Пальцы сами забегали по клавиатуре, по экрану заструились цепочки слов.
Ник так глубоко ушел в собственные мысли, что для него перестало существовать все остальное: музыка и крики играющих детей, и даже воспоминания о том, что он видел и пережил сегодня утром, и беспокойство по поводу того, что в городе творится нечто не совсем обычное
Идеальное бомбоубежище ученого его собственный разум.
Вздрогнул, когда в сознание ворвался какой-то новый, посторонний звук. Сообразил не сразу, что тот доносится из-за окна, и несколько мгновений недоуменно смотрел туда, где колыхалась штора.
POKOI! SEGODNYA BYT ZHILIZCHE! ZAVTRA BYT OBYCHNO! SOHRANAT POKOI! ZHITELI ревел с улицы механический, какой-то неживой голос, и к нему примешивался громкий лязг.
Ник встал, подошел к окну и замер с поднесенной ко лбу рукой.
По их тихой, обсаженной липами улице ползла машина, похожая на боевого робота из старого кино гусеницы на расположенных треугольником катках, черный металлический корпус, из него выпирает цилиндр, усаженный антеннами, динамиками и кривыми штырями, напоминавшими гнилые зубы.
ZHITELI GOROD! SOHRANAT POKOI! громыхала она, заставляя дрожать стекла.
Ты слышал это? спросила заглянувшая в кабинет Анна.
Как не слышать? Ник закончил жест, потер лоб. Но что это значит?
SEGODNYA BYT ZHILIZCHE! машина-транслятор свернула за угол, и ее голос начал понемногу затихать. ZAVTRA BYT OBYCHNO
Кто-то приказывает нам сегодня оставаться дома, а завтра вести себя как всегда? продолжил он раздраженно. Кто-то, отвратительно говорящий на нашем языке? Но кто?
Мне кажется, у нас в стране новая власть, тихо и мрачно сказала Анна.
Она исчезла, но через мгновение вскрикнула, удивленно и немного испуганно, и позвала мужа.
Прибежав на кухню, он обнаружил, что супруга замерла перед телевизором.
SOHRANAT POKOI! звучал из динамиков тот же синтезированный голос. ZHITELI GOROD! BEZOPASNOST! OSTAVATISYA DOMA! SEGODNYA MY NAVODIT PORIADOK BYSTRO! ZAVTRA BYT OBYCHNO! NOVYIE PRAVILA OBIAVLIAT!
Здесь сообщали больше, чем с помощью ездящего по улицам робота-транслятора. Но обходились точно так же одним звуком, экран целиком занимала незнакомая заставка шар, сплетенный из полос серебристого металла, и над ним нечто вроде черной короны.
И по другим каналам то же самое, проговорила Анна, нажимая кнопку на пульте.
«Наводить порядок быстро», буркнул Ник. Нас оккупировали? Но кто? Злобные русские в силах тяжких? Или еще более злобные исламские террористы? Но как они оказались в центре Европы в таком количестве?
Мне кажется, это что-то другое, голос жены звучал непривычно тихо и робко, намекая, что она испугана до смерти.
Ник хотел возразить, сказать, что она несет чепуху, но сдержался.
И в самом деле, похоже, что легли они спать в независимой стране, а проснулись уже на оккупированной территории, хотя пока не очень понятно, кем и с какой целью оккупированной
И с этими новыми реалиями придется как-то жить.
До вечера связь так и не заработала, не ожил Интернет, а телевизор намертво залип все на том же объявлении. Робот-транслятор проехал под окнами несколько раз, и в конце концов даже дети перестали обращать на него внимание и пугаться «ненастоящего», как сказала Младшая, голоса.
Утром ситуация не изменилась, разве что текст объявления стал другим.
Неведомый захватчик, используя тот же ломаный язык, приглашал горожан вернуться к обычной жизни.
Я поеду в университет, сказал Ник после того, как они позавтракали.
Может быть, не стоит? возразила Анна. Там наверняка опасно.
Вряд ли.
Стрельбы он не слышал со вчерашнего утра, взрывов больше не звучало, даже дым пожаров исчез, как и всякая летающая техника, так что небо выглядело чистым и не по-сентябрьски голубым
Кроме того, надо все-таки разузнать, что происходит в городе, добавил он. Закупиться продуктами, наконец Того, что я вчера приволок, надолго не хватит Сколько можно консервы лопать?
