Он повел царственным жестом.
Садись. А то в дом переть далеко.
На диване? съехидничал я. Это у тебя такой зал?
А то, согласился он. Когда можно здесь, почему нет?.. Тихо, никакая птичка сверху не какнет, иначе в жопу такой умной петарду.
А как же любовь к природе?
Он сказал недовольно:
А я не природа? Хоть Казуальник и говорит всякое заумное, но я природный, вот свою природу и люблю! А её у меня много.
Ну да, согласился я, окинув взглядом его безразмерные телеса, если у тебя вместо крыши небо.
Подкатил стул, я с удовольствием опустился на мягкое сидение, у Южанина комфорт везде и во всём. Под моей задницей стул сразу превратился в кресло, чутко подстраиваясь под новую конфигурацию. Жаль, не было такого, когда сутками горбился перед экраном компа, стараясь побыстрее добраться до хайлевла, сейчас фигура была бы получше, но поправлять не стану из принципа.
Из-за моего плеча протянулась белая рука, подавая на стол широкую тарелку с гроздьями сочного винограда.
Я оглянулся, молодая женщина с идеальной для Южанина фигурой, т. е., узкоплечая и с широченным задом, улыбнулась и удалилась в сторону дома, величаво двигая могучими бедрами.
Я кивнул ей в спину.
Аватарка или реальная?
Он отмахнулся.
Да какая разница?.. Пусть даже реальная, я не капризный. Сами все никак не решим, не энпээсы ли в чьей-то игре?.. Казуальник задолбал своими намекабельными идеями Так что расслабься и получай удовольствие. Если удаётся, конечно.
Я пробормотал:
Но наш мир создан для удовольствия?
Он сдвинул плечами, мне это напомнило величавое колыханье океанских волн вдали от берега.
Смотря кем. Господь пинком вышвырнул Адама из рая и сказал, что отныне в поте лица будет зарабатывать на хлеб. Сомнительное удовольствие! Но мы, атеисты, сказали, что мы наш, мы новый мир построим! И построили. Ну как получилось.
Я уловил в его бодром голосе нотку сомнения, сказал успокаивающе:
Ничего, получится лучше. Мы только начали.
Он бесстыдно улыбнулся во весь акулий рот с двумя рядами голливудских зубов.
А то!.. Я здоровый человек, но вот-вот от скуки до перверсий дойду!
Он перекрестился, мощно сплюнул через левое плечо, проследил, как плевок с треском разбил обрамляющий дорожку камень, тот через пару секунд оплавился, как воск на жарком солнце, но тут же поспешно вырос и послушно застыл в прежней форме.
Не дойдёшь, заверил я. У нас рабоче-крестьянская психика. Устойчивая.
А что случилось? спросил он с любопытством. Ты у меня вообще ни разу не был!
Многое случилось, ответил я, и даже стряслось. Но самое важное с завтрашнего дня можно заниматься тем, ради чего создавали наше общество.
Он охнул, даже отшатнулся, его крохотные поросячьи глазки стали размером с блюдца.
Ты чё?
А вот так, ответил я. А то уже и забыли о нём, а день пришёл!
Он радостно потёр ладони. Это было так, словно две медузы готовятся копулировать, но тут же с мягким шлепком опустил руки на край столешницы и сказал почти деловым тоном:
Прекрасно!.. А то уже, ты прав, мы ж для высоких целей, а сами погрязли и угрузли в лукуллизме.
Я буркнул:
Ну грязь у тебя хорошая. Наверное, целебная.
Не знаю, ответил он, но, честно говоря, с каждым днем вылезать всё тяжелее. Всё целебнее наверное. Ты ешь, ешь!.. Что, не лезет?.. Эх ты, что за молодёжь пошла Ладно, открыть к Аркаше или Казуальнику?.. У меня даже к Явтуху есть, а он, ты знаешь, отшельник, никого видеть не желает.
С тобой дружат все, подтвердил я, К Казуальнику загляну, а остальным сообщи сам, ладно?.. Встречаемся завтра у меня. Нужно решить, с чего и как начнём. Мы ж трудиться отвыкли, не так ли?
Если не считать Казуальника, согласился он. Щас свяжусь К нему так просто низзя.
