Достижения Лютера Транта. Научный детектив - Балмер Эдвин 2 стр.


 Тише!  Рейланд оказался рядом с ним.  Тише.

Наступало утро. В коридорах раздавались шаги студентов, проходящих в лекционные залы.

 Кто заполнил этот вексель?  Трант взял бумагу и внезапно задал этот вопрос.

 Харрисон. Таков был порядок. Подпись принадлежит Лори, и вексель обычный. О, не может быть никаких сомнений, Рейланд!

 Нет, нет!  возразил старик.  Джеймс Лори не был вором!

 А как еще это могло случиться? Наконечники, снятые из горелок, замочная скважина, заткнутая бумагой, ставни, которые никогда не закрывались в течение десяти лет, заперты изнутри, дверь заперта! Сожженные векселя, единственный из которых осталась подписанной его собственной рукой! Вы забыли, что завтра вечером состоится заседание попечителей, и тогда ему пришлось бы предварительно привести в порядок свои книги? Мы должны смотреть правде в глаза, Рейланд: самоубийство на его счету не хватает ста тысяч долларов!

 Лютер!  Старый профессор повернулся, протягивая руки к своему молодому ассистенту.  Ты тоже в это веришь? Это не так! О, мой мальчик, как раз перед этим ужасным событием ты рассказывал мне о новом методе, который можно использовать для оправдания невиновных и доказательства вины. Я подумал, что это бахвальство. Я насмехался над твоими идеями. Но если твои слова были правдой, теперь докажи их. Сними этот позор с этого невинного человека.

Молодой человек подскочил к своему другу, когда тот пошатнулся.

 Доктор Рейланд, я оправдаю его!  страстно пообещал он.  Я докажу, клянусь, что доктор Лори не только не был вором, но он даже не был самоубийцей!

 Что это за безумие, Трант,  нетерпеливо спросил президент,  когда факты так очевидны перед нами?

 Так просто, доктор Джослин? Да,  ответил молодой человек,  действительно, очевиден тот факт, что до того, как бумаги были сожжены, до того, как был включен газ или наконечники были извлечены из прибора, до того, как дверь захлопнулась и пружинный замок запер ее снаружи, доктор Лори был мертв и лежал на этой кушетке!

 Что? Что что, Трант?  воскликнули Рейланд и президент вместе. Но молодой человек смотрел только на президента.

 Вы сами, сэр, прежде чем мы рассказали вам, как мы его нашли, видели, что доктор Лори не упал сам, а был уложен на кушетку. Он не такой уж и легкий, кто-то чуть не уронил его на кушетку, так как ее угол процарапал штукатурку на стене. Единственная не сгоревшая записка лежала под его телом, откуда она вряд ли могла бы исчезнуть, если бы бумаги были сожжены вначале, где она могла бы и была несомненно, но ее не заметили, если тело уже лежало там. Газ не будет травиться во время горения, поэтому наконечники, вероятно, были сняты позже. Вас, должно быть, поразило, насколько все это театрально, что кто-то продумал обстановку, что кто-то обустроил эту комнату и, оставив Лоури мертвым, ушел, закрыв пружинный замок.

 Лютер!  Доктор Рейланд встал, вытянув руки перед собой.  Вы обвиняетесь в убийстве!

 Подождите!  Доктор Джослин стоял у окна, и его глаза заметили быстро приближающийся лимузин, который, сверкая на солнце зеркальными стеклами, въезжал на подъездную дорожку. Когда он замедлил ход перед входом, президент повернулся к присутствующим в зале.

 Мы двое,  сказал он,  были ближайшими друзьями Лори кроме нас, у него был еще только один друг. Когда вы позвонили мне сегодня утром, я позвонил Брэнауэру, просто попросив его немедленно встретиться со мной в офисе казначея. Он сейчас придет. Спустись вниз и подготовь его, Трант. С ним его жена. Она не должна подниматься.

Трант поспешил вниз без комментариев. Через окно машины он мог видеть профиль женщины, а за ним широкое, властное лицо мужчины с бородой песочного цвета, разделенной на пробор и причесанной на иностранный манер. Брэнауэр был президентом Попечительского совета университета, на этом посту он сменил своего отца. По меньшей мере полдюжины окружающих зданий были возведены старшим Брэнауэром, и практически все его состояние было завещано университету.

