Вот еще что, Виктор Васильевич, возьми мои часы на память о нашей совместной службе.
Но, товарищ полковник, это же очень дорогой подарок! Это же ваши наградные часы, я не могу их взять.
Можешь не отказываться, дарю от чистого сердца, заслужил.
Спасибо, товарищ полковник, век буду вас помнить и подарок ваш сберегу.
Ну, надеюсь, еще свидимся.
Обязательно свидимся! Вот война закончится все вместе на Красной площади встретимся и, как когда-то наши прадеды, отметим победу, а потом я вас к себе в гости на Урал позову, вы знаете, как у нас там красиво!
Да знаю, не раз уже слышал от тебя. Ну что ж, пора прощаться, время вышло.
До встречи, товарищ полковник.
После этих слов идеолог подошел к грузовику и сказал сидевшим в кузове офицерам:
Товарищи, примите вещмешок.
Да, конечно, ответил ближний к краю офицер.
Виктор ловким движением запрыгнул в кузов. Лица офицеров были незнакомы. Сев на свободное место и положив вещмешок под ноги, идеолог поприветствовал попутчиков, а затем еще раз помахал рукой провожавшим.
Ну что, Иван Михайлович, все собрались? спросил водитель стоявшего рядом капитана Хильчука. А то ехать надо. Вон, видите, как тучи хмурятся, как бы дорогу не развезло.
Да, всех собрали, этот был последний. Давай, гони теперь на точку сбора.
Слушаюсь, товарищ капитан, ответил водитель и быстро запрыгнул в кабину.
Повидавший уже не одно десятилетие и снятый с долгой консервации грузовик тронулся, оставляя за собой расположение части. Провожавшие, как только машина поехала, махнули еще раз на прощание и пошли по своим делам. Дорога быстро опустела. За спиной оставались многие из тех, с кем Виктор служил практически с первых дней войны. В кузове повисло молчание, которое становилось все более напряженным. Грузовик не успел далеко отъехать, как начался артиллерийский обстрел и долго не прекращался. Ехали не спеша. По той же дороге, только в противоположном направлении, шли молодые бойцы из вновь сформированных частей. Вчерашние школьники, они направлялись в неизвестность. На лицах солдат читался страх: им предстоял первый в их жизни, а может, и последний, бой. Они изредка тревожно переговаривались и поглядывали то вверх, то назад, ожидая налета немецкой авиации. Где-то вдали шел бой, и они понимали, что в любой момент немецкие самолеты могут появиться из-за туч и, украшенные крестами и свастикой, начать небольшими группами пикировать на людей, обрушивая град свинцовых пуль и бросая бомбы.
Путь до нового места службы выдался непростым. Как и предвещал водитель, начался дождь, и грунтовая дорога быстро превратилась в поплывшую массу грязи. Грузовик кидало из стороны в сторону, колеса со свистом прокручивались в вязкой жиже. У водителя от напряжения на лбу выступила испарина.
Эх, говорил я вам, товарищ капитан, раньше надо было выезжать. Видите, вон оно как дорогу-то размыло. И эта зараза, видимо, не хочет прекращать лить. Главное, чтобы не обложной, а то зарядит на сутки, и останемся тут куковать.
Федорыч, не переживай, я знаю, ты справишься, не из таких болот нас вывозил, ответил сидевший рядом капитан.
Машина несколько раз застревала, но Федорычу удавалось вырывать свой грузовик из цепких лап грязи. И все бы было хорошо, но на одной из луж машина провалилась в ямку, которую невозможно было заметить из-за заполнившей ее воды. Понажимав на газ какое-то время, Федорыч сказал:
Ну, все, товарищ капитан, приехали. Сели знатно, надо толкать, сама не вылезет. И кто только решил на эту рухлядь нас посадить?! Есть же новые машины, а не этот колесный пережиток времени. Хорошо хоть двигатель современный поставили, а то хотели бензиновый всучить, с ним бы еще раньше застряли.
Ну ты и ворчун, вечно тебе что-то не так.
А что тут может быть хорошего?! И кто только решает, что нужно выдавать эту рухлядь с консервации? И где они ее откопать-то смогли? Я думал, такие только в музее теперь увидеть можно. Я думаю, на этой машине еще мой прадед ездил. И что вы предложите, как теперь из грязи вылезать будем?
