Королева еще ничего не знает о том, что замышляется. Узнав же, она оценивает опасность и обращается за помощью и поддержкой к племяннику, могущественному Карлу V, и доверяется легату Кампеджио. Екатерина замужем уже около двадцати лет, она знает жестокость и переменчивый нрав короля. Но на этот раз речь идет о ее чести. В Испании честь имеет абсолютную ценность, превышающую ценность жизни и тем более любви, которая вообще не принимается в расчет в подобной ситуации. Если ее брак будет признан недействительным, она, дочь Изабеллы Католички, окажется всего лишь конкубиной, ее дочь Мария бастардом, ее замужество инцестом! И этот позор ей придется нести до самой смерти.
Озадаченный папа Клемент VII тянет время. Он категорически отказывается сделать Уолси папским «вице-регентом», и решение, предложенное канцлером, в расчет не принимается; однако папа соглашается с идеей двух легатов, Уолси и старого кардинала Кампеджио, создать комиссию для изучения просьбы о разрешении на брак, выданном в 1503 году папой Юлием II. В глубине души папа против признания того разрешения недействительным: в самом деле, в противоречии с Книгой Левит, Второзаконие позволяет жениться на бездетной вдове брата в точности таков казус Генриха VIII, и именно эта интерпретация принимается большинством теологов. К тому же, будучи прагматиком, он не желает гневать императора: французские войска стоят в Неаполе, и с момента разграбления Рима поддержка Карла V крайне важна для него. Но времена изменились: Реформация ползет по Европе, и сторонники признания королевского брака недействительным поговаривают, что раздосадованный Генрих может перейти в лютеранство; до этих пор отношения между папой и Англией были хорошими, но монархия католиков Тюдоров с их деликатными проблемами наследования престола должна оставаться сильной.
Одна перед судом
18 июня 1529 года под звуки фанфар с большой помпой в доминиканском монастыре Блэкфрайерс в Лондоне начинает заседания суд папских легатов, призванный разобраться в этом деле. Супруги вызваны в суд, Генрих VIII весь в нетерпении. Екатерина бесстрастна: непреклонность ее веры и гордость очевидны; она знает, что любима народом, и тайная страсть короля к шестипалой обольстительнице начинает вызывать скандал. Однако внутренне она сломлена и понимает, что соперница готова на все. Королевская чета сидит на троне, Генрих VIII первым берет слово. Потом Екатерина, встреченная овацией, бросается в ноги королю и начинает душераздирающую речь в свою защиту: «Сир, умоляю вас во имя любви, которая, возможно, была между нами, и во имя любви к Богу. Пусть мне воздастся справедливость. Будьте милосердны к бедной женщине, иностранке, родившейся за морями. <> Я носила ваших детей, и не моя вина, если Бог захотел призвать их к себе <> Бог свидетель, отдаваясь вам, я была девушкой. Опровергните это, если я вру <> Вручаю свою судьбу Богу». Шекспир в подробностях описал эту сцену, воспользовавшись хрониками, опубликованными примерно в 1533 году и признанными достоверными.
Момент очень драматичный. Нетрудно догадаться, чего стоило гордой Екатерине Арагонской вынести на публику подробности своей интимной жизни. Затронута ее честь. Она требует, чтобы ее дело рассматривалось в Риме непредвзятыми судьями. Пока ей не предоставят этого права, она будет хранить молчание. Она поднимается, делает глубокий реверанс и удаляется из зала. Суд ошеломлен. Напрасно ее просят вернуться, она не изменит своей тактики. Когда шок прошел, свидетели со стороны короля начали давать показания. Генрих VIII занял вызывающую позицию: он сознает свою ответственность перед династией и в ее интересах желает иметь сына. Он лицемерно ссылается на Закон Божий: запрет Книги Левит подпадает под право помазанника Божьего, и в этом случае папа не может употребить свою власть, таким образом, булла папы Юлия II не имеет силы; с другой стороны, разрешение на его брак сомнительно ввиду того, что в 1503 году ему было всего двенадцать лет. Король не моргнув глазом вычеркивает двадцать лет совместной жизни. Если в 1510 году его сомнения были в какой-то мере искренними, то теперь он полон цинизма; реакция разозленной любовницы, которой он пишет нежные, ободряющие письма, волнует его сильнее, чем гнев Божий. И коль скоро Карл V разорвал союз с ним, его брак с Екатериной больше не оправдан с точки зрения дипломатии.
Проходит месяц. Кардиналы и богословы ведут жаркие дебаты, но дело не движется. Почти все богословы на стороне Екатерины. В конце июля мандат папских легатов истекает, и процесс застопоривается. Папа не сдается; он не может и не хочет не считаться с императором и отказывается признавать развод. Позиция короля ослабела; после подписания в августе 1529 года «Дамского мира»17 между Франциском I и Карлом V Англия оказалась в изоляции, и Генрих VIII понимает, что перенос его дела на рассмотрение Римской курии подвергает опасности всю его стратегию, чего он желает избежать любой ценой. В своих провалах он винит кардинала Уолси, политика которого стала бесполезной, и не прощает ему этого. В октябре опальный канцлер обвинен в государственной измене за то, что, будучи англичанином, стал папским легатом. У него изъяли имущество, и от дальнейших мук его избавила только болезнь. Раунд за кланом Болейн. Канцлером назначен Томас Мор.
