Очертания самой высокой в округе сопки уже потеряли первозданную форму пирамиды, ровные ряды плотно подогнанных друг к другу мегалитов выкрошило время и дожди, а склоны плотно заросли кустарником и редкими деревьями. Но она всё так же угрюмо и обособленно нависала над остальной тайгой, как и пару сотен тысяч лет назад, когда её только построили. В высоту пирамидальная гора достигала полутора километров, которые полуживой от усталости человек прополз на коленях, цепляясь за уродливые низкорослые деревца и кустарники, делая лишь небольшие остановки, чтобы отдышаться. Когда он наконец добрался до плоской, словно срезанной острым ножом, вершины, сил подняться на ноги уже не было. Он лежал на спине и смотрел на низкие, бурлящие множеством водоворотов, несущиеся с огромной скоростью, тучи. Когда смертельная усталость немного отступила, он поднялся в полный рост.
В центре каменной площадки на вершине горы высилось сооружение из каменных плит, в котором виднелось тёмное отверстие входа в дольмен. По кругу от него были расположены знаменитые и загадочные Запретные Камни, сейчас почти полностью засыпанные снегом. Удивительным образом все камни имели форму коленопреклонённой человеческой фигуры. Расположенный неподалёку большой сугроб вдруг зашевелился и из него, отряхиваясь, вышел невероятно рослый саблезубый тигр. Пятиметровая кошка, от усов до кончика хвоста, идеальная машина для убийства, мягкими грациозными шагами приближалась к человеку. Под чёрной в золотистую полосу шкурой бугрились могучие мышцы, ослепительно белые клыки полуметровой длины сверкали тусклыми бликами, а жёлтые глаза хищно светились в полутьме. Тигр сблизился и припав к скале, заметая хвостом снег, затаился. Человек осторожно дотронулся до лямки рюкзака. Тигр ещё ниже пригнул голову и тихо, но отчётливо прорычал: «ууумммррррриии». Достать припрятанный в рюкзаке старенький револьвер человек уже не успевал. Рука ухватила рукоять боевого ножа, притороченного к плечевому ремню. И одновременно с освобождённым из захвата ножен чёрным клинком, распрямилась золотистая смертельная пружина из когтей и клыков. На долю секунды она исчезла из поля зрения, но неожиданно возникла прямо перед лицом путника. Стремительной рыбкой мелькнул и исчез в сугробе нож, а сбитый с ног чудовищным ударом в грудь человек, кубарем покатился со склона сопки, на преодоление которой он потратил, казалось, целую вечность. Совершенно непостижимым образом он вновь оказался в полутора километрах от вершины. У подножия пирамиды человека со всего размаха впечатало спиной в каменную плиту. Он лишь охнул и, свесив голову, затих.
Глава 2
Хозяин
Гул встревоженных голосов пробивался в сознание как сквозь вату. Приложенное к раскалённому лицу мокрое полотенце вызывало обжигающую боль, сменявшуюся кратковременным облегчением. Едва слышный стон с трудом протиснулся сквозь воспалённое горло.
Он выживет? тихо спросила седая сухопарая старушка, сидевшая у изголовья кровати, на которой метался в горячечном бреду девятилетний мальчик.
Будем надеяться на лучшее. Утром попробую ещё раз сходить в село за лекарем. Жаль, что не застал его на месте сегодня, но записку я ему оставил. Дороги замело. Такого сильного бурана я давно не видывал седой старик с кряхтением поднялся с колченогого табурета и пошаркал к небольшому единственному оконцу горницы. Непогода ярилась и бесновалась, набрасываясь на круг света из окна, в бессильной злобе вгрызаясь в толстые брёвна старенького сруба, сиротливо ютящегося на границе между руслом застывшей величественной реки и бескрайнего, смутно шевелящегося моря сибирской тайги.
Ничего не понимаю. Ни один отвар не помог. А таблеток у нас отродясь не было. Что же это будет теперь? Старушка, в очередной раз, сменив тряпицу на лбу бредящего мальчика, тихо всхлипнула, промокнув слезу в уголках глаз А ежели помрёт, как Славка сразу после войны, помнишь? Вот так же сгорел от незнаемой хвори.
