«Ты удивляешься почему».
В яблочко, бабушка Пегги. Ты всегда была хитрой старушкой. Стиви улыбнулась, вспомнив любимые черты длинные белые волосы, фиолетовые ботинки на шнуровке, ярко-розовая джинсовая куртка (где, черт возьми, она умудрилась ее раздобыть?) и тележка из супермаркета с плюшевой кошкой на детском сиденье. Благослови ее Господь, но она была довольно эксцентрична или безумна, в зависимости от того, как посмотреть.
«Потому что ты этого заслуживаешь. И нуждаешься в этом. Теперь я знаю, о чем ты думаешь. Что эти деньги не сделают тебя счастливее, но, по крайней мере, они могут облегчить тебе жизнь. Все, о чем я тебя прошу, используй их с умом и не растрачивай на безделушки и штукенции».
Штукенции? Что, черт возьми, за штукенции? И кто сказал, что деньги не могут сделать тебя счастливее? Люди с кучей этого добра, вот кто.
«Сделай что-нибудь, чего бы ты никогда не смогла позволить себе до этого».
Да, например, путешествовать с рюкзаком по Австралии, или провести три месяца на Карибах, или купить BMW-кабриолет, или Возможности бесконечны. Впервые после похорон волнение скрутило Стиви живот, посылая легкий трепет вверх по груди.
«Да! Я точно знаю, что происходит у тебя в голове, и называю такие вещи расточительством. Тебе не о чем будет беспокоиться, как только ты их потратишь».
Стиви со вздохом оторвалась от письма. М-да уж как будто бы весь груз пьяных воспоминаний, новая машина, великолепный загар и дизайнерский гардероб были ничем. «Эй, может быть, Стив снова заинтересуется мной», подумала она. Причин оставаться несчастной не осталось. Стив и Стиви звучит как объявление номера двух дрэг-квин[2]. Так она всегда думала.
Она вернулась к письму со смешанными чувствами неохоты и комфорта. Читая его, она чувствовала себя так, словно ее покойная бабушка была у нее в голове и могла читать ее мысли.
«И не думай снова куртизировать с этим мальчиком Стивеном. Он в твоем прошлом, и там он и должен остаться».
Куртизировать? Что это за слово? Если только это не был старомодный способ сказать, что два человека дружат в горизонтальной плоскости.
«Пожалуйста, используй деньги, следуя своему сердцу. Я знаю, что ты потратишь их с умом. Я безоговорочно верю в тебя. Ты всегда была моей любимицей. Я знаю, что не должна так говорить, но это правда. Я любила тебя как внучку и всегда буду любить, где бы я сейчас ни была. Твоя любящая бабушка Пегги».
На последнем абзаце Стиви не выдержала. Она отложила письмо, наклонилась вперед, сложила руки на столе и разрыдалась. Несмотря на то что она будто чувствовала ладонь Пегги на своем плече, Стиви знала, что ее бабушка действительно умерла.
Ее рыдания перешли во всхлипывания и сопение. Стиви безмолвно поблагодарила бабушку за великодушие и задумалась, как она объяснит Хейзел получение наследства. Ей придется рассказать матери о том, что натворила Пег, а ей этого совсем не хотелось. Хейзел Тейлор не была плохой женщиной, просто она не одобряла бабушку. Пег так и не вышла замуж, шарики у нее полностью заехали за ролики, и жила она в доме, полном кошек, вплоть до того дня, когда ей пришлось переехать в жилой дом на Стэнли-роуд. Ах да, и у нее было действительно странное чувство стиля. Мать Стиви категорически не одобряла эксцентричность бабушки и часто со злорадным наслаждением рассказывала, что Пег побывала то в образе мадам в стрип-клубе, то в образе кошки-взломщицы, когда работала в шикарном отеле, то позировала обнаженной для журнала. Стиви как-то спросила мать, что это значит, и Хейзел, с отвращением сморщив нос, прошипела: «Порнушница». Хейзел постоянно сравнивала довольно легкомысленную Стиви с Пегги (разумеется, не из-за порнухи и не из-за кошки-взломщицы), и Стиви подумала, что если у ее матери и есть любимый ребенок, то уж точно не она. В каком-то смысле Стиви не могла ее винить. Ферн, которая была на четыре года старше, всегда была примадонной, и, похоже, ее возмущала необходимость делить мать с визжащим, краснолицым младенцем, которым была Стиви. Судя по всему, Ферн была образцовым ребенком, спокойно спала по ночам с самого первого дня, никогда не плакала и была так хороша, что Хейзел даже не подозревала о ее присутствии. О присутствии Стиви мать знала всегда! Стиви, по словам матери, почти не спала и все время плакала без всякой видимой причины. Она доводила мать до безумия, как часто говорила юной Стиви. Ферн же была очаровательной. Очень очаровательной. Настолько очаровательной, как если бы Стиви купила лотерейный билет, а выиграла главный приз Ферн. Подобный вид очарования привел Ферн к победе в тот единственный раз, когда она приняла участие в игре; к получению PPI[3] кешбэка, хотя ни разу в жизни она не брала кредит; к получению хорошей компенсации в иске о дискриминации по половому признаку, когда выяснилось, что мужчины на работе получали больше, чем она. То самое очарование.
