Ударник некоммунистического труда
Владимир Козлов
© Владимир Козлов, 2022
ISBN 978-5-0059-3903-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
УДАРНИК НЕКОММУНИСТИЧЕСКОГО ТРУДА
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
***
Он в школу пошёл в восемь лет Будучи первоклассником, Вова Воронов не мог выговаривать букву Р. Учительница Анна Фёдоровна вызывала его к доске и заставляла произносить слово «КАР». Но у него всегда получалась КАЛ. Так он «вещал» на весь класс пока у него не отросли все зубы. А когда отросли зубы он их нередко пускал в ход. Особенно против тех, кто ему в грязной форме напоминали о его прошлом дефекте связанным с его фамилией. Когда жалобы участились на Вову, тогда учительница пересадила мальчика с последней парты на первую. На этом месте он скрежетом зубов давал о себе знать не только всему классу, но и учительнице. У Анны Фёдоровны в жилах стыла кровь после каждого очередного «зубного концерта» Вовы. И она тут же подходила к нему и прерывала его зубное соло большой деревянной указкой. Она словно рапирой тыкала ей ему в грудь и приговаривая при этом: «в тюрьму сажают не в гусли играть». И ведь накаркала бестия неволю своему ученику. Он сын родителей педагогов медицинского колледжа был арестован на следующий день после выпускного бала. Они пошли всем классом в парк, где пили не только шампанское, но и более крепкие напитки. И вот один из самых заносчивых учеников отпрыск юристов Вадик Лужин, мечтавший школу окончить с медалью, но не дотянув до неё, вспомнил логопедические уроки Вовы и настойчиво требовал покаркать его. Но Вова отталкивал того от себя. Тогда Вадик начал провоцировать Вову, не учитывая, того, что Воронов носит титул чемпиона области среди юношей по боксу. Лужин начал перед лицом Вовы махать руками, словно крыльями и каркать на весь парк, брызгая слюнями на него. Ударом в челюсть Лужин был отправлен в фонтан, где того и вода не смогла отрезвить. Его вытащили за ноги и за руки и вызвали скорую помощь. Когда он пришёл в себя, то посмотрев мутными глазами на своего обидчика, угрожающе пробурчал:
Тебя мой дед обязательно оформит за решётку в камеру с крысами.
Ни для кого секретом не было, что дед Вадика был главным прокурором города, папа следователем. А мать заправляла нотариальной конторой. Поэтому все одноклассники сразу поняли, что исход этого конфликта будет для Вовы печальный, лишение свободы. Так как против клана юристов ни один педагог не устоит, даже с научной степенью.
Лужин получил сотрясение мозга средней тяжести и перелом ключицы, а Вова срок в колонии строгого режима. Следствие и суд прошли быстро, и он девятого сентября был уже на зоне, где его полураздетым запустили в кабинет, где заседала комиссия из сотрудников колонии.
Ну что сказать, на топор и пилу его, первым оценил телосложение заключённого начальник учреждения полковник Гордеев.
Мне противопоказан физический труд, сказал Вова, смотрите лучше мои медицинские отклонения по здоровью. Он знал, что мама в дело пристроила несколько справок о его болезнях, какими он переболел в детстве. Дайте мне такую работу, чтобы я пятилетку за три года выполнил, потребовал он.
Вот в пятом отряде ты и будешь пожинать свои трудовые успехи, сказал полковник, не глядя на Воронова. Отличишься ударным трудом и примерным поведением, значит раньше домой уйдёшь и продолжишь заниматься спортом. А про проблемы своего здоровья забудь. В твоём деле ксерокопий дипломов и грамот, которые ты завоевал на спортивном поприще, значительно больше, чем справок от педиатра и других врачей. Поэтому начинай с завтрашнего дня свою трудовую жизнь с марша энтузиастов.
