Ладно, после порции валерьянки Альбина согласилась вспомнить, что произошло. Она дремала на заднем сиденье, её в последние недели всё время в сон клонит. Ну, разумеется, Слава знал о её положении, с чего бы он иначе на ней женился, от большой любви, что ли, или в надежде на её богатства? Чем она владеет? В панельной пятиэтажке семидесятых годов двухкомнатная квартира аж сорок один квадратный метр и триста двадцать три рубля на карте. А у Славы однокомнатная, но современная, той же площади, да ещё машина была. Ну вот, сначала треск и встряхнуло, так что она на ремне повисла. Да, пристёгнута была, хоть и сзади, а почему до этого они по трассе какой-то ехали, и там всё время какие-то лихачи их подрезали ну, возможно, Слава какие-то буковки и циферки называл, но ей не до того было. Вот и пристегнулась. А потом дремала. Да, когда под ними брёвна загрохотали, вроде, Славка ржал, что утопленников к ивам прибивает, это он с Катериной разговаривал. Альбина об этом вспомнила, когда за ветки ухватилась. Ну вот, она только пискнула, повиснув на ремнях, и тут машина ещё сильней завалилась набок и плюхнулась в воду. Первой открыла дверцу Катерина. Хлынула вода. Альбина тоже дверцу приоткрыла, как ремень отстёгивала, не помнит. Когда отплывала от машины, голова Кати была на поверхности, но не двигалась, а Альбину уносило очень быстро. Как уже говорила, уткнулась в ветви, по ним выбралась на берег и вернулась к машине. Доплыла и дёрнула Катерину за плечо. Ту сразу унесло. Она что-то кричала, так что была жива. Ну, а мужа спасать было уже поздно. Так она и сказала появившимся в этот момент мотоциклистам. Как там Катерина, кстати? Без сознания? А ну-ка
На тумбочке лежала вывернутая наизнанку сумочка. Украдкой она прощупала ремешок. Он подпорот был, и туда она запихнула ключ от банковской ячейки. Надёжно, её попутчики наверняка сумку обыскивали, но ремешок прощупать не догадались. Альбина выдвинула ящик и покопалась в нём. Бумажника не было, как не было и паспорта. Их изъяли ещё вчера. Зато телефон был на месте, правда, вынутый из чехла. Она прислонила палец к задней стенке, и экран загорелся.
Надо же! Полчаса со смартфоном плавала, а он не сдох! Сейчас я про Катерину всё узнаю, нашла в контактах регистратуру, дождалась ответа. Будьте добры, медсестра Катя, что на приёме с онкологом, как её фамилия? Рясова? А не подскажете, как с мужем её связаться? Она в автомобильную катастрофу попала. Муж рядом? Передаю трубку должностному лицу, сунула она трубку следователю.
Возвращая трубку, следователь как-то виновато сказал:
Муж вашей подруги утверждает, что с вашим мужем она не в родстве.
Любовники? А что же она нас к своей матери повезла? Или убить собиралась?
Да нет, эксперты высказались однозначно, что мост развалился под весом машины. Ездили там местные, но на тачках полегче. А Нива всё-таки тяжеловата. Но, извините, как-то вы спокойно эту информацию восприняли.
Ах, чтоб тебе! То истерику должностному лицу нельзя закатывать, а то больно спокойно на измену мужа и подруги реагируешь!
Ну, во-первых, меня не так давно валерьянкой напоили, а во-вторых, у меня в приоритете беременность. Что о измене мужа горевать, если и мужа-то уже нет? А подруга я же сказала, что у меня четверть века с ней контактов не было. Значит, и подруги нет. Перетопчусь без подруги. Так мне пора на УЗИ.
После обследования её перевели в гинекологическое отделение. Когда врач сказала об этом, она как-то выжидающе глядела.
Что не так? Ждёте, что откажусь?
Ну вам же мужа хоронить
Но вы же слышали, что другая ваша пациентка была ему ближе. Так что уступаю ей его тело, и процитировала: «Вот урок для всех повес, хоронил его собес».
И Альбина вылежала необходимые для сохранения беременности десять дней. В первые дни Катерина её навестила.
О, ты пришла поблагодарить меня за спасение?
Сучка!
Кать, ты же договорилась со Славкой убить меня и наследство получить, и я не бешусь. И вытащила тебя из машины, жизнь тебе сохранив. Что же ты ненавистью ко мне давишься?