Ну, первое это не нам с тобой решать, на чем ездить. Значит, так было нужно и новая техника в другом месте нужнее. А ты не переживай, раз надо, значит, будем толкать. А по поводу того, как вылезать, так вон у нас сколько людей в кузове сидит, глядишь, чего-нибудь да сможем сделать, сказал капитан и, открыв дверь, выпрыгнул в образовавшуюся рядом с кабиной лужу. Подойдя к заднему борту, капитан постучал. Просыпаемся, товарищи офицеры, приехали.
Виктор, до этого спавший, отодвинул тент и спросил:
Что случилось, товарищ капитан?
Вылезайте, машина застряла, дальше ехать не может, нужно толкать.
Ну, толкать так толкать, сказал Виктор и, повторив команду капитана, разбудил других: На выход, товарищи офицеры, надо машину толкать.
Офицеры нехотя открывали глаза, зевали, но при этом быстро покинули борт и встали рядом с машиной.
Капитан! прокричал Федорыч. Давай, пробуй помаленьку, а мы подтолкнем.
Федорыч плавно отпустил сцепление и прибавил газу. Колеса заелозили по грязи, но машина осталась на месте.
А ну, давай, навались, сказал капитан и уперся руками в борт.
Его примеру последовали другие. Грязь и вода, вылетавшие из-под колес, добротно обдавали людей, выталкивавших машину.
Стой, Федорыч, не газуй, грузовик еще сильнее садится! крикнул капитан.
Виктор вытер лицо от грязи и обошел машину.
Да уж, дела, знатно засели. Ну, ничего Федорыч, у тебя топорик есть? спросил Виктор водителя.
Есть. А что, машину хочешь порубать на дрова?
Да ты шутник. Нет, пойду нарублю валежника, накидаем под колеса, глядишь, и выберемся.
Хорошая идея, сказал Федорыч и, достав из-за спинки сиденья топор, вылез из кабины. Тогда и я с вами пойду, а то затек уже весь сидеть сиднем, разомнусь маленечко.
Помимо нарубленного и накиданного под колеса валежника, офицеры смастерили себе длинные рычаги из срубленных березок и подставили их под борт.
Ну что, давай, Федорыч, пробуй, сказал капитан и, взяв бревнышко, уперся им в борт.
Федорыч снова плавно отпустил сцепление и начал прибавлять газу. Машина взревела, двигатель истошно завыл, колеса прокручивались в грязи.
Братцы, навались! крикнул Виктор. Товарищ капитан, подкидывайте валежник под колеса, товарищи, кто-нибудь с другой стороны тоже бросайте валежник, а остальные навались!
Машина еще немного посопротивлялась, но все же нехотя вылезла из сковавшей ее грязи. Умывшись водой из соседней лужи и обтерев одежду мокрой листвой, Виктор залез вместе с другими офицерами в кузов, и движение продолжилось. Под монотонное качание и гул колес Виктор снова погрузился в сон. Ему снилось, что он возвращается домой: его встречала любимая жена и повзрослевшие дети, а он развязывал рюкзак и пытался достать гостинцы. Вдруг сон прервался криком капитана: «Воздух!» Машина резко остановилась. Стали слышны выстрелы пролетавшего беспилотника. Выпрыгнув из кузова, Виктор отскочил в сторону и, перекатившись, укрылся в овраге под тенью куста. Остальные офицеры последовали его примеру и тоже укрылись справа и слева от грузовика в близлежащих кустах. Капитан почему-то не побежал прятаться, а, обогнув кабину, открыл дверцу и попытался вытащить водителя.
Потерпи, Федорыч, я сейчас помогу тебе выбраться.
Только он открыл дверь, как в тот же момент на второй круг зашел вражеский беспилотный аппарат. Очередная очередь прошлась прямо по кабине и кузову автомобиля. Капитан выпал из кабины, держа в руках Федорыча. Попытавшись встать, капитан резко вскрикнул и снова упал, потеряв сознание. Виктор выскочил из-за своего укрытия, подбежал и, схватив капитана, оттащил его от машины. За ним тянулся кровавый след. Дотащив капитана до приямка, он заметил, что у того глубокая рана на ноге. Последовав примеру идеолога, кто-то оттащил Федорыча. Разорвав штанину, Виктор увидел, что нога капитана сильно посечена осколком до такой степени, что стало видно кость. В этот момент вражеский беспилотный аппарат, явно не хотевший успокаиваться, развернувшись в небе и выбрав повторный курс, зашел на третий круг. Но вдруг сзади него из-за облаков появился наш истребитель с поддержкой двух беспилотных аппаратов. Короткая очередь и вражеский беспилотник, забыв о намеченной цели, отвернул от курса и начал набирать высоту. В небе завязался воздушный бой. Виктор в этот момент продолжал осматривать ногу капитана и думать, что делать с раной. Неожиданно за его спиной раздался голос:
Ну, что замер? Надо срочно наложить жгут. Я врач, вот, держи мой ремень, затягивай максимально сильно, насколько сможешь, вот в этом месте.