Королева больше не выходит из своих покоев; она не появляется на праздниках, но сопровождает короля в торжественных случаях. В глубине души больше не веря в искренность супруга, она пока не теряет веры в правосудие: она может рассчитывать на помощь племянника, возмущенного Карла V, и вручает свою судьбу в руки папы, единственного Викария Божьего, который имеет право судить духовные дела, к коим относится брак. Что же до Анны Болейн, то ее положение весьма незавидно. Страсть короля к ней не стихла, но замужество в очередной раз откладывается, и она начинает роптать.
В дело вступает дипломатия. Порвать с папой? Поначалу Генрих VIII хочет этого избежать и пытается обойти препятствия, мобилизуя всех своих сторонников; первая часть его плана заключается в том, чтобы напугать епископов и церковников противников развода угрозами ограничить им привилегии; на следующем этапе он хочет убедить англичан в том, что его развод дело не папской юстиции, а английской. Недовольство светских лиц расширением юридических полномочий духовенства возникло не вчера, и обстановка сложилась в пользу короля. В начале 1530 года горячую поддержку королю начинает оказывать Кранмер, связанный с Болейнами. Он предлагает королю воспользоваться отсрочкой заседаний папского суда и проконсультироваться в разных университетах Оксфорде, Кембридже, Париже, Тулузе, Болонье, а также в императорских и протестантских университетах: Кранмер рассчитывает заменить их мнениями папские решения или, по крайней мере, повлиять на них. Специалисты в области канонического права проделывают великолепную работу, те же из них, кто на стороне Рима, испытывают разного рода давление. «Большое дело» оказывается темой международных дебатов; в юридической сфере переосмысливаются теологические и духовные вопросы: стоит ли понимать Священное Писание как «источник вдохновения» или же как «догму»? Может ли папа навязывать «вечные истины»? Реакция папы последовала незамедлительно: в январе 1531 года Рим категорически запретил университетам высказывать свое мнение.
Двоеженец?
С исчезновением Уолси Рим потерял союзника, и Генрих VIII хочет поскорее со всем покончить. Делая вид, что его заботит законность происходящего, он подумывает о значительном реформировании духовенства, после чего прибегает к хитрой стратегии, которая в конечном счете приведет к расколу: его защитники на основании каких-то смутных доказательств, найденных в старинных манускриптах, утверждают, что его брак в чистом виде национальное дело и не касается Рима. Задача очевидна: Генрих VIII хочет отстранить папу от своего развода: он единственный хозяин в королевстве, ответственный за своих подданных. На заседании парламента он горячо обвиняет духовенство; его речи призваны запугать строптивых прелатов. В феврале 1531 года на Ассамблее духовенства (местном церковном соборе) делается предписание признать короля в качестве «единственного защитника» и «верховного главы» Церкви. Очередной шаг сделан в следующем году, когда вышел запрет собирать аннаты (налог в пользу Рима). Уступая скрытой угрозе, церковный собор голосует за подчинение этим указам, и в марте 1532 года каноническое право, как и парламентское, переходит под контроль короля. Ассамблея отныне будет собираться лишь по приказу короля, который сравнивается с библейским патриархом; епископы подчиняются ему и приносят клятву верности. Власть короны утверждается перед лицом папства, и позже Томас Мор уходит в отставку; налицо раскол. Парламент запрещает подавать жалобы в Рим. Величественная королева не уступает давлению ни жестокому, ни мягкому и продолжает взывать к папе. Страна в целом настроена к разводу враждебно, и, когда король едет в карете по городу, раздаются крики с требованием не изгонять Екатерину.
В марте 1533 года, несмотря на некоторые протесты, церковный собор выносит вердикт: согласно божественному закону, союз Екатерины с зятем недопустим, и папа не имеет права давать разрешения на такой брак. Архиепископ Кентерберийский Томас Кранмер в монастыре, расположенном в шестидесяти километрах от Лондона, тайно начинает процесс, на который королева не является; в мае 1533 года в ее отсутствие провозглашается недействительность королевского брака. Королевы Екатерины больше нет. Резиденция двора Виндзор, а ей предписано удалиться в замок Кимболтон, старинное владение Уолси, и запрещено видеться с дочерью. Конец драмы. Вполне возможно, что Томас Мор и Томас Кранмер могли пойти на переговоры и выход из кризиса в конечном счете был бы более мягким, но их последователь Томас Кромвель не знает пощады.
Реплика Клемента VII не заставила себя ждать: если король не вернется к законной жене, пока курия не произнесла своего мнения, его будут судить заочно и отлучат от церкви. 25 марта 1534 года курия выносит решение: брак Екатерины абсолютно законен. Генрих VIII и Анна Болейн отлучены от церкви, признаны виновными в адюльтере и незаконном сожительстве. Между Римом и Лондоном происходит решительный разрыв. Акт о главенстве освобождает короля, «верховного главу англиканской церкви на земле», от обязательств перед папой; он получает право пресекать ереси и отлучать от церкви; каждый взрослый человек должен принести клятву верности ему, а не иностранным властям; жалобы в Рим запрещаются. Парламент голосует за Акт о наследовании престола, аннулирующий первый брак короля, и лишает детей права на корону.