Ты всю жизнь легко жила!
Да, я хорошо жила, мечтательно вздохнула Альбина. У меня были не очень молодые, но любящие родители. Мама работала в детском саду, папа на заводе. Папочка меня читать учил. Они никогда не орали, как Смирновы из квартиры напротив, помнишь? Но потом папа умер, я в шестом классе тогда училась. Тяжело маме было, но она никогда мне не жаловалась. Бедновато. После школы я в институт поехала поступать, там Артурка уже на третий курс перешёл. Я подрабатывала где могла, потому что мама от её мизерной зарплаты много мне дать не могла. Но она всё равно присылала! Потом Артур диплом получил, и мы расписались. Потом он бригаду набрал, стал сам строить. Мы в наше дело деньги от продажи родительской квартиры вложили, когда мамочка умерла. Я помогала. Детей, Артур говорил, мы позволить себе не можем. Ну, а когда подняли дело, ничего с детьми не вышло. Врачи говорили, что тут много факторов: длительный приём таблеток, тяжёлый физический труд, да на холоде. Всё равно, в молодости мы были счастливы. А потом счастье кончилось. Ты завидуешь мне, Катя? У тебя мама до сих пор жива. Меня Артур давил, чтобы я ни с чем ушла. И имею я за душой квартирку-маломерку и больше ничего. А ты решила, что у меня половина Артуркиных миллионов, и Славка их в наследство получит? Удалось у меня последнее отнять? И даже жизнь. Тепло ли тебе, девица?
Да, отниму. Ты сама добровольно мне её отдашь, иначе я твоему Артуру всё расскажу!
А что «всё», Катерина?
Про болезнь фальшивую. Про беременность.
Альбина вздохнула:
А знаешь что, Катя? А расскажи! Ничего я тебе отдавать не буду, потому что вижу, что ты ко мне ненавистью пылаешь, и в любом случае к Артуру со своей информацией помчишься. Давай и я с тобой информацией поделюсь. Строительный бизнес, Катя, это очень жестокий бизнес. Слышала выражения «закатать в асфальт» и «бетонные сапоги»? Это в нашем деле возникло. Так что ждёт меня, Катя, смерть неминучая. Или мы с тобой уйдём на дно Тихой Рясы с ногами в тазике бетона, или скинут нас в котлован последней Артуркиной стройки, а сверху зальют несколько цистерн бетона. Спросишь, «а мени-то за шо?» За помощь мне и за информацию, Катя. Ты карточку фальшивую сделала, ты мне фиктивного мужа подогнала, ты тайну постыдную Артуркину знаешь
Ничего я не знаю!
Знаешь. За это и поплатишься. Ну, может, немного побегаешь. Но служба безопасности у Артура сильная. Так что недолго тебе бегать. Да, забыла, мама твоя в тот же бетон ляжет. А то вдруг и она знает? Ты учти, ему совсем не важно, виновата ты или нет. Знакома со мной значит, можешь знать. Да, меня он обязательно пытать будет, прежде чем убьёт. Так что много я про тебя буду рассказывать, всё-таки мы с тобой подруги детства.
Врёшь!
Ну, думай как знаешь. Прощай, Катя.
Конечно, никакой службы безопасности в их фирме не было, не те масштабы. Но как-то припугнуть злобную подружку надо было.
Назавтра соседка по палате принесла Альбине весть, что подругу её разбил инсульт. Говорят, пол ночи писала какие-то записки, рвала их и снова писала. Почти полная корзина мелких-мелких обрывков! Любопытные медсёстры долго копались в мусоре, но разобрали только, что адресата зовут Артур, и речь идёт об измене и не то о фальшивом диагнозе, не то о фальшивой беременности.
«Вот гнида, анонимку строчила, вздохнула Альбина. Сама себя довела».
Перед выпиской Альбина поинтересовалась здоровьем подруги. Услышав, что прогноз благоприятный, решила фамилию не менять. Вернулась в Уремовск, сняла номер в гостинице, обратилась в паспортный стол со свидетельством о смерти супруга Веневитинова и легко получила взамен размокшего новый паспорт на имя Смирновой. А Артурчик пусть Веневитинову ищет, Катерина непременно её продаст, как только из болезни выкарабкается. Начнёт Альбина, как задумала, жизнь с чистого листа, небогатую, без мужа, но зато с ребёнком!
