Хм, у нас-то обычно, залётными называют девиц в интересном положении.
Вот и мне бы хотелось знать ответы на некоторые вопросы, сказали, вы разберётесь, залетная я или переброшенка.
Эти откуда? он мотнул головой в сторону животных.
Из лесу, вестимо.
Откуда же ещё. Они со мной. Если с ними нельзя к вам, то мы здесь останемся. Не брошу же я их. Конечно, они не пропадут, Хилый самостоятельный, Мелкий тоже вырос. Но как-то полюбила я их, привыкла. И эта идиотская необходимость о ком-нибудь заботиться.
Он хмыкнул.
А дети откуда?
Тоже со мной. Их селение какие-то Дикие посетили. Дети остались сиротами. С ними тоже что-нибудь решать нужно, вроде родственники у них должны быть.
Он нахмурил брови:
По дороге расскажешь. Пошли.
Повернулся и зашагал, за ним молча двинулись остальные. Я от неожиданности постояла несколько мгновений, затем схватив детей за руки и кликнув животных, бросилась их догонять.
По дороге, я коротко обрисовала историю с детьми. Дети рассказывали, уточняли детали. Он хмурил брови и угукал. Когда вошли в селение, он отдал короткий приказ. Собрался небольшой отряд и, получив поручение от старосты, отбыл в неизвестном мне направлении.
Староста обернулся ко мне:
Сегодня утром должны были прийти люди с того селения, думал, что задерживаются. Пусть проверят, может кто-то ещё уцелел.
Нас провели в дом к старосте. Хозяйка невысокого роста, слегка полноватая женщина, с приятным улыбчивым лицом в конопушках и медно-рыжими волосами. Узнав о судьбе детей, заохала, запричитала и, обхватив их за плечи, повела в комнату.
А у меня была возможность оглядеться. Двухэтажный крепкий основательный дом из белого камня. Резные деревянные ставни закрывали оконные проемы.
Я попросила поселить нас всех в одну комнату, чтобы не беспокоить хозяев, да и мне так спокойнее. Животные будут тоже со мной, чтоб местных не пугать. Нам выделили комнату на первом этаже. Большая кровать, вполне уместившая бы троих взрослых людей. Господи. Неужели посплю по-человечески?
Пошли на улицу. Там поговорим.
Мы вышли на улицу. Сели на импровизированные скамейки из распиленных пополам бревен. Бревна выложены квадратом, а посередине большая площадь для костра.
Ну, рассказывай, откуда будешь?
Я вздохнула, потерла лоб.
Сама не верю в то, что сейчас скажу. Ехала на поезде в отпуск и не понимаю, как здесь оказалась развела я руками.
Откуда?
Так Россия, город Неверск! с осторожностью ответила я. Конечно, с осторожностью, а то примут за умалишенную.
Он подался вперед, внимательно рассматривая моё лицо.
Вон как, землячка значит.
Я замолчала, переваривая информацию.
Землячка это с планеты земля или
Он кивнул головой:
Я тоже оттуда.
Я смотрела на него, широко открыв глаза, в голове проносилось куча вопросов.
Я из Забеловска.
У меня открылся рот от удивления. Это же 300 км от моего города. Я судорожно сглотнула:
Но как такое возможно?
Он пожал плечами.
Для начала давай познакомимся, землячка и хлопнул меня по плечу.
Я, значит, Игнат Петрович Залесский. Здесь зовут Гринат. Жена моя Люсетта и шепотом Люська, значит, по-нашему широко улыбнулся он.
Ругалась сначала, когда я её так называю, а потом привыкла.
А я Маргарита Ивановна Майская.
Годков тебе сколько?
Тридцать четыре мне, Игнат Петрович.
На улице окончательно стемнело. К нам начали подтягиваться люди, занялись разведением костра.
Игнат Петрович, можно нам с детьми одежду организовать?
Он кивнул головой:
Сделаем сейчас он потрогал ткань моего костюма.
Люська крикнул он Найди чего одеть девке. Землячка это моя, не обижать.
Сам ты, Люська! Люсетта вышла из дома, вытирая руки о передник Её обидишь, пожалуй. С такой охраной пришла с теплотой в голосе сказала она Пойдем, милая, подберём что-нибудь.
Где дети?
Так спят уже, помылись, наелись и уснули, обнявшись. Бедные детки, вот уже горе говорила она, копаясь в шкафу. Ну, ничего, отряд столичный вызван. Разберутся, поди с Дикими.
