Лейла, приезжай! Сейчас, всхлипывания матери ударяли по голове и отзывались в сердце.
Мама, что случилось? Куда приезжать?
Домой, сейчас, и мама снова разразилась рыданиями.
Девушка вскочила со стула, бросила начальнику «Мне пора», и помчалась в квартиру родителей. Наверное, что-то с отцом, или дом ограбили, а может быть тетя Галя умерла? Мысли одна страшнее другой роились в ее голове, пока она машинально крутила руль и превышала скорость.
Наконец, она въехала в знакомый двор. Казалось, там вообще ничего не поменялось с ее детства. Те же выбивалки для ковров, которые они в детстве использовали для игр: залазили на них, бегали вокруг и строили шалаши. Поломанные лавочки, у которых кто-то заботливо заменял доски, но этого все равно не хватало надолго. Те же небольшие неухоженные палисадники. Было ощущение, что двор застрял где-то двадцать лет назад. И только деревья, которые с каждым годом становились все выше, говорили о том, что жизнь продолжается.
На четвертый этаж девушка влетела секунд за десять, сбросила туфли у порога и остановилась перед входом в комнату.
Да заходи ты, чего мнешься, ворчливо предложил отец.
И Лейла отвергла идею о том, что отцу плохо. Уже легче. Мама сидела на диване и лила слезы. Создавалось ощущение, что она вообще не понимает, что они бегут из глаз, просто сидела и смотрела в одну точку. Девушка бросилась к матери, прижала ее к себе.
Что такое?
Но женщина только стискивала ее в объятиях и молчала. Лейла скосила глаза на отца, который выглядел таким же потерянным и беспомощным. Как-то сразу стало видно, что ему уже сильно за шестьдесят, а трудная работа добавила пяток-другой лет. Он ответил на взгляд Лейлы и легким кивком указал на дверь кухни.
Мамочка, я сделаю чай. Посиди тут, сказала девушка, аккуратно расцепила руки матери и пошла вслед за отцом.
Когда Лейла зашла в кухню, он ставил старомодный чайник на плиту.
Папа, что с мамой?
В шоке она, повернулся отец, и снова занялся чаем.
Вымыл заварник, насыпал свежие листья, добавил мяту. Лейла видела, что простые, понятные действия успокаивают отца, поэтому не стала торопить его, а дождалась, когда закипит вода, и отец добавит ее в маленький чайничек для заварки. Аромат мяты привычно напомнил о детстве и даче, и спрятанной шкатулке. Девушка почувствовала, что начинает волноваться, поэтому все-таки спросила:
Расскажешь, что случилось? Почему мама в шоке? С тетей Галей все в порядке?
Тетей Галей? казалось он вообще не слушал, только машинально размешивал маленькой бронзовой ложечкой заварку.
Пап, я сойду с ума с вами! Расскажи!
Роман Викторович сжалился над дочерью и повернулся к ней.
Помнишь нашу соседку?
Любовь Викторовну? Ну, конечно, помню. Мы же все детство к ней бегали, а потом и учились у нее.
Она умерла.
Что? Сердце? Лейла не усидела на стуле. Подскочила к отцу ближе и впилась глазами в его лицо.
Нет, ее убили.
Девушка прижала руку ко рту, чтобы не закричать. Убийства, грабежи, нападения ей казалось, что это должно происходить в каком-то другом мире. Да, люди бывают злыми и несдержанными, но убийства этому точно нет места в ее жизни, в жизни ее родителей. Это не для них, теперь не для них.
Тем временем отец будто собрался с силами и продолжил:
Они с мамой собирались на прогулку. Ты же знаешь, они всегда по понедельникам встречаются у подъезда и идут гулять по городу. Так вот, Ирина Михайловна не дождалась ее в назначенное время, поэтому поднялась к ней. Зашла, а там
«Я не хочу знать, не хочу знать» только и повторяла про себя Лейла. «Замолчи», мысленно приказала она папе, но он не услышал ее мысленный зов:
Мама зашла, голос стал похож на шепот, и девушке пришлось податься вперед, чтобы расслышать окончание. Там она, море крови. Он помотал головой, чтобы прогнать образ, который теперь никогда не забудет. Ирина тут же прибежала домой, мы вместе пришли. Голос отца совсем сорвался и затух. Последние слова он произнес уже шепотом. Она умерла. Когда мы пришли, она уже умерла.