Альбина четверть века как крестьянка крепостная ишачила, продыху себе не давала, совместный с мужем бизнес строила. В бизнесе нет друзей, только партнёры и конкуренты. Стойкая оловянная она, хоть и жирная. Офисные выдры, Артуркины подстилки Асфальтоукладчиком её зовут. Да, она такая! Не только пахарь и стерва, но ещё и умница! Вот Вавилову не просто проект набросала и неудачную покупку спасла, а можно сказать, новое направление бизнеса спланировала. Но нашлась у неё подруга, вынырнула из прошлого прямо в паспортном столе, Машка из Пружинска, когда-то в юности Альбина её от большой ошибки уберегла. Кинулась к ней как к родной, в гости затащила. И Альбина поплыла, вдруг честно рассказав обо всём.
Глава вторая. БОГАДЕЛЬНЯ КАК ИТОГ ЖИЗНИ
Доброе утро, девочки, поприветствовала Альбина тринадцатую палату.
И тебе не хворать, прошамкала старуха Семёновна.
Аль, мы вечером книжку читали, выкрикнула баба Варя. Страмотную!
Не срамотную, а эротику, поправила её Семёновна уже вполне внятно, потому что зубы свои нацепила. Рассказать?
Сейчас догадаюсь, улыбнулась она. Технология известная, разница в исполнении. Как в старом анекдоте советских времён. Объявление в столовой: «Пальцами и яйцами в соль макать запрещается». Что там ещё не рекомендуется? Вылизывать тарелки, выкусывать изюм, высасывать мозговые кости.
Бабки ответили визгливым хохотом. Усмехаясь, Альбина двинулась дальше по коридору. Старые как малые. Эротику они вслух читали, ну надо же! Да пусть хоть матерятся, лишь бы не дрались и не плакали. Тут не так уж много одиноких, у большинства и дети, и внуки в наличии, только не нужны старики никому. У большинства и жильё есть то есть было. Вот ради жилья для подросших внуков детки и упекли старух сюда.
С дедами по-другому. Есть и среди них такие же несправедливо обиженные, но чаще мужики получают по заслугам. Как седина в бороду и бес в ребро, решил уйти к молодой, а когда занемог, она выгнала. А старая семья не принять вправе. Или кичился своей мужской свободой, а на старости лет оказался одиноким. Алкаши и наркоманы, как правило, до дома престарелых не доживают. Но ещё довольно много среди здешних обитателей тех, кто смолоду по тюрьмам вон, кстати, один из таких.
Эй, Володенька, что у окна застрял? Давай-ка я тебя сопровожу в столовую!
Привет, сестрёнка, белозубо засиял он при виде её. И как только умудрился сохранить их при такой «весёлой» жизни. Я на снег загляделся. Как же радостно на душе, когда грязи не видать! А до столовки я на своём кабриолете сам доеду, занимайся своими делами, Альбина Васильевна.
Развернулся на инвалидной коляске и поехал в сторону столовой. А Альбина поспешила к девятнадцатой палате, где сегодня штукатурка с потолка упала.
Это землячки, сестрёнки Маша и Саша её сюда сосватали. Когда Альбина поделилась своей историей с Машей, она обратилась за советом к сестре. А та в Вознесенской сельской администрации специалистом работает. Вот и предложила ей в доме-интернате для престарелых и инвалидов должность санитарки-уборщицы, но зато с предоставлением комнаты. И смотрела так выжидающе, наверное, думала, что бывшая бизнес-вумен её обольёт презрением. Но Альбина только плечами пожала: «Давай попробуем». А когда узнала, где эта богадельня находится, смехом закатилась: в усадьбе Веневитиновых! После некоторой паузы к ней присоединилась Маша, сквозь хохот пытаясь объяснить сестре юмор ситуации. Альбина ещё удивилась, как при обычной для сельской местности безработице там образовалась вакансия. Александра объяснила, что до областного центра всего двадцать с небольшим километров, так что селянки предпочитают на работу в город ездить, а не из-под старичья дерьмо выгребать.
