И пицца! с готовностью воскликнул он. Я хочу пиццу!
Ладно, сдалась я, пригладив завиток на его виске. Но сперва коньки.
Только мы вышли из квартиры, навстречу нам двинулся охранник.
Вы готовы, Анастасия Сергеевна? почтительно осведомился он.
Насчёт искренности этой почтительности я сильно сомневалась. Хотелось нагрубить, сказать, что раз мы с сыном вышли полностью одетые из квартиры, то, наверное, готовы. Только этот-то в чём виноват.
Да, сказала я вместо всего, что вертелось на языке.
Тогда давайте спустимся к машине. У меня приказ отвезти вас.
Всё-таки надо было послать его к чёрту. Сразу, как только увидела.
Ничего не ответив, я подвела сына к лифту. Вызвала, так и чувствуя, как Женин телохранитель дышит мне в спину. Куда понесло самого Воронцова, я не знала и знать не желала. Передо мной он не отчитывался. Я перед ним тоже не собиралась.
Только двери лифта открылись, мы зашли в кабинку.
Нам на парковку, только я хотела нажать кнопку с цифрой один, остановил меня охранник.
Я сделала то, что собиралась и, когда лифт тронулся, сказала так, чтобы до него дошло:
Вам на парковку, нам нет. На этом и закончим. Если у моего так называемого мужа возникнут к вам вопросы, скажите, что я царапалась, кусалась и грозила перерезать себе горло маникюрными ножницами. Кстати, как вас
Иван.
Так вот, Иван, на будущее: если мой муж даёт вам распоряжения относительно меня, это не значит, что я буду их выполнять. Так можете ему и передать. Понимаю, что он ваш хозяин, но это только ваше дело.
Вступать в перепалку он не стал. Вытащил телефон и набрал, не сомневаюсь, Воронцову. Лифт остановился, и я, потянув зазевавшегося сына, вышла в холл. Старалась не вслушиваться в разговор. Интересно, что бы он сделал, если бы Женя настоял на исполнении приказа? Вызвал бы подмогу и держал меня, пока маникюрша пилила бы мне ногти?
Но настаивать Женя не стал. По крайней мере, мы спокойно вышли на улицу.
Фу, сразу же прокомментировал сын сырость под ногами.
Радуйся, что дождя нет.
Если бы был дождь, мы бы сразу пошли в городок.
Кто тебе это сказал? уверенность, с которой он это заявил, вызвала у меня усмешку. И снова, несмотря ни на что, на сердце стало чуточку теплее. Скорее мы бы купили коньки, а не пошли в городок. Коньки важнее, Никит. В городок можно сходить и в другой раз.
Ты всегда так говоришь, надулся Никитка. У тебя всегда всё важно, что скучно. И в городок ты обещала мне, ещё когда было другое воскресенье. А потом мы не пошли.
Правильно, я постаралась, чтобы голос звучал примирительно. Потому что у меня были важные дела. Городок это развлечения, а дела
Дурацкие у тебя дела! сын дёрнул ручонку.
Тактическая ошибка. Нужно было сказать иначе, но у меня не всегда выходило подбирать правильные слова. И опять Никита до невозможности напомнил мне своего отца. Как скоро Женя поймёт? Его обвинения в измене намертво засели в сердце обломком ржавого металла. Ирония заключалась в том, что на роль возможного любовника у меня был только один претендент. Голубоглазый блондин, как и я сама.
Жизнь состоит не из одних только развлечений и удовольствий, Никит, ведя сына по знакомому двору, вздохнула я. Я пообещала тебе, что мы сходим в твой городок, мы сходим. Если будешь себя хорошо вести, может быть, ещё на мультик сходим. Он было воодушевился, но я тут же строго повторила: Если будешь себя хорошо вести.
Я буду.
Вот и посмотрим, как ты будешь.
К моменту, когда я забрала у вымученно улыбающейся девушки на кассе коробку с коньками, единственным моим желанием было растянуться на постели и со стоном накрыть лицо подушкой. Выбрать хорошие, подходящие для четырёхлетнего ребёнка коньки за адекватные деньги было той ещё задачей.
Теперь в городок? с надеждой спросил замученный Никита.
Выхода не было, пришлось исполнять данное обещание. В прошлое воскресенье я и так вынуждена была провести дополнительную тренировку. Сезон начался не так давно, но первые важные соревнования, где мне предстояло выводить свою ученицу, планировались уже на неделе.