Лейла все еще пыталась осознать сказанное отцом. Любовь Викторовна? Эта бывшая учительница химии и милейшая женщина? Ну кому она помешала, у нее и взять-то нечего было. Девушка решила, что скорее всего это неудачное ограбление, что же еще.
Не понятно сколько времени прошло, когда Лейла вспомнила, что обещала маме чай. Ирина Михайловна уже не плакала, взгляд стал более осмысленным, и женщина с благодарностью взяла протянутую чашку. Лейла не знала, что надо говорить в таких ситуациях, поэтому включила телевизор, чтобы он заглушил их собственные мысли. Она часто так делала, когда сидела дома одна, а непрошенные рассуждения расползались по стенам серыми тенями. Полчаса они сидели втроем и делали вид, что смотрят какой-то мыльный сериал. Первым ушел спать папа, а они с мамой еще долго смотрели на мелькающие картинки и ничего не понимали в сюжете.
Глава 3
В тридцать три категорически запрещено засыпать сидя на диване. Проснувшись, ты обязательно обнаружишь, что затекла спина или не двигается шея. А в зеркале увидишь отеки, синяки под глазами и морщинки. Подобные последствия приводили Лейлу в ужас, поэтому она с маниакальной тщательностью укладывалась спать только на своем ортопедическом матрасе с ортопедической подушкой. Перед сном соблюдала такой же обязательный ритуал по очищению, тонизированию и увлажнению кожи, никак иначе. Поэтому, когда девушка проснулась посреди ночи на диване родителей, с косметикой и в офисной одежде, она в панике помчалась в ванную.
Где этот дурацкий телефон, ворчала она по пути. Кажется, в сумке?
Телефон, и правда, оказался в сумке, а на нем три пропущенных от начальника, одно голосовое от Киры и два звонка с неизвестного номера. На часах 1:59 начальнику звонить поздновато. Или рановато, как посмотреть. А вот что за неизвестный номер? Может тот парень с быстрых свиданий?
Периодически подруга затаскивала Лейлу на всякие дурацкие мероприятия, где ей приходилось знакомиться с людьми и показывать себя с лучшей стороны, прям как товар перед поставщиком. Кира была на зависть упорна в желании найти себе мужа и мужа для подруги, поэтому Лейла частенько сдавалась под ее напором и энтузиазмом. Некоторые знакомства длились даже несколько месяцев, но чаще всего не доходили и до третьего свидания.
Уже опасаясь, что там увидит, девушка взглянула в зеркало. Все как она и думала: тушь размазана, цвет с одной брови почти полностью исчез. Лейла подумала, что удивительно, когда красишь брови, то карандаш не смазывается равномерно, а обязательно на одну сторону? Девушка придирчиво обшарила все мамины шкафчики и где-то в глубине нашла свое старое средство для снятия макияжа. Просрочено на пару лет, но все равно лучше, чем смывать косметику мылом.
Через 15 минут манипуляций с лицом девушка приняла душ и почувствовала себя значительно лучше. Только мысль о том, чтобы вернуться обратно на этот жуткий скрипучий диван снова испортила настроение. Ну уж нет, ей придется вернуться домой, а завтра она снова приедет к родителям, чтобы поддержать их, или чем-то помочь.
Вставать в семь утра не входило в планы Лейлы, но у начальника на этот счет было свое мнение.
Лейла, блин! заорала на нее трубка. Где тебя носит, почему ты свалила вчера, не объяснила ничего. Мне пришлось с «Комбатом» самому общаться!
«Хоть часик поработал», злорадно подумала Лейла, сонное настроение мгновенно исчезло.
Вадим Петрович, время семь утра. Мой рабочий день начинается в девять, заметила она.
Ты вчера ушла в пять тридцать, я же ничего не сказал! продолжил беситься начальник.
Вообще-то сейчас об этом и говорите. И знаете что? Глава отдела кадров давно говорит, что у меня накопилось много дней отпуска, беру его прямо с сегодняшнего дня.
