Тем не менее брак все же был заключен тайно, в Париже, после ночи, проведенной в молитвах. Ребенок в это время находился в Бретани. Присутствовали лишь несколько близких родственников, среди которых был и Фульбер. Сразу после церемонии супруги приняли решение расстаться, чтобы Абеляр мог продолжать свой славный путь. Молодая женщина вернулась в дом дяди, который осыпал ее упреками и иногда угрозами. Дело получило огласку. Обстановка в Нотр-Дам стала невыносимой; Абеляр предпочел отправить жену в монастырь в Аржантей, где она выросла; она снова надела монашеское платье, но пока не вуаль. Она подчинилась его приказам: была согласна на брак, расставание, монастырь. Абеляр же остался в Париже, чтобы попытаться успокоить разъяренного дядюшку.
Каноник Фульбер был человеком небезупречным и склонным к насилию. Бегство Элоизы привело его в ярость. Однажды ночью несколько человек, сговорившись с прислугой, проникли в келью к Абеляру и «отрезали ему части тела, при помощи которых он совершил свое преступление» кастрация в те времена была обычным наказанием для виновных в изнасиловании и адюльтере. Связь между Фульбером и нападавшими не подлежала сомнению; головорезы разбежались, но двоих удалось поймать; они, в свою очередь, тоже были приговорены к кастрации. Что касается Фульбера, то он отправился в ссылку. Самый знаменитый преподаватель школы оказался в центре чудовищного скандала. О случившемся узнал весь город, включая школьников и мелких церковных служащих, и все бурно выражали Абеляру сочувствие; без такой славы он бы прекрасно обошелся. Как теперь появиться на публике? Униженный Абеляр, на которого показывали пальцем, в большей мере страдал морально, нежели физически, наказание затронуло его авторитет. Он нашел убежище в аббатстве Сен-Дени, где его уроки теологии пользовались большим успехом у учеников. Элоиза же постриглась в монахини. Расставание состоялось.
Чтобы эта драма забылась, потребовалось время; Абеляр нажил множество врагов; этому способствовали его профессиональный успех, смелые научные работы, гордость, граничившая с высокомерием, история его любви. Он рассорился с монахами из Сен-Дени, которые ставили ему в упрек то, что он соединял философию с теологией; его неоднократно признавали зловредным, и его деятельность запрещали. Переписка с Элоизой не прервалась полностью: пятнадцать лет спустя после разразившейся драмы они все еще обменивались письмами, подлинность которых порой оказывалась под вопросом, но теперь не вызывает никаких сомнений.
История одной переписки
Между 1115 и 1117 годами Элоиза и Абеляр написали друг другу более ста писем. Три века спустя, в 1471 году, монах-библиофил Иоханнес де Веприа обнаружил в аббатстве Клерво, основанном в 1115 году, эти бесценные пергаменты и переписал их. Тексты, входящие в этот сборник, поражающий воображение своей насыщенностью, не подписаны. Письма мужчины, обозначенные буквой V (vir, мужчина), чередуются с письмами женщины, помеченными буквой M (mulier, женщина). Среди них есть цепочки писем, есть отдельные загадочные фрагменты; принцип построения сборника нам неизвестен. Личности загадочных любовников вызывают множество вопросов. Надо сказать, что такой обмен эпистолами был частью традиционных упражнений в риторике, занятию которыми с радостью предавались образованные люди, от той эпохи до нас дошло множество сборников подобного типа.