На это она не нашла что возразить, лишь тяжело вздохнула.
Я буду осторожен, сказал Ник, вставая из-за стола. Честное-пречестное слово.
* * *
К его удивлению, на площади Мира все оказалось почти как обычно, если не считать разрушенной церкви и закопченных руин там, где еще позавчера стоял дом. Пешеходы, хоть и немногочисленные, торопились к метро, машины аккуратно лавировали, объезжая свежие выбоины на мостовой.
Но никаких тел, что должны остаться после боя, никаких танков и БМП.
Новые хозяева города, кем бы они ни были, в самом деле «наводить порядок быстро».
Но затем он миновал разрушенное до основания Министерство обороны, и понял, что так жарко пылало тут вчера утром. Вынужден был свернуть к обочине, когда выяснилось, что очередной робот-транслятор пилит навстречу, не забывая сотрясать воздух безграмотными призывами.
Когда он проезжал мимо, Ник впервые получил возможность посмотреть на машину с близкого расстояния: красивший эту штуку человек был слепым или не различал оттенков черного, ну а кроме того очертания каждой детали, начиная от колес, выглядели непривычными, чуждыми, какая-то неправильность читалась в пропорциях.
На набережной попал в затор, вызванный тем, что одну полосу загородил рухнувший вертолет, обгорелый, уродливый, совсем не похожий на стремительный хищный силуэт в небе
Пока стоял, ожидая своей очереди, по встречке прокатило нечто длинное, остроносое, похожее на маленький линкор из черного металла, поставленный на колеса. Промчалось, обдав горячим, раздражающим запахом, промелькнули агрессивно выпирающие из гладких боков стволы.
Ну а потом Ник запарковался во внутреннем дворе университета и ощутил себя в безопасности.
Первым делом заглянул на кафедру, но обнаружил там лишь секретаршу.
Она ничего толком не знала, но начала торопливо рассказывать, что у них в Седлеце вчера было тихо, зато севернее, там, где располагается база НАТО, стрельба и взрывы продолжались целый день
Выслушав ее, Ник покачал головой и собрался уже отправиться к себе в кабинет.
Но тут дверь открылась, и порог кафедры переступил Филипп.
Доброе утро, сказал он. Вы здесь, профессор?
Высокий и жилистый, с вечной усмешкой на тонких губах, когда-то он был студентом и аспирантом Ника, а год назад защитил собственную диссертацию и остался работать на кафедре.
Маришка, вы прекрасны, как никогда, продолжил Филипп, улыбаясь секретарше.
Та зарделась, стрельнула глазками и уткнулась обратно в монитор.
Женщины от Филиппа млели, он же обращался с ними как гончар с глиной. Благополучно вертел матерью и двумя старшими сестрами, под опекой которых вырос без отца, и привык к тому, что все его капризы исполняются, что ему никогда и ни в чем нет отказа.
Из этого парня мог бы вырасти отличный ученый, если бы добавить серьезности и трудолюбия
Но ночные клубы и вечеринки интересовали Филиппа сильнее, чем лингвистика.
Привет, сказал Ник, протягивая руку коллеге. Не знаешь, что творится?
А все очень просто, объявил Филипп, подмигнув секретарше. Инопланетяне! Явились из глубин космоса и нас оккупировали!
Профессор Юрачек, в этот миг вошедший на кафедру, недоверчиво хмыкнул.
Не говори ерунды, сказал Ник, хмурясь. Кино надо меньше смотреть.
А как иначе все объяснить? Вы же видели странные машины? Летающие? Гусеничные? Вы слышали, что хоть кто-то на Земле использует нечто подобное? Филипп вошел в ораторский раж, бледные щеки его раскраснелись, глаза заблестели. Кроме того, кому по силам вот так с нахрапу захватить город посреди территории, контролируемой сильнейшим военным блоком планеты?
Ну профессор Юрачек вновь хмыкнул, но на этот раз с сомнением.
Я же говорю, инопланетяне! воскликнул Филипп. Будь захватчики людьми Уж язык бы они выучили точно!