Он сосредоточился, посидел в полной неподвижности, морща лоб, словно вспоминая забытые пароли и логины, наконец широкое лицо стало в улыбке ещё шире.
Ага, вот он
Над столом возник небольшой круг, размером с тарелку, появилось лицо Казуальника, сухое и вытянутое, как у породистой лошади, глаза ввалившиеся, взглянул на обоих по очереди с таким подозрением, словно раскрыл какую-то гадость с нашей стороны.
О, с тобой ещё и Тютюнник?.. Что стряслось?
Южанин сказал хвастливо:
Я для тебя два камня Вечного Огня достал. Где ты щас?.. Не кипятись, не кипятись! Так и скажи, на работе
Казуальник ответил сердито:
Передай их Карлсону, хорошо?.. Он где-то близко к тебе, сейчас заскочит.
Южанин сказал с сомнением:
А ты ему доверяешь?.. У него рожа очень уж неблагонадежная. А камни эти можно добыть только раз в пять лет, сам знаешь, какими трудами.
Казуальник сказал недовольно:
Забодал своими дурными шуточками. Сам знаешь, Карлсон и есть я.
Это ты забодал своими твинками, возразил Южанин. Подумаешь, разносторонняя личность! А я вот цельная, как Эльбрус на Памире. Или в Тибете, не помню.
Казуальник поморщился, у всех память абсолютная, а ещё мгновенный доступ ко всем знаниям, что накопило человечество, но среди эстетов модно как бы что-то не помнить или забыть. Такое вроде бы придает больше человечности, прикосновенности, а то и вовсе приобщения к традиционным ценностям, так называемым вечным, хотя во вселенной нет вечного, а среди людей так и вовсе сердце красавицы склонно к измене.
У нашего Тютюна серьёзные новости, сказал Южанин другим тоном. Видишь, какой он важный? Говорит, скажет только с глазу на глаз. Чтобы вражеская агентура не перехватила! Госдеп не дремлет, а болтун находка для врага.
Казуальник взглянул на меня искоса без всякой теплоты в глазах.
Это я враг?
Южанин сказал весело:
Ага, уже моих изысканных шуток не понимэ?
Казуальник ответил сухим, словно пролежавшая сто лет в Сахаре коловратка, голосом:
Хорошо, буду. Перебрось нашего генерала, если здоровье ему позволяет.
Южанин улыбнулся, здоровье нам теперь позволяет что угодно, но старая шуточка ещё в ходу, свёл ладони с растопыренными пальцами вместе, пошептал, как бабка Ванга на приёме у Мессинга, разом раздвинул.
В пространстве блеснула узкая щель, на той стороне дикий и неухоженный мир, пахнуло лесом и живицей.
Я сказал с неудовольствием:
А пошире?
Южанин ответил бодро:
Могу, хотя что-то устаю быстро.
Глава 3
Мне показалось, что ладони Южанин раздвигает в самом деле с трудом, но щель стала вполне, я поднялся из-за стола, все равно всегда сыт, шагнул, пока Южанин держит, а как только перешагнул на ту сторону, пространство за моей спиной с влажным хрустом схлопнулось, словно переломили подсолнух размером с секвойю.
Здесь мир не совсем дик, вдали полуразрушенный старинный замок в восточном стиле, сохранились выложенные каменными плитами дорожки, красивые диковинные цветы из щелей между ними, поддерживая очарование запущенности и неухоженности, природа как бы сама по себе.
Правда, пара цветков торчат прямо из плит, малозаметная небрежность, но я перфекционист, всегда коробят неточности.
Над ухом раздался шепот Южанина:
Правда, красотища? Умеет создавать уют. Отыскал же дикое местечко на планете! Говорит, со времен каких-то Луёв! Ещё первых.
Да, согласился я, явно с тех времен.
Что цветы растут не совсем так, как правильно, и Южанин не замечает, но, возможно, и не знает, как должны, все мы дети асфальта, так что все путём, дикое так дикое, заброшенное так заброшенное.
Чуть впереди замерцала едва видимая фигура, безобразно толстая, повернулась в мою сторону, я узнал нарочито небрежную голографию Южанина.
Проведу тебя чуть, прошептал он заговорщицки, здесь заблудиться раз плюнуть. Это вот у него Сад Волшебных Колопендрей.