Большинство современных историков и филологов полагают, что эта анонимная переписка вполне соответствует истории любви Элоизы и Абеляра, изложенной в «Истории моих бедствий» и известной благодаря молве начиная со второй половины XII века, затем вновь открытой и рассказанной примерно в 1290 году знаменитым автором «Романа о Розе» Жаном де Мёном. Комментарии Сильвена Пирона, который перевел письма на французский язык (Les lettres des deux amants, 2005), и недавнее исследование австралийского критика Константа Дж. Мьюса (La Voix dHéloïse. Un dialogue de deux amants, 2005) свидетельствуют о том, что это история любви именно знаменитого учителя и его блестящей ученицы, со всеми ее перипетиями и, подчас, непоследовательностями; она слишком исключительна, чтобы считать ее историей другой пары или же вообще мистификацией. Конечно, литературные условности наводят на мысль об учебниках куртуазной переписки (De lart décrire des lettres, Artes dictaminis), но у каждого из «голосов» (мужского и женского) есть свой собственный стиль; особенности лексики и философии любовника, вместе с прочими аргументами, говорят о том, что перед нами переписка именно Абеляра и Элоизы. Веский аргумент в пользу этого прочная связь, соединявшая первых монахов-цистерцианцев аббатства Клерво, где были обнаружены письма, с монастырем Параклет, где в 1164 году закончилась жизнь Элоизы. В Клерво по инициативе аббата Бернара бурно дебатировался вопрос о мистической природе любви; таким образом, в том, что письма перенесли из одного монастыря в другой, не было ничего удивительного. После Великой французской революции письма, как и рукопись «Истории моих бедствий», оказались в библиотеке Труа.
Что же такое любовь? Quid amor sit? Любовники не переставая задают этот вопрос. Юная ученица (идентифицированная как Элоиза) жаждет узнать это и понять, изучает свое сердце; она горяча и благородна; в первую очередь она хочет добиться внимания учителя, ослепить его эрудицией, произвести впечатление своей скромностью. Цитаты, которые она использует в письмах, как бы страхуют ее от излияния чувств; ее письма, поначалу похожие на школьные сочинения, становятся все длиннее и интимнее; личные детали выявляют контекст событий.
Элоиза не скрывает энтузиазма. Как ученица, она выказывает искреннюю смиренность: женщины в те времена не имели права высказываться, а Абеляр был великим педагогом. Полная признания, она добивается его «глубокой дружбы» в цицероновском смысле; он же, со своей стороны, без памяти влюбился в нее; и очень быстро тональность их отношений стала напоминать скорее Овидия, нежели Священное Писание. Они приветствовали друг друга, как полагалось, и обменивались ничего не значащими комплиментами, но были при этом на «ты». Учитель называет ее «беспечной», если она не пишет ему достаточно часто; он боится, что она пренебрегает им или что забыла его; он признается, что их переписка способствует его «отдохновению» и «здоровью». Отождествляя себя с «возлюбленной» героиней Песни песней, сюжеты которой она иногда заимствует, Элоиза становится смелее: признавая за собой недостаток знаний, она говорит, что нуждается в стимулирующем присутствии Абеляра. И вскоре они уже общаются на равных.
Небольшие расхождения, поначалу почти незаметные, постепенно пробили брешь в представлениях обоих о любви: для Элоизы, одновременно реалистки и идеалистки, любовь это прежде всего нечто человеческое. Она зависит не от склонности или эмоций, но от внутренней убежденности. Любовь можно доказать доверием, честностью, но прежде всего верностью. Это возвышенное чувство к кому-то единственному не каприз: настоящая любовь беспричинна, бескорыстна, ей претит морализирование, но она обязывает обоих партнеров вести себя одинаково, как бы возвращать друг другу долги. Будучи реалисткой, молодая женщина живет сообразно обстоятельствам: радуется, когда счастлива, грустит, когда ей не везет. Она инстинктивно знает, как хрупка любовь: «Постоянное нахождение рядом друг с другом рождает непринужденность, та вызывает доверие, доверие влечет за собой пренебрежение, а пренебрежение скуку».
Когда возлюбленный чересчур настойчив, Элоиза отступает и, верная термину «подруга», реагирует уклончиво. Что же до Абеляра, то он мечтает о ночи любви и заявляет о горячем желании «узнать ее поближе», даже требует ее «полного жизненной силы тела». Он не скрывает нетерпения: «Открой то, что ты прячешь, покажи то, что скрываешь, пусть забьет фонтан твоей нежности, не скрывай больше ничего от твоего самого преданного слуги» (письмо 26). На этом этапе их переписки представляется, что физическая близость уже состоялась; парадоксальным образом учитель дает любви лишь менторское определение, прикрываясь словами Цицерона: «Любовь это некая сила души, которая не существует сама по себе, но всегда переносится на другого, с определенным вкусом и желанием, стремясь все делать вместе с предметом любви» (письмо 24).
