Когда они въезжают в Юсшер, светит солнце. Эрика до сих пор не определилась, что чувствует в связи со вчерашним провалом. Часть ее полагает, что во всем виноват Мартин, а другая обдумывает, не слишком ли большое значение она сама этому придает. Может, она ведет себя эмоциональнее обычного? Может, всему виной гормоны?
В Эстерлене всегда намного светлее; припарковавшись, Эрика зажмуривает глаза и решает больше не пережевывать случившееся. Во всем мире нет другого места, где ей было бы так же хорошо, как здесь, она ощущает себя в родной стихии, становится спокойной и уверенной. Каждый раз, возвращаясь в Юсшер, Эрика расправляет плечи так, что они опускаются сразу на несколько сантиметров вниз, и сейчас она, пользуясь случаем, делает глубокий вдох прежде, чем открыть автомобильную дверь Лине и взять из багажника сумки.
Отель все тот же, и Лина пулей влетает в кафе, которое одновременно служит гостиничным холлом. Мона стоит за серо-зеленым прилавком. На ней стандартная униформа из ярких, плотно облегающих брюк и блузки с крупными цветами; увидев Лину, она все бросает и распахивает объятия навстречу внучке.
Как вы быстро! Наверное, гнали всю дорогу, говорит Мона.
Да, отвечает Лина. И мама меня рано подняла.
Значит, ты точно успела проголодаться. Как насчет свежеиспеченной булочки?
Кивнув, Лина вскарабкивается на барный стул, пока Эрика обходит прилавок и обнимает мать.
Привет, мама. Как жизнь?
Спасибо, все хорошо. Только спина немного болит.
Ой, бедная моя.
Да ладно, ничего страшного, отвечает мать, отмахиваясь и задевая рукой какую-то вещицу, которая висит у нее на шее и начинает качаться словно маятник.
Что это у тебя? удивленно интересуется Эрика.
Это? переспрашивает Мона и берет лупу на длинном шнурке. Мне так легче разобрать текст, напечатанный мелким шрифтом.
Но, мама, вздыхает Эрика. Ты же знаешь, что есть такая штука, называется очки?
Ну нет, не настолько же я старая, протестует Мона. Я прекрасно обхожусь лупой. И кстати, она недорого стоила. Знаешь, во сколько обойдется пара очков? За одно только обследование несколько сотен крон придется выложить.
Эрика умолкает. Ей грустно из-за того, что Мона полагает, будто не может позволить себе приобрести даже пару очков, хотя они явно нужны. Может быть, имеет смысл сразу поднять вопрос о продаже отеля.
Знаешь, мама, я тут подумала начинает она, когда отворяется дверь и заходит Дорис. Заметив Лину и Эрику, гостья расплывается в улыбке.
Привет! Как здорово, что вы приехали.
Привет, Дорис! Заходи, я как раз собиралась заварить кофе, приветствует ее Мона.
Эрика здоровается с подругой матери, та садится с ней рядом. Дорис всегда была немного чудаковатой, но добродушной и за годы знакомства связала массу шапочек и носков для дочерей Эрики.
У тебя все в порядке? интересуется она.
Да, в полном, а ты как поживаешь?
Спасибо, все хорошо, отвечает Дорис, поворачиваясь к Моне. Ты знала, что Альф завел себе новую девушку?
Нет, как ему это удалось?
Не знаю. Но Бритт рассказала, что он начал носить корсет. Похоже, чтобы живот подтянуть. И волосы покрасил. Они у него теперь цвета воронова крыла, а усы все равно седые.
Ничего себе, замечает Мона, разрезая булочку.
Бритт говорит, Альф подумывает, не купить ли ему «Ямаху», прыскает от смеха Дорис. Так что, не ровен час, явится сюда в кожаном обмундировании.
Эрика улыбается разговору, одновременно осматриваясь по сторонам. Ее мать первоклассный коллекционер: гостиница полна сокровищ. Лина может часами тут бродить, все время обнаруживая что-то новое маленькие фарфоровые фигурки, пепельницы с красивыми камушками, старые головоломки, дорожные сумки с латунными пряжками, набитые экзотическими предметами гардероба, пожелтевшие комиксы и ситцевые веера, благоухающие лавандой. Юсшер значительно меньше Хальмстада. Здесь практически нет транспорта на дорогах, поэтому Эрике не нужно отслеживать каждый шаг Лины.
Ешь на здоровье, говорит Мона, протягивая Лине булочку с маслом, сыром и джемом.