Но зачем мы им? вклинилась секретарша.
О, они хотят захватить наши сокровища и изнасиловать наших женщин! провозгласил Филипп с широкой ухмылкой.
От очередного приступа смущения девушку спас шагнувший через порог профессор Кваша из института фонетики.
Его институт принадлежал к тому же философскому факультету и располагался в том же Католическом корпусе, что и кафедра транслатологии, на которой работал Ник, разве что находился этажом выше.
Все в курсе, что происходит?! заявил Кваша, задыхаясь и приквакивая от волнения. Нас оккупировали! Город и окрестности захвачены чужаками! Нелюдью!
Профессор Юрачек хмыкнул в третий раз, теперь смущенно.
Не смотрите на меня так, я их сам видел! На мосту Легионеров столкнулся! Остановили наш трамвай! На нас похожи, только глаза черные, блестящие такие! Никакого зрачка! Они
Тихо-тихо, вмешался Ник, положив руку на плечо разошедшегося коллеги. Отставить панику. Рук у них две? Ног две? Голова одна?
Ну, одна, да профессор Кваша недовольно затряс головой.
Щупалец нет?
Не видел! огрызнулся преподаватель из института фонетики.
Значит, это люди, подвел черту Ник. А что глаза
Да ты их просто не видел! заорал Кваша. А если бы увидел, то обосрался! Идиот! Нужно убираться из города немедленно, пока они нас всех не расстреляли! Вот увидишь, это будет хуже немецкой оккупации! Вы как хотите, а я уезжаю, немедля!
И, развернувшись, он ринулся к двери и исчез в коридоре.
Что с Квашой такое? спросила, заходя в комнату, профессор Штефанова. Промчался, точно пуля
Переволновался, бывает, сказал Ник, поправляя очки.
Нет, он не верил, что на берегах Дуная высадились гости из глубин Космоса вздумай они и в самом деле атаковать Землю, нашли бы множество целей куда более интересных, чем их город.
Кваша прав, надо уезжать, сказал Филипп. У нас война, это-то бесспорно. Когда говорят пушки, такая хрень, как наука, не нужна никому, по крайней мере, лингвистика точно
Наука нужна всегда! отрезал Ник. Кто хочет дезертировать на здоровье! Только я останусь и буду исполнять свой долг до конца!
Но разумно ли это, когда в стране творится невесть что? Юрачек нахмурился. Телевизор не работает, со связью ерунда полная, есть ли у нас власть, совершенно непонятно
Власть меня интересует в последнюю очередь, продолжил Ник, не сбавляя тона. Зато меня интересует, получат ли студенты те знания, что они должны приобрести в стенах нашего университета! Желающие покинуть доверенную мне кафедру прошу, на выход! Только учтите, обратно я никого не возьму! Ни при каких условиях! Ну? Вперед!
Никто не пошевелился, даже Филипп хоть и нахмурился, но отвел взгляд и с места не сдвинулся.
Вот и отлично, сказал Ник, позволив себе улыбку. Работаем, коллеги Понятно, что мы не инженеры и не можем изобрести новое оружие или что-то такое Только ведь лингвистика имеет дело с языком, а без языка мы всего лишь бесхвостые голые обезьяны Помните об этом
* * *
На лекцию вводного курса для перваков народу пришло меньше, чем обычно, но больше, чем он ожидал, так что вещал не в пустоту.
Потом Ник заглянул на кафедру, забрал у секретарши пачку документов для изучения и отправился к себе в кабинет. Опустился в кресло и даже успел просмотреть проект сметы на следующий год, и тут в дверь постучали.
Войдите, сказал Ник.
Скрипнули петли, и в кабинет проскользнула невысокая изящная девушка, улыбнулась чуть нервно.
А, Марта! воскликнул он, чувствуя себя как всегда неловко под взглядом ярких зеленых глазищ. Заходи. Как поживают детерминативы имени в астурийском? Присаживайся
Вчерашняя студентка, ныне его аспирант, несмело опустилась на стул.
Поживают хорошо, сказала она, теребя прядь каштановых волос за ухом. Изучаю «Lletres asturianes» за последний год Только вот я девушка запнулась.