Вскоре их близость перестала быть тайной. Бурная личная жизнь учителя отразилась на его уроках; об отношениях влюбленных поползли слухи, распространяемые «ревнивыми» учениками. Чтобы спасти преподавательскую репутацию, честолюбивый Абеляр предпочел отступить; опечаленной Элоизе нечего было противопоставить его обретенному целомудрию, и она подчинилась обстоятельствам. Когда он порекомендовал ей опасаться слухов, она не могла не усмотреть в этом свидетельства угасающей страсти: «Мне с трудом дается это слово. Прощай». Страсть сменилась охлаждением, объяснения которому в письмах нет: у возлюбленного проблемы со здоровьем? Испытание расставанием, внешняя угроза? Абеляр отмечает, что Элоиза перестала обращаться к нему на «ты». Он тоже переходит с ней на «вы»: «Отныне нельзя говорить вам ни ты, ни моя нежная, ни моя дорогая, но надо называть вас сударыней, потому что теперь мы не так близки, как были прежде, и мы стали посторонними» (письмо 36). Молодая женщина страдает. Ей, верной своей любви, малейшее охлаждение Абеляра кажется началом конца их отношений; она пишет ему все реже.
«Я не заслуживаю того, чтобы быть обманутой»
Между тем любовник не прекращает умолять Элоизу. «Будь милосердной!», «Пожалей своего любимого, который зачах от горя», «Напиши хоть пару слов», «Я с каждым днем горю все сильнее, а ты охладела». Вдали от нее, в одиночестве, сгорая от нетерпения, он чувствует себя изгнанником; при одной лишь мысли о том, что она разлюбила его или нашла счастье с другим, он рыдает: «Скажи же, моя нежная, доколе я буду мучиться?» Он забрасывает ее письмами, но она не отвечает. Конечно же, Элоиза страдает от разлуки с любимым: отчаянно верная, она нуждается в нем, «как земля в засуху нуждается в дожде». После паузы, длительность которой нам неизвестна, смиренная ученица наконец возобновляет переписку, выбрав для писем более безопасную тему философию: говорить о любви означало бы вновь разжечь пламя страсти. В одном очень длинном письме она с увлечением продолжает когда-то начатую дискуссию: для нее любовь это человеческая «добродетель». «Люби меня той любовью, которой я люблю тебя!» Религия в письмах почти не упоминается. Абеляр, эпистолы которого обычно бывали краткими, на этот раз отвечает пространно и, говоря об их союзе, употребляет то же самое слово «dilectio»15: «Я выбрал тебя из тысяч»
Страх перед разлукой не покидал ее. Уязвленная, огорченная, влюбленная женщина без конца жалуется на отсутствие возлюбленного: «Ты меня почти забыл»; она очень зависима от него, поэтому боится слишком коротких писем, считает их «слабым подобием нежного приветствия», как и уклончивых фраз вроде «Я люблю тебя так, что не могу выразить этого словами». Она подстраивает свою жизнь под него, он же в большей мере занят своими делами. Она потеряла свою жизнерадостность, ей кажется, что он несправедливо лишил ее «привилегии своей любви» (письмо 58). Диалог, иногда изысканно-жеманный, временами становится более страстным: «Возникло непреодолимое препятствие», защищается Абеляр. Какое? Физическое или же моральное? Философа, который позже напишет автобиографию, охватило чувство вины: «Я виновен в том, что вверг тебя во грех» (письмо 59).
