Помогло подняв указательный палец в многозначительном жесте, произнесла:
О! и открыла папку с фотографиями.
Как она могла забыть у нее же остались снимки с выставки!
Дойдя до тех, что она сделала, подсматривая за беседой Вяземского с латиноамериканцем, остановилась. Да, пожалуй, это может быть то самое загадочное и непонятное. она вспомнила странное ощущение, которое испытала, глядя на собеседников будто вокруг них сгустились тени и сформировался кокон тишины.
Стоило поподробнее узнать об этом доне Мануэле, но как?
Ленка! Журналистка, которую она видела в тот вечер. Если кто и знал всех персонажей московских тусовок, так это она.
Пытаться застать Лену в редакции до трех, а то и четырех часов дня можно было и не пытаться, поэтому Таня взяла коммуникатор и позвонила знакомой на мобильник.
Так и есть, сонный голос:
Слушаю.
Лен, это Береснева. Ты сегодня у себя в редакции будешь?
Ну да, после длинной паузы ответила та.
Отлично. Я к тебе заскочу на несколько минут, хорошо?
Танюш, что-то срочное? А то у меня дедлайн.
Дедлайн, конечно, для каждого журналиста время святое, на то она и линия смерти, после которой можно уже не дергаться и не сдавать материалы, а готовиться к крупным неприятностям, вплоть до увольнения, но Татьяне тоже ждать было не с руки.
Я ненадолго. Спросить хочу об одном человеке.
Это о ком?
Ты знаешь такого Мануэля Лесто?
Снова молчание в трубке. Наконец, Лена ответила:
Нет. Вроде не знаю. А должна?
Не уверена, но, помнишь, недавно открывалась небольшая выставка индейские вещи всякие? В особняке проходит, где-то в центре.
Ну, да. Была я там.
Я там тоже была, но тебя увидела, когда ты уже уезжала. Вот там этого Мануэля я и видела. Я его сфотографировала и хотела тебе показать. Может, вспомнишь.
Ладно, тогда приезжай. Только не позже пяти, хорошо?
Хорошо, Лен, конечно.
И не раньше! грозно сказала Лена, и прервала разговор.
Нужно было как-то убить время до четырех часов, когда следовало выходить из дома.
С тоской она обвела взглядом комнату и вздохнула:
Где-то у меня жил пылесос. Изобразим домохозяйку.
К четырем часам квартирку можно было смело выставлять на конкурс «Уютное жилище», а вот сама Таня уже никуда ехать не хотела. А хотела она воткнуть в телевизор флешку с давно скачанными фильмами Вима Вендерса, включить, скажем "Отель «Миллион долларов» и сидеть в обнимку с Мурчем, прекрасно зная, что в финале опять захлюпает носом.
Однако, без пятнадцати пять Татьяна Береснева прошла вверх по Малой Дмитровке, свернула в арку и подошла к дому, стоявшему в глубине двора. Охранники прекрасно ее знали, но все равно деловито попросили паспорт и записали данные в старорежимную тетрадь.
Попадая в редакцию журнала, где работала Лена, Татьяна всегда поражалась, как здесь можно что-нибудь делать? Светло-серые помещения, в тон стенам ковролин на полу, светло-серые столы модели «офисная тоска» и постоянное людское мельтешение При этом столы никак не отделялись друг от друга, поэтому говорить о каком-то личном пространстве не приходилось.
Однажды Таня спросила, почему не поставят хотя бы перегородки, и услышала, что руководство таким образом воспитывает в сотрудниках коллективизм.
Правда, Ленка, всегда бывшая сугубой индивидуалисткой, выбила себе место в углу у стены, развернула стол к входу, и хотя бы отчасти, создала для себя видимость отгороженности от остальных. Сейчас она что-то лихорадочно набивала на клавиатуре своего ноутбука, одновременно разговаривая по телефону, зажав трубку между плечом и подбородком.
Увидев Таню, глазами показала на стул, стоявший сбоку от стола.
Дожидаясь, пока хозяйка стола закончит разговор, Таня достала из своей сумочки флешку, на которую скопировала фотографии Мануэля Лесто рядом с Вяземским. Поводила ею перед глазами Лены, ткнула пальцем в ноутбук, мол, я подключу?