Ну же, смелее, сказал Ник, бросая мученический взгляд на украшавший стену портрет Яна Гебауэра.
Знаменитый лингвист ответил понимающей усмешкой.
Да, составлять грамматики славянских языков иногда проще, чем иметь дело с юными романтичными девами
Нет ничего плохого в том, что ученица относится к наставнику с восхищением. Проблемы возникают, если она начинает смотреть на него как влюбленная женщина на мужчину.
Ладно бы Ник был холост, но он счастливо прожил с Анной более десяти лет и изменять ей не собирался.
Я беспокоюсь, выдавила, наконец, Марта, уставившись куда-то в колени.
О чем?
О вас! Она подняла глаза, и Ник вновь отвел взгляд, на этот раз к окну, за которым виднелся Дунай и кусочек обрывистого берега на другой стороне, парк и беседка над откосом.
Обо мне?
Ну да Марта, наконец, собралась с духом. Вы должны немедленно уехать! Здесь просто опасно!
Тебя укусил профессор Кваша? спросил Ник.
Что?.. На красивом личике появилась растерянность.
Ничего.
Вы должны немедленно уехать! повторила она. Вы слишком ценны для науки! Здесь стреляют, вы же слышали!
Конечно, сказал Ник, после чего повернулся к стоявшему на тумбочке кулеру. Зажурчала, забулькала вода, и он передал наполовину полный стакан девушке. Держи. Выпей и успокойся.
Марта вцепилась в пластик так, что тот захрустел под ее пальцами.
Никуда я ехать не собираюсь, продолжил он. Я понимаю, что обстоятельства отыскать нужное слово оказалось неожиданно трудно, изменились Как именно Пока никто не знает.
Но Чужаки!.. существительное девушка произнесла так, что заглавная буква просто зазвенела в воздухе.
Ник вскинул ладонь, останавливая собеседницу.
Университет не закрывался никогда, даже при Гитлере, даже когда тут шли бои. Наша кафедра в том числе. Так что я не собираюсь закрывать ее и сейчас. Понимаешь?
Ну да протянула Марта, хотя было видно, что думает она несколько иначе.
А кроме того, ты же не хочешь, чтобы мы своим дезертирством подали пример другим?
Я не подумала извините Ее щеки вспыхнули, глаза заблестели, в них появилось раскаяние.
Так что оставь эти глупости и иди работай, сказал Ник с улыбкой, чтобы девушка ни в коем случае не подумала, что он на нее сердится. Астурийский детерминатив сам себя не опишет, и я не припомню, чтобы семинары как-то вот проводились без преподавателя
А «Логос», что с ним? спросила Марта.
Так, сегодня у нас вторник, четырнадцатое, он побарабанил пальцами по столу. Значит, собираемся в следующий понедельник, в шесть часов, в Богумиловой аудитории.
Хорошо, спасибо, девушка, все еще пунцовая, точно пион, неловко встала. Извините До свидания.
Клацнула закрывшаяся дверь, и Ник остался в одиночестве.
Пригладил волосы, бросил недоуменный взгляд на отражение в зеркале.
И чего она в нем нашла? Ладно бы был юный красавец, как тот же Филипп!
Так нет же, статью не вышел, физиономия самая обычная, кое-где обозначились морщины, да еще и очки, темные волосы понемногу редеют, а там, где все такие же густые, хватает седины
Хотя кто этих женщин поймет?
Ник покачал головой, поправил стоявшую на столе фотографию матери, умершей семь лет назад.
Он каждый год ездил на ее могилу в маленьком городке, где когда-то родился, но в этом еще не успел, собирался в последние выходные месяца, а вот теперь неясно, получится или нет
Но ладно, об этом можно размыслить позже, сейчас надо работать.
Вздохнув, Ник вновь принялся листать смету.
* * *
Из университета он ушел около пяти и отправился на площадь Республики, в «Котву», где обычно закупался продуктами.
Проезжая мимо Нового моста, обратил внимание, что на спуске с него возводят нечто из блоков грубого бетона: качали стрелами два крана, ревели моторы тяжелых грузовиков, бегали рабочие, цепочкой стояли люди в черных комбинезонах и глухих шлемах, все с «игрушечными» автоматами.