Но теперь меня нет в этом списке доноров.
Мне нужно собираться. За мной скоро приедут. Вам лучше уйти, я киваю в сторону двери.
Альфия Равильевна хватается за ручку, но, вспоминая что-то, оборачивается на меня.
Сощуривает глаза.
Верни кольцо! с вызовом, требует она.
Кольцо? непонимающе смотрю на неё.
Кольцо, которой Фаиз дарил тебе! С изумрудом!
Это кольцо ваш сын проиграл через месяц после нашей свадьбы.
Ты лжешь! Альфия Равильевна делает шаг в мою сторону. Верни нашу семейную реликвию!
У меня нет вашего кольца.
Воровка! Я сейчас сама посмотрю, где ты там его прячешь!
Бывшая свекровь направляется к лестнице, но на пути у неё появляется мама.
Такой воинственной я её еще не видела.
Глаза горят, на щеках румянец. А взгляд!
Несмотря на разницу в весовой категории (мама тоньше), меня не покидает чувство, что Альфия Равильевна не сможет пройти мимо неё.
Ты почему так разговариваешь с Дилярой? мама ставит руки в бока.
Гульнара, это ты мне говоришь? Тебе давно нужно было заняться воспитанием дочери! бывшая свекровь поджимает губы. Грубиянка!
Я твои обвинения слушать не хочу. Иди, мама кивает в сторону двери, выход знаешь где.
Вижу замешательство на лице Альфии Равильевны. Она круто разворачивается на каблуках и скрывается за дверью.
Вздох облегчения слетает с моих губ.
Бывшая свекровь ушла и даже дышать стало легче.
Только собираюсь сказать мамочке слова восхищения, как дверь снова открывается, и на пороге появляется незваный гость.
Брат Фаиза.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Молчаливо наблюдаю за тем, как в коридор проходит высокий, черноглазый брюнет.
На нем модная цветастая рубашка и узкие джинсы.
Выглядеть «на стиле» у них семейное.
Мансур копия своего младшего брата, и потому при виде него я испытываю смятение.
Будто снова передо мной стоит Фаиз.
Мансур окидывает меня липким взглядом.
Задерживает его на груди. Вот гад! Я еще тогда замечала его интерес ко мне, но он не был таким откровенным.
Диляра, мама жалуется на тебя, что ты её выгнала. Правда, что ли?
Фаиз улыбается и демонстрирует идеально ровный ряд белых зубов. Они такие ослепительно белые, что наводят меня на мысли об унитазе в магазинах сантехники.
Я её не выгнала, а попросила уйти, собираюсь с силами, и тебе тоже стоит уйти, Мансур.
Это почему? делает шаг в мою сторону. Мы же родня, в конце концов. Да и ребенок не чужой для нас.
Твоя мать думает по-другому. Хотя это сейчас уже не важно.
Как не важно? Мансур изучает меня сальным взглядом. К горлу подкатывает тошнота. Чей я тоже не чужой. Мог бы помочь.
Догадываюсь какую помощь ты собираешься предложить. Спасибо, не нужно.
Стою на месте, хотя мне очень хочется спрятаться подальше от черных глаз Мансура.
Мансур, иди, вмешивается в разговор мама.
Он широко улыбается:
А вы не гоните меня, Гульнара. Подумайте, в каком положении находится ваша дочь. Не девочка уже, да еще беременная. Кому она нужна с таким довеском?
Я прерывисто вздыхаю. Хоть Мансур не тот человек, к мнению которого я прислушиваюсь, однако его слова больно задевают меня.
Так что не спешите отказываться от моей помощи, продолжает Мансур. Может, снова придётся породниться.
Ни за что, яростно выдыхаю и еще сильнее обнимаю свой животик.
Мансур окидывает меня удивленным взглядом.
Что, гад, не ожидал такого решительного ответа? Привык, что я молчу, глаза в пол, и позволяю крутить собой?
Увы, моего триумфа хватает ненадолго, потому что в следующий момент Мансур злобно усмехается и выдает:
Откуда столько бравады, Диляра? Посмотрим, как ты запоешь, когда я подключу юристов. Ты, наверное, еще не в курсе, что вы по уши в долгах. Часть документов оформлялись на тебя. Кредитов набрано немало, да вот только никто их не оплатил. За каждый день просрочки придется тоже платить. Только вот чем? Стоит мне щелкнуть пальцами, и вас всех выкинут на улицу.