Колопендров, поправил я.
Он беззаботно отмахнулся, наяву вряд ли смог бы при его туше с такой лёгкостью махнуть бревнообразной лапой.
Да пусть хоть колупандров! Без разницы, просто нравятся эти забавные создания Господа.
Он быстро взглянул вверх и сказал громко:
Господи, ты слышишь? Я всеми твоими творениями доволен! Особенно что ты создал меня, такого умного и красивого.
И скромного, буркнул я.
Всё в руках Господа, ответил он со вздохом. Возможно, он знает, что делает. Хотя для интереса мог ограничить себя во всезнании, а то жить ему будет скучно.
Рендомничает?
А чё? Я бы так и сделал!
Я буркнул:
Ты не Господь.
Но по его подобию!
Может, предположил я, он вообще не живёт.
А как же
А так, просто существует. Бытие это ещё не существование.
Он не ответил, замок начал приближаться быстрее, чем должен, я не такой уж и быстрый, для проверки остановился, здание по-прежнему неумолимо двигается навстречу.
Когда широкие выщербленные ступеньки оказались в трёх шагах, замерло, всё такое же солидное, монолитное, выстроенное с расчетом на вечность.
Всё, прошептал Южанин, оставляю тебя Держись, не давай бить себя по голове. Только по жопе
Голос его истончился, исчез, я подумал с жалостью, что хороший и компанейский друг, но что с ним, почему заметно глупеет, хотя медицина гарантирует каждому идеальное здоровье и никогда не стареющий мозг?
Видимо, дело не только в самой структуре мозга. Хотя взамен отмирающих нейронов тут же вырастают новые, так что общее количество никогда не снижается, но все же сдаёт, хотя сам не замечает, как вообще-то не обращаем внимание и мы.
Да, он наверняка пройдёт любые тесты на память, перемножит в уме сорокозначные цифры, извлечёт корень и назовет все отличия бозона Хикса от двуппера Ядзинского, но всё же что-то и как-то не так.
А вдруг меняется не только он, но и мы все, счастливые люди в счастливейшем мире?
Я зябко передернул плечами. Такого быть не должно. С нашим идеальным здоровьем и всегда работоспособным мозгом в худшем случае могли бы оставаться на прежнем уровне, но всё же вроде бы не остаёмся.
Тогда почему?
Казуальник не появился в дальнем дверном проеме или даже на ступеньках, а возник прямо передо мной, рослый и костистый, как огромный муравей в боевой стойке, с исполинским топором грубой ковки в мощной длани.
Я нервно дернулся, в прошлый раз он был худым и со злым костлявым лицом, таким в операх изображают Мефистофеля, помню и толстеньким гномом, но чтоб вот так по-детски закосить под викинга?
Ты чего? спросил я с подозрением.
Он пояснил совсем не по-отшельнически бодро:
Всегда любил оружие. Видать, предки были варягами? Эта штука просто чудо!..
Ну да, ответил я с сомнением, ага, чудо.
Он добавил:
И, как говорят диванные знатоки, идеально сбалансировано. Вон смотри!
Он повернулся к каменной стене, между гранитными плитами зеленоватый мох или лишайники, кто их разберет, молодцевато размахнулся и швырнул свой двухпудовый томагавк.
Воздух затрещал, как под крыльями взлетающего сокола. Топорище дважды крутнулось в полете, стена вздрогнула от тяжёлого удара.
Острый клинок погрузился в камень на треть, рукоять гордо замерла под углом в сорок пять градусов.
Тоже мне, философ, сказал я с отвращением. Что-то гавгамельничать стал.
Гавгамельничать?
Я пояснил:
Чую, скоро лупать скалу пойдёшь.
Он с широкой улыбкой, похожей на оскал Кощея Бессмертного, протянул мне топор.
Попробуй! Ощути древний вкус радости викинга!..
Это же индейцы швыряли, напомнил я. Тамагочи!
Он отмахнулся.
Они бросали лёгонькие томагавки, а это настоящий боевой, можно проламывать стальные панцири. Такой даже викинги далеко не бросят, но мы покрупнее тех лохматых дикарей.
Я взял топор, взвесил в руке, от нас до стены не больше двадцати шагов. Расстояние не слишком, нужно закручивать рукоять сильнее, чтобы на два оборота, или же бросать на один, но тогда без нажима в момент выпускания рукояти из ладони.