Вытащив длинное платье и тонкую сорочку, протянула мне:
От дочки осталось, должно подойти. Иди, сполоснись, переоденься и выходи. Гринат мой без разговоров тебя не отпустит.
В небольшой комнате стояла деревянная лохань, наполненная водой, от которой шёл пар. С наслаждением окунувшись в воду, откинула голову на край лохани и закрыла глаза. Как мало, оказывается, человеку нужно для счастья.
Игнат Петрович Залесский. Где я слышала эту фамилию? Наверно у кого-то из знакомых такая. Чего удивляться? В России целые города однофамильцев. И взялась мыться.
Вместо мочалки пучок высушенной травы с широкими листьями. Ух ты, шкуру так дерёт, что и мочалки не нужно. Быстро помылась, надела платье. Это я так похудела? Ну да, на подножном корме хочешь не хочешь, осунешься. Слегка обсушила волосы тканью, оставив их досыхать на свежем воздухе, и вышла на улицу.
Там, на костре уже готовили еду, крупные куски мяса были насажены на вертела. Я сглотнула. Одуряющий запах готовящегося мяса с травами, разбудил желудок, он ответил голодным урчанием. Мои животные сидели неподалёку от костра и неотрывным взглядом смотрели на готовящееся мясо. Я подошла к ним и потрепала по голове.
Игнат Петрович, мне сказали, что это леви́р. Верно?
Он мотнул головой.
А это тогда кто? указав на Хилого.
Кабар. Тоже опасное животное, хочу тебе сказать. Где взяла?
Это длинная история. Давай по порядку. Очнулась, значит, на поляне. Ничего понять не могу. Я же думала я дома. Жук поклонился, значит, ну думаю совсем крыша поехала.
Игнат смеялся, кивая головой:
Это хари́д. Я тоже вначале так подумал. Всё, думаю, допился.
Ага. Потом значит, лес странный. Деревья гладкие, но, когда он птичку схомячил, у меня волосы дыбом встали.
Это лес последнего пути.
Я приподняла брови.
Здесь же не так, как у нас дома. Мы, люди, считаем себя хозяевами земли. Нещадно вырубали леса и убивали ради забавы животных. Сколько живности извели, а? Целые виды уничтожили, так?
Я кивнула головой.
А как спохватились, было уже поздно. Книгу Красную придумали, стали восстанавливать. Только некоторых и не восстановишь уже. Дети только на картинках и вида́ли. А как восстанавливать-то? Леса вон веками стоят. Сажают и рубят, сажают и рубят он сгоряча махнул рукой.
Здесь в Ваарии, мы гости. Если живность охотишь, то только на еду. Раз возьмёшь больше, другой накажут, ни одно животное не позволят взять. С уважением нужно к природе. Она появилась раньше нас.
Кто не позволит?
Хранительница. Кто же ещё?
А это кто?
Он махнул рукой:
Это отдельный разговор. За один вечер не наговоримся. И места, значит, тут разные есть. Лес Последнего пути исполняет функцию утилизатора, уборщика. Падаль там если или человек в лесу погибнет. А дикие животные все это знают, и умирать туда уходят.
Я внимательно слушала Игната Петровича.
Есть лес, в котором можно брать дрова, деревья на строительство, ягоду собирать. Здесь и селения построены возле таких лесов. Опять же с разрешения духов леса.
Духов? я хлопала глазами, не веря в сказанное.
Ага кивнул он головой.
Я пока разобрался, что к чему, сам чуть умом не тронулся.
А есть Лес Хранительницы. Ваарцы туда не ходят и для чего он, мы не знаем. Были пару смельчаков, говорят, но они не вернулись. Туда даже звери не заходят.
К костру постепенно подтянулся местный народ, рассаживались, где есть места, прислушиваясь к разговору. Люсетта села рядом с Игнатом, он приобнял её за плечо, и та примостилась у него под мышкой.
Мясо снимали с вертелов, нарезали крупными кусками, разложили в деревянные подносы. На большую лепешку клали ароматный сочный кусок дымящегося мяса и раздавали.
Я с наслаждением погрузила зубы в сочное мясо и откусила вместе с хрустящей лепешкой. Жевала, закрыв глаза. Вкуснотища.
Животным бросили крупные мослы. Хилый оттянул крупную кость в сторонку, уселся поудобнее, открыл пасть и с хрустом откусил большой кусок. Я так и замерла с открытым ртом.
Игнат обернулся на меня:
Этот как у тебя оказался?
