Но беда не приходит в одиночку: в январе девяносто второго года, вовремя пожара в бывшем обкомовском доме, погибает его жена Лейла и пятилетняя дочь Фатима. Потайной сейф, вмонтированный в стену, в котором хранились немалые драгоценности и украшения, вкупе с «зелеными деньгами» исчез неизвестно куда. Жаловаться снова было некому.
После этого Мержоев идет ва банк. Делает неожиданный и рисковый ход. За деньги Ирочки и свои оставшиеся «сбережения», закупает стрелковое оружие, боеприпасы и экипировку, захваченную боевиками на складах 556 полка внутренних войск, после его разгрома в феврале 1992 года. Цель ясна и понятна: создание собственного отряда в четыреста стволов, костяк которого составили охранники рынка.
Далее следующий, еще более хитрый ход: после месяца боевой подготовки и строевых занятий, отряд, под личным командованием, Багаутдин выводит на площадь перед президентским дворцом, а сам поднимается на девятый этаж в кабинет самого президента и презентует главе нации вполне боеготовое воинское подразделение. Джохар подарок оценил по достоинству.
Личный состав отряда немедленно привели к присяге. Мержоев, отдельно от всех, принес клятву верности чеченскому народу и лично её президенту, целуя побуревший от времени, но еще острый клинок, старинного родового кинжала семьи Дудаевых. Джохар Мержоеву, хотя тот был уроженцем не его тейпа, поверил сразу и бесповоротно. Такими вещами горцы не шутят!
И водоворот новой жизни, бывшего функционера КПСС и бывшего единоличного хозяина Центрального рынка, вновь пришел в движение, все глубже затягивая в образовавшуюся воронку и самого Мержоева, и его отряд, и Иринку Убийволк. Водоворот поражал воображение своей стремительностью: в течение нескольких дней число стволов в отряде было доведено до семисот единиц. Местом его дислокации стала территория того самого, 556 го полка внутренних войск, разоруженного отрядом чеченского ОМОНА.
Золотая Рыбка вспомнила о своих обязанностях и в расположении отряда появились строительные бригады, которые приступили к ремонту и обустройству бывших полковых казарм и служебных помещений. Помимо этого отряд, в срочном порядке, доукомплектовали бывшими сержантами, прапорщиками и офицерами Советской Армии, прошедших Афганистан и имеющих реальный боевой опыт. Под их руководством началась интенсивная, плотная, боевая подготовка. Вместе со всеми учился воевать и его отец создатель. Вновь созданный батальон специального назначения, вошел в состав личной президентской гвардии. Командиром его был утвержден уже знакомый нам Мержоев.
Бывший перспективный партийный лис, все рассчитал правильно. И результаты его неожиданного хода не заставили себя ждать: вскоре ему вернули утраченную собственность. Правда, наполовину: он стал вторым совладельцем Центрального рынка. Первым был дальний родственник самого президента Магомед Тепкоев. Но Мержоев был не в обиде. Пока!
А вот Ирине повезло больше: под её крылышко вернулись все её четыре ресторана. Одним словом жизнь вошла в прежнюю колею! Во всяком случае в вопросах собственности.
До обеда Мержоев проводил время на тренировочном полигоне, постигая вместе со своими джигитами азы воинской науки. После обеда он работал в своем кабинете на рынке, а вечер и половину ночи трамбовал на роскошной итальянской кровати ненасытную, незнающую запретов в пастельных играх, украинскую красавицу. Такая жизнь нравилась и устраивала обоих.
Но не зря придумали поговорку: все хорошее быстро заканчивается! Через полгода между совладельцами рынка пробежала кошка. Сначала маленькая и серенькая, затем огромная и черная. Причина тому была банальной: падение доходов.
Мержоев взвалил на свои плечи поставку на рынок импорта. Поначалу он ни в чем не проигрывал. Одно дело загружать на прилавки турецкий ширпотреб из портов соседней Грузии и совсем другое тащить картофель из России или закупать баранину и говядину, мотаясь по родным горным аулам. Турецкие «Твиксы», «Сникерсы», «Фанта» и «Кола», в Батуми и Сухуми стоили копейки, в фурах места занимали мало и на таможенных постах ценным грузом не считались.
Импорт тряпок и кожи, с красивыми лейблами обеспечивали, лишившиеся работы и обнищавшие до предела земляки. Бизнес, в последствии названый челночным, на Кавказе только набрал силу и размах. Компаньонам оставалось только собирать урожай с палаток и киосков, как грибы выраставших на территории рынка.
До поры до времени его компаньона Магомеда Тепкоева, такое положение дел очень даже устраивало и доходы от рынка делились ровно пополам. Но пришло время разрыва всяческих и всех хозяйственных связей гордой республики со своими соседями. Заводы, фабрики, сельские предприятия разваливались и разворовывались. Люди теряли свою работу, а соответственно и заработок. Русскоязычное население, жившее на этих землях не одно поколение еще со времен завоевания Кавказа, за бесценок продавали дома и квартиры, а чаще всего их просто бросали и уезжали, куда глаза глядят. Поговорка «продают только тогда, когда кто либо покупает» во всей своей красе расцвела в гордой, независимой Ичкерии. Коренное население, исполнив свою давнюю мечту «чеченская земля только для чеченцев» на рынок за импортными товарами в очередь не вставало. Их совсем не интересовали Сникерсы, им они предпочитали собственного производства халву. Заморскому маслу, из неведомых оливок привычное подсолнечное масло. Что уж говорить о турецких кроссовках: куда удобнее родные ичиги из местной кожи! И дешевле и в носке надежнее!