Та перестала печатать и отъехала от стола, продолжая возмущаться в трубку:
Что значит, не согласовано? Я текст вам когда отправляла? Нет, девушка, это вы не понимаете. Это ваш клиент и это вам должно быть выгодно, чтобы информация о нем была точной и достоверной.
Таня вставила тонкий прямоугольник флешки в компьютер и стала ждать, когда Лена закончит отчитывать собеседника.
Наконец, она положила трубку:
Заколебали. Наберут идиоток по объявлению, а потом устраивают истерики отчего это про них плохо написали. Здравствуй.
Выпалив се это, единым духом остроносенькая высокая блондинка потянулась к Тане и клюнула губами воздух возле щеки.
Те, кто не знал Лену, принимали ее за архитипическую тупую блондинку из анекдотов, чем та с великолепным цинизмом пользовалась как в работе, так и в личной жизни. Таня даже иногда завидовала этой способности своей знакомой, но с оттенком недоумения и легкой брезгливости. Впрочем, она отдавала должное умению Лены добывать материал и потрясающей осведомленности во всем, что касалось светской жизни. Поэтому подругами они так и не стали, но сохраняли ровные доброжелательные отношения.
Таня считала, что это уже дорогого стоит.
Ну, что там у тебя за таинственный мачо? спросила Лена, открывая папку с фотографиями.
И сразу же сказала:
Так, вот этого я знаю, навела она стрелочку «мышки» на лицо Лесто.
Слу-ушай, а это что за красавец?
И она всмотрелась в лицо Вяземского.
Ян Александрович Вяземский. Бизнесмен, коротко, не вдаваясь в детали, объяснила Таня.
А с чего ты им заинтересовалась, а, подруга? Кстати, а как ты попала то на эту презентацию? Там тусовка была закрытая, как Форт Нокс. остро глянула Лена.
Сама пока не знаю. Честно. надо было придумывать какую-то историю, иначе Ленка не отстанет. Таня проклинала себя за глупость знала же, что это акула, которая вцепится и будет выпытывать все, из чего можно сделать материал.
Я с этим Вяземским делала интервью. Он меня и пригласил. Таня отчаянно старалась не покраснеть.
Оп-па! Ну, ты даешь! восхищенно всплеснула руками Лена. Тогда я тебе скажу плюнь на этого латиноса и окучивай беленького!
Да ну тебя! Я серьезно знаешь об этом Лесто что-нибудь?
В общем, потом расскажешь, как и что у тебя с твоим бизнесменом!
Таня с отчаяньем поняла, что теперь Вяземский навеки будет «ее бизнесменом» и переубедить Лену будет невозможно. Счастье еще, что у этой акулы сохранились в отношении Тани остатки порядочности трепать языком и печатать заметки о «романе загадочного бизнесмена и русской журналистки», не спросив у Тани, она не будет.
Так. Что тебе про него сказать? задумчиво изогнула нарисованную бровь Лена, официально работает в посольстве какой-то банановой республики. Деньги вроде есть, но особо ими не сорит. Постоянно крутится вокруг наших музейщиков, археологов и всяческих эзотериков.
Эзотериков?
Ну, да. Всяких экстрасенсов, искателей Гипербореи и прочих. Ты чего, сейчас в тусовке это дико модно!
Я думала, модно искать дворянские корни.
Ты что! Это для дебилов из девяностых! рассмеялась Лена, а сейчас весь гламур ищет смысл жизни, кровь Древних, и наследие Гипербореи.
А этот, Таня кивнула на монитор, где Лесто стоял приоткрыв рот, тоже Гиперборею ищет? Он же, вроде, из Латинской Америки. Ему-то что?
Ой, да не знаю я. Зато достоверно известно, что он большой любитель баб-с. Но безобидный. То есть, все чинно-благородно. Цветочки, камешки, рестораны, курорты, это по полной программе. Не высший класс, конечно, сморщила она носик, но для девочек, недавно приехавших из Саратова, вполне сгодится.
Откуда знаешь? спросила Татьяна. На такие вопросы Лена не обижалась, считая их вполне естественными.