Что? Какого сегодняшнего? Нельзя, не отпускаю!
Вы что, будете спорить с Ниной Алексеевной?
Начальник отдела кадров, бойкая на язык, строгая Нина Алексеевна работала в компании со дня ее основания, и по слухам была родственницей владельца, поэтому никто не решался с ней спорить. Даже ее собственный начальник.
Ладно, но, если мне что-то понадобится, я буду тебе звонить, поняла?
Конечно, Вадим Петрович, но у меня может не быть сети, я на дачу собираюсь, сказала Лейла, а про себя решила, что надо бы поставить телефон в авиарежим, чтобы не слушать ор и стенания этого мужика.
Но сначала позвонить родителям, вряд ли они спят. Привычка отца вставать в шесть на работу не исчезла и с приходом пенсии, а мама, как примерная жена, всегда готовила для него завтрак. Раньше Лейле казалось, что это мило. Пока она не поняла, что мама делала это не из любви к мужу, а потому что постоянно ревновала его и боялась, что муж уйдет к той, что готовит ему завтраки. Или к той, у кого дома никогда не будет лежать пыль. Или к той, которая каждый ужин делает новое блюдо. Идеальная жена из страха оказаться брошенной. Правду говорят, что детям лучше не знать тайны взаимоотношений своих родителей, но уже поздно. Невозможно забыть то, что однажды тебя ранило.
Мама ответила сразу же, видимо, давно не спала:
Лейлочка, милая, зачем ты уехала, мы тебя потеряли?
Мам, я же оставила записку. На вашем диване невозможно спать, у меня шея до сих пор ноет.
Да нормальный у нас диван, это ты помешана на своих этих ортопедических штуках, заворчала мама.
Девушка отметила, что голос у нее стал гораздо веселее. Привычное ворчание разливалось сладкой патокой по сердцу. Лучше уж так, чем вчерашняя статуя, которая только плачет и не может связать двух слов.
Мам, как ты? негромко спросила девушка, боясь вызвать новый приступ рыданий.
Да уже лучше. Конечно, ужасно, но шок прошел.
Мама снова всхлипнула в трубку, но плакать не стала.
Ты бы показалась врачу, надо же следить за сердцем и нервами! А после такого
Не переживай, папа чуть позже позвонит своему однокласснику, ну тому, который главврач в городской, и запишет меня как можно скорее.
Лейла всегда удивлялась способности своих родителей поддерживать такие старые связи. В любой ситуации у папы находился подходящий одноклассник, однополчанин или коллега. А мамины подруги и подруги подруг, казалось, знали вообще весь город. В сравнении с этой обширной сетью наличие одной-единственной подруги выглядело особенно жалко.
Потом обязательно позвони и расскажи мне все, ладно? волновалась девушка. Мне пора на работу, но ты звони в любое время.
Только когда повесила трубку, Лейла поняла, что снова невольно сказала неправду. Может это у нее заболевание такое, почему вдруг сейчас она как двоечница на уроке врет на каждом шагу?
Так как на работу было не надо, Лейла начала наводить порядок в и без того чистой квартире. Уборка всегда помогала отвлечься и сосредоточиться на процессе. Кира шутила, что для Лейлы это как медитация, только бесплатная и дома потом чистота, как в операционной. И в чем-то она была права. С маниакальной точностью, выверенными движениями девушка скоблила полы, терла зеркала и мыла углы. Иногда она хотела купить квартиру побольше, чтобы на генеральную уборку нужно было больше времени.
Телефон она отключить забыла, о чем пожалела уже через три часа. Противная мелодия (и кто вообще пишет рингтоны) высветила незнакомый номер. Девушка осторожно произнесла в трубку:
Алло.
Лейла Романовна, это полиция. Помните меня, я позавчера заходил к вам?
Да, помню, конечно, растерянно произнесла Лейла.
Мне нужно еще раз поговорить с вами, вы приезжайте к нам в отделение.
Сегодня? Но я не могу, у меня работа, снова соврала она.