Ну! сказал он подбадривающе.
Я прицелился, задержал дыхание и бросил быстро и резко. Топор пронесся залопотал, распарывая воздух, сотрясательный удар в стену, замер рядом с топором Казуальника, только рукоять задрана к потолку чуть выше.
Классно? спросил он живо.
Я сказал с сомнением:
Ну на любителя
Он сказал с ликованием:
А я вот чую просто зверячий азарт!.. Адреналин из ушей!.. А всё так просто, да? Умели люди жить и радоваться.
Я промолчал, мой топор всажен в стену на половину клинка, бросал с силой, а рукоять задрана даже хвастливо, хотя вообще-то с моим счастьем топор должен был бы удариться либо обухом, либо вообще топорищем и упасть на покрытую каменными плитами землю.
Красиво, признался я, я к тебе по важному поводу. Ты ещё помнишь, в каком обществе состоим?
Он ухмыльнулся.
Всё ещё состоим?
Всё ещё, подтвердил я серьёзно, уже завтра можем приступать. Поступил сигнал.
Он охнул, даже отступил на шажок.
Серьёзно?
Серьёзнее некуда, ответил я и ощутил, что голос за долгое время прозвучал не торжественно, а почти пафосно. Наконец-то!.. В общем, жду. До завтра!
Пространство послушно раздвинулось, я ступил в щель, успел увидеть краем глаза, что топоры в стене исчезли, а две глубокие трещины затянулись моментально.
Просто солипсизм какой-то, мелькнуло раздражённое. Скоро снова поверю, что всё за спиной исчезает, когда не смотрю, а появляется, как только поворачиваюсь.
В детстве, помню, даже старался поймать этот момент врасплох, резко оборачивался, но никогда не удавалось, и злился, представляя, как хохочут Те, Кто Сверху, наблюдая за такими наивными попытками.
Портал за спиной исчез, я ступил на твёрдую поверхность, ещё не зная, окажусь ли у себя в квартире или на улице перед домом, но вышел на площади Бутовского Центра, где по ту сторону моя берлога в двадцатичетырёхэтажном доме, а в ней мой сад на гектар и уютный домик, вокруг которого на сотни километров ни души.
Мелькнула мысль зайти к Коллекционеру, когда-то его квартира была нашим любимом местом собраний, просторная и уютная, но синтезаторы материи окончательно изменили не только мир, который и так стремительно двигался от привычного прошлого в непонятное будущее, но и всех нас.
Он всю жизнь собирал старинные редкости, пополняя унаследованную от отца коллекцию, а тот получил от деда, так что у него в руках оказалось уникальное собрание, подумывал открыть частный музей и зарабатывать на показе нехилые бабки, даже подыскал подходящее помещение, но развитие технологий не просто ускорилось, а ринулось как сумасшедшее. Ещё вчера все пользовались смартфонами, на другой день начали вставлять в ухо умную горошину, а ещё через неделю физики с гордостью сообщили о начале появления на рынке атомарного синтезатора.
Он сперва не верил в такое кощунство, но оказалось, что синтезатор собирает любую вещь из таких же атомов, не различишь образец и копию.
Таким образом можно наштамповать тысячу редкостей, и все будут подлинниками!
Настолько коварного удара в спину он не перенёс, сперва запил, потом впал в чёрную депрессию, начал видеть розовых слонов и фиолетовых черепах, а затем с концами ушёл в виртуал.
Очень активным членом общества был Коваленко, одно время возглавлял Петербургское отделение фёдоровцев, потом ещё и союз защитников животных, но так увлекся их защитой, что переделал свое тело, и теперь появляется только в теле козла, чтобы окончательно утвердить равные с людьми права.
Когда впервые появился в таком виде, я сперва полагал, что просто цифровая аватара, но посмотрел другим зрением, у каждого оно есть, этот дурак в самом деле себе перестроил!
А так очень хороший человек, всегда всем готов помочь, позаботиться, потому и любим, хотя его вскоре унесло в дебри полунауки, а то у нас всё слишком мирно и недвижимо, деятельность фёдоровцев вообще замерла на то время
Нет, его вызывать уже не стоит, потерян.