Генрих VIII не стал ждать ответа Клемента VII на запрос о недействительности брака и поступил как хотел: 25 января 1533 года в сугубо частной обстановке он женился на беременной в тот момент Анне Болейн. Готовится грандиозный праздник: турниры, балы и празднества должны прославить рождение мальчика. Увы, родившийся младенец всего лишь девочка, названная Елизаветой. Так вот история иногда возвращается бумерангом: у Анны случились два выкидыша в 1534 и 1536 годах. Не кара ли это небесная за то, что Церковь освящает незаконное сожительство короля? Вскоре у него появилась новая любовница, а Анна лишилась его расположения.
Екатерине не суждено увидеть трагический конец своей соперницы: 7 января 1536 года она умирает от рака. До самой смерти она опровергала полномочия архиепископа Кентерберийского и вела себя как королева благо сторонников у нее было достаточно. В том же году 17 мая Кранмер объявил о разводе Генриха VIII и Анны Болейн под предлогом того, что до Анны у короля была связь с ее старшей сестрой; назавтра Анна, обвиненная в супружеской измене, была казнена. А в конце месяца, 30 мая, Генрих VIII сочетался законным браком с Джейн Сеймур.
Отныне расторжение брака признается англиканской церковью. На фоне ширящейся Реформации в Европе Генрих VIII остался в своем роде «защитником католической веры», сохранив три таинства крещение, евхаристию (причастие) и исповедь (покаяние) и исключив брак. Претворять в жизнь англиканство предстоит в конце века королеве Елизавете.
ФРАНСУАЗА ДЕ РОГАН И ЖАК ДЕ НЕМУР
ПУБЛИЧНОЕ ОСКОРБЛЕНИЕ
Неведомое бесчестье лучше, чем честь, опозоренная во мнении окружающих
Мигель де Сервантес. Сила крови
Луиза Лабе. Сонеты 18О тщетные надежды и желанья!О вздохи, слезы, вечная тоска!Из глаз моих бегут ручьи, река,Блестя, рождается от их слиянья.
Одежды эпохи Возрождения позволяют увидеть лишь лицо и руки; Франсуаза де Роган, закованная в тяжелое платье, что заткано драгоценными камнями, пытается сохранить лицо. Статус фрейлины королевы Екатерины Медичи вызывает у нее чувство гордости, но обязывает улыбаться, вести приятные беседы и танцевать, что она и старается делать. Сегодня, 6 января 1557 года, двор собрался в замке Сен-Жермен на праздник поклонения волхвов. Король приглашает Франсуазу на бранль с подсвечниками, потом передает ее в руки молодого дворянина танцевать гальярду19. Франсуаза танцует весь вечер. Она родовита, приходится двоюродной сестрой Жанне дАльбре, королеве Наварры, и, хотя бретонская ветвь Роганов обеднела, Франсуазу любят при дворе за приятные манеры и благородное происхождение.
Только очень опытный глаз заметил бы, что девушка держит горящую свечу без своего обычного изящества. Генрих II прошептал коннетаблю де Монморанси, что салфетка на груди сидящей по левую руку от него Франсуазы как-то странно «приподнимается», и стал за ней наблюдать. По окончании праздника король, проводивший ночь в спальне королевы, поделился с ней своими сомнениями; слухи при дворе распространяются быстро. Многие заметили, что одежда господина де Немура тех же цветов, что и платье Франсуазы, и что он все вечера до глубокой ночи не отходит от нее. Королевский двор не монастырь, дамы без страха делают авансы мужчинам, а замужние женщины, не задумываясь, обманывают мужей. Однако распутство девственницы влечет за собой в тысячу раз более тяжкие последствия: по словам Брантома, «потеря девственности, этой драгоценности, вызывает скандал, девицу смешивают с грязью и показывают на нее пальцами, удачное замужество ей заказано». Королева Екатерина очень сурова в том, что касается морали; чтобы развлечь своего августейшего супруга, она составила свою свиту из самых красивых и честных девушек французских аристократок, которым полагается вести «умные и скромные разговоры»; дворянину, который вдруг забудет о приличиях, тут же пригрозят, и он будет изгнан из ее приемной.
Ранним утром 7 января Екатерина Медичи и старая фаворитка короля Диана де Пуатье пришли в спальню к Франсуазе, и Диана сунула руку под одеяло. Никаких сомнений, девица беременна. В ответ на расспросы она сказала лишь, что монсеньор де Немур в алькове предложил ей руку и сердце и что их союз будет торжественно отпразднован немного позже; конечно, она не подумала спросить родительского благословения, как того требуют законы королевства, но если будущие супруги согласны вступить в брак и если фактически брак состоялся, то этого достаточно, чтобы Церковь признала подобный союз законным.