Работа подождет. Или вы хотите, чтобы я приехал с отрядом, и увез вас сам? голос младшего лейтенанта звучал угрожающе.
Лейла живо представила, как к ней, в идеально отмытую квартиру вваливается наряд полиции и грязными ботинками ходит по ее полу. Девушка передернулась от таких фантазий. Испорченная репутация или взгляды соседей при задержании ее совершенно не смутили бы.
Нет, нет, я приеду. Во сколько?
В четырнадцать ноль-ноль жду. Скажите на входе, что вы ко мне. Моя фамилия Филько.
Я помню, еще тише ответила Лейла.
И когда полицейский отключился, еще долго держала трубку у уха и не могла понять, что же понадобилось от нее следователю.
Глава 4
В четырнадцать ноль-ноль к Лейле никто не вышел. Как и в четырнадцать-тридцать, и в пятнадцать. Лейла уже три раза подходила к дежурному, на что тот сухо бросал «ждите» и возвращался к своим делам. Девушка успела пролистать бесполезную ленту соцсетей, поиграть в игру на телефоне, послушать музыку. Но ни одно дело не давало ей нужного отвлечения. Каждый раз мысли предательски возвращались к вопросу, зачем ей снова надо давать показания. Хотя, может быть, показания всегда надо давать несколько раз, Лейла была не сильна в подобных процедурах и до этого вообще ни разу в участке не была. А сериалы, которые она смотрела запоем, вряд ли можно назвать достоверными источниками информации.
Рассматривать внутри тоже было нечего. Тесное пространство коридора занимала лавочка, на которой, к счастью, кроме нее никого не было. Стены, выкрашенные темной краской, давили. А света было так мало, что у девушки начали болеть глаза.
Когда внутренняя дверь в очередной раз распахнулась и из нее вышел не младший лейтенант Филько, Лейла зло отвернулась и двинулась в сторону противоположной двери. Прямо у выхода она на секунду замешкалась, но потом оглядела скучный жаркий коридор и резко развернулась. Также резко и неожиданно врезался в нее огромный поезд. По крайней мере так показалось Лейле, когда она со всего маху влетела в гору мышц знакомого полицейского. Девушка покачнулась, неловко попыталась ухватиться руками за дверь, но только содрала руку и приземлилась на кафельный пол.
Твою начал Юрий Олегович от внезапного удара, потом увидел, кто стал причиной аварии, и замолчал.
Лейла округлила глаза, да так и осталось сидеть на полу, пока младший лейтенант не подхватил ее под руки и не поднял на ноги.
Я Воздухом хотела подышать, залепетала она.
Вы целы? деловито осведомился сотрудник. На что девушка кивнула и опустила глаза в пол. Тогда давайте паспорт, вы взяли? И поднимайтесь за мной.
Рука болела, рана на ней начала кровоточить, поэтому девушка, как могла осторожно, вытащила паспорт из маленькой сумочки и отдала дежурному. Следователь молча повел ее по коридорам ведомства.
В кабинете было светлее, но все также безлико. Три стола едва умещались на скромном пространстве. Два из них были завалены папками, бумагами, заставлены кружками и какими-то мелочами. Лейла удивилась, как туда вообще поместились допотопные мониторы и клавиатура. Третий стол, видимо, принадлежал самому Юрию Олеговичу. В отличие от остальных он выглядел так, будто за ним вообще не работали. Идеально чистая поверхность стола, аккуратно расставлены несколько стопок документов. Никаких посторонних предметов, вроде фотографии девушки или любимой кружки не наблюдалось.
Пока Лейла пыталась чуть удобнее устроиться на твердом стуле с прямой спинкой, полицейский все также молча достал откуда-то из шкафа перекись, ловко обработал рану и заклеил пластырем.
Главное, чтобы начальник не зашел, хохотнул он. А то решит, что я выбиваю из вас признание силовыми методами.
Кажется, это была шутка, но Лейла так переживала, что лишь криво улыбнулась. В кабинете было нестерпимо душно. Окно было открыто настежь, но это не спасало. Лейла почувствовала, как противный липкий пот стекает по задней стороне шеи. Она встряхнула распущенными волосами и подумала, что оставлять их так было большой ошибкой.