 Ну, Трант, в чем дело?  спросил попечитель. Он открыл дверцу лимузина и готовился спуститься.

 Мистер Брэнауэр,  ответил Трант,  доктор Лори был найден сегодня утром мертвым в своем кабинете.

 Мертвым? Этим утром?  мутная серость проступила под румянцем на щеках Брэнауэра.  Я собирался навестить его, еще до того, как получил известие от Джослин. В чем была причина смерти?

 Комната была наполнена газом.

 Удушье!

 Несчастный случай?  спросила женщина, наклоняясь вперед. Даже когда она побледнела от ужаса, вызванного этой новостью, Трант поймал себя на том, что удивляется ее красоте. Каждая черта ее лица была такой совершенной, такой безупречной, а манеры такими милыми и полными очарования, что при первом близком взгляде на нее Трант обнаружил, что понимает и одобряет брак Брэнауэра. Она была неизвестной американской девушкой, которую Брэнауэр встретил в Париже и привез обратно, чтобы она правила обществом в этом гордом университетском пригороде, где друзьям и коллегам его отца пришлось принять ее и критиковать.

 Доктор Лори задохнулся,  повторила она,  случайно, мистер Трант?

 Мы надеемся на это, миссис Брэнауэр.

 Нет никаких улик, указывающих на преступника?

 Ну, если это был несчастный случай, миссис Брэнауэр, то преступника не может быть.

 Кора!  воскликнул Брэнауэр.

 Как глупо с моей стороны!  Она мило покраснела.  Но прелестная дочь доктора Лори, какой шок для нее!

Брэнауэр тронул Транта за руку. После первого личного потрясения он сразу же вновь стал попечителем попечителем университета, казначей которого лежал мертвым в своем кабинете как раз в тот момент, когда его счета должны были быть представлены Совету директоров. Он поспешно отпустил жену.

 А теперь, Трант, давай поднимемся наверх.

Президент Джослин машинально встретил пожатие Брэнауэра и почти кратко ознакомил президента попечительского совета с фактами в том виде, в каком он их обнаружил.

 Не хватает ста тысяч долларов, Джослин? Это самоубийство?  президент попечительского совета был возмущен этим обвинением.

 Я не вижу другого решения,  ответил президент,  хотя мистер Трант

 И я мог бы оправдать его!

Лицо попечителя побелело, когда он посмотрел вниз на мужчину на кушетке.

 О, Лори, почему я откладывал встречу с тобой до последнего момента?

Он повернулся, роясь в кармане в поисках письма.

 Он прислал в эту субботу,  жалобно признался он.  Я должен был сразу же прийти к нему, но я никак не мог заподозрить такого.

Джослин прочитала письмо с выражением растущей убежденности на лице. Оно было написано четкой рукой мертвого казначея.

 Это объясняет все,  решительно сказал он и перечитал письмо вслух:

"Дорогой Брэнауэр! Я молю вас, поскольку у вас есть жалость к человеку, за плечами которого шестьдесят лет честной жизни, столкнувшемуся с бесчестьем и позором, прийти ко мне как можно скорее. Прошу вас, не откладывайте это позже понедельника, умоляю вас.

Джеймс Айджори."

Доктор Рейланд закрыл лицо руками, а Джослин повернулся к Транту. На лице молодого человека было выражение глубокого недоумения.

 Когда вы это прочли, мистер Брэнауэр?  наконец спросил Трант.

 Он написал это в субботу утром. Его доставили ко мне домой в субботу днем. Но я уехал на машине со своей женой. Я не получил его, пока не вернулся поздно вечером в воскресенье.

 Тогда вы не могли прийти намного раньше.

 Нет! И все же я мог бы что-нибудь предпринять, если бы подозревал, что за этим письмом скрывается не просто позор, но самоубийство.

 Позор, возможно, но не самоубийство, мистер Брэнауэр!  резко прервал его Трант.

 Что?

 Взгляните на его лицо. Оно белое и с четким профилем. Если бы он задохнулся, то посинел бы и распух. Прежде чем включили газ, он был мертв, убит

 Убит? Кем?