Сдав сына аниматорам, я села за столик в ближайшем кафе. Заказала кофе и набрала Люсе.
Ты в порядке? сразу же спросила она.
Да, всё хорошо, прозвучало дежурно, конечно, но объяснять было бы слишком долго.
Люська молчала. Мне вдруг стало совестно. Сколько раз она меня выручала, не сосчитать. Сколько поддерживала, сколько просто выслушивала А я как называла её соседкой, так и продолжала называть. Какая она мне соседка?
Это очень долгая история, Люсь. Мы с Женей В общем, мы давно знакомы. Я тебе попытаюсь рассказать, когда встретимся.
Попытаешься?
История так себе. Так что попытаюсь.
Ощущение, что для этой попытки нам нужно будет что-то крепче чая.
Наверное, согласилась я и хотела сказать, что в следующие выходные я постараюсь выкроить целый день, но тут на стол передо мной опустилась чашка кофе, а телефон из руки исчез.
Она тебе перезвонит, сказал Женя и, нажав на отбой, убрал телефон в карман. Он положил ладонь мне на плечо, предупреждая попытку встать и, склонившись, коснулся губами уха. Значит, решила перерезать горло маникюрными ножницами? от его дыхания руки покрылись мурашками. Он говорил, губы его шевелились, и я не слышала чувствовала каждое слово. Посмотрел бы я на это, пальцы на плечах сжались и исчезли.
Выдвинув стул, Женя сел напротив. Положил ладонь на стол и убрал. На столе остались билеты.
Сеанс через полчаса. Хороший диснеевский мультик.
Я мельком посмотрела на билеты. Уловила движение у дверей стояли двое в чёрном. Один из них развернул собравшуюся занять столик девушку. Я заставила себя унять сердцебиение. Выдержала взгляд мужа.
«Леди и Бродяга»? выдавила я с трудом. Но Его не показывают.
Теперь показывают. Всегда любил барбоса, приударившего за сладкой Жучкой. Только долго этот парень с ней возился. Надо было сразу заняться делом, холодный взгляд, ямочка на щеке. Капучино, он показал на мой кофе. А раньше был только чёрный. Ты позволяешь себе много, Насть. Даже слишком, выговорил он, глядя мне в глаза, и кофе это не касалось.
От слова «совсем».
***
Пустым был не только зал, в который вошли мы, в кинотеатре не было ни души. Ни зрителей, ни персонала никого. Только мы и охрана.
Ты настолько не любишь людей? покосилась я на Женю, когда мы подошли к стоящей перед дверьми в зал тележке с едой и напитками. Само собой, ни о каких продавщицах, как и о контролёрах на входе, речи не шло.
Предпочитаю отдыхать от них, когда есть возможность.
Возможность! В выходной, в кинотеатре торгово-развлекательного комплекса, возможность отдохнуть от людей у него конечно же была! Миллиард, мать его, возможностей!
Я стиснула зубы. Женя взял с тележки стакан с попкорном и стакан с кофе.
Это можно так брать?! Никита привстал на цыпочки, задрал голову, разглядывая разложенное.
Нет!
Да.
Наши с Воронцовым взгляды встретились.
Нет, повторила я.
Женя взял ещё один, самый большой стакан и отдал сыну. Моему, чтоб его, сыну, обесценив моё «нет» дальше некуда! А Никита даже не подумал спросить разрешения. Обхватил стакан обеими руками и, до невозможности довольный, крепко его держа, опять задрал голову.
Это мы тоже возьмём, Воронцов сунул в карман пару пакетиков с воздушными зефирками. И
Он протянул мне бутылку негазированной минералки. Если бы не Никита, я бы вылила её в его стакан. Из-за сына пришлось умерить пыл.
Не люблю, когда решают за меня, я вернула ему воду и забрала попкорн. Я сегодня не обедала. Так что могу позволить себе много. Ты и представить себе не можешь, как много, Воронцов. Я теперь вообще многое себе позволяю.
Он хмыкнул. Опустив взгляд на сына, я увидела у него в руках два шоколадных батончика. Да Боже ж мой! Когда только успел?! Выглядел он ещё более довольным, чем раньше.
Мысленно махнув рукой, я пошла к дверям. Никитка обогнал меня и чуть ли не вприпрыжку влетел в зал.