Сначала леви́р оказался. Сутки в одном месте ходила, как будто кто кругами водил. Разревелась, слышу, кто-то подвывает мне. Попёрлась в лес, а там две туши огроменные. Одна уже сдохла, вторая еще живая оказалась. А под пузом у неё этот. Маленький, пищит, подвывает, лысый совсем. Я же ветеринар по профессии, не смогла пройти мимо. Как дура, подошла к ней, говорю так и так мол, погибнет твой маленький без тебя, давай возьму и попробую спасти. Она меня лизнула и умерла.
А откуда ты знала, что объяснить ей всё нужно? Игнат прищурился.
Ничего я не знала. Дома всегда же с животными разговаривала. Это некоторые люди считают, что животные глупые. Все они понимают и чувствуют.
Ага. Стало быть, повезло тебе, что она тебе дитё своё отдала. Если бы не одобрила, он бы вырос и уничтожил тебя.
Я в испуге замерла.
Как же так-то? Я его на себе столько несла, а он бы убил?
Игнат кивнул:
Нет ни одного случая, чтоб леви́ры с людьми жили. Не слышал.
Окружающие покачали головами.
Легенды гласят, что Хранительница создала леви́ров как домашнего питомца для своего рода. И как охрану. Потому они к ваарцам в руки не даются.
А каба́р как попал?
Хилый? Это когда мы с Мелким остановились в селении переночевать. В угол его загнали раненого, убить хотели.
Вот недоумки. Ну, посмотрим, что будет усмехнулся Игнат Петрович.
Это тоже создание Хранительницы. Разведка, так сказать. Как гончие они рыскают по всей Ваарии и ничего нельзя от них утаить. Даже поручения её выполняют.
Игнат Петрович поднял руки вверх:
Но это предания. Остальное нам неведомо. Да, братцы? обернулся к Люсе и чмокнул в макушку. Люся кивнула и зевнула.
А и правда, у меня уже тоже глаза слипаются.
Игнат хлопнул руками по коленям:
Спать. Завтра новый день, вот тогда и поговорим.
Еле переставляя ноги, дошла до комнаты и открыла дверь. Какая-то мысль билась в голове, но от усталости ничего не могла сообразить. Дети спали. Животные прошли в комнату и расположились на полу. Я стянула платье и бухнулась в кровать. Кажется, едва голова коснулась постели, я уснула. И уже проваливаясь в сон, мне показалось, что кто-то засмеялся.
* * *
Просыпаться не хотелось. Постель мягкая, чистая и еле уловимо пахнет травами. Хорошо то как никто не зырит, никого не убивают.
Фу, что за запах? поморщившись, открыла глаза и испугалась. Мелкий стоял с открытой пастью, вывалив язык, и смотрел на меня.
Мелкий, ты зубы бы почистил, честное слово. Или не дыши на меня, задохнусь ведь протянула руку и почесала за ушком.
Он довольно уркнул. И, кстати, как он достал до кровати? Я перегнулась и посмотрела на него.
Опять вырос? Вырастешь и уйдешь, да? А я уже полюбила тебя. И совсем уже не мелкий, а всё без имени. Ты пока не уходи, ладно? говорила я, обняв его за шею. Он отстранился, посмотрел в глаза, уркнул и пошёл к двери. Остановился и оглянулся на меня.
А, тебе дверь открыть нужно? Сейчас открою.
Хотела встать, но ногам что-то мешало. Что такое? Там лежал Хилый, развалившись на спине, оставив незащищённым своё пузо. Задние лапы во сне подёргивались, а нос слегка морщился. Я покачала головой:
Наглый ты, Хилый. Чего развалился? На полу место закончилось?
Он открыл глаза, сладко зевнул и потянулся, вытянув лапы.
Вроде дикое животное, а на кровати спишь, будто всю жизнь на ней провел покачала я головой, улыбаясь.
Кстати я схватила его и подтянула к себе.
Он начал сопротивляться.
Спасибо тебе, что помогал. И ночью и на озере. И никакой ты не Хилый. Нарекаю тебя Хилом. Согласен?
Он мотнул головой.
Ну вот, я же говорила, что ты все понимаешь обрадовалась я. Взяла его морду и посмотрела в глаза:
Ты тоже пока не уходи, пожалуйста, ладно? Если соберешься, то немножко попозже. Мне твоя помощь очень-очень необходима. Нам наверно придется в столицу идти.
Потеряв терпение, возле двери фыркнул Мелкий.
