Демоны милосердия - Чистова Татьяна 5 стр.


 Свет справа,  пробормотал Макс. Он поднялся с дивана и держался за спинку, руки у него дрожали, губы тряслись. Денис его никогда таким не видел, отчего делалось еще страшнее, кое-как отогнал приступ паники и нашарил на стенке выключатель. В темноте что-то нехорошо хлюпало, хрустело, Макса вырвало на пол, Денис хлопнул по стенке ладонью, и в глаза ударил свет. Точно пару солнц одновременно врубили, резануло аж до слез и Денис машинально прикрыл глаза ладонью. Но быстро справился с собой, и осмотрелся как сквозь пелену. Сообразил, что это ванная, довольно просторная, с небольшим окном, на нем полосатая шторка и цветок на подоконнике. Под ним белоснежная ванна, на стене полочка с множеством баночек, флаконов и прочей косметики в разных емкостях, справа на длинной вешалке черный халатик и несколько полотенец, а под ними сидит Ира в черном платье, бант развязался, ленты запутались в волосах. Она сидит на полу и почему-то бьется затылком о стену.

Макс булькнул что-то из комнаты, и судя по звукам, куда-то потащился, там что-то загремело: то ли он врезался в диван, то ли в стол, было непонятно. Денис кинулся к Ире и застыл: она не сидела, как показалось сначала, а висела над полом, извивалась, крутилась в петле из пояса из темной ткани. Вешалка скрипела и ходила ходуном, грозя вывалиться из пазов, Ира выгнулась, врезалась затылком в стену и тут у девушки приоткрылись глаза. Зрачки закатились, белки налились кровью, сосудик лопнул, и на его месте разливалось алое пятно. Ира выгнулась, приподнялась над полом, снова раздался тихий хруст. Денис только сейчас заметил, что голова у девушки вывернута как-то противоестественно, слишком свободно, что ли, на губах кровь и пена. Ира содрогнулась всем телом, дернулась в петле и оглушительно захрипела, а на плечо Денису точно ледяная глыба свалилась. Он обернулся рывком это был Макс, он глядел на сестру и еле держался на ногах.

 Она жива?  он с безумным видом глядел на Дениса,  она же жива, да?

Он мертвой хваткой вцепился Денису в плечо, тот вырвался и кинулся к девушке. Приподнял ее, жутко тяжелую, точно куклу, набитую мокрым песком, попытался развязать узел петли, но тот затянулся намертво. Ирина голова мотнулась с адским хрустом, на губах у нее пузырилась пена.

 Нож давай!  крикнул Денис, но Макс не шелохнулся. Он так, как недавно, уперся ладонями в косяки, и не сводил с сестры глаз.

 Жива,  бормотал он,  она жива, почему? Почему она здесь?

Макс явно бредил, взгляд сделался пустым и невидящим, речь невнятной. Денис изловчился, вытянулся и врезал Максу ботинком по голени, врезал от души, с силой. Макс охнул и будто разом протрезвел, отшатнулся к стенке.

 Нож!  рявкнул Денис,  нож тащи или ножницы! Не стой, или убью нахер!

Макса вынесло прочь, он быстро вернулся с нехилым кухонным мачете. Тот, по счастью, оказался, острым, Денис быстро перерезал пояс халата и подхватил Иру на руки. Растянул петлю у нее на шее, наклонился, прислушался к дыханию, и с неиспытанным никогда в жизни болью и бессилием понял, что поздно, жизнь уходила из нее, и если кровь можно остановить, то сейчас остается только молиться.

Вдвоем с Максом они вытащили Иру в комнату, уложили на кровать. Макс шарахнулся к стенке и застыл там, Денис пересилил себя, проверил у Иры пульс и рефлексы. Слабые, они все же были, жизни в ней оставалось на донышке, от силы на несколько вздохов. Агония скрутила ее тело, на губах показалась кровь. Макс ухватился рукой на край стола и по стенке сполз на пол.

 Помоги ей,  прошипел он,  сделай что-нибудь, не стой столбом!

Он бормотал еще что-то, Денис наклонился над Ирой и сжал зубы, чтобы не заорать. На губах у нее оставалась та же вишневая помада, что он стер недавно со своей щеки, то же кольцо на пальце, правда, все бурое, точно в грязи. И та же потрясающая полупрозрачная юбка, и бант, и серьги до плеч. И черно-багровая полоса, какая-то слишком широкая, в половину шеи, от затылка до ушей разлился сплошной кровоподтек, и он уже заползает на гортань.

 Сделай, говорю!  Макс вдруг оказался рядом, толкнул Дениса к кровати. Тот едва удержался на ногах, отпихнул Макса. Его отбросило к столу, где стоял открытый ноутбук. Черный экран моргнул, засветился, на нем появились буквы. Макс обернулся, было, потом замер и ткнулся носом в монитор.