 Человеком, который был в этой комнате прошлой ночью! Человеком, который сжег эти бумаги, заткнул замочную скважину, включил газ, устроил остальные эти театральные представления и ушел, оставив доктора Лори вором и самоубийцей, чтобы защитить себя! Двое мужчин имели доступ к университетским фондам, вели эти записи! Один лежит перед нами и человек, который был в этой комнате прошлой ночью, я бы сказал, был другим,  он взглянул на часы,  человеком, который в девять часов еще не появился в своем офисе!

 Харрисон?  хором воскликнули Джослин и Рейланд.

 Да, Харрисон,  твердо ответил Трант.  Я определенно предполагаю, что он тот человек, который был в комнате прошлой ночью.

 Харрисон?  презрительно повторил Брэнауэр.  Невозможно!

 Насколько невозможно?  вызывающе спросил Трант.

 Потому что Харрисон, мистер Трант,  возразил президент попечительского совета,  лежит бес сознания в Элджине из-за автомобильной аварии в субботу днем. С тех пор он находится в больнице Элджина, почти без чувств.

 Как вы это узнали, мистер Брэнауэр?

 Я помог многим молодым людям получить здесь должности. Харрисон был одним из них. Из-за этого, я полагаю, он заполнил мое имя в строке "кого уведомить" удостоверения личности, которое он носил с собой. Врачи больницы уведомили меня об этом как раз в тот момент, когда я выезжал из дома на своей машине. Я видел его в больнице Элджина в тот день.

Молодой Трант пристально посмотрел в спокойные глаза президента попечительского совета.

 Тогда Харрисон не мог быть тем мужчиной, который был в комнате прошлой ночью. Вы понимаете, что это означает?  спросил он, побледнев.  Я предпочел,  сказал он,  чтобы он был Харрисоном. Это удержало бы как доктора Лори от того, чтобы стать вором, так и любого его близкого человека от того, чтобы стать человеком, который убил его здесь прошлой ночью. Но поскольку Харрисона здесь не было, сам казначей, должно быть, знал об этом преступлении,  он ткнул пальцем в погашенный вексель,  и скрывал это от своего близкого друга, который пришел сюда с ним. Вы видите, как ужасно это упрощает нашу проблему? Это был кто-то достаточно близкий к Лори, чтобы заставить его скрывать это как можно дольше, и кто-то достаточно близкий, чтобы знать о привычках казначея мастерить, так что даже в большой спешке он мог сразу подумать о газовых щипцах в личном ящике для инструментов Лори.

 Джентльмены,  напряженно добавил молодой ассистент,  я должен спросить вас, кто из вас троих был в этой комнате с доктором Лори прошлой ночью?

 Что?  прозвучал вопрос в трех разных интонациях из их уст изумление, гнев, угроза.

Он поднял дрожащую руку, чтобы остановить их.

 Я понимаю,  продолжал он скороговоркой,  что, выдвинув одно обвинение и доказав его ложность, я теперь выдвигаю гораздо более серьезное, которое, если я не смогу его доказать, должно стоить мне моего положения здесь. Но я делаю это сейчас снова, напрямую. Один из вас троих был в этой комнате с доктором Лори прошлой ночью. Кто? Я мог бы сказать в течение часа, если бы я смог по очереди отвести вас в психологическую лабораторию и подвергнуть тестированию. Но, возможно, мне это и не нужно. До завтрашнего вечера я надеюсь, что смогу сказать двум другим, для кого из вас доктор Лори покрывал это преступление и тем, кто в ответ убил его в воскресенье вечером и оставил его нести двойной позор как самоубийцу.

Не оглядываясь, он выскочил из комнаты и, сбежав по ступенькам, покинул кампус.

В пять часов того же дня, когда Трант позвонил в дверь доктора Джослина, он увидел, что мистера Брэнауэра и доктора Рейланда провели в личный кабинет президента раньше него.

 Доктор Рейланд и мистер Брэнауэр пришли, чтобы выслушать отчет коронера,  объяснил Джослин.  Лори умер не от удушья. Завтрашнее вскрытие покажет причину его смерти. Очевидно, в комнате был еще один человек.