Краем глаза замечаю, как бледнеет мама.
Вот и ответ.
Значит, я единственная не знала о нашем реальном положении
Судя по самоуверенной морде Мансура, все очень плохо.
Интересно, Садыков в курсе, какую «свинью» ему подложили?
Чувствую, как от лица отливает кровь, и следом к ногам подкатывает противная слабость.
Вот, другое дело, Мансур довольно скалится.
Настоящая гиена! Такой же подлый и мерзкий!
Левой рукой хватаюсь за полированные перила. Другой по-прежнему обнимаю свой животик.
Слабость становится все ощутимее.
Когда же отстанут от меня?!
О, Всевышний, я так устала!
Мансуру плевать на мои молитвы, плевать на беременность.
Гляжу в его черные глаза, и вижу он охвачен похотью. Грязный, мерзкий урод.
Так что, Диляра, сейчас ты извинишься перед моей матерью, поставишь чайник и мы вместе сядем за один стол, как одна семья, командует Мансур.
Вы мне не семья, выдыхаю.
Мансур хмурится, хрустит пальцами и делает шаг в мою сторону.
В этот момент дверь распахивается.
Я облегченно вздыхаю, потому что в дом заходит Садыков Руслан.
Никогда еще я не была так рада видеть его, как сегодня!
Руслан Садыков снимает солнцезащитные очки-авиаторы и окидывает Мансура немигающим взглядом.
Переводит взор на меня и громко вопрошает:
Это что за клоун?
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Ты кого клоуном назвал? За базаром своим гнилым следи! оскаливается Мансур.
Руслан, игнорируя хамство Мансура, продолжает смотреть на меня.
Это брат Фаиза еле шевеля пересохшими губами, сообщаю я.
Он тебе угрожает? глаза Садыкова глядят на меня, ожидая малейшего намека.
Не успеваю ответить.
Пытаясь успокоиться, нервно моргаю, и в тот же миг мощный кулак Руслана впечатывается в солнечное сплетение Мансура. Тот сгибается пополам и судорожно скрещивает на груди свои руки.
Садыков, как щенка, оттягивает Мансура за левое ухо и выволакивает за дверь.
Дверь закрывается.
Я стою и пораженно смотрю прямо перед собой на закрытую дверь.
В ушах мощными ударами пульсирует кровь.
Кызым (татар. дочка), беспокойно зовет меня мама.
Вздрагиваю и перевожу на неё взгляд.
В больших синих глазах мамы мелькает беспокойство.
Дверь снова открывается, и раздается спокойный голос Садыкова:
Диляра, ты готова?
Я поворачиваюсь к Садыкову.
Он стоит, как ни в чем не бывало.
Само спокойствие и уверенность.
«То, что нужно мне», шепчет сердце, и я не могу не согласиться с ним.
Впервые в жизни меня защитил мужчина.
Для меня это целое событие. Знак, что я имею ценность.
Диляра? повторяет Садыков.
Готова, нервно улыбаюсь. Виновато смотрю на Руслана и добавляю:
Только сумок много.
Разумеется. Где они? Я отнесу, а ты пока попрощайся с матерью.
Указываю рукой в сторону зала.
Садыков кивает и, забрав первые сумки, выходит из дома.
Мама сжимает меня в объятиях, целует в обе щеки. Взволнованно шепчет:
Хороший он мужик, кызым. Слушайся его.
Слабо киваю головой.
Хотелось уехать с улыбкой, чтобы никто не переживал, но непрошенные слезы уже обжигают мои глаза.
Не расплакаться бы как маленькой.
Не маленькая я давно!
За время брака с Фаизом успела повзрослеть.
Садыков делает еще два захода, и, наконец, забирает мою последнюю сумку и встает напротив нас с мамой.
На улице свежо. Диляра, у тебя есть пальто?
Есть, я поворачиваюсь к маме, и она понимает мою молчаливую просьбу.
Мама приносит пальто и бережно набрасывает его мне на плечи. Стягиваю на груди плотную ткань и целую маму в щеку.
Спасибо, шепчу.
Слезы вот-вот польются по щекам. Спешно надеваю солнцезащитные очки и спускаюсь к Садыкову.
Я вызвал охрану, они будут охранять ваш дом, сообщает напоследок Руслан маме. Если возникнут какие-то проблемы звоните.