Виктор, не раздумывая, начал выполнять указания. В тот момент, когда он затягивал ремень, очнулся капитан и вскрикнул от боли.
Потерпите, нужно остановить кровь, сказал Виктор.
Когда все было сделано, доктор спросил:
Сколько сейчас времени, только точно?
Семь тридцать четыре.
Хорошо, вот, держи листок, положи под жгут, чтобы мы знали, во сколько перетянули ногу. Есть спирт или водка?
Есть немного спирта.
Тогда промой рану и продезинфицируй спиртом, а потом сразу перебинтуй. Нужно быстрее остановить кровь. Справишься?
Да, справлюсь.
Хорошо, тогда я посмотрю, что с Федорычем. Если капитан будет кричать, дай ему выпить спирта, только немного, и пусть он зажмет зубами какую-нибудь палку. Не стой, делай, что я сказал, время дорого!
Виктор снял с пояса фляжку и потихоньку начал промывать рану. Капитан взвыл от боли.
Да что же ты творишь?! Черт, как больно!
Потерпите, нужно разрезать штанину и обработать рану. Вот, выпейте, станет немного полегче.
Капитан приподнял голову, глотнул из фляжки и снова упал на траву. Виктор отломил от дерева ветку потолще и, очистив ее от листвы и немного укоротив, протянул капитану.
Держите. Как станет слишком больно, сжимайте ее зубами, легче будет терпеть.
Капитан взял палку, плотно сжал ее зубами, и снова его голова упала на траву. Он отвернулся в сторону леса, чтобы не видеть, что делает Виктор. Тот не стал терять времени и продолжил промывать рану. Капитан выл от боли. Зубы сжимали палку как тиски, а руки впивались в землю, загоняя под ногти грязь и мусор. Закончив, Виктор разорвал перевязочный пакет и как мог забинтовал ногу. После этого он встал и, положив под голову капитана свернутый бушлат, сказал:
Полежите пока. Я пойду посмотрю, что там с Федорычем.
Хорошо, идите, сказал капитан. Откинув голову, он стал всматриваться в небо. По его щеке скатывалась маленькая слезинка, блестя в лучах солнца.
Встав и оглядевшись, Виктор заметил, что несколько человек склонились над Федорычем и что-то обсуждают.
Ну что, товарищи, как он?
Плохо, ответил доктор. Проникающее ранение грудной клетки. Без хирургической помощи долго не протянет. Его и капитана надо срочно доставить в госпиталь.
А кто-нибудь знает, в какой стороне госпиталь или куда двигаться, чтобы достичь пункта сбора?
Капитан знает и Федорыч.
А что с машиной, кто-нибудь смотрел?
Да, смотрели, пробит двигатель. Машина дальше ехать не сможет.
Что ж, значит, давайте сооружать носилки, а я пока попробую узнать, куда нам идти.
Виктор подошел к капитану.
Ну что, как вы тут?
Да как-то не очень, ногу не чувствую, и жар по всему телу, не считая невыносимой боли.
Товарищ капитан, машина сломана, Федорыч тяжело ранен. Скажите, в каком направлении нам двигаться.
Откройте мой планшет, там карта.
Виктор открыл планшет и активировал карту.
Вот точка, где мы сейчас, а вот точка сбора. До места примерно 15 километров. Там нас должен ждать самолет. Вам все понятно, товарищ идеолог?
Да, все понятно.
Тогда приказываю собрать всю группу около меня.
Есть собрать группу!
Через пять минут все сгрудились около капитана.
Капитан, приподнявшись немного над землей и оперевшись о ствол дерева, произнес:
Товарищи офицеры, ввиду моего ранения временное командование группой до прибытия на точку сбора поручаю старшему лейтенанту Ваганову Виктору Васильевичу. Виктор Васильевич, организуйте выдвижение группы, в ходе движения быть предельно внимательными, возможна работа диверсионных отрядов. В случае нападения уничтожить все документы, которые находятся у меня. Товарищ лейтенант, вам понятен приказ?