Хватит одной, а то испортишь аппетит перед обедом, одергивает дочь Эрика.
Мать наливает ей чашку кофе.
Они же очень полезные, парирует Мона. Я добавляю в тесто водоросли. И ты попробуй! Тебе надо отъедаться.
Эрика возводит глаза к небу. Она делает вид, что ее раздражают мамины замечания о том, что нужно больше есть, но втайне ей приятно, когда ее балуют вкусненьким.
Водоросли? Зачем?
Они богаты питательными веществами. А еще их тут пруд пруди. Я заготавливаю в больших количествах. Скоро сама увидишь!
Обернувшись, она шарит в шкафу, пока не находит две банки.
Я замариновала пузырчатый фукус, продолжает Мона, выставляя одну банку на стол. С тмином и семенами фенхеля. А это сушеная ламинария сахаристая.
Она теперь во все водоросли добавляет, вступает в беседу Дорис, откинув назад свою длинную седую косу. Что мы ели на прошлой неделе?
Уху с морским салатом и бурыми водорослями.
Очень вкусно, кивает Дорис.
Округлое лицо Моны светится от радости. Нет для нее ничего приятнее похвалы кулинарным способностям.
Кстати, меня тут на днях посетила одна идея. Не пора ли нам опять собрать книжный клуб, как думаете?
Разве он не расформирован? удивленно спрашивает Эрика.
Нет, возражает Мона. Мы просто взяли паузу на пару лет, но сейчас я жажду запустить его заново.
Да! восклицает с восторгом в глазах Дорис. Я с удовольствием!
Это здорово. Я еще Ингу спросила, но ей трудно читать из-за катаракты, а аудиокниги она не любит. А Анси переехала в Мальмё, чтобы помочь дочери с близнецами.
Но на меня можешь рассчитывать, говорит Дорис, поправляя желтый солнцезащитный козырек, который с трудом держится в ее густых волосах. Хотя мы должны ввести некие правила. Я не люблю книги, в которых слишком много насилия.
Да, я тоже такое не люблю, поддерживает ее Мона. Но эротика подойдет, правда?
Лина, у которой развито чутье на реплики, не предназначенные для ее ушей, сразу встрепенулась.
Что такое эротика? спрашивает она, склонив набок свою ангельскую головку.
Ничего, спешит ответить Эрика.
Ну нет, мама, должно же это слово что-то означать! Я хочу знать, что именно, повторяет девочка уже не совсем по-ангельски.
Это слово для взрослых, объясняет Эрика. Если перестанешь спрашивать, можешь взять еще одну булочку.
Похоже, Лина сделкой довольна, и Эрика радуется про себя, что дочь пока еще легко уговорить.
Не знаю, бормочет Дорис. А если тетки из клуба рукоделия узнают, что мы читаем о сексе?
Если кому-то в жизни и нужно было больше секса, так это как раз им, возражает Мона. Но нам вовсе не обязательно читать книги, которые вызывают у тебя неловкость. Можешь выбрать первую книгу для обсуждения, пожалуйста.
Дорис на секунду задумывается.
Я, кстати, как раз собиралась перечитать «Гордость и предубеждение».
Прекрасно! Мама подарила мне ее в школьные годы, но я уже пятьдесят лет в нее не заглядывала, говорит Мона. Будет так здорово. Обещаю сготовить что-нибудь вкусное к первому заседанию нашего клуба.
Когда над дверью звенит колокольчик, извещая о приходе посетителя, Эрика оборачивается и видит высокую статную женщину с волосами цвета платины и стрижкой по последней моде. Проходит пара секунд, прежде чем Эрика узнает ее, за это время Мона успевает выбежать из-за прилавка.
Мариан! кричит она, раскрывая объятия.
Женщина в белом дизайнерском платье торжественно улыбается, посылая Моне два воздушных поцелуя.
Мона, дорогая! восклицает она, сдвигая на лоб крупные солнцезащитные очки черного цвета.
Какой сюрприз! Когда ты вернулась?
Этой ночью. Знала бы ты, какая выдалась поездка, говорит женщина с едва заметной гримасой на лице. Во-первых, на борту закончились маски для сна. В бизнес-классе, представляешь! Я сказала стюардессе, что у меня, между прочим, есть золотая карта клуба лояльности, но, похоже, это не имело никакого значения. Потом они подали холодную рыбу, а в довершение всего, когда мы приземлились в Копенгагене, оказалось, что сумка из моего багажа пропала. Как раз та, где лежали все мои средства для ухода за волосами, добавляет она тише. «Мы приносим свои извинения», сказали мне на стойке выдачи багажа. Будто их извинения чем-то мне помогут, когда фотографы-папарацци обнаружат, что я здесь.