 Денис, я не могу жить без тебя, и не хочу мешать твоему счастью, поэтому ухожу. Если ТАМ есть что-то стоящее, я подам тебе знак. Мир, Любовь, Сочувствие. Так это она из-за тебя, что ли? Из-за тебя повесилась?

Макс неторопливо обернулся, выпрямился, поправил галстук. Денис непонимающе глядел на приятеля, а тот вдруг разом побледнел, подобрался и сделался совершенно спокоен, только губы слегка подрагивали.

 Что из-за меня? Борзый, ты в своем уме.

Макс отошел к ванной, показал на экран ноута. Денис прищурился, вытянул шею, и тут снова пробрало до костей. «Не могу жить без тебя, не хочу. Подам знак ухожу». Предсмертная записка на экране монитора вгоняла в дрожь. Макс пропал в ванной, но быстро вернулся, руки он держал за спиной.

 Макс, это ошибка какая-то,  проговорил Денис,  этого не может быть. Надо разобраться.

А у самого зубы стучали и дергалась верхняя губа. Ира глухо выдохнула, содрогнулась, но уже слабо, голова ее повернулась набок.

 Я слышал, как она звонила тебе утром,  спокойно сказал Макс,  и обещала повеситься. Ты довел ее, скотина. Доволен, нравится тебе?

Он говорил очень быстро, проглатывая слова, Денис с трудом понимал его. У самого кровь грохотала в ушах, а коленки предательски дрожали. «Если ты не приедешь, я повешусь»  ну, да, так все и было. Но он счел это шуткой, неуклюжей попыткой шантажа, потом все хорошо объяснил Ире, они обо всем договорились.

 Наврать ей не мог?  Макс шагнул навстречу,  наврать про свои чувства, про неземную любовь, про две половинки, про космическую связь, закаты, рассветы и долгую совместную жизнь? На принцип пошел, с хера ли? Специально ее довел? За это статья полагается, доведение до самоубийства называется.

Он совершенно успокоился, говорил размеренно и прекрасно контролировал себя. Денис с трудом понимал его, он точно под лавиной оказался и двигался кое-как, а уж соображал и вовсе с большим опозданием.

 Макс,  Денис выставил ладони перед собой,  ты что городишь? Ты в уме?

Мелькнула, было, мысль, что Макс, найдя сестру в петле, повредился рассудком, и все происходящее удачно укладывалось в эту версию. Макс тряхнул головой, машинально пригладил редкие волосы.

 В уме,  проговорил он,  в полном уме и трезвой памяти. Ирка из-за тебя повесилась, ты над ней хорошо поиздевался, садюга. Жалко, я поздно догадался.

Соображал Денис неважно, вшитые в подкорку рефлексы все сделали за него. Он успел поставить блок и отбить руку с ножом, сумел даже уйти от следующего удара и оказался прижатым к стене. Справа стол, слева окно, впереди дверь, перед выходом маячит Макс, держит нож обратным хватом и примеривается для следующего удара.

 Сядешь, дурак,  сказал Денис, не сводя с Макса глаз,  папаше твоему на откуп денег не хватит.

 Сяду,  согласился Макс,  с тобой вместе. Попрошу отца, он заплатит, кому надо, а я прослежу, чтоб на зоне от тебя мокрого места не осталось. За бабло желающие найдутся, я лучших выберу. И прослежу, чтобы все в лучшем виде сделали. Потом выйду, а ты в тундре сгниешь.

 Там мерзлота, дурак, в ней я до второго пришествия долежу. В отличие от тебя.

Макс побагровел, из носа у него пошла кровь. Он ударил снизу и вбок, Денис перехватил руку с ножом и выкрутил в болевом приеме. Макс согнулся, взвыл коротко и лягнул Дениса по голени. От боли перед глазами малость потемнело, Денис невольно ослабил хватку, и Макс моментально куда-то исчез. Выход был свободен, Денис рванулся туда, но его схватили за ноги. Он удержался кое-как, повернулся, увидел елозившего по полу Макса. Бледный, в крови, он сосредоточенно цеплялся за Дениса, тянул к себе одной рукой, второй тянулся к ножу, что отлетел под кровать. Денис врезал Максу по ушам ребрами ладоней, раз, другой, тот притих, Денис поскользнулся и грохнулся на кровать. Коснулся рукой чего-то ледяного, упруго-тяжелого, и увидел Иру, ее мертвый взгляд сквозь приоткрыты веки. Девушка лежала на боку и словно тянулась к Денису, он оторопел, и тут перед глазами мелькнуло что-то светлое, а под нижнюю челюсть точно шило всадили.