Обязательно, Руслан, мама провожает нас до двери.
Садыков выходит первым, я следом.
Не успеваю сделать следующий шаг, как Руслан протягивает мне свою широкую, мозолистую ладонь.
Первый раз вижу такую руку.
Сильную и именно мужскую Сегодня мне довелось уже видеть, как она умеет работать.
Робею, но все равно, вкладываю свои пальцы в ладонь Садыкова.
Его сильные пальцы сжимают мои. Надежно так и
Многообещающе.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Я вытягиваю перед собой ноги и облегченно вздыхаю.
Удобно-то как! Особенно тут, на заднем сиденье.
Машина Садыкова седан представительского класса воплощает в себе ощущение комфорта и безопасности.
Не то что спортивное купе Фаиза, в котором мои длинные ноги едва помещались. Каждый раз, когда я садилась в его машину, меня охватывал страх, что я не вернусь живой. Манера вождения Фаиза была ужасной и далекой от слов безопасность и ответственность.
Диляра, там ремень. Пристегнись, пожалуйста, раздается спокойный голос Садыкова.
Послушно выполняю его просьбу.
Как только в воздухе слышится щелчок от ремня, который я пристегнула, в моей голове тоже щелкает.
Ослепляя и оглушая, меня на несколько секунд накрывает осознанием, что у меня началась новая, совсем другая жизнь.
Жизнь с Садыковым Русланом.
Какой она будет?
Что меня ждет в его доме?
Захочет ли он уже сегодня предъявить на меня свои права?
От последней мысли кожа покрывается липкими мурашками.
Я намеренно не позволяла этому вопросу прокрасться в мою голову.
Уж слишком пугающий он. Знала, стоит только заострить на нем внимание ужас парализует мой разум, и тогда я не смогу принять важное решение.
Тяжело вздыхаю, и следом слышу голос Садыкова:
Диляра, тебя не тошнит?
Мне непривычно столь пристальное внимание к моему состоянию.
Нет, спасибо за беспокойство, отвечаю и не узнаю свой сдавленный голос.
В попытках отвлечься придвигаюсь к тонированному окну. Там мелькают картинки многоэтажек, аптек, магазинов
Удивляюсь, когда взор цепляется за здание ЗАГСа.
Случайность или?
Ответ приходит почти сразу. Машина Садыкова заворачивает на парковку и останавливается перед стеклянным зданием.
Дверь рядом со мной распахивается.
Прохладный воздух обдает мои щеки. Поднимаю голову и встречаюсь со взглядом Руслана Садыкова.
Он протягивает свою ладонь:
Идем, мы недолго.
Вкладываю свои пальцы в мужскую ладонь. Властное тепло бережно окутывает их. Поражаюсь этим новым, прежде незнакомым мне ощущениям.
На улице холодает.
Пахнет морозом.
Сейчас бы большой бокал горячего какао и мамины вафли. Под ложечкой противно сосет.
Что это голод или волнение?
Сердце учащенно стучит.
Волнение, это, определенно, оно.
В здании ЗАГСа вкусно пахнет цветами и праздником. Цокаю каблуками по мраморному полу. Знаю, что пора переходить на новую, более удобную, обувь, но для этого нужно прогуляться по магазинам, а я все это время была затворницей.
Приветливая женщина в темно-синем платье-футляре с улыбкой встречает нас.
Вот, пожалуйста, изящные пальцы раскрывают бархатную папку перед нами.
Садыков ставит свою подпись.
Размашистая, с сильным нажимом, даже она заявляет о волевом характере своего владельца.
Руслан вручает мне теплую, после его пальцев, ручку.
Рука моя дрожит, когда я начинаю водить носиком ручки. Как и вчера, моя подпись получается корявой. Краснею и кошусь на Садыкова.
Он задумчивым взглядом глядит на только что подписанный нами документ.
Поздравляю вас, теперь вы муж и жена! удивительно торжественный голос звучит оглушающее громко для меня.
Роняю ручку, и Руслан Садыков ловит её. Возвращает на стол.
Я опускаю взор вниз, на носы своих замшевых сапог.
Волнение сдавливает мою грудь, сердце то затихает, то учащенно бьется.
Помню, что после объявления мужем и женой, муж должен вроде как поцеловать свою жену
Теплые пальцы берут меня за правую ладонь.
Вздрагиваю от прикосновения Садыкова.