Да, неприятная ситуация, говорит Мона, жестом приглашая к прилавку. Могу ли я угостить тебя кофе с булочками?
Мариан проводит рукой по аккуратно уложенной прическе.
Булочки я не ем, а от кофе не откажусь. Если он экологически чистый.
Это кофе из жестяной банки, объясняет Мона с улыбкой на лице. Меня приехали навестить дочь Эрика и внучка Лина. Ну, а с Дорис ты знакома.
Поздоровавшись, Мариан присаживается. Эрика рассматривает ее, пока та поправляет свое белое платье и забрасывает ногу на ногу. Она помнит, какой переполох случался раньше в Юсшере, когда Мариан возвращалась домой. Рассказы маминой подруги детства о приключениях в Голливуде всегда звучали так увлекательно.
Ну вот, говорит Мона, поставив перед подругой чашку кофе. Теперь ты дома, можно вздохнуть спокойно.
Да ладно, это все не страшно, отвечает Мариан. Мне нравится волноваться. Волнение ускоряет обмен веществ, можно поменьше заниматься на беговой дорожке завтра утром.
Как дела у Франка? спрашивает Мона, отставляя в сторону кофейник. Он мне так понравился в этом фильме про космос.
Да, немногим удается убедить режиссера разрешить сниматься с обнаженным торсом, разгуливая по космической станции, сухо отвечает Мариан. Честно говоря, я давно с ним не разговаривала. Сейчас мы общаемся исключительно через наших адвокатов.
Мона закрывает рот рукой.
Неужели вы решили
Развестись. Потому что лучше не стало, спокойно говорит Мариан, помешивая кофе.
Как грустно это слышать. Франк казался таким
Красавцем? дополняет Мариан, слегка махнув рукой, будто пытаясь избавиться от назойливой мухи. К сожалению, чистильщик бассейна тоже так полагал. И массажист. И мой лучший аудитор.
Мона широко открывает глаза от удивления.
Ты ведь это несерьезно?
К сожалению, адвокат запретил мне комментировать случившееся. Одно могу сказать: даже если Франк попадет под автобус, ни один нерв у меня не дрогнет. А вот результаты развернутого анализа его налоговых платежей меня радуют, замечает она с улыбкой. И, похоже, в налоговую инспекцию кто-то на условиях анонимности недавно сообщил, что у Франка есть тайные счета на Каймановых островах. Чувствуя себя обязанной включить в разговор не проронившую ни слова Дорис, Мариан оборачивается к ней: А ты как нынче поживаешь?
Хорошо, растерянно говорит Дорис, но ее реплика скорее похожа на вопрос, чем на ответ.
Дел невпроворот? интересуется Мариан, отпивая глоток кофе. Я знаю, каково это. Ни отдыха, ни минуты покоя. То наращивание ресниц, то криолиполиз, то кроссфит. Сказать откровенно, я начинаю уставать от такого. Мне нужен настоящий отпуск, а поездка в Сен-Тропе вылилась только в лишний стресс. Я жду сейчас сценарии и от Спилберга, и от Скорсезе, а пока они не пришли, хочу позволить себе взять настоящую паузу.
Ты останешься здесь? интересуется Мона, подвигая к ней блюдо с булочками.
Мариан берет идеально закругленную булочку и начинает крутить ее в ухоженной руке с аккуратным маникюром.
Да, по крайней мере, до конца лета. Джордж и Амаль приглашали меня погостить у них, в доме на озере Комо. Похоже, Боб Де Ниро и Мерил очень хотели, чтобы я приехала. Да, мы снимались вместе в одном фильме, но это было чертовски давно, объясняет она Дорис. И я, честно говоря, собиралась к ним поехать, но потом услышала, что Тома Хэнкса они тоже пригласили, и тогда я решила плюнуть, говорит она, презрительно скривив верхнюю губу.
Вот как? Почему? с любопытством выспрашивает Мона. Они с Франком тоже?..