Нет, меня он не клеил, понимающе улыбнулась блондинка. Но общие знакомые есть.
Таня задумчиво почесала бровь. Да уж, нечего сказать, богатые сведения.
Хотя Хотя подумать было над чем. И у кого спросить, тоже.
Лен, а распечатай мне пару снимков на фотопринтере, а?
Лена с новым интересом взглянула на рыженькую собеседницу:
Ты, никак, копать что-то решила? Подруга, чую, не твой профиль это.
Да нет, отмахнулась Таня. Не копать. Мне не для материала.
Ну, смотри. Если что, знаешь, к кому идти.
К тебе. Обещаю к тебе! Таня подняла руку, словно принося присягу.
Лена отправила снимки на печать и сказала:
Так. Где принтер знаешь. Заберешь по дороге. А сейчас, все, прости начинаю подгорать. И, помахав ладошкой в знак прощания, снова уткнулась в ноутбук.
Проходя через длинную комнату, Таня забрала из принтера снимки, уложила их в сумку и вышла на улицу.
Снова достала смартфон:
Славик? Алло. Да, я. Слу-ушай, у меня к тебе дело на миллион. Ага. Еду.
* * *
Учителя были непоколебимо уверены, что Славу Загорулько ждет колония. Когда он после восьмого класса покинул стены родной школы, вздохнули с облегчением все, включая пятиклашек Таниного класса.
Когда она переходила в девятый класс, в коридоре школы ей встретился бравый курсант училища ВДВ, в котором она с удивлением узнала Славку.
Затем он надолго пропал, и снова она его увидела года три назад. Искренне обрадовавшийся Славик пригласил ее на день рождения ему исполнялся тридцать один год. Таня вздохнула, предчувствуя суровую мужскую пьянку, но школьный знакомый настолько искренне заглядывал ей в глаза, что она согласилась.
В итоге она познакомилась с невероятно интересной разношерстной компанией из двух молчаливых молодых людей, в которых она заподозрила сотрудников спецслужб, странноватого парня, весь вечер увлеченно рассказывавшего о раскопках в Поволжье, и пары молодоженов, глядевших друг на друга влюбленными глазами. Пили на удивление немного, под хорошую плотную закуску, молодые «спецслужбисты» травили умеренно пошлые и ужасно смешные анекдоты, чуть захмелевший археолог рассказывал Тане о странных находках в курганах, затем запели молодожены.
Муж играл на гитаре, жена, у которой оказался приятный низкий голос, запела «По дороге сна», и все затихли.
Как всегда молчаливый Слава дождался, когда песня закончится, и ускользнул на балкон курить. Таня вышла следом:
Ты надолго вернулся?
Надеюсь, навсегда, Танюш.
Погоди, ты же офицер, мне говорили, тебя наградили, звание дали внеочередное, удивилась Татьяна.
Дали. Наградили. И инвалидность тоже.
Таня ойкнула. Слава казался таким сильным, надежным, таким нормальным, что слово «инвалидность» никак с ним не вязалась.
Да ничего страшного, Тань. Но к строевой я более не годен, а штабная грызня не для меня. Так что, я и армия прекрасно просуществуем друг без друга.
В тот вечер они долго еще стояли на балконе и говорили. Обменялись телефонами, и регулярно созванивались.
Таня была ему искренне благодарна за настоящую дружбу, особенно в период своего тяжелого и некрасивого развода. И за дружбу, и за то, что не воспользовался возможностью попасть к ней в постель, когда однажды на нее навалилась черная тоска, и было все равно, где, когда и с кем.
Вместо этого он просидел с ней до утра на кухне, потягивая красное вино. С рассветом Татьяна наплакалась вдосталь, и он отвел ее спать.
Друзья помогли ему оформить лицензию частного детектива, и дела у отставного офицера пошли на удивление неплохо.
Несколько раз Слава подкидывал ей интересную информацию о загадках современной Москвы, и о связи этих тайн с далеким прошлым города. Таня пробовала выспрашивать, как это может интересовать частного сыщика, но Славик лишь отшучивался, говоря, что заказы встречаются самые экзотические.
Зажужжал смартфон. Бодрый голос Славы:
Береснева, я на Пятницкой В обычном месте. Давай устроим холостяцкий ужин, а потом я тебя подкину до дома.
