцев.
Я останусь, заявляет врачу.
Слегка сжимает мои пальцы, и я благодарно затихаю.
Врач задает вопросы, медсестра заносит ответы в бумаги. Я отвечаю и киваю невпопад. Чувствую слабое головокружение и шум в ушах. А еще меня пугает, что не помню кто я, и вообще плохо понимаю, что происходит.
Итак, небольшое сотрясение, гематома в затылочной части головы и ретроградная амнезия, заключает врач, пока медсестра делает пометки в журнале. Такое бывает. Будем лечить. Ну что, Максим Николаевич, продолжаем стационарное лечение, а через семь дней, если осложнений не будет, сможете забрать жену домой.
Я сжимаю руку Максима.
Значит, он все-таки мой муж! А почему молчал?
Может мы развелись? А ребенок откуда? Хотя, чего не бывает
Хорошо, отвечает он, переводя взгляд на бейджик врача, Петр Алексеевич. Вы же не против, если мой человек останется у палаты?
Понимаю, безопасность прежде всего, кивает врач.
А я недоуменно хлопаю ресницами: безопасность? О чем это он?
Мне нужно отъехать по делам, но прошу меня информировать о состоянии тут Макс делает красноречивую паузу и как-то странно смотрит на меня, пациентки.
От его взгляда хочется натянуть одеяло по самую макушку.
Хорошо, Максим Николаевич соглашается врач, потом обращается к медсестре: Ниночка, все готово?
Та расплывается в дежурной улыбке, слишком приторной, чтобы быть настоящей:
Да, Петр Алексеевич, все бумаги готовы.
Она передает журнал Максиму, не забывая при этом распрямить плечи так, чтобы медицинский халат обтянул грудь. Чувствую, что меня это злит, и отвожу взгляд.
Распишитесь, Максим Николаевич.
Макс расписывается в бумажках.
Странно, что я совершенно не помню его, но это имя кажется очень знакомым. Не Максим, не Максим Николаевич. Именно Макс
А еще солнечный свет и почему-то ромашки Странные ассоциации.
Я совсем ничего не помню, признаюсь. Ни тебя, ни где мы живем.
Будто кто-то взял ластик и полностью стер все воспоминания.
Он странно смотрит на меня.
Могу я чем-то еще помочь? вставляет Ниночка.
Кажется, у меня на нее начинается аллергия. Уж слишком хочется, чтобы она убралась и закрыла дверь с той стороны.
Мы разберемся, спасибо, отрезает Максим. Петр Алексеевич, мой человек ждет снаружи, он уладит все формальности.
Врач рассеянно кивает и покидает палату. Вслед за ним уходит и Ниночка. Я наконец-то чувствую, что напряжение отпускает.
Мы женаты? выдыхаю, глядя в глаза Максима. Ты отец моего ребенка?
Он с минуту молчит. Взгляд у него такой, будто он сомневается в том, что собирается сделать. Наконец произносит:
Нет.
Нет? меня накрывает волна удивления. Неужели я ошиблась? А кто ты?
Мы обсудим это потом, говорит он странную фразу и, ни разу не обернувшись, уходит.
Я со вздохом откидываюсь на подушки. Смотрю в потолок.
Что со мной происходит? В какую историю я вляпалась? От вопросов кружится голова и нет ни одного ответа. Но пусть я потеряла память
У меня же была какая-то жизнь? Родные, знакомые
Меня обязательно будут искать! Обязательно! Надо просто дождаться
Глава 2
1. МАКС
Она ничего не помнит, это моя вина. Но оставить ее в больнице не выход. Обязательно кто-то узнает и пойдут сплетни, или эта дуреха сама начнет трепать языком.
Врачи в клинике знают свое дело, я им хорошо плачу за молчание. Но не могу заткнуть рот всем пациентам. А мне вовсе не хочется, чтобы просочилась инфа, что Макс Стальнов накануне свадьбы проведывает одинокую симпатичную, да еще беременную брюнетку.
Даже не знаю, что хуже. То, что я ее сбил, или то, что ее беременность мне приписали.
А еще она решила, что я ее муж. Даже жалко стало разочаровывать. У нее такой вид был побитый, когда я правду сказал.
Ладно, надо что-то решать. Пока приставлю охрану к палате и прикажу никого к ней, кроме лечащего врача, не пускать. И ее никуда не выпускать.
Если она за семь дней ничего не вспомнит, то придется забрать ее к себе в дом. Места там достаточно для двоих, уверен, мы даже встречаться не будем. Пусть поживет, пока память не восстановится. Или пока я не решу, что с ней делать.
Дым, ты остаешься здесь, сообщаю охраннику. Присмотришь за ней. Если вдруг объявятся родственники, что-то мне не хочется, чтобы они объявились, сразу сообщи.
Понял, шеф. А долго мне здесь?..
Пока я не решу иначе.
В кармане вибрирует телефон. Хорошо, что поставил его на беззвучный.
Смотрю на экран. Я жду звонок от секретаря, но это не он. На меня смотрит знакомая блондинка в темных очках с мопсом, прижатым к щеке.