Нет, ничего такого. Просто все полагают, будто Том чрезвычайно приятный, а я считаю, что успех слегка вскружил ему голову. О чем бы ни шла речь, он обязательно упомянет, что получил двух «Оскаров», но ведь с тех пор уже прошло больше четверти века! «Чего тебе удалось добиться в последние годы?» думаю я обычно, когда Том начинает болтать о том, каким средством начищает до блеска свои статуэтки. Мариан качает головой. Думаю, будет к лучшему, если я останусь здесь ненадолго. Мне нужно хотя бы пару недель пожить нормальной жизнью и попытаться немного сбавить обороты.
Эрика видит, как ее мать расплывается в широкой улыбке, и сразу понимает, что ее задачу теперь будет выполнить в десятки раз труднее.
Потрясающая новость! Как я рада!
Мариан откусывает крошечный кусочек булочки.
Мне будет полезно заняться тем, что делают обычные люди, а не мотаться по всему свету, уверенно заявляет она.
Ты можешь присоединиться к нашему книжному клубу! восклицает Мона.
Дорис краснеет до корней волос, но сохраняет молчание.
А кто еще в вашем клубе?
Пока только мы я и Дорис. Ах, все будет совсем как раньше, радостно заливается Мона. Помните, как мы лежали на причале и читали книги о Китти?[4]
Мариан барабанит по столу ярко-красными ногтями.
Хорошо, задумчиво отвечает она. Мне нужно чем-то себя занять. Но тогда, думаю, нам надо устроить настоящее открытие, с напитками и закусками.
Ну конечно, щебечет Мона. Приходи после обеда, и все в деталях распланируем. Мы хотели начать с «Гордости и предубеждения».
Я, кстати, никогда ее не читала.
Это прекрасный выбор, говорит Мона, легонько толкая Дорис в бок.
Встав с места, Мариан помахивает наполовину съеденной булочкой.
Будь добра, скажи мне, что в этой выпечке нет масла.
Почти нисколько, улыбается Мона, но Эрика замечает, что мать скрещивает пальцы за спиной.
Надев солнцезащитные очки, Мариан на прощанье машет рукой, как нынче делают только дети и члены королевских семей.
Чао! кричит она, исчезая за дверью отеля.
Эрика хочет высказаться, но Дорис опережает ее. Она похожа на перегретую скороварку, которая в любую минуту взорвется.
Зачем ты это сделала?
Что именно? спрашивает Мона и непонимающе качает головой.
Пригласила ее в книжный клуб.
А что в этом такого?
Неужели ты и правда веришь, что она хочет с нами общаться? вопрошает Дорис, вскидывая руки. У нас ведь уже практически нет ничего общего!
Но, Дорис, мы же старые друзья.
Скорее бывшие друзья. Когда Мариан в последний раз с тобой связывалась?
Признаться, не помню, отвечает Мона, пожимая плечами.
В том-то и дело. Я не хочу показаться невежливой, но просто я так нервничаю каждый раз, когда она появляется. В присутствии Мариан я начинаю чувствовать себя инопланетным пришельцем.
Да ладно тебе, говорит Мона, положив руку на плечо Дорис. Нам будет очень весело, обещаю, совсем как раньше.
Вовсе не думаю, бормочет Дорис.
Ну пожалуйста, дай нашему клубу шанс!
Вздохнув, Дорис опускает голову, и рассмотреть ее лицо можно теперь только сквозь желтый козырек кепки.
Ради меня, продолжает Мона.
Ну хорошо, в конце концов соглашается та. Единственный шанс. Но если Мариан начнет говорить о том, какой воск использует, чтобы очистить от растительности линию бикини, как было при предыдущей встрече, я просто уйду отсюда.
А Мариан не планирует выйти на пенсию, как думаешь? интересуется Эрика. Мне показалось, она начинает уставать от такой жизни. Ей ведь тоже в этом году шестьдесят восемь стукнет?
Но вовсе не обязательно выходить на пенсию только потому, что тебе больше шестидесяти, говорит Мона. Я, например, не собираюсь покидать мой отель никогда. Вам просто придется выносить меня отсюда вперед ногами, когда придет мой час.
Эрика больно прикусывает губу. Все пошло совсем не так, как она рассчитывала.
Ведь пять поколений нашей семьи начинает Мона, одновременно протирая стол.
здесь жили, заканчивает фразу Эрика. Да знаю, мама.
Я вовсе не хочу зудеть, но мне грустно оттого, что твои дети лишены возможности вырасти в Юсшере, как ты выросла в свое время. Я могла бы помогать вам с Линой, и вы могли бы проводить больше времени вместе. Ты же знаешь, что близость это альфа и омега в сохранении брака.