 Попрошу, чтоб на куски тебя порвали,  откуда-то сбоку сказал Макс,  и собакам скормили. Или волкам, чтоб кости по всей тундре растащили. Нравится?

Он схватил Дениса за волосы, задрал тому голову, надавил и острие ножа вошло под кожу. Денис почти не чувствовал боли, и хотел сейчас только одного: оказаться подальше от мертвой девушки, что смотрела на него с ТОЙ стороны, будто подавала знак, как и обещала. Прикрыл глаза, затих, прислушиваясь к стуку сердца и не слушая, что там еще бормочет Макс. Успокоил дыхание, подобрался и выбросил руки вверх, схватил Макса за уши, дернул с силой и одновременно перевернулся. Макс скатился на пол, Денис рванул к двери. Вылетел в коридор, кинулся к лестнице, оглянулся на бегу: Макс мчался следом. Спокойный, деловитый, он рассчитывал каждое движение, нож прижимал к бедру. И одышка куда-то подевалась, и нерасторопность пропала, точно снова кросс по пересеченке сдают, норматив на время: не сдашь, еще месяц тренировок, от которых сдохнуть хочется. И лучше уж в норматив уложиться и на полосе препятствий помереть, чем заново в ад учебки вернуться.

Денис слетел по лестнице вниз, ринулся в прихожую. Макс взял чуть правее, обогнул низкий столик и каким-то непостижимым образом оказался у Дениса на пути. Встал спиной к двери, по-киношному перекинул нож из руки в руку, прижал лезвие к запястью. Денис осматривался, тяжело дыша. Натянул на пальцы рукав куртки, ухватился за манжету, понимая, что это не защита а так, декорация, глянул на Макса.

 Вечно живой, значит, как Ленин,  непослушными губами проговорил тот,  сейчас поглядим.

И сделал выпад, да так ловко, точно после армии каждый день тренировался. Откуда тогда одышка и брюшко взялись, непонятно. Денис увернулся, Макса по инерции бросило вперед, но он удержал позицию, отпрыгнул к стенке. И снова ударил, потом еще, и, наконец, выдохся. Сбил дыхалку побагровел, покрылся испариной, нож скользил в его липких от пота пальцах. И кинулся уже напролом, наудачу, налетел всем немаленьким весом. Денис перехватил руку с ножом, выкрутил, дожал немного, Макс скорчился от боли. Денис отпихнул его, выхватил нож и прыгнул к двери, кое-как справился с навороченным замком. Макс отдышался и бросился на Дениса, но тот был уже в подъезде. От удара обоих бросило на перила, Макс тянулся к горлу Дениса, и сплевывал кровь. Денис ударил Макса локтем под ребра, глаза у того закатились, но хватку он не ослаблял, висел, как бульдог, вцепился намертво.

 Куда собрался?  разобрал Денис невнятный шепот,  пошли обратно, тебя там ждут.

Ноги подкосились, Денис споткнулся, и они оба покатились по ступенькам. Макс основательно приложился лбом, Денис подбородком, перед глазами все поплыло, в голове грохотали адские колокола. Он вдавил Макса в стенку, зажал ему ладонью нос и рот, Макс дернулся, задыхаясь. Денис отпустил его, наотмашь ударил по лицу.

 Мозги включи, Борзятина. Не я ее в петлю засунул.

Макс повел безумными глазами, уставился в одну точку и вдруг заорал:

 Полицию вызывай, чего стоишь! Быстро, кому говорят, он Ирку убил!

Денис обернулся на площадке ниже этажом стояла консьержка. Высокая седая тетка манерами и повадками напоминала ему вертухаек: она явно была из их породы. На Максовы вопли она не обратила ни малейшего внимания, зато смотрела так, точно фотографировала: и разбитые физиономии, и кровищу, и нож у Дениса в руке. Он опомнился, отшвырнул его, отпустил Макса, вскочил. Тетка развернулась и мигом пропала из виду. Макс шевелился на полу, сплевывал кровь и сжимал бесполезные уже кулаки. За ближайшей дверью что-то щелкнуло, послышались приглушенные голоса: кто-то наблюдал за происходящим через «глазок». Денис побежал вниз, прыгая через ступеньку, промчался мимо будки со стеклянными стенками. Там консьержка говорила по телефону, она спокойно глянула на Дениса, и даже не шелохнулась, когда он вылетел из подъезда. А чего дергаться, надо просто ждать, когда полиция сделает свое дело. И нож в руке, и разбитая рожа Борзых, и мертвая Ира в квартире, и записка на экране ноута полный набор, ни убавить, ни прибавить. Понятно, что болтовня Макса насчет волков и вечной мерзлоты есть лишь химеры помутившегося рассудка. В полиции не кретины сидят, спишут все на состояние аффекта, на крайняк влепят административку одной из сторон, или обеим сразу. Но Ира «Зачем ты это сделала, зачем?»  от отчаяния перехватило горло, а в сердце вцепился когтистый зверь, присосался, глотая кровь. И как его теперь прогнать, как убить, перед кем каяться, у кого просить прощения? Ее отец это так не оставит, и найдет возможности обратить угрозы в жизнь, но скорее всего предпочтет сделать все своими руками, в семейном, так сказать, кругу. Время, сейчас главное время, чтоб все улеглось, и Борзых-старший смог принять верное решение. Надо дать ему время.

