Предложение было единогласно поддержано и благополучно претворено в жизнь, под сопровождение тоста за успешный сбор лесных даров.
Только сегодня много приезжих, добавил он, рассеянно наслаждаясь окружающим пейзажем.
Это ты верно заметил, согласился Владлен Дмитриевич. Да пожалуй, больше: полдеревни плюс приезжие. Что скажешь, Юра?
* * *
Слушай, Олег, а где Света? неожиданно спохватилась Штеменко, оторвав голову от изобилия крупных спелых черничин.
Да должно быть где-то здесь сразу же обеспокоился отец. Ведь несколько минут назад тут вертелась.
Света, Света! закричал он.
На призыв никто не откликнулся.
Говорила же я тебе: ни на шаг не отпускать ребенка, напустилась на него мать.
Ну а ты где была? Заснула, что ли? огрызнулся Олег. Да не волнуйся, ей же сказано: не отходить от нас. Она девочка послушная.
А может она специально не отзывается? заподозрила Аля. Светка, хватит играть в прятки, отзовись! закричала она.
Прошло не менее пяти минут, когда обеспокоенные родители, забыв про ягоды и бросившись на поиски дочери, заметили бегущую к ним по кочкам детскую фигуру.
Вот она, первым увидел девочку отец.
Светка! закричала мать. Куда ты подевалась?! Вот я тебя сейчас отшлепаю!
Папа, мама! голос ребенка звучал испуганно. Там тетя лежит и не двигается!
Да ты что?! Где? сразу посерьезнел Штеменко.
Пойдемте, я вам покажу, потянула отца за рукав девочка.
Поспешно подхватив бидоны, молодая пара устремилась за ребенком. Метров через триста они действительно увидели во мху лежащую женщину в желтом плаще.
Подойдя поближе, оба замерли, а Аля выронила бидон. Крупные зрелые черничины бусинками рассыпались по мху.
Смотри, Олег! и Аля указала дрожащим пальцем на небольшой грибной нож, торчавший из горла женщины. Всё вокруг было забрызгано кровью.
Света, не смотри, развернул девочку к себе отец.
Супруга же продолжала глядеть на женщину застывшим взглядом и через несколько секунд не удержалась от громкого почти истошного вопля.
Буквально через пару минут к ним прибежал не старый еще мужчина с всклоченными волосами, за его спиной спешил к ним другой.
Милиция! истошно безо всяких «почти» завопил музыкант Дудкин, глядя на лежащую женщину. Милиция!
Глава 2
Заседание в Луге
В понедельник 30 июля 1993 года в кабинете начальника лужской милиции полковника Дудынина собрались трое: хозяин кабинета, прокурор Ермолкин и следователь Макушкин.
Да-а-а Снова Полянск преподнес нам сюрприз, неторопливо расхаживая взад-вперед по кабинету, заложив руки за спину, невыразительным тоном произнес полковник. Женщину ударили ножом в яремную вену, да еще тело обнаружил ребенок. Куда мы катимся?!
Что показали результаты вскрытия? нетерпеливо прервал причитания коллеги прокурор.
Да вот, читайте отчет Тропининой, пододвинул Ермолкину через стол несколько листов в полиэтиленовой папке Дудынин.
Ермолкин быстро пролистал заключение.
Ну что, дело ясное, Владислав Анатольевич, деловито подытожил он. Орудие убийства нож, который принято в деревнях называть грибным.
Это типа перочинного? подал голос Макушкин.
Сходите в отдел вещдоков, посмотрите, сухо предложил ему прокурор. Итак, Владислав Анатольевич, кто наша убитая?
Ольга Матвеевна Саврасова, сотрудница Лужского краеведческого музея.
Саврасова, задумчиво протянул прокурор. Кажется, в Полянске несколько лет назад убили некую Саврасову.
Боюсь, что не помню, Олег Константинович, наморщил лоб Дудынин.
Я вам верю, Владислав Анатольевич, оживлённо отреагировал Ермолкин.
А сколько лет этой Саврасовой? вступил в разговор Макушкин. Я, конечно, имею в виду убитую в эту субботу.
Сорок три года, сообщил полковник.