Иду, иду вставая с кровати Ты только не пугай там никого, выгонят на фиг. Что делать будем? И охотиться только в лесу!
В это время проснулись дети. Мы умылись и вышли на улицу.
Люсетта приветственно махнула нам рукой:
Гринат занят пока.
И чем теперь заняться?
Люсетта, давайте мы вам поможем. Не хочется быть нахлебниками.
Мы с Линой мели двор, помогали готовить обед. А потом пошли прогуляться по селению. Добротные крепкие дома из бревен, обработанные смолой какого-то дерева. Улицы вымощены камнем, наверно с реки натаскали.
Местные сначала внимательно присматривались к нам. Слухи, видать, быстро расходятся, что мы с Игнатом одного роду племени. Если он здесь пригодился, знать и от меня проблем не будет. К детям проявляли сочувствие, новость, что соседское селение подверглось нападению Диких тоже быстро разлетелась.
К нам присоединилась детвора из особо любопытных. Вот и хорошо, детям компания будет. Я тем временем осматривалась.
Деревья и кусты, росшие вдоль тропинок и дорог, я обследовала особенно тщательно. Наверняка ведь съедобные? Не будут же они у себя под боком, когда столько детей, сажать всякую гадость.
Вот этот крупный коричневый плод с мягкой бархатной кожицей был похож на финик, я сорвала его и с осторожностью надкусила его. Ааааа, блин, во рту всё «связало». Терпкий, чуть горьковатый сок мгновенно заполнил мой рот, слюни стали густые и тягучие. Я попыталась выплюнуть кусок фрукта и его сока, но слюни тянулись, как нити.
Марк громко засмеялся, увидев мою гримасу.
Это съедобное, хотя бы? спросила я, вытирая рот.
Он радостно кивнул. Тут же повернулся к низкому кустарнику, сорвал малюсенький фиолетовый фрукт и подал мне. Я осторожно взяла его в руку, рассматривая. Поднесла ко рту и надкусила. Блин. Кислый. Рот моментально наполнился слюной и моё лицо перекосило. Дети громко засмеялись. Смешно им.
Лина подошла и сказала, дотронувшись до моей руки:
Их так не нужно есть. Мама их клала как приправу. Пойдем, я покажу, Рита.
И повела меня в другую сторону. Сорвала плоский зеленый фрукт и протянула мне. Я понюхала, ничем не пахнет вроде. Разломила и ощутила аромат свежих трав, свежесть ручьев, и какой-то еле уловимый незнакомый мне запах. Откусила и закрыла глаза от блаженства. Крупинки фрукта лопались на языке, заполняя рот сладостью и разнообразными вкусами. Вот чуть кислый вкус смешался со сладким мятным, сдабривая его привкусом ванили. Как вкусно! Я почмокала от удовольствия с закрытыми глазами, откусила еще и услышала детский смех.
Открыла глаза. Дети смеялись над моей реакцией. Лина улыбалась:
Понравилось?
Очень! выдохнула я.
После возвращения с познавательной прогулки, мы пообедали и занялись небольшим огородом за домом. Люсетта открыла небольшую заслонку, и вода потекла тонкой струйкой в огород, поливая растения.
Это Гринат надумал. Раньше в посуде таскали, поливали. Он покумекал, что-то придумал и от речки провёл воду. Копал что-то, стволы выдалбливал, вкапывал и опять закапывал с довольным лицом Люсетта махнула рукой.
Рукастый он у меня.
Растения были не знакомы мне. Вот куст с синими бархатными листьями, на кончиках еле заметный пушок. Я потерла листочек между пальцев и вдохнула запах. Приятный слегка мятный запах. Я закрыла глаза, вдыхая ещё раз, пытаясь найти ассоциации. Я бы сказала, мелисса с базиликом. Вот раскидистый куст с высоким толстым стволом, от ствола шли крупные толстые ветки с круглыми мясистыми зелеными листьями, на ощупь очень твердые. Но стоило мне чуть надавить, листок лопнул, и на моих пальцах оказалась белая перламутровая жидкость. Я поднесла пальцы к лицу и понюхала и закрыла глаза. И почувствовала запах моря, соленого моря. Да-да. Даже вода пахнет по-разному. Ручей пахнет свежестью, полевыми или лесными травами, у озера запах свежий от ветра, но чуть прелый от стоялой воды, камыша и мокрой травы. А море пахнет нагретыми от солнца камнями, водорослями и йодом. Еще чуть-чуть и я услышу крик чайки, пролетающей над головой. Открыла глаза, прогоняя наваждение.