Да!
Тогда приказываю взять командование на себя и выдвинуться в точку сбора.
Есть взять командование на себя. Товарищи офицеры, приказываю собрать носилки и подготовиться к выдвижению!
Через пятнадцать минут были собраны походные носилки, на которых уложили капитана и Федорыча. Путь занял около семи часов. Когда прибыли, Виктор подозвал врача:
Как там капитан и Федорыч?
Плохо обоим, срочно нужна операция. Причем Федорычу она нужна была уже давно, боюсь, ему осталось совсем мало времени. В его возрасте сердце может не выдержать.
А капитан?
Капитану тоже нужна операция как можно скорее.
Ясно, спасибо за информацию.
Виктор направился к импровизированному КПП.
Стой! Кто идет? прокричал часовой.
Старший лейтенант Ваганов и группа для убытия в учебный центр.
Оставайтесь на месте.
Через несколько минут подошел офицер в сопровождении двух часовых.
Ваши документы. Кто такие, цель прибытия?
Идеолог протянул документы.
Направляемся в учебный центр.
Предъявите мобилизационное предписание.
У меня его нет. Все документы у капитана Хильчука, но он ранен, ему требуется срочная медицинская помощь.
Что за капитан, где он?
Товарищи, поднесите, пожалуйста, капитана! прокричал идеолог. У нас еще раненый водитель, он тоже в критическом состоянии. Мы подверглись налету вражеской авиации.
Разберемся.
Поднесли капитана. Капитан приподнял голову и произнес:
Береза.
Дежурный офицер ответил:
Ольха.
Капитан снова опрокинул голову на носилки, прошептав при этом:
Старший лейтенант, достань из планшета пакет, там все документы.
Идеолог достал пакет и передал дежурному офицеру. Тот сверил бумаги.
Все в порядке, проходите. Давно вас ждем.
Нужно поторопиться. У вас есть врач?
Врача нет, есть медикаменты.
Доктор, вы можете оказать помощь капитану или старшине, исходя из тех лекарств, что здесь есть? спросил Виктор.
Надо посмотреть. Федорычу точно в полевых условиях я не смогу сделать операцию, а капитану, возможно, помогу.
Тогда не теряйте времени!
Доктор убежал, а идеолог отдал распоряжение нести раненых на территорию пункта сбора. Это был небольшой полевой аэродром, в прилеске стоял замаскированный ветками самолет, вокруг которого уже начали суетиться техники. Вернулся доктор и сказал:
Да, думаю, что капитану смогу оказать помощь.
Сколько вам нужно будет времени?
Где-то час, может, полтора.
Идеолог направился к дежурному офицеру.
Товарищ майор, старший лейтенант Ваганов, разрешите обратиться.
Обращайтесь.
Капитану Хильчуку нужна экстренная медпомощь, сколько по времени нам лететь?
Полет составит три часа.
Мы можем задержать вылет для проведения операции?
К сожалению, нет, и так отстаем на восемь часов. Вы сами видите, что авиация противника активизировалась. Не могу рисковать. Я уже доложил в центр о подготовке к вылету.
Но если не провести операцию, капитан может умереть.
Я понимаю, но не могу ничего сделать. Проводите операцию на борту, распоряжусь, чтобы доставили все необходимое. Больше, к сожалению, ничем помочь не могу.
Идеолог подошел к доктору.
Вы сможете сделать операцию на борту самолета?
Как на борту самолета?
Вылет отложить невозможно, все, о чем я смог договориться, это делать операцию во время полета, всем необходимым вас обеспечат. Так что, вы сможете?
Я никогда такого не делал, будет определенный риск.
Я понимаю, что это сложный вопрос, и не принуждаю вас. Скажите только, вы сможете сделать или нет?
Да, я попробую.
Хорошо, тогда готовьтесь, через двадцать минут вылетаем.
Через двадцать минут все погрузились в самолет. Командир экипажа предупредил: «Держитесь, сейчас немного при взлете и наборе высоты будет трясти». После этих слов он закрыл дверь в кабину пилотов, и звук моторов стал постепенно нарастать самолет начал движение по взлетной полосе. Вскоре набрали высоту, и командир, открыв дверь, прокричал:
В течение двух часов полетим более-менее ровно, но будьте готовы, что в любой момент может тряхнуть воздушные ямы никто не отменял.