Осторожнее, Никит! крикнула я ему вдогонку. Там лестница!
Не волнуйся, прозвучало сзади. За ним проследят.
Ах, да! Как я могла забыть про следующего по пятам за своим хозяином Ивана и его сотоварищей? Стук собственных каблуков раздражал, насмешка Жени, которую я чувствовала буквально кожей, просто бесила. У входа в зал я развернулась, намереваясь сказать ему всё, что думаю о его смешках в спину, но наткнулась на совершенное равнодушие. Вот же сволочь!
Так ничего и не сказав, я вошла в оформленный в благородно-синих цветах зал. Никита ждал нас на середине лестницы.
Куда садиться? громко спросил он, так и обнимая стакан с попкорном.
В кресло, ответил ему «мистер Остроумие».
Ему четыре, тебе тридцать четыре, сказала я тихо, спускаясь в зал рядом с Женей, а чувство, что вы ровесники.
С чувствами у тебя всегда было слабо. С чутьём и интуицией тоже.
На себя посмотри.
Обогнав его, я подошла к Никите и помогла ему пройти между рядами в середину. Придержала попкорн, пока он садился. Не успела я откинуть сиденье соседнего кресла, свет в зале стал гаснуть. Рукав пиджака Жени задел мою ладонь, и я невольно отдёрнула руку. Рядом раздался хруст и шуршание. На ногу мне что-то упало. Я было нагнулась, чтобы поднять оброненную сыном шоколадку, но тут пальцы мои оказались зажатыми. Я повернула голову. Женя смотрел на меня слишком уж пристально. Смотрел и ничего не говорил до тех пор, пока огромный экран не разукрасился заставкой старого мультфильма.
Люблю старое кино, заметил Женя. В прошлом вообще было много хорошего.
Жить прошлым признак старости, отозвалась я и тоже хрустнула воздушной кукурузой. В последний раз я ела её, наверное, в далёком детстве. Но никакой ностальгии не было. Может, это я постарела?
Я посмотрела на промолчавшего мужа из-под ресниц. Даже в темноте можно было различить черты его лица, чёткий профиль и твёрдый подбородок. Снятый пиджак лежал на его коленях, у виска завивалась прядь волос. Я посмотрела на сына у него имелась такая же, только светлая. Вдруг стало до слёз обидно. Думала ли я когда-нибудь встретиться с Женей, попытаться всё объяснить? Само собой. До последнего думала. А как только перестала вот, на тебе.
Кадры семейной идиллии сменяли один другой, а я смотрела совсем другое кино. Не мультфильм и даже не мелодраму.
Хроники разбитого сердца. Ненужное ему счастье. Пусть не сбываются мечты.
Я бы могла придумать множество названий для нашей с Женей истории.
Не очень-то ты много себе позволила, показал муж на попкорн. Мультфильм почти закончился, а стакан так и остался полным.
Зато ты, как всегда, я вставила свой стакан в его пустой и повернулась к сыну. Под музыкальное сопровождение по экрану ползли финальные титры. Никита зевнул. Протянул мне свой стакан, но я не взяла.
Мне-то зачем?
Я наелся.
Молодец.
Я вздохнула и всё-таки забрала его. Никита зевнул снова.
Понравился мультфильм? спросил Женя, наблюдая за нами.
Сын поморщил нос. Я отряхнула крошки с его свитера, поправила воротничок. Он вывернулся. Сам сполз с кресла.
Угу.
Всё, Жень. Он устал. Давай оставим наши разборки на следующий раз.
Слава Богу, он меня услышал. Только я хотела поднять Никиту на руки, остановил. Поставил попкорн под кресло и взял его сам.
Это не обязательно, уже по инерции напряглась я.
Ты сама сказала хватит, Настя. Так что начинаешь?
Его строгий взгляд привёл меня в чувство. Из меня будто вышибли последние силы. Сама бы не отказалась сейчас оказаться у него на руках и Господи, о чём я вообще?!
Никита обхватил Женю за шею, и тот понёс его к выходу. Я несколько секунд смотрела им вслед. Вздохнула.
Милый, Дорогая Дом в пригороде и собака. Так могло бы быть и у нас. Могло бы. Но есть как есть совсем по-другому.
***
Домой, приказал Женя, захлопнув внедорожник.
