Антология мировой философии. Античность
© Харвест», 2001
* * *
Часть I. Философские учения греков
Гомер и Гесиод
В Древней Греции предфилософская мифология нашла свое выражение главным образом в эпических произведениях Гомера «Илиада» и «Одиссея» и особенно Гесиода (VIIIVII вв. до н. э.) «Труды и дни» и «Происхождение богов».
Об основах жизни древних греков, об их религиозных и нравственных представлениях мы узнаем из литературных памятников, из коих гомеровские и гесиодовские главные. Первые изображают героический по определению Гесиода век четвертый, а вторые пятый век людей, век железный. Точка зрения этих двух философов различная: у Гесиода более обыденная; но понимание нравственных вопросов одно и то же. Подобно тому как в «Теогонии» Гесиода можно видеть некоторую реакцию против антропоморфизма Гомера, точно так в его «Трудах и днях» заметна реакция поселянина и мирного гражданина против воинственных стремлений гомеровских героев.
В «житейском» понимании мифы это античные старинные сказания о сотворении мира и человека, а также рассказы о деяниях древних богов и героев поэтические и причудливые. Однако сравнительно-историческое изучение широкого круга мифов различных народов мира позволило установить, что мифы это не просто сумма или даже система «наивных» рассказов древних. Круг тем, сюжетов, охватываемых ими, вопросы происхождения мира, человека, тайны рождения и смерти и др. затрагивает широчайшие, буквально «глобальные» проблемы мироздания.
В отличие от мифов, легенды (от лат. legenda, «то, что надлежит прочитать») фольклорные произведения, объединенные наличием элементов чудесного, фантастического, но воспринимаемого как достоверное. Легенды менее сакральны. В них описываются события более поздние, нежели в мифах, события, происходившие на границе исторического и мифологического времени или в историческое время.
История человечества буквально «закодирована» в мифах. Чтобы понять ее, необходимо посмотреть на события и героев мифов сквозь призму жизненных реалий. И тогда откроется любопытная вещь: боги существенно отличаются от людей бессмертием. Бессмертные боги едят амброзию и запивают ее нектаром. Гомер в «Илиаде» недвусмысленно говорит, что морская богиня Фетида, умащивая тело погибшего Патрокла[1] божественным нектаром, таким образом сберегает его труп от тления. Согласно ее замыслу «тело его невредимо и даже прекраснее будет». «Так говорила и дух дерзновеннейший сыну вдохнула, другу ж его и амброзию в ноздри, и нектар багряный тихо вливала: тело его да невредимым будет!» Поясним еще, что Фетида мать Ахилла. Теперь становится понятным, что поступок Фетиды должен расцениваться как незаурядный даже для обитателей Олимпа. Ведь амброзия и нектар предназначались только богам.
Когда же пищу богов давали живым людям, то она служила лекарством против смертельных ран, душевных расстройств и старческой немощи. В той же бессмертной поэме Гомера Бог Богов, громовержец Зевс поручает Афине (богине мудрости и справедливой войны) помочь Ахиллу, придать ему бодрости накануне близкой битвы: «Шествуй, Афина! Нектаром светлым с амброзией сладкой грудь ороси Ахиллу, да немощи он не поддастся».
Все живое на Земле не бессмертно. И, может быть, именно поэтому тема бессмертия всегда волновала умы людей. Из глубокой древности до нас дошло немало мифов и легенд о бессмертных богах, о различных источниках вечной жизни и о людях, достигших вожделенной цели физического бессмертия.
Мысль о том, что божественная справедливость может простираться и за пределы земной жизни, была первоначально чужда грекам, по всей вероятности, потому, что сама идея бессмертия не была достаточно определенной (представлений о личном бессмертии нет ни у Гомера, ни у Гесиода).
Гомер
Гомер легендарный древнегреческий эпический поэт, которому со времен античности приписывается авторство «Илиады» и «Одиссеи». Легенды рисуют Гомера слепым странствующим певцом, одним из аэдов. За честь называться родиной Гомера соперничали семь городов. Легендарный образ Гомера породил в науке гомеровский вопрос, который из проблемы авторства трансформировался в совокупность проблем, касающихся происхождения и развития древнегреческого эпоса.
Отрывки из Гомера приводятся в переводе В. В. Вересаева по изданиям: Илиада. М.; Л., 1949; Одиссея. М., 1953. Подбор фрагментов выполнен А. Н. Чанышевым.
Сон-усладитель немедля владычице Гере ответил:
«Дочь великого Крона, богиня почтенная Гера!
Всякого бога другого средь всех небожителей вечных
Я бы легко усыпил; и теченья реки Океана
Я усыпил бы, его, от которого все происходит.
К Зевсу ж Крониону я ни за что подойти не посмел бы.
(«Илиада» XIV 242247)
Я отправляюсь взглянуть на границы земли многодарной,
Предка богов Океана проведать и матерь Тефию
(«Илиада» XIV 200201).
Евринома, Дочь Океана, в себя же текущего кругообразно.
(«Илиада» XVIII 398399)
Яркое солнце, покинув прекрасный залив, поднялося
На многомедное небо, чтоб свет свой на тучную землю
Лить для бессмертных богов и людей, порожденных для смерти.
(«Одиссея» III 13)
Либо, схвативши, швырну я ослушника в сумрачный Тартар,
Очень далеко, где есть под землей глубочайшая бездна,
Где из железа ворота, порог же высокий из меди,
Вниз от Аида, насколько земля от небесного свода.
(«Илиада» VIII 1316)
Дочь кознодея Атланта, которому ведомы бездны
Моря всего и который надзор за столбами имеет:
Между землею и небом стоят они, их раздвигая.
(«Одиссея» I 5254)
Так меж собой они бились, и гром возносился железный
Через пространства эфира бесплодного к медному небу.
(«Илиада» VIII 1316)
Бессмертная кровь у богини,
Влага, которая в жилах течет у богов всеблаженных:
Хлеба они не едят, не вкушают вина, потому-то
Крови и нет в них, и люди бессмертными их называют.
(«Илиада» V 339342)
Сходны судьбой поколенья людей с поколеньями листьев:
Листья одни по земле рассеваются ветром, другие
Зеленью снова леса одевают с пришедшей весною.
Так же и люди: одни нарождаются, гибнут другие.
(«Илиада» VI 146149)
Меж всевозможных существ, которые дышат и ходят,
Здесь, на нашей земле, человек наиболее жалок.
(«Одиссея» XVIII 130131)
О, да погибнет вражда средь богов и средь смертных, и с нею
Гнев да погибнет, который и мудрых в неистовство вводит!
(«Илиада» XVIII 107108)
Не утешай меня в том, что я мертв, Одиссей благородный!
Я б на земле предпочел батраком за ничтожную плату
У бедняка, мужика безнадельного, вечно работать.
(«Одиссея» XI 488490)
Взял родитель Зевес золотые