Саша лично отвезла её на новое место работы и жительства. Усадьба поразила: почти трёхметровой высоты кованая ограда между выложенными из камня цилиндрическими столбами, завершающимися конусообразными куполами. А у главных ворот усадьбы вместо столбов сторожки по обе стороны, только одна приспособлена для охраны, а вторая полуразрушена. А за оградой в отдалении дом, даже не дом, а дворец с островерхой крышей и стрельчатыми окнами. От ворот дорога к гигантскому крыльцу петлёй проходит, можно на транспорте въехать по кругу впритык к порогу, а можно пешком по прямой к крыльцу по ступенькам подняться. Над крыльцом большой балкон с коваными перилами. Едва увидела Альбина такую красоту, так и представила себе, как кареты въезжают во двор усадьбы, подъезжают к выходу справа, пассажиры выходят, а карета продолжает свой путь влево, сделав оборот и следуя к конюшням. Может, их так много, что они выстраиваются друг за другом в ожидании, когда впереди стоящие разгрузятся. Отъезжает освобождённая карета, подъезжает следующая, лакей дверцу распахивает, дама, придерживая пышные юбки, ступает на откидную ступеньку кареты, за ней молодой человек в гусарском мундире. А на балконе хозяйская дочь, накинув на плечи шаль, высматривает, кто приехал, не суженый ли её?
От внутреннего убранства, конечно, ничего не осталось. Внутри это было похоже на больницу и ни на что более. Даже старинные отшлифованные каменные плиты пола первого этажа вписались в интерьер казённого учреждения, подчёркивая его стремление к тому, чтобы здешние обитатели не оставляли следов, а если оставляли, то их легко было бы стереть.
Директор дома-интерната Анастасия Ивановна, маленькая хрупкая старушка с прозрачными бледно-голубыми глазками-льдинками, внимательно вгляделась в Альбинино лицо, с которого, кажется, ещё окончательно не сошли следы её приключений, скользнула по фигуре, медленно проглядела все документы и спросила:
Прячетесь?
Да, ответила она не задумываясь.
От отца ребёнка?
Наоборот.
Всё правильно, подытожила эта странная старушка. Богадельня последнее место, где будут искать беременную. Будете моим заместителем по хозяйственной части.
Почему? вырвалось у Альбины.
Вы специалист по строительству, а у нас вечный ремонт. И ещё я видела, как вы глядели на это здание. Вы его уже полюбили. Надеюсь, вы и контингент наш полюбите, хотя таких любить тяжело, почти невозможно.
Конечно, невозможно! Обидчивые, скандальные, агрессивные, драчливые, жадные, завистливые, неряшливые, лживые. Если в людях всё это может присутствовать, но с этим борются, и даже при наличии всех этих черт находятся те, которые такого субъекта принимают, а ребёнком даже умиляются, то в стариках это вызывает отвращение. Она честно сказала об этом Анастасии Ивановне через несколько дней.
А ты разговаривай с ними, ответила она. Они обидчивые, потому что их много обижали, агрессивные потому что обидчикам надо противостоять, жадные потому что всего лишены, завистливые потому что обездоленные, неряшливые потому что немощные, лживые потому что их правда страшна. Ты ведь маму свою любила? А представь её здесь.
И Альбина стала разговаривать и даже записывать их истории. Это поразительно, но с некоторыми она после длительных разговоров почти сроднилась. Например, потрясающе бодрая, почти в дугу согнутая старушка Аграфена Михайловна с восторгом ей сказала:
Аленька, люди счастья свово не понимат, мы ведь тут живём как цари! Тепло, светло, хлеба вдосталь, да мяконький какой. Побаниться всегда можно, хоть кажный день. Пол за тобой притрут, поесть дадут да посуду за тобой приберут! Дед Тишка каженный вечер на гармошке играт. Телевизер у колидоре красивый какой. У меня, вишь, ручки даже беленькие как у барыни стали.
А послушав, как жила она до того, как сельская администрация силком, можно сказать, отправила её сюда, Альбина чуть не разревелась. Жила одинокая бабуля в покосившейся щелястой избушке в деревне, где с десяток изб всего жилых, а в них либо старики древние, либо алкаши конченные. Хлеб раз в неделю привозили сюда с автолавкой, так что свежий ей как праздник, больше сухари размачивать приходилось. Питалась с огорода, зимой, считай, картошкой да соленьями. Пенсия у неё, наверное, не самая маленькая была, да лихие соседи отбирали. Когда уезжала Аграфена Михайловна, оставшиеся в деревне старухи причитали, как на смерть провожали. А старуха второй год здесь живёт и здешней жизни радуется.