И что люди находят в этих мелких визгливых тварях? Я про собаку, не про блондинку.
Отхожу к окну.
Лариса?
Пу-у-упсик-Максю-ю-юсик манерно тянет она. Ты где? Мне сказали, ты сдал билет!
С трудом сдерживаюсь, чтобы не швырнуть телефон. Говорил же не называть меня так! Бесит. Но Ларке, похоже, это до лампочки. Она если что-то втемяшит себе в голову то кувалдой не выбьешь.
Мне пришлось отменить поездку, отвечаю, беря себя в руки.
И могу я узнать причину? Что заставило тебя отменить такую важную встречу?
Дела.
Дела? Стальнов ты что, рехнулся? Какие еще дела? переспрашивает удивленно, и манерность сразу слетает с нее. Где ты сейчас?
В городе. Такой ответ тебя устроит?
Максик, ты мне грубишь? в ее голосе появляются вкрадчивые нотки, которые я ненавижу.
Усилием воли сдерживаю ругательство, готовое вот-вот сорваться с губ. Ларка еще та стерва, лучше ее не злить.
Не принимай желаемое за действительное, дорогая.
Ты что-то темнишь, Стальнов! она тут же идет в атаку и снова меняет тон. Приезжай ко мне. Я соскучилась
Не сегодня. Мне не когда.
Но, пуся
Нажимаю отбой. Сжимаю айфон так, что тот начинает издавать угрожающий треск.
Через минуту раздается новый звонок.
Снова она!
Стальнов! судя по голосу, Ларка вне себя от злости. Ты что, решил меня кинуть? Что значит некогда?
Кажется, мы только что это обсудили, морщусь от ее крика. Прости, но я очень занят.
Чем? Что за дела, которые важнее, чем заключение контракта в Лейпциге или встреча со мной?!
Это тебя не касается.
Касается, Стальнов, еще и как! Забыл, сколько бабла мой отец вложил в твое дело? Завалишь проект до конца своих дней не расплатишься!
Лара, перебиваю визжащую невесту, кажется, ты хотела тот гарнитур с черными бриллиантами от Тиффани?
Не люблю, когда мне напоминают, кому и сколько я должен. К тому же Лев Аркадьевич это бабло мне не подарил, а вложил в развитие стартапа на весьма выгодных для него условиях. И уже три года получает немалые дивиденты. Пора с ним заканчивать.
Моя фраза сбивает Лариску с мысли. Я даже чувствую, как она делает охотничью стойку на слово бриллианты.
Максик, ты серьезно? страстно дышит мне в трубку. Когда?
А ты где сейчас?
Собираюсь в салон.
Отлично. Встретимся завтра в обед. Ничего не планируй.
Отключаю телефон и возвращаю в карман. Если бы не обещание, данное ее отцу, в жизни не женился бы на Лариске. Она как любовница хороша, даже спорить не буду. Но как деловой партнер и жена
Ларка холодная расчетливая хищница, хоть и выглядит блондинкой. И даже в нашем добровольно-принудительном партнерстве ее интересует только прибыль. Пока мы на одной стороне, но кто знает, что будет завтра?
Да, лучше об этом не думать. К тому же, контракт есть контракт. Просто так его не расторгнешь.
Дым, подхожу к охраннику, если будет Лариса Львовна звонить, не отвечай.
Тот понимающе кивает.
Бросаю последний взгляд на дверь палаты, за которой осталась моя головная боль. Семь дней. У меня есть семь дней, чтобы решить, что с ней делать. А пока вернемся к насущным делам.
2. АСЯ
Лежать в больнице, оказывается, самое нудное занятие из всех, что можно представить. Я только и делаю все время, что лежу, смотрю в потолок, борюсь с головокружением и тошнотой и попутно пытаюсь вспомнить о себе хоть что-то.
Лечение, назначенное Петром Алексеевичем, помогает. Головные боли постепенно стихают, с ними уходит шум в ушах и головокружение. Но меня все равно тошнит. По утрам. Врач говорит, это симптомы беременности. Только память не возвращается. Я по-прежнему не помню о себе ничего
На третий день меня отключают от капельниц. Теперь я могу сама подняться и принять душ, хотя приходится делать это под присмотром сердитой нянечки. Та помогает, но ворчит, что вот таких прытких, как я, дольше всего в больнице и держат. А что делать, если кругом одни больничные стены и телевизор с мелодрамами.
Лежать тебе надо, девонька! Вон, муж твой такого бугая под дверями оставил, боится, видимо, чтобы с тобой ничего не случилось!
Мне становится любопытно, что там за бугай и от кого меня охраняет? Я ради такого дела даже топаю к двери, хотя покачиваюсь на каждом шагу и цепляюсь за стену.
Но едва открываю ее, как на пороге вырастает двухметровый трехдверный шкаф. Он заполняет весь проем и впивается в меня бесстрастным колючим взглядом.
Куда? выдает амбал, осмотрев меня сверху донизу и обратно.
Я невольно пячусь.
З-здрасте
Лицо амбала немного смягчается.
Возвращайся в постель! говорит он более мирным тоном. Максим Николаевич приказал присматривать за тобой и никуда не выпускать.