Я так предполагаю: раз я здесь, то вы поручите мне принять это дело к производству. Я прав, Олег Константинович?
Безусловно. Начинайте работать. С чего думаете начать?
Ну конечно, нужна подробная информация о личности убитой. А это не могло быть самоубийством? пришла в голову следователю новая мысль.
Вряд ли, сразу высказался прокурор. Впрочем, для верности поговорите с Тропининой.
Что в этом деле уже сложилось, вздохнул Дудынин, так это место преступления. Поди разбери, кто мог зайти в этот лес. Да любой!
Включая волков, не удержался прокурор.
Если нет прямого свидетеля, то алиби тут, по-моему, установить невозможно, проигнорировал шутку прокурора полковник.
Согласен с вами, Владислав Анатольевич, поддержал следователь. А что-нибудь существенное ваши милиционеры нарыли на предварительном этапе?
Поговорите с Мигуновой, она выезжала. Как я понял, в лесу в тот день народу было полно, суббота, дачники понаехали и ломанули за черникой.
Конечно, я встречусь с ней. Пожалуй, заеду в Утёсово в конце рабочего дня, а вечером уже буду в Полянске.
Кого думаете взять с собой? Скворцов, у которого в Полянске родственники, всё еще в отпуске.
Жаль. А когда выходит?
Формально в четверг, но у него еще отгулы.
Нечего отгуливать, включился Ермолкин. Произошло серьезное преступление, и он знает Полянск как свои пять пальцев. Надо не отгулы ему давать, а вызвать из отпуска.
В своем ведомстве я сам разберусь, Олег Константинович, жестко отшил прокурора Дудынин. С вами поедет сержант Баринов, а капитан присоединится, когда выйдет из отпуска.
Ему уже дали капитана? Не знал.
Весной присвоили, Еремей Галактионович.
Наверное, не отмечали, если вы не в курсе, пустил шпильку в адрес следователя Ермолкин.
Как бы то ни было, я думаю дядя Скворцова не откажется вас принять, подытожил начальник лужской милиции.
Даже если по каким-то причинам и откажется, у нас, я думаю, есть еще к кому обратиться, Владислав Анатольевич.
А-а, вы наверное о Таисии Игнатьевне, Олег Константинович, догадался Дудынин. Вот уж не знаю, удобно ли обременять старушку, мы и так ей докучаем постоянно со всякими расследованиями. В конце концов, коллеги, будем говорить откровенно, именно она делает за нас основную часть работы. А тут еще очередной сюрприз в виде нового убийства.
Закончив столь продолжительную тираду, полковник достал из навесного шкафчика бутылку «Нарзана» и с подозрением покачав головой, открыл крышку. Последнее время начальника лужской милиции терзали очень даже явные сомнения, а действительно ли кавказские минеральные воды везут с Кавказа?
Прокурор не стал ждать, пока коллега освежит горло. Ухватившись за последнюю фразу, он проанализировав важную роль Таисии Игнатьевны, перешел в контратаку.
Что вы заладили сюрприз, сюрприз? в его тоне обосновалась немалая толика раздражения. В Полянске уже пятый год происходят убийства, а для вас это все сюрприз!
Дудынин неспеша налил в стакан «Нарзана» и сделал несколько глотков.
Вы еще скажите, что их притягивает Таисия Игнатьевна, парировал он.
Оставьте в покое Таисию Игнатьевну, прочти изъял из голоса раздражение Ермолкин, зато с лихвой добавил туда струю усталости:
Я в первую очередь говорю об Образцовой. Когда я был в Полянске, я заходил к ней, дом у нее просторный, есть где разместиться.
Пожалуй, вы правы, согласился Дудынин. Эта сплетница с восторгом пустит к себе милицию. Хотите «Нарзану», коллеги? предложил он, допивая из стакана.
С удовольствием! тут же согласился Макушкин и зачем-то погладил бороду.
Прокурор покосился на него, но промолчал. Он полез в карман за трубкой, но потом, взглянув на часы, передумал.