Сам не помнил, как выскочил из подъезда, в себя пришел у того самого фонтана, остановился, приходя в себя. Народу тут прибавилось: гуляли женщины с колясками, носились дети постарше, сторонкой прошли пара собачников с ухоженными питомцами на поводке. Денис оглянулся: «тойота» так и стояла у подъезда, Макса не видно, и вообще никого там нет, ни консьержки-вертухайки, ни полиции, пусто. Но задерживаться не следовало, Денис уже ловил на себе любопытные взгляды, опустил голову и быстро пошел прочь. Со двора вышел через другие ворота, оказался на тротуаре и чуть сбавил ход. Сердце колотилось где-то в горле, в ушах шумело ну точно морской прибой неподалеку, а не оживленное шоссе. Стало жарко до испарины, Денис расстегнул куртку и поднял голову, глубоко вдохнул. По дороге неслись машины, сигналили какой-то безумной тетке, что вылезла с коляской на проезжую часть и громко качала свои материнские права: по ее мнению, мир при виде этого необыкновенного младенца немедленно должен встать в позу «чего изволите?», но у мира на этот счет имелось свое мнение. Кто-то из водителей изящно обложил полоумную толстуху матюками, та в долгу не осталась, их вопли и детский плач пропали в реве гудков, Денис пошел дальше. Ветер, мелкий дождик и быстрая ходьба вернули способность рассуждать здраво, но еще минут десять перед глазами маячило видение: девушка умирает в петле, умирает долго, инстинкты и рефлексы еще живы в ней, тело еще сопротивляется, и ей больно, очень больно. «Зачем?»  Денис сжал кулаки в карманах, ногти впились в кожу и боль немного отрезвила. Да, зачем? Зачем она это сделала? Да, говорила об этом не раз, да, пугала, шантажировала, но не собиралась этого делать. Хотела бы все могла оформить по-тихому, где бы точно не нашли, и она могла бы довести свой замысел до конца. На даче, например, или ночью, когда все спят и помощь, если придет, то слишком поздно. А тут как-то напоказ все вышло, спонтанно, что ли, будто приказали ей или кто-то помог петлю накинуть, а заодно проследил, чтобы и записку накатала. А еще пару часов назад у девушки были другие планы: ей позвонил какой-то мужик, и она побежала на встречу. А потом накинула на шею пояс от халата и повесилась. Нестыковки так и лезли в глаза, Дениса так и подмывало вернуться и выложить Максу все это. Чуть было не пошел уже назад, но постоял немного, подумал и двинул дальше. Не в Максе дело, его реакция более чем понятна: он видел смерть сестры, пытался помочь ей, вот рассудок и помутился. Макс скоро придет в себя, а вот как поведет себя его и Иркин отец, когда узнает.

Плохо, что узнает все от Макса и сделает не те выводы, не поймет, не сразу разберется. Может таких дел натворить со своими деньгами и связями, что два гроба заказывать придется. «Надо дать ему время»  Денис вместе с толпой перешел дорогу по зебре и вдруг поймал себя на том, что часто смотрит по сторонам, и даже несколько раз оглянулся. Не поможет это в случае реальной угрозы, снова игры разума после пережитого: само собой, включилось поведение жертвы. Умом понятно, что прошло еще немного времени, что фора есть, но от Борзых всего можно ждать. Время, время, надо выиграть хоть несколько дней, а лучше неделю, и тогда можно будет поговорить. Денис скривился все шло к тому, бегать и прятаться, выжидая удобного момента, а как ни крутил мысленно ситуацию, другого выхода не видел. Надо уехать, причем, одному, и не на отдых, как думал еще утром. И аж в жар бросило, когда вспомнил, что сам назвал Максу место, только что на карте не показал. Света должна остаться дома, она не при делах, ее не тронут, она им не нужна. Если уедет, это могут расценить как попытку скрыться, и тогда будет другой разговор, всплывет много лишнего, о чем Светке знать нельзя. Будут следить на здоровье, телефон на прослушку да сколько угодно, не поможет. Он сам появится через неделю и все уладит, а она пока путь посидит дома. Заодно комаров кормить не придется.

Назад Дальше