Под накалом эмоций возникла настоятельная потребность в нравственной оценке себя потребность, неотделимая от проявлений индивидуализма, которыми, на фоне обязательств перед общиной, было отмечено начало XII века. Учитель одержим впечатлением, которое он производит на учеников; вынужденный скрывать свои мысли и желания, неспособный отказаться от Элоизы, он признает, что «запретные удовольствия» заставляют его забыть все Бога, учение, себя самого; в своей огромной любви он видит смертельную опасность для работы. Раздираемый противоречиями, Абеляр выбирает двусмысленную стратегию: «Мы будем любить друг друга мудро, потому что сможем сберечь репутацию, соединяя радости и удовольствия». Интересный план! Настал черед Элоизы пересмотреть их отношения; на этот раз она говорит о них будто в прошедшем времени; о «болезненной страсти» речи уже нет; отныне они будут любить друг друга «на основе твердой и незыблемой веры».
За неимением возможности обуздать сердце, Элоиза поразительным образом держит под контролем свой латинский лексикон; ее ответ на охлаждение мужа-любовника это настоящее прощальное письмо. Слова любви она обращает в обвинения: она его любила страстно (adamare), ее любовь была безгранична (caritas), исключительна (dilectio), и она полагала, что любовь (amor) Абеляра прочнее «неприступной крепости»; прямая, искренняя, Элоиза никогда не опускалась до двусмысленности; «Видит Бог, мне нужен был только ты. Я не думала ни о наслаждениях, ни о собственных прихотях». Как Возлюбленная из Песни песней, «больная любовью», она мужественно вынесла испытания, но надежды на счастье обернулись «горестными вздохами сердца». Она плачет и покоряется Божьей воле: «Прощай, твоя мудрость и твоя наука меня обманули. На этом нашей переписке конец».
Лучшая защита это нападение, и ответ Абеляра был чеканным:
Не знаю, что за страшный грех я совершил, что ты вдруг стала отказывать мне в каком бы то ни было сочувствии и теплоте. Здесь, вероятно, одно из двух: либо мой грех, с твоей точки зрения, был чрезвычаен, либо ты не очень сильно любила меня, если с такой легкостью отвергаешь мою любовь. <> эти слова мог произнести не благосклонно настроенный человек, а тот, кто давно искал случая, повода к разрыву отношений. Скажи, какое мое действие или слово заставило тебя написать эти горькие слова? <> Если бы ты меня любила, ты бы так не говорила. Пусть у тебя все будет хорошо. Я получил твое омытое слезами письмо и пишу тебе ответ, не сдерживая слез (письмо 61).
Ссора была очень серьезной. Любовник вспоминал свой грех и страх, женщина говорила о любви, способной противостоять тюрьме, цепям, мечу; она упрекала его в отсутствии мужества, чтобы прийти и объясниться: «Я надеялась, что ты не сможешь не прийти ко мне, что найдешь способ поговорить при личной встрече». Она употребляет сильные выражения «опасность», «скандал». Сомневается ли она в нем? Их паре угрожают слухи? Она обвиняет его в охлаждении к ней, у нее нет никаких иллюзий: «Преданность мужчины зависит от того, какая выпадет кость». «Я не заслужила того, чтобы быть обманутой!» Отныне во всех словах любви, тяжелых, как камни, сквозит подозрение в том, что за ними скрывается какая-то другая истина. Напрасно Абеляр будет каяться и называть себя нетерпеливым дураком, безумцем или пьяным, напрасно будет говорить о своей верности и нерушимости любви: яд сомнения отравит самые прекрасные слова.
Любовь и стыд
Столь долгожданная встреча после разлуки все же состоялась, и все упреки и жалобы, казалось бы, исчезли; оба говорили о «новой любви», базирующейся на другом фундаменте. Но что это за любовь? Отбросив психологические причины, любовники воспользовались риторикой своей эпохи. После векового молчания Церковь вынуждена была начать размышлять о том, что такое любовь, секс, страсть, счастье, где границы нравственного, каковы правила брака. Плотская любовь тормозит движение к Богу; церковные иерархи в X и XI веках призывают супругов жить как брат и сестра, соблюдая целомудрие; в особенности этот призыв относится к интеллектуалам, посвятившим себя учению. Оскопленному Абеляру незачем вступать в брак; он и не мистик: смысл его жизни заключается в работе. Ему это известно, но сможет ли понять его Элоиза, пожертвовавшая ради него всем?