А ты не каркай, старая дед раздосадовано махнул рукой ничего, он крепкий малец, всё хорошо будет. Нутром чую. Гляди-ка дед прислушался кажись, стихло всё.
На улице и впрямь, заметно посветлело, снег уже не метался за окном, а ветер устало пробирался меж высоких сугробов, бессильно взъерошивая снежные барханы. На улице что-то глухо бухнуло. Затем раздался сильный стук в двери сеней.
Нешто лекарь пришёл? старушка суетливо заметалась по горнице, подбирая с пола какие-то тряпицы, двигая в сторону шайку с водой.
Да не суетись ты. Не поспел бы лекарь так быстро. Может охотник приблудился? Пойду, отворю дед, поспешно прикрыв за собой дверь, вышел в сени.
Окутанный клубами морозного пара, в горницу ввалилась огромная фигура, с ног до головы завёрнутая в медвежью шкуру, отчего напоминала вставшего на дыбы медведя. Старушка, испуганно охнув, загородила собой кровать.
Здравы будьте, люди добрые глубоким сильным голосом произнёс медведь и скинул с себя шкуру. Под ней оказался высокий широкоплечий мужчина с седой бородой до пояса, ниспадающей из-под низко опущенного капюшона. Серый балахон из грубой ткани плотно облегал крепко сбитую фигуру.
И тебе здравия, мил человек робко произнёс дед, тщетно пытаясь поднять с пола странную шубу гостя.
Оставь её. Она лишь мне по плечу криво усмехнувшись, гость легко подхватил шубу и закинул её в угол. Повернувшись к старушке, гость мягким движением отодвинул её в сторону.
Дозволь, мать, я гляну внимательно осмотрев мальчика и горестно покачав головой, он осторожно убрал в сторону едва влажную тряпицу и накрыл своей огромной ладонью его лоб. Мальчик, до этого метавшийся в горячечном бреду, затих. Кожа буквально на глазах высохла и порозовела. За спиной ошеломлённо ахнули старики. Мальчик, глубоко вздохнув, уже без хрипов и сипения, открыл глаза.
Кто ты? едва слышно прошептал он, тщетно всматриваясь в тёмный провал капюшона.
Не говори ничего. Просто слушай и запоминай. Ты должен найти свой Путь. Ты должен найти своё Имя. Ты должен пройти по Пути Трояна до конца. Когда возникнет нужда, зови меня, я приду. Но только один раз, помни об этом. Звать меня будешь Бер. А сейчас, спи ещё раз прикоснувшись рукой к лицу мальчика, странный человек резко развернулся, прошёл мимо испуганно отпрянувших стариков, подхватил свою шубу и быстро вышел в сени. Тяжело лязгнул засов на входной двери, глухо бухнуло во дворе и всё стихло. Дед шустро юркнул следом в сени, отворил дверь на улицу и некоторое время всматривался в сторону тёмной громады тайги. В неверном свете луны ему казалось, что он видит удаляющуюся фигуру бегущего огромного медведя. Но внезапно вернувшийся буран мощно ударил в стену дома, заставив деда отпрянуть назад и плотнее прикрыть за собой дверь. Вернувшись в горницу, дед зябко поёжился, но не от холода.
Кто это был? почему-то шёпотом спросила старушка.
Хозяин. Хозяин тайги. Он же назвал своё имя.
Бер?
Ша. Тихо. Не должно имя истинное всуе звучать, али не ведомо тебе сие? Коли медведя истинным именем звать без нужды быть беде. Чай, в тайге живём, а не на прошпекте каком.
Да как же? Я и поблагодарить не успела. Внука ведь спас, помог, как-никак. А я, дура старая, замешкалась. Да и перепугалась изрядно, страсти такие, святый свет старушка быстро очертила пальцами обережный круг у себя над головой.
Не нужна ему твоя благодарность, не за тем приходил. Меня другое терзает. Какое дело ему до Ярика нашего?
Ты почто говоришь такое, старый? Коли б не он пропал бы малец. Уж ежели моё ведовство не сломило хворь, то никто другой и подавно не осилил бы. Ведь не простая то хвороба была, ох, не простая. Чуяла костлявую руку Тёмной Нави, да слаба я стала тягаться с ней. Возраст уж, поди, за сотню с гаком перевалил. Мне давно на краду пора, куда мне с Марой тягаться. Интересно, откуда прознал он про беду нашу?