Нарядчик увёл его в пятый отряд. Это был длинный барак, находившийся около клуба. В секции в два ряда были установлены двухъярусные койки. Нарядчик передал новичка в руки бригадиру двадцать первой бригады и покинул барак. И у Вовы Воронина начался с этого дня лагерный стаж, но не трудовой, а штрафной. Его поместили в изолятор вместе с четырьмя уголовниками, корчившими из себя закоренелых сидельцев. На самом деле это были рядовые, обычные зеки и ничего авторитетного из себя не представляли. И свой гонор могли показывать только среди новичков и зеков низшей касты и то не в присутствии авторитетов. Встретили его сокамерники с аплодисментами и нескрываемой радостью. Только Вова переступил порог камеры, как один с конопатым носом, ехидно прогундосил:
Теперь не будем спички тянуть, кому парашу по утрам выносить. Молодого очередь наступила, показал он пальцем на новосёла камеры. Вова слышал, что сказал конопатый, но ничего не ответил. Он зашёл в камеру и безмолвно, кивком головы поздоровался со всеми.
Мальчик ты глухонемой чоли? спросил всё тот же конопатый.
Вова осмотрелся в камере, где кроме параши из мебели ничего не было и облюбовав себе уголок, на корточки присел туда.
Никакой я не глухой, это ты гундосый непонятно изъясняешься, промолвил он, смело смотря в глаза сокамерникам, просто я впервые попал на такие условия проживания. Можно сказать с этапа и сразу в изолятор. Но ничего не поделаешь, придётся обживать этот бетонный каземат.
В его словах не было ни капельки страха перед новыми знакомыми и говорил он твёрдо и уверенно. Он ещё в тюрьме был наслышан об основных законах зон и знал, по беспределу вряд ли кто согласиться с ним обойтись. Он так уверовал в эту догму, поэтому ничего не боялся. Но эта публика хоть и была осуждена за серьёзные преступления, но на зоне ничего путного из себя не представляли. Это были обычные арестанты и свой гонор могли показывать только среди новичков и зеков низшей касты. Вот тут без свидетелей они и решили немного потешиться над молодым пареньком. По разговорам Вова понял, что конопатого зовут Туча, и по поведению этого Тучи он определил, что он является старшим в камере.
С этапа и сюда, за что? поинтересовался Туча.
За отказ от работы, опустив глаза в пол, ответил Вова.
Не гони туфту, сейчас не сажают за это? посмотрел на сокамерников Туча, дожидаясь от них поддержки.
Я повздорил с бригадиром двадцать первой бригады, объяснил Вова, я не дурак с дров кору стругать. Такую работу даже психам в дурке не предлагают.
Это тебя проверяли мальчик, сказал парень с раздвоённой нижней губой, по кличке Щука. Мы, к примеру не гнилая публика и ты у нас без проверки с завтрашнего дня будешь выносить и мыть парашу. Короче ты будешь её облагораживать по полной программе. Порядок такой, до следующего новичка ты командир Прасковьи, кивнул он на парашу.
Вова почувствовал, что ноги его затекли и он встал с корточек:
А если завтра, к примеру вор в законе заедет в нашу камеру, он что эстафету по Прасковье будет принимать от меня? задал он вопрос.
В камере на мгновение нависло молчание, которое нарушил Туча. Он в плотную подошёл к Вове и словно ядовитая змея, прошипел:
Я смотрю ты смелый и грамотный. Запомни нигде и никогда не употребляй вор в законе, если ты не аристократ: иначе тебя опустим здесь, и ты все пятнадцать суток будешь женат на Паране.
А ты что персональный сват Параши? тихо, без сарказма спросил Вова.
Лицо Тучи в одно мгновение превратилось в маску дикого зверя. Затем он открыл свою пятерню и жестом показал, что готов ударить мальчика, но тут же от сногсшибательного удара улетел в угол, где стояла параша. Все остальные его кореша оцепенели от смелого действия мальчика. Они не знали, что им делать: толи бросаться на борзого новичка, толи приводить в чувство Тучу.
Да не аристократ я, а Ударник, скромно объяснил камере Вова и подойдя к лежавшему на полу зеку, снял с себя куртку и начал махать ей на лицо до этого хорохорившегося зека. Приподнимите ему голову, скомандовал он онемевшим от потрясения зевакам, надо ему сделать хороший доступ воздуха.
Те покорно послушались его и опустившись на колени приподняли голову поверженного на бетонный пол своего сокамерника. И действительно через минуту Туча задышала и приоткрыл глаза. Все облегчённо заулыбались.