 Не Харрисон,  ответил Трант.  Я только что прибыл из Элджина, где, хотя мне и не разрешили с ним поговорить, я видел его в больнице.

 Вы сомневались, был ли он там?  спросил Бранауэр.

 Я так же проверил векселя,  продолжил молодой человек.  Все они были оформлены как обычно, подписаны доктором Лори и оплачены им лично, по истечении срока, из университетского резерва. Таким образом, я только еще больше убедился в том, что человек в комнате, должно быть, был одним из ближайших друзей доктора Лори. Я вернулся и увидел Маргарет Лори.

Глаза Рейланда наполнились слезами.

 Это ужасное событие повергло бедняжку Маргарет в прострацию,  сказал он.

 Я нашел ее такой,  ответил Трант.  Ее память временно уничтожена. Я мало что мог заставить ее вспомнить. Однако ей сообщили только о смерти ее отца. Кажется ли это достаточной причиной для такой прострации? Скорее всего, это указывает на какое-то обвиняющие знания в отношении трагедии отца и о том, кого он защищал. Если это так, то само ее состояние делает невозможным для нее скрыть эти обвиняющие ассоциации при допросе.

 Обвиняющие ассоциации?  Доктор Рейланд нервно поднялся.

 Да, который я намереваюсь обнаружить в данном случае с помощью простой ассоциации слов метод Фрейда.

 Как? Что вы имеете в виду?  воскликнули Бранауэр и Джослин.

 Это метод для выявления скрытых причин психических расстройств. Это особенно полезно при диагностике случаев безумия или психического расстройства по недостаточно известным причинам.

 У нас есть прибор, хроноскоп,  продолжил Трант, пока остальные вопросительно выжидали,  которая при необходимости регистрирует время с точностью до тысячной доли секунды. Немецкие врачи просто произносят ряд слов, которые могут пробудить в пациенте образы, лежащие в основе его безумия. Те слова, которые связаны с неприятностью вызывают у субъекта более глубокие чувства и отмечаются более длительными промежутками времени, прежде чем может быть произнесено ответное слово. Характер слова, произносимого пациентом, часто проясняет причины его психического возбуждения или прострации.

 В этом случае, если у Маргарет Лори были основания полагать, что кто-либо из вас был тесно связан с проблемой ее отца, произнесение имени этого человека или упоминание чего-либо, связанного с этим человеком, должно выдавать легко регистрируемое и определенно измеримое беспокойство.

 Я слышала об этом,  прокомментировала Джослин.

 Отлично,  согласился президент попечительского совета,  если врач Маргарет не возражает.

 Я уже говорил с ним,  ответил Трант.  Могу ли я ожидать вас всех у доктора Лори завтра утром, когда я буду проверять Маргарет, чтобы выяснить личность близкого друга, который стал причиной преступления, в котором обвиняют ее отца?

Три самых близких друга доктора Лори по очереди кивнули.

Трант пришел пораньше, чтобы установить хроноскоп в спальне для гостей рядом с спальней Маргарет Лори на втором этаже дома покойного казначея.



Инструмент чем-то напоминал брасовский колокольчик, очень изящно закрепленный на оси, так что нижняя часть, которая была тяжелее, могла медленно раскачиваться взад-вперед, как маятник. Легкая, острая стрелка шла параллельно этому маятнику. Гиря, когда она была запущена, раскачивалась взад и вперед по дуге круга, указатель раскачивался рядом с ней. Но указатель, начав раскачиваться, может быть мгновенно остановлен электромагнитом. Этот магнит был соединен с батареей, а провода от него вели к двум приборам, используемым в тесте. Первая пара проводов соединялась с двумя кусочками стали, которые Трант, проводя тест, держал между губами. Малейшее движение его губ, чтобы произнести слово, разорвало бы электрическую цепь и начало бы раскачивать маятник и указатель рядом с ним. Вторая пара проводов вела к чему-то вроде телефонной трубки. Когда Маргарет отвечала на вопрос, он замыкал цепь, и мгновенно электромагнит зажимал и удерживал указатель. Шкала, по которой перемещается указатель, показывает с точностью до тысячных долей секунды время между произнесением предполагаемого слова и первым связанным с ним словом-ответом.

Назад Дальше