Его это земли, как же ему не ведать? Не зря и зовутся они по имени его «се Берия», это только сейчас «Сибирь» говорят, по-нынешнему и непонятно ничего. А только чудно всё же, что к нам он пришёл. Я только от пращура своего слышал про то, что тот в младости видел Хозяина, тот ему тропу к деревне указал, когда он заплутал шибко. Но чтобы Хозяин в избу заходил, да ещё и обещал помощь впрок никогда не слыхивал такого. Хотя дед, потирая лоб, задумчиво воззрился на дрожащее пламя свечи В щуне о Пути Трояна было упоминание о подобном, вроде как. Сейчас и не упомню уже.
Пути Трояна? старушка заметно побледнела а ведь и правда нешто оно и есть, а? И ведь про Путь мальцу говорил и про Имя. Ведь погибель сулил, коли так.
Почто кличешь беду раньше срока, то? Может и не про Трояна речь была, а коли и так, то не обязательно сгинуть должон. Может и образуется всё.
Да как образуется, коли все, кто вступал на Путь Трояна в тёмные времена Ночи Сварога, сгинули? Кто на Пути погибель принял, а кто и выживал, так себя теряли, душу губили неминуче.
Хватит. Довольно. Чему быть, того не миновать. Идём спать, утро уж скоро. И, того помалкивай, люди не поймут, а нелюдям и вовсе знать нет нужды.
Глава 3
Долины смертной тени
Тоскливый стон растекался над выжженной долиной, укутанной серой дымкой тумана. Она была пуста и безжизненна, лишь призрачные смутные тени метались на границе видимости. Воздух казался вязким киселём, массы которого передвигались тяжёлыми смрадными глыбами, сменявшими друг друга в нескончаемом круговороте дыма и жара.
Ярик, удивлённо озираясь, сделал неуверенный шаг вперёд и посмотрел на небо, плотно закрытое серыми и тёмно-жёлтыми клубами облаков. Несмотря на тяжёлый удушающий зной, сверху сыпал ледяной дождь, который с шипением впивался в плотный ковёр пепла, покрывавшего долину, где и исчезал без следа. Ярик посмотрел на свои руки. Острые иглы моросящего дождя наносили тонкие болезненные ранки, а там, где они проникали под кожу, выступала кровь. Он сделал ещё шаг и ощутил под босыми ногами лёгкое шевеление. Отдёрнув ногу, Ярик увидел, как из-под слоя пепла выползают небольшие змейки, маслянисто переливающиеся в неверном свете долины всеми оттенками тьмы. С трудом сдержав крик ужаса, он обернулся и застыл. Вся долина бурлила водоворотами и бурунами из смеси серого пепла и змеек цвета мрака. Они извивались и корчились под ранящими струями дождя, обжигающего их шкуру. Над долиной стоял несмолкаемый стон и шорох, шипение и вой неведомых существ, прячущихся в смрадном тумане. То тут, то там вспыхивали голубым пламенем змеиные клубки, добавляя зловещие отсветы в мрачный пейзаж Долины Тьмы. Долины торжества смерти.
Вдруг, на далёком окоёме Ярик увидел тёмное пятно, которое двигалось в его сторону. Спустя некоторое время, оно сформировалось в огромного всадника на чёрном скакуне. Струи тумана всё ещё насыщали мрачную фигуру, но он уже с глухим стуком мчался во весь опор на Ярика. Кипящий змеями ковёр из пепла раздавался в сторону под копытами чёрного коня, а всадник, полыхая пламенем сквозь щели ржавых доспехов, торжествующе захохотал, поднимая для удара тяжёлое копьё, целиком выкованное из струящегося туманом тёмного железа. Ярик крепко зажмурился и приготовился к смерти.
Но вдруг, сквозь крепко зажмуренные веки, Ярик увидел вспышку ярчайшего света. Когда свечение чуть угасло, Яр приоткрыл глаза. Тяжёлый всадник резко осадил коня, забившего в ярости огненными копытами у самой головы Ярика. Над долиной загрохотало раскатистое и мощное: «ррраааа» И вновь долину осветила яркая вспышка белого света, после чего уши заложило от страшного визга. Чёрный всадник с головой накрылся чёрным плащом от невероятного в этой долине чистого свечения, исходящего прямо из ладони седого старца, стоявшего позади Ярика. Лучи света терзали всадника, вырывая из него куски тумана, и развеивали призрачную дымку плоти. Ярик осторожно попятился назад, пока не почувствовал на своём плече большую и тёплую ладонь старца.