Ну вот он и очухался, пробубнил Щука и бросив короткий взгляд на Вову, сквозь зубы процедил, теперь тебе трындец будет. Ломись из нашей хаты пока не поздно.
Но радость Щуки была преждевременной, у Тучи открылась сильная рвота.
Это первый признак сотрясения мозга, сказал Вова, ему медик нужен. И он сам постучал в железную дверь. Вначале открылся глазок, затем кормушка. У нас больной в камере, сказал Вова.
Что с ним? спросил надзиратель.
Наверное упадок сил? ответил Вова, первое, что пришло на ум. Видите весь бледный и всю камеру оросил рвотными массами.
Вскоре в ШИЗО появился медик и Кум. После опроса сокамерников Тучу поместили в санчасть, а Вову в одиночную камеру. Ему было ясно, что Туча и его друзья оказались слабаками и сдали его. Когда через десять суток, всех штрафников повели в баню, к Вове подошёл мужчина лет тридцати пяти и протянув руку, сказал:
Меня Юра Сэм зовут, фамилия такая, а ты говорят Вова Воронов, сын знатных родителей, улыбнулся Сэм, и мы с тобой оказывается земляки. Я с Привокзальной площади.
А я с Рябинового бульвара, заблестели глаза у Вовы, приятно встретить здесь земляков. Только не пойму откуда такие сведения у тебя?
Всё очень просто, конвой сопровождает зеков с делами. Пока везут знакомятся, кто за что сел, сколько украл, из какой семьи. И вся информация в виде обсуждения сообщается некоторым с которыми ты шёл по этапу. Ты конвой заинтересовал, вот они твою папку и изучали. Всё-таки мастер спорта по боксу, Чемпион. Начальник тюрьмы тебя Ударником окрестил. Вот он где зарыт информационный источник. А бывает при всём строе зачитывают всю папку.
Тогда всё ясно, это типа общей переклички, улыбнулся Вова, и много наших здесь? поинтересовался Вова.
С губернии не знаю, а вот из города ты, наверное, шестой будешь. Но те скромные сидельцы, не чета тебе. Ты молодец, заставил всю зону о себе заговорить в первый день. Всё-таки мальчик ещё, по сути, а не побоялся барбоса Тучи, который старше тебя лет на десять, и он уже три года отмотал. За свой камерный номер, ты заочно и кликуху достойную получил «Ударник». А это я тебе скажу почётно! Теперь тебе жить на зоне легче будет. А Туча с Щукой любители перед новичками изображать из себя боссов. Вот и срезались на тебе. Кто-то из них двоих вложил тебя, потому что обоих нагнали из изолятора. А другие двое только вчера отсидели положенный срок. Выйдешь из одиночки просись к нам в седьмой отряд. У меня лично работа не плохая. Я занимаюсь пропариванием и цилиндровой брёвен и нарезаю из них шпон. Работа не тяжёлая, устать не успеешь за смену. А по трюмам лазить я тебе не советую. Ты себя здесь бойцом показал, на зону выйдешь с гордо поднятой головой. И если что при переполохе, я тебя всегда поддержу. У меня здесь имеется своя ниша, где я себя чувствую привольно и где меня уважают. А то, что я здесь оказался, не бери в голову, это можно считать за недоразумение. Меня заарканили по оплошности. Перебрал водочки на работе, вот при съёме с работы прямым ходом и направили сюда. Так что возьми на заметку мой совет, начинай трудиться!
Только Вову задержат ещё на пятнадцать суток. Его раскрутят за избиение Тучи. Когда истечёт и этот срок его вызвал к себе в кабинет начальник отряда капитан Макаров. Он попытался Вову вразумить, чтобы тот не дерзил людям в форме и начинал исправляться трудом.
Кору я с поленьев не буду сдирать, мотал головой Вова, истопником тоже работать не буду. Вот в седьмой отряд я бы пошёл, там работа мне под силу.
Может быть я бы и помог тебе туда перевестись, сказал Макаров. Но в этом отряде сидят закоренелые рецидивисты, включая и твоего земляка Сэма. Он хоть и имеет высшее образование, но мысли его пагубны. Ты там совсем испортишься как личность. Не забывай, что ты из интеллигентной семьи, а там все до одного урки. А у нас отряд молодой все как на подбор. Тебе интересней будет пребывать именно у нас. А в семёрке ты протухнешь от скуки. Тебе с ними даже поговорить будет не о чем. А твой Сэм будет тухнуть в буре или заменим ему режим.