Что ж, коллеги, с легкой хрипотцой проговорил он. Полагаю, пора закрывать наше, эээ заседание, не сразу подобрал подходящее с его точки зрения, определение, а наконец, подобрав, улыбнулся, так как употребленный им термин по значимости явно превосходил статус их встречи, тянувший разве что на оперативку.
Я готов приступить к делу, коллеги, откликнулся Макушкин. Хорошо бы только узнать, есть ли сейчас в Полянске эта Образцова и Таисия Игнатьевна?
Да, задумчиво обвел рассеянным взглядом кабинет прокурор. Согласен, вопрос не праздный. Особенно, добавил он, я бы хотел узнать, что поделывает сейчас наша Холмс.
Глава 3
Утро «курортницы»
А что же в самом деле поделывала Холмс, она же Таисия Игнатьевна?
В конце того июля 1993 года, когда развернулись события, описываемые в нашем повествовании, Таисия Игнатьевна прекрасно проводила время в санатории «Сестрорецкий Курорт», куда ее по знакомству и в благодарность за освобождение от подозрений устроил за минимальную плату доктор Брянцев.[1]
В то замечательно теплое воскресное июльское утро Сапфирова вышла из своего достаточно, с ее точки зрения, комфортабельного двухместного номера, который она делила с Аделаидой Евгеньевной Ярцевой, учителем истории на пенсии. До завтрака Таисия Игнатьевна выпила у себя чаю с печеньем и отправилась на свой ежедневный променад, подкрепиться неповторимым воздухом санаторного парка. Не спеша прогуливаясь и наслаждаясь насыщенным букетом трав, деревьев, ягод и каким-то уж совсем неопределимым разлитым в воздухе терпким ароматом, Таисия Игнатьевна думала о Полянске. Вот уже четвертое лето подряд Таисии Игнатьевне выпадало расследовать загадочные убийства и каждый раз ей удавалось вычислить преступника. Гуляя по парку, она живо представила себе односельчан и сотрудников лужской и утёсовской милиции, мысленно порой ведя с ними диалоги. Вот веселая улыбка озарила ее лицо она вспомнила о пьянице-музыканте Дудкине, его собутыльниках и особенно о хитроване Амфитрионе Редькине, почти всякий раз умудрявшемся обвести вокруг пальца пытавшуюся быть грозной тещу.
Что касается работников милиции, то там тоже было кого вспомнить: в первую очередь, конечно, прокурора Ермолкина. Первостатейный хам, но надо отдать ему должное далеко не дурак! Закончив с прокурором, она переключилась на начальника лужской милиции. Доброжелательный, предупредительный, Сапфирова даже не побоялась слова «галантный», полковник Дудынин, к сожалению, был человеком не великого ума. О лейтенанте, теперь уже, наверное, капитане Скворцове, одернула себя Холмс, и ее одухотворенное приятным воспоминанием лицо осветила теплая улыбка. Энергичный, находчивый, но несколько легкомысленный Володя вызывал у Сапфировой искреннюю симпатию.
Не всем же иметь такой острый ум, как у нашего прокурора, пробормотала она. А если Володя чего-то недопоймет, то она, Холмс, додумает за своего Ватсона, и вместе они составят отличный тандем.
Так, предаваясь приятным мыслям и с удовольствием перебирая портреты из галереи колоритных образов, Таисия Игнатьевна дошла до конца терренкура. Отдав должное физкультурной части отдыха, Холмс с чувством исполненного долга отправилась на завтрак.
Таисия Игнатьевна отдыхала в санатории уже восемь дней и успела за это время свыкнуться с меню.
Она философски отнеслась к озвученному тезису о полезности и диетической ценности овсяной каши. Йогурт и фрукты на завтрак, а также яичница без колбасы и булка с маслом составляли более приятную часть меню.
Ну что, как обычно, пойдем на пляж? поинтересовалась Холмс, делая очередной глоток объявленного очень питательным и низкокалорийным настоящего зеленого китайского чая в аутентичности которого санаторное начальство было готово расписаться чуть ли не кровью.
Так переговаривалась ежеутренне, разделявшая с Таисией Игнатьевной ее номер, Ярцева.
Конечно, погода-то шепчет, подтвердила своей визави обычное времяпровождение Сапфирова.