Его рука на секунду замирает. А потом по моему безымянному пальцу скользит кольцо. Пораженно гляжу на него. Огромный бриллиант почти полностью закрывает фалангу моего пальца, свет люстры играет на его гранях, привлекая не только мое внимание, но и внимание сотрудницы ЗАГСа
Впервые в жизни вижу такое роскошное кольцо, выдыхает восторженно она, тем самым озвучивая мои мысли.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Садыков не целует меня ни в ЗАГСе, ни уже потом, в машине.
Сердце мое проникается благодарностью к нему.
Не за кольцо, хотя, оно, безусловно, прекрасно.
А за то что Руслан Садыков не стал прикасаться ко мне.
Понимаю, что все это временно, но сейчас я рада и такой, пусть и небольшой, отсрочке.
Гляжу в окно машины. Замечаю, что мы выехали из города.
Пейзажи сразу же становятся живее и красочнее.
Багровозолотистый лес контрастирует с кристально-чистым голубым небом. Глядя на это великолепие, я, кажется, понимаю, почему Пушкин особо любил осень.
Столько ярких оттенков! Будто мир осыпали золотом и раскрасили пестрой палитрой!
Улыбаюсь, радуясь тому, что я снова в состоянии замечать красоту вокруг. Прежде мир казался мне холодным и мрачным.
Машина Садыкова плавно сворачивает направо, и мы оказываемся в коттеджном поселке. С любопытством разглядываю дома.
Все, как на подбор, двухэтажные и обнесены высокими заборами.
Это что, наша местная Рублевка?
Скольжу взглядом по облагороженным дорожкам, по пирамидальным тополям, которые, словно зеленый щит, закрывают окна домов от любопытных взглядов.
Взгляд останавливается на ярких астрах и огненно-алых розах. Рядом скамейки и небольшая детская площадка.
Удивляюсь здесь красиво, как в кино.
Неужели в жизни так бывает?
Автомобиль чуть замедляет ход и снова сворачивает направо.
Автоматические ворота открываются.
Мы на месте?
Сердце взволнованно стучит в моей груди.
Это мой новый дом?
От переживания хватаюсь за кожаную обшивку сиденья. Слышу характерный скрежет под ногтями и испуганно убираю руку. Надеюсь, я не сильно испортила сиденье.
Мы дома, произносит Садыков.
Через несколько секунд дверь рядом со мной открывается. Руслан Садыков протягивает свою ладонь.
Удивляюсь его галантности.
Надо добавить, что это приятное удивление.
Но часть меня все еще ожидает подвоха.
Как бы я хотела ошибиться в этом! Потому что пока Руслан Садыков не вызвал во мне ни одной отрицательной эмоции.
Напротив, рядом с ним мне надежно.
Я живу один, но дом охраняют два охранника, а с утра до полудня в нем работает персонал. Мария Семеновна отвечает за кухню, Дарья Сергеевна за уборку. Еще есть садовник, но он работает два-три дня в неделю. Дядя Костя.
Иду рядом и киваю головой.
Мы выходим из гаража, и я медленно притормаживаю.
Перед моим взором предстает шикарный дом.
Не дом, а домище!
Красная черепица украшает покатую крышу, высокие тонированные окна отражают лучи послеполуденного солнца.
Сколько тут этажей?
Один, два
Еще есть цокольный этаж, сообщает Руслан.
Я смущаюсь.
Неужели считала вслух?
С другой стороны, на втором этаже есть терраса, выходит на лес, думаю, тебе понравится вид, Садыков внимательно смотрит на меня отчего моя правая щека начинает пылать.
Лес это здорово, понимая, что нужно поддерживать разговор, говорю я. Чистый воздух важен для нас с ребенком.
Садыков чуть приподнимает уголки губ в задумчивой улыбке:
Давай пройдем в дом, я покажу тебе комнаты.
Медленно поднимаемся по каменным ступеням.
Справа небольшая кадка с петуньями. Не выдерживаю и нежно веду пальцами по ярким бутонам.
Садыков хватается за ручку двери и тянет её на себя.
Затаив дыхание, захожу в дом.
Первое, что я чувствую как много воздуха в нем. Потом до моего обострённого беременного обоняния доходят другие запахи.
Выпечка, сладкий чай и чистота.
Наклоняюсь, чтобы снять обувь.
Как нарочно, на левом сапоге заедает молния. Нервно дергаю её, но она не поддается.