Но Вова никого не хотел слушать, наследующее утро его направили на участок сборки лопат из фанеры для уборки снега. Из инструментов у него был только молоток и пассатижи. Ему не понравилось однообразие в этой работе и он, бросив молоток в ящик с гвоздями, мастеру объяснил свою позицию.
Я люблю творчество, а не слушать монотонность молотка и гвоздей. Лучше я в карцере отсижу, но стучать молотком как дятел не буду.
После чего он ушёл в цех к своему земляку Сэму и начал жаловаться на свою новую работу.
Не могу я ничего с собой поделать, в мозг идёт дурная информация и я сразу начинаю паниковать.
Слушай Вова, сказал Сэм, этот нервный симптом у тебя возник, наверное, от занятия боксом? Если тебя буду сажать в трюм, за отказ от работы, коси на голову и проси, чтобы они тебе черепушку просветили. Хотя сейчас за это не сажают.
Рентгенография это называется, пояснил земляку Вова, у меня там всё в порядке, ткнул он себе пальцем в висок. Каждый год мы проводим в спортивном диспансере медицинскую комиссию.
Тогда тебе нужно вернуться в цех и взяться за работу, посоветовал ему Сэм, запомни творчеством своим ты можешь козырять на свободе. А здесь надо быть гибким иначе используют как половую тряпку. И начинай готовиться к свободе, ты парень головастый обопрись на своих родителей и создай своё медицинское дело. И им будет приятно и тебе почёт. Сейчас на воле что угодно можно творить, начиная от частного роддома и заканчивать похоронным бюро. Коммерция нынче в чести у предприимчивых людей. А по тебе видно, что ты успешным будешь предпринимателем. К тому же родители у тебя не последние люди в городе. Они тебя и поставят на нужную колею. Ты знаешь, я по гражданке программист. Считай я тебе нужную и правильную программу сейчас в мозг закачал.
Я только сто дней отсидел, а ты меня уже на свободу собираешь. Это из области сказок.
О свободе всегда думать надо, тогда ценить её будешь. А амнистию обещают хорошую сделать, убийц и насильников, конечно, не выпустят. А таких, как ты, точно нагонят из тюрем, наставлял его Сэм.
А у тебя самого какая профессия по воле, спросил Вова у Сэма.
Я же тебе только что сказал, что я неплохой программист и посадили меня за то, что я у иностранных специалистов умыкнул два компьютера. Это моя вторая судимость, а первый срок у меня был шесть месяцев, которые я отбыл в нашей тюрьме. Там вообще мне повезло, могли дать больше. Я ударил алкаша с нашего двора, а он в суд на меня написал. Я уже осужден был, а у него якобы через три месяца от моего удара инсульт произошёл, от чего он скончался. Но это так говорят его родственники.
Действительно повезло, сказал Вова, могли бы раскрутить за тяжкое телесное преступление.
Ладно, Ударник, протянул Сэм руку Вове, тебя сто процентов, наверное, по всей промзоне рыщут. Здесь если ты отсутствуешь на рабочем месте больше часа, сразу тревогу объявляют.
Вова пожал руку Сэму и ушёл в цех, где его ждал прапорщик Вытнов. Он вывел отказника из производственной территории и доставил в штрафную зону. Вова расписался в постановлении, где ему выписали пятнадцать суток. Но эта санкции была не последней, дальше последовала череда аналогических наказаний. Затем его поместили в БУР (барак усиленного режима). Юра Сэм не забывал про своего земляка, по возможности всегда подогревал Вову, передавая в изолятор продукты и курево. Хотя у Вовы не было пристрастия к никотину, но как говорится в трюме всё сгодится. После бура у Вовы была перспектива оказаться в крытой тюрьме, но спасла обширная летняя амнистия 1999 года. Ему к этому времени исполнилось уже двадцать один год. Юра Сэм освободился на два месяца раньше, но только не по амнистии, а по окончании шестилетнего срока.