Еду.
Проехав пару остановок, Таня вышла из «Новокузнецкой» и направилась вниз по Пятницкой. Облюбованное Славой место пользовалось успехом цены невысокие, интерьерчик опрятный, официанты вежливые, что ещё надо? Да еще и шведский стол есть.
Набросав на тарелку салатов и взяв стакан апельсинового сока, Таня поднялась на второй этаж.
Слава поднял руку и она, лавируя между столиками, направилась к другу.
После обмена приветствиями Слава перешел к делу:
И что тебе понадобилось? Кстати, где мой миллион?
Слав, ты можешь мне дать слово, что все, о чем я тебе расскажу, останется между нами?
Детектив посерьезнел:
Тань, обидеть хочешь?
Не-а. Не хочу, с набитым ртом ответила Таня, но спросить должна.
Честное слово.
И Татьяна безоговорочно поверила. Она рассказала Славе все от интервью с Вяземским до ночных событий.
Слава слушал, не перебивая, лишь сделал пару заметок в своем блокноте, с которым, кажется, никогда не расставался.
Наконец за столом установилось молчание. Нарушил его Слава:
Тань. Я тебе верю. Теперь говори, что ты хочешь от меня?
Глотнув сока, она полезла в сумку за фотографиями. Постучала по снимку:
Вот, видишь? Это некий Мануэль Лесто. Ты можешь о нем что-нибудь узнать? Моя знакомая сказала только, что он работает в каком-то посольстве и крутится вокруг наших эзотериков и прочих искателей Гипербореи.
Искателей, говоришь? Эзотериков, значит? казалось, Славу это одновременно позабавило и заинтересовало.
Ага. И о Вяземском тоже. Таня выложила на стол лист, на котором распечатала всю информацию, которую знала о Вяземском сама.
Тань, а ты уверена, что не стоит просто обратиться в милицию? Я тебя к хорошему оперу отведу, заглянул ей в глаза Слава.
И что этот опер сделает? С чем мы к нему придем то? Нет, Слав. Я сама пока не понимаю. Странный он, но его я не боюсь. А могу ли доверять не знаю.
Слушай, подруга, похоже, ты к нему неровно дышишь?! изумился сыщик.
Славка! Ты поможешь или нет! Татьяна почувствовала, что у нее горят щеки.
Помогу, коротко ответил Слава, и, промокнув губы, бросил на поднос салфетку. А теперь поехали по домам. Утро, оно вечера мудренее.
Допив сок, Таня встала. И в самом деле, нужно было выспаться. На следующий день она запланировала поездку в поместье Вяземского. Пора встретиться со своим спасителем и задать ему несколько вопросов.
Она очень не любила чувствовать себя дурой.
* * *
Таня успела забыть, что достаточно пары по-настоящему теплых весенних дней, чтобы кардинально изменить придорожный пейзаж.
Казалось, она едет по совершенно незнакомым местам то, что в прошлый раз казалось серым и унылым, сегодня совершенно преобразилось. Даже прокопченные кособокие домишки придорожных деревень весело поблескивали стеклами свежевымытых окон.
Дорожка, на которой произошла первая встреча Татьяны с Вяземским, теперь напоминала ей тоннель с зелеными стенами, подсвеченными изнутри теплым янтарным светом весеннего солнца.
Остановив свой автомобильчик перед воротами, Таня несколько раз глубоко вдохнула и длинно, с усилием, выдохнула, стараясь успокоиться.
Прекрасно зная неприятную особенность своего характера умение «завести» себя, настроить на худший вариант развития событий, она каждый раз пыталась перед неприятной встречей прийти в состояние равновесия, но хватало «установки на позитив» ненадолго, в результате она лишь еще больше начинала нервничать.
Она вышла, не заглушая двигатель, и направилась к прямоугольному ящику переговорного устройства, висевшему слева от въездных ворот.
Закусив губу, вдавила большую красную кнопку, подержала пару секунд, отпустила.
Представьтесь, пожалуйста, и назовите причину визита, проскрежетал гулкий металлический голос из решетчатого динамика, напоминающего забрало шлема Дарта Вейдера.