Отдохнув в номере около часа после завтрака Таисия Игнатьевна облачилась в более легкое платье из ситчика и взяв с собой детектив Чейза, отправилась погулять по берегу полюбоваться волнами и посмотреть на загорающих вблизи. Вскоре через некоторое время к ней присоединилась Ярцева; они коротко обсудили текущую политическую ситуацию в стране, причем Ярцева привела интересные исторические параллели с событиями в России в 1917 году между Февральской революцией и Октябрьским переворотом. После этого Аделаида Евгеньевна рассказала Сапфировой несколько забавных анекдотов из эпохи Екатерина Великой, а Холмс, в свою очередь, развлекла собеседницу забавными впечатлениями от сыскной деятельности следователя Макушкина.[2]
Минут через сорок, слегка пресытившись исторической тематикой, веселыми визгами периодически производимыми стайками детей и в принципе уставшая от длительной ходьбы по пляжу, а до завтрака по терренкуру, Таисия Игнатьевна разместилась на облюбованной ею со дня приезда скамейке, уютно расположившейся близ прибрежного кафе.
Прочитав несколько страниц из Чейза, Таисия Игнатьевна слегка задремала и, проснувшись примерно через час и взглянув на стильные изящные часики, чувствовавшие себя как дома на тонком и еще довольно красивом запястье хозяйки, Сапфирова пришла к выводу, что приближается обеденное время.
Зайдя в номер переодеться к обеду в светлое льняное платье, она, как и ожидала, застала там Ярцеву. Обычно Аделаида Евгеньевна возвращалась в номер чуть раньше Сапфировой, ей надоедала жара и к тому же она писала какую-то историческую повесть из времен Александра Первого, причем добралась, по ее словам, уже примерно до середины.
На обед дамы вышли вместе и неспеша двинулись к столовой. Неожиданно ежедневная безмятежная атмосфера оказалась нарушенной: в коридоре Сапфирова и Ярцева буквально столкнулись с дежурным администратором и милиционером в форме.
Что-нибудь случилось? живо поинтересовалась, глядя на взволнованные лица администратора, обладавшая чуть более быстрой реакцией, Ярцева.
Бросив первый взгляд на милиционера, зачем-то сделав небольшой круг левым запястьем в воздухе, Наталья Юрьевна решилась:
Ах! Да чего уж там, Аделаида Евгеньевна! с интонацией человека, чье дело проиграно, проговорила администратор. Чего таить, скоро все узнают у Кольцовой из шестнадцатого номера пропало жемчужное ожерелье!
Глава 4
Полянск бурлит
Когда через несколько часов в Полянск приехала милиция, в деревне уже вовсю обсуждали убийство в лесу. Особенно ораторствовала Цепкина:
Похоже, наша деревня кем-то проклята! несколько раз безапелляционно заявила она.
Да кем же, мама?! не удержалась от вопроса Зоя.
Точно сказать, Зоенька, не могу, протрубила мать. Но не исключено, что Шельмой.
Стоявший несколько поодаль то ли из почтения, то ли из опасения, зять возвел очи к небу и, обменявшись понимающим взглядом с женой, ретировался.
Эх, Пелагея Егоровна, ну и фантазия у вас, высказался уже изрядно тяпнувший Рулеткин.
Это у тебя фантазия, когда накачаешься своим дурманом, покосилась на него Цепкина. А я дело говорю, как вообще может быть иначе?!
О чем это вы тут, касатики, толкуете? откуда-то сбоку раздался надтреснутый голос восьмидесятилетней Матрены Тимофеевны.
«Ее еще не хватало, принесла нелегкая,» с раздражением подумала Цепкина, но вслух высказалась более тактично:
Прокляли нас, как пить дать, Матрена Тимофеевна, вот о чем я толкую.
Ить кто проклял-то, а, Пелагея? старуха придвинулась к Коробочке поближе и принялась пододвигать голову с подслеповатыми глазами прямо к лицу Цепкиной, вкручиваясь в нее, словно сверлом на расстоянии.
А леший его знает! инстинктивно отстранившись от старухи, буркнула Пелагея Егоровна. Подозреваю, что Шельма воду мутит.