За несколько минут, пока мы вышли на парковку, Никиту совсем сморило.
Не хочу домой, капризно заявил он. Мам, ты обещала пиццу. Мам
Давай ты поспишь, а потом будет пицца, поглаживая его по волосам, сказала я тихо. Сын снова зевнул и начал хныкать.
Перехватив взгляд Жени, я опять погладила сына. Встал он сегодня рано, не спал днём и теперь сам не знал, что ему нужно. Поелозив, он прижался ко мне.
Спи, шепнула я тихонько, стараясь успокоить его.
Мы выехали с парковки, в окне замелькали фонари и светлячки стёкол многоквартирных домов, за которыми самые обычные люди жили самой обычной жизнью. Никита вздохнул, ресницы его дрогнули.
Мне нужно взять вещи, Жень, не прекращая убаюкивать сына, спокойно сказала я.
Всё, что нужно, я тебе куплю.
Всё ты мне не купишь, я сделала акцент на первом слове. Мне нужны мои вещи. И Никите тоже. У него есть любимые игрушки, у меня тоже есть то, к чему я привыкла. Тебе что, нравится изображать барана?
Наверное, последнее я сказала зря. Теперь согласие завезти меня за вещами подтвердило бы, что он в самом деле вёл себя глупо. Недостатков у Жени было много, но и достоинств не меньше. Умение опускать ненужное один из них. Не просто так он занял пост мэра в тридцать три года.
Езжай по вчерашнему адресу, ничего мне не ответив, обратился муж к шофёру. Сделаем крюк.
Благодарить я не стала. Никитка опять захныкал, и я помогла ему лечь. Положила голову к себе на колени и тихонько запела:
Паровозик чух-чух,
Едет зайка и петух
С ними маленький мышонок,
Полосатенький котёнок.
Никитка поёрзал, устраиваясь удобнее. Я улыбнулась уголками губ. Погладила по спинке и продолжила тихонько напевать:
Ночь накрыла пеленой,
Принесла им всем покой.
Сладко спят зверята,
С ними спят ребята.
Постепенно дыхание сына стало ровным. Размеренное шуршание шин по мокрой дороге успокаивало, и я даже забыла, что нахожусь под конвоем. Подняла взгляд. Женя пристально смотрел на меня. Очень внимательно, с непонятными мне гневом и досадой.
Что не так? спросила я, не желая ждать, пока он начнёт первым.
Но он не ответил. Отвернулся к окну и уставился на улицу. А я машинально продолжила поглаживать спину сына, глядя на его отца и гадая, что делается у него в душе, в сердце. И есть ли у него вообще сердце. Или я по неопытности и глупости приняла за него кусок свинца?
Насытившийся эмоциями, Никита крепко уснул. Спал он всё время, что мы ехали, и не проснулся, когда остановились у подъезда.
Оставь ребёнка в машине, прервал мои колебания Женя. Сказано это было тихо, но прозвучало приказом. Его «ребёнка» резануло по ушам. Это будет гарантией, что тебе не взбредёт в голову какая-нибудь дурь.
Не ответив, я осторожно переложила Никиту на сиденье. Сняла пальто, свернула и подложила ему под голову. И снова поймала на себе пристальный взгляд мужа, но спрашивать на этот раз, чем он недоволен, не стала.
На улице было холодно. Платье не спасало ни от ветра, ни от усилившегося дождя. Не дожидаясь Женю, я пошла к подъезду и в момент, когда открыла дверь, почувствовала его присутствие.
Решил меня проконтролировать? Думаешь, запрусь в квартире?
Вряд ли. Твой мальчишка, как никак, у меня.
Вот именно, глянула я на него волком и зашла в подъезд.
Он, в сопровождении охранника, двинулся следом. Пока мы поднимались, я старалась не дышать. По крайней мере, глубоко. Лифт был маленький, тесный даже для нас с Воронцовым, из-за его громилы же было чувство, что пространства не осталось совсем. Хотя его бы не осталось, даже если бы он был размером с бальный зал.
Ты странный, Жень, грустно усмехнулась я, открывая замок.
И чем же?
Да так Не могу тебя понять и всё.
Его молчание могло означать что угодно. Я сделала вывод, что ему и не было нужно, чтобы я понимала. Достаточно, чтобы понимал он. А он наверняка понимал. Иначе бы не затеял всё это.