Маленький мальчик с криком на устах вывалился из кошмара, и только частый стук сердца напоминал ему о том, что недавно он побывал в Долине Смертной Тени. И смутное воспоминание о дедушке, одетом в странный серый наряд с капюшоном на голове, который мягким добрым голосом говорил с ним и потом, взяв за руку, вывел его из Тьмы. Дедушка называл его каким-то чудным именем, не Яриком, как мама с бабушкой и не строгим Ярополк, как его звал отец, и не Яр, как звал дед, но он точно знал, что это его настоящее имя.
* * *
Низкие облака тяжёлыми валунами с глухим голодным урчанием перекатывались через горный перевал. Мелкий, бросающийся в лицо ледяной дождь, шипел от злости на горячем стволе винтовки. Ветер выл и стонал, теребя старую заброшенную нефтяную вышку, которая своими очертаниями напоминала угрюмого чёрного всадника в ржавых и скрипучих доспехах. Тяжёлым смрадом чадили костры из подорванных грузовиков уничтоженного бандитского каравана, освещая адскими отсветами сумрачную выжженную долину, которая некогда цвела буйной жизнью. Но теперь в долине царила лишь смерть. Её привели с собой люди. Она всегда ходит рядом с вооружёнными людьми.
И тогда возмужавший мальчик вспомнил свой сон из далёкого детства. И понял он, что какими бы добрыми намерениями не руководствовался человек с оружием, он всё равно водит за собой смерть. И долину смертной тени он тоже всегда носит с собой.
* * *
Тягучая нудная морось быстро пропитала камуфляж и уже проникала, казалось, в самую душу. Противная мелкая дрожь сотрясала тело, а суставы пальцев застыли на ложе верной снайперской винтовки. Упражнения по разгону крови ненадолго успокаивали дрожь, но и отнимали порядком сил. Рядом послышался едва слышный стон, это у пулемётчика прикрытия опять от холода свело мышцу на ноге. Двигаться нельзя и поэтому уже через несколько часов напряжённой неподвижности теряются ощущения тела. Чувствуется только холод, напряжение и боль. Испуганно метнулась мысль, что застывший палец не сможет нажать на спуск. «Сможет» уверенно прошептал услужливый опыт.
Тихий щелчок в наушнике раздался громом с небес. «Цель в зоне видимости головного дозора». Сердце вспорхнуло и принялось бешено накачивать щедро сдобренную адреналином кровь к мышцам, мгновенно разогрев тело и изгнав изматывающую дрожь. Уже через несколько секунд от первого сигнала, почти спавший мозг с бешеной скоростью прогонял свежие данные для расчёта поправок на выстрел.
Два щелчка. «Цель вошла в зону поражения силами основной группы». Патрон уже притаился в канале ствола, предвкушая свежую кровь. Палец мягко снимает винтовку с предохранителя в то время как тяжело-вооружённая группа людей пересекает срез увала. В этой группе более шестидесяти бойцов и почти у каждого в руках пулемёт. Нескончаемая вереница ослов, идущая следом, упорно тянула навьюченные ящики и свёртки с миномётами, автоматическими гранатомётами, крупнокалиберными пулемётами с поэтическим названием «Утёс», одноразовыми гранатомётами «Муха» и огнемётами «Шмель». Все эти люди идут явно не на вечер танцев. И если судить по их вооружению, то планируют они нападение на колонну с мощной броне-группой охранения, никак не меньше.
Щелчок, пауза и ещё два щелчка. «Цели снимать тихо, потом по ситуации». Ежу понятно подумал Яр, у нас всего дюжина ребят, три пулемёта, три снайпера, один десантный гранатомёт с пятью противопехотными выстрелами, шесть одноразовых гранатомётов «Аглень», одна спарка огнемётов «Шмель», да две заботливо установленные выпрыгивающие мины на электродетонаторах. Огневая и численная мощь противника превосходит нашу в несколько раз, поэтому нужно максимально полно использовать эффект неожиданности.