И дело было не только в деньгах. Сестры были полными противоположностями. Ферн любила школу, Стиви ее ненавидела. Ферн играла в куклы, Стиви лазила по деревьям и чаще всего падала с них и что-то ломала. Ферн была Мэри[4] в рождественском спектакле подготовительного класса, Стиви была одной половиной осла не очень приятной половиной, уткнувшейся носом в пухлую задницу Найджела Хемминга. Осла быстро пришлось уводить с импровизированной сцены, когда Стиви упорно начала громко сыпать горох и вилять ослиным хвостом. Ферн всегда сдавала домашнее задание вовремя, Стиви утверждала, что ее задание съела собака («но у тебя же нет собаки!»). На этом список не заканчивался.
Когда девочки подросли, сестра Стиви поняла, что она хочет выйти замуж и завести детей. Ферн очень быстро нашла мужской материал в виде Деррика Чока («все мои друзья называли меня Дезза» пюрезза!), устроила традиционную свадьбу в белом платье. Со Стиви, выступающей в качестве гостя в роли розового безе. И без какой-либо суеты приступила к производству двух дочерей. Старшую звали Джейд, а следующую появившуюся на свет маленькую Чок назвали Мейси, и, по-видимому, обе они были так же совершенны, как и их мать. А еще была Стиви безработная, бездомная и без друзей. Безработная из-за этого дурацкого автобуса. Бездомная так как была безработной и не могла вносить свою долю арендной платы за космически дорогую квартиру, которую делила с четырьмя другими людьми. Без друзей потому что Стив был задницей. Поэтому Стиви временно переехала к матери и начала искать работу.
Вообще-то ей давно пора было начать искать работу, нога ее почти зажила, а, давайте посмотрим правде в глаза, двести пятьдесят тысяч фунтов это не та сумма, на которую можно прожить всю оставшуюся жизнь, не так ли? И как только она найдет работу, следующее, что ей нужно будет сделать, это найти собственное жилье.
Стиви, довольная своим разумным решением, приступила к поиску работы. Но позже кое-что произошло, когда она убирала драгоценное письмо в «коробку памяти», где хранила важные вещи, такие как крошечная окаменелость, найденная однажды во время отпуска в Корнуолле, украденная прядь волос Стива и самая первая открытка на День святого Валентина (давайте оставим это в тайне, в то время ей было двадцать три). На обороте письма она заметила постскриптум.
«P.S. Не грусти. Я не бросила тебя, хотя, возможно, тебе так кажется. И не забывай, что на небе и на земле существуют и другие вещи»
«Так о чем же болтала старая летучая мышь?» с нежностью спросила себя Стиви и бережно убрала письмо, грустная улыбка озарила ее лицо.
Глава 4
Карен была лучшей подругой Стиви еще со школьной скамьи. Она была миниатюрной, темноволосой, хорошенькой, с ней было очень весело, и она говорила все как есть. Никакой лести или лжи. Если Стиви была похожа на какашку в конфетной обертке Карен ей об этом говорила. Если Стиви унаследует двести шестьдесят три тысячи фунтов и не будет знать, что с ними делать, Карен тоже будет иметь на этот счет свое мнение.
Ты счастливая, счастливая, счастливая телка, пропела Карен, делая большой глоток вина. Затаив дыхание, Стиви ждала совета, который изменит ее жизнь. Вместо этого все, что она получила, это еще один припев «счастливая, счастливая телка» и в завершение «я тебя ненавижу».
И что мне с этим делать? Стиви заскулила.
Ой, да ладно тебе! Не могу поверить, что у тебя нет никаких идей. Ты молода, свободна, хороша собой иди и трать! Наслаждайся!
Так мне сказал адвокат, мрачно заметила Стиви.
Если это причинит тебе столько горя, отдай все маме. Возможно, она этого не заслуживает, но ей пришлось смириться с тобой в ее доме.
Я не виновата, что попала под автобус, а потом потеряла работу и парня! запротестовала Стиви, ее щеки порозовели от негодования. Стиви увидела, как Карен прикусила губу, чтобы не рассмеяться, и прищурилась, глядя на подругу.
Допив свой напиток, Стиви порылась в кармане джинсов.
Хочешь еще? спросила она. Полагаю, выпивка за мой счет.
Совершенно верно. Карен протянула бокал Стиви. Мне двойной.
Пока Стиви ждала, что ей нальют пинту (не слишком изысканного вина), она разглядывала содержимое сумочки, чувствуя себя одним из тех бизнесменов, которые богаты на бумаге, но не имеют ни пенни на счету. Она наскребла десять фунтов пятьдесят, за которыми бармен протягивал руку, и отсчитала мелочь в его протянутую в ожидании ладонь. Если они с Карен останутся еще на один раунд, ей придется спросить, не возьмет ли он дебетовую карту. Потом ей придется с тревогой ждать, примет ли банк транзакцию, потому что деньги Пегги еще не перечислили.
Для начала тебе нужно сделать прическу, предложила Карен, когда Стиви вернулась с напитками.
Почему? Что не так с моими волосами?
Ты не стриглась с двенадцати лет.
Я люблю длинные волосы.
Как говорит моя мама, у тебя такой вид, будто тебя протащили сквозь живую изгородь задом наперед.
Стиви наклонилась, порылась в своей гигантской сумке, достала резинку и принялась распутывать волосы, пока ей не удалось справиться с ними.
Лучше? спросила она, поворачивая туда-сюда голову, чтобы продемонстрировать свой хвостик.
Стрижка, фыркнула Карен.
Но
Никаких «но». Отрежь примерно вот столько. Карен ткнула Стиви чуть выше груди.
Ой!
И сделай какие-нибудь акценты, или обратное мелирование, или добавь что-то, чтобы волосы не выглядели такими морковными.
Морковными, невозмутимо повторила Стиви. Ладно, в школе ее называли «рыжиком», но с тех пор цвет немного потускнел.
И вложи деньги в приличный выпрямитель волос, добавила Карен. Ты удивишься, насколько сексуальнее будешь выглядеть без пуш кудряшек.
Как ты хотела их назвать? спросила Стиви. И Карен покраснела.
Послушай, цыпленок, я говорю это сейчас только потому, что у тебя есть деньги, чтобы как-то повлиять на ситуацию. Выглядеть хорошо стоит целое состояние. Карен тряхнула блестящими темными локонами, и у Стиви зачесались руки найти ножницы. Раньше ты не могла себе этого позволить. Черт возьми, ты едва ли могла позволить себе платить за квартиру, когда этот никчемный парень все время выжимал из тебя все соки. Побалуй себя, ты этого достойна.
Стиви знала, что Карен пытается помочь, но ее немного раздражало то, что она только сейчас узнала правду о своих волосах. Карен могла бы сказать об этом раньше и не позволять Стиви разгуливать, думая, что она выглядит нормально.
Что-нибудь еще? спросила она сквозь стиснутые зубы.
Раз уж ты заговорила об этом, как насчет новой одежды? У тебя великолепная фигура. Тебе следует чаще демонстрировать ее.
Возможности не было, запротестовала Стиви. Обычно я в белом костюме шеф-повара.
Посмотри на себя: изгибы во всех нужных местах, и их много. Скрывать такое преступление. Карен многозначительно оглядела подругу с головы до пят. Стиви опустила глаза на свои джинсы и мешковатую толстовку.
Это единственные чистые вещи, которые я смогла найти.
Вот именно! Стало быть, тебе нужна новая одежда.
Стало быть? Бабушка Пег предупредила меня, чтобы я не тратила деньги впустую, заметила Стиви.
Тратить немного на себя это не расточительство. Это инвестиции в будущее.
Какое будущее? Она жила изо дня в день, просто радуясь, что время между завтраком и сном прошло без каких-либо серьезных накладок, и почти не думала о будущем, хотя мечтала когда-нибудь обзавестись собственным рестораном и прославиться на телевидении, как Корки Миддлтон.
Твое Карен остановилась и ахнула. У меня есть идея!
Стиви не выглядела особо впечатленной.
Разве ты не хочешь услышать, что я придумала? спросила Карен.
Продолжай. Если нужно, последовал нелюбезный ответ.
Карен проигнорировала тон Стиви.
А почему бы и не обзавестись собственным домом? воскликнула она с видом человека, который только что вытащил кролика из шляпы и крикнул: «Та-да!»
Что? Съехать от мамы? Я собираюсь это сделать, но не сейчас, пока не найду другую работу, и, во всяком случае, иногда я сама стираю и глажу; мне не нужно много платить за квартиру; я
Заткнись на минутку, перебила ее Карен. Я имею в виду, открыть свой собственный ресторан.
О да, и какой дурак позволит мне это сделать? Необходимо пробиваться, карабкаясь по карьерной лестнице, и я только на полпути. Не похоже, что в ближайшем будущем я продвинусь далеко, ответила она и весело добавила Всегда есть «Макдоналдс». Хочешь жареной картошки? прощебетала Стиви.
Карен раздраженно покачала головой и подалась вперед.
Вот. Для. Чего. Ты. Используешь. Деньги, произнесла она очень, очень медленно, словно разговаривала с ребенком.
Стрела наконец-то достигла цели.
О, я понимаю, что ты имеешь в виду. Да! Да, я могла бы, разве нет? О нет, нет, я не могу. Чтобы открыть и запустить ресторан, потребуется гораздо больше двухсот шестидесяти трех тысяч, не говоря уже о том, что у меня нет опыта ведения бизнеса и я буду профаном во всей этой ерунде с наймами и увольнениями. И где будет ресторан? Я не могу позволить себе даже сарай в Лондоне, и мне придется потратить много времени на то, чтобы отточить основные блюда и все такое, потому что уже целую вечность я в основном занимаюсь выпечкой и
Тихо, твердо сказала Карен. Стиви сделала, как ей велели. Думай поменьше, проинструктировала Карен, затем откинулась на спинку кресла.
Что значит «меньше»? Магазин рыбы и чипсов? Передвижной бургер-фургон? Кафе? Кондитерская? Кондитерская Кондитерская! Вот именно!
Стиви с сияющими глазами вскочила на ноги и раскинула руки.
Да! Да! воскликнула она, закружившись во внезапном вдохновении, не подозревая, что все гости паба замолчали и неподвижно уставились на нее. Карен едва успела ответить на замечание, прозвучавшее из-за соседнего столика («У нее что, припадок?»), как случилось неизбежное. Стиви выбила пинту из рук мужчины, стоявшего позади нее и счастливо занимавшегося своими делами. Она отправила стакан в полет на добрых десять футов, он описал дугу в воздухе и обрызгал всех бледно-золотистым содержимым.
О боже. Простите, простите. Стиви порылась в сумке и вытащила кусок туалетной бумаги, не обращая внимания на раздраженное выражение лица человека, чей напиток она отправила на околоземную орбиту. Она безуспешно промокнула его голову теперь уже очень мокрым куском бумаги.
Давай. Нам пора уходить. Карен схватила ее за руку и потащила к выходу. Стиви не переставала извиняться, проходя через весь паб, пока подруга не вывела ее на улицу. Стиви замолчала и уставилась на Карен. Карен бесстрастно вытаращилась в ответ.
Значит, это была хорошая идея? наконец спросила Карен.
Может быть. Не уверена, ответила Стиви, закусив губу, затем она озорно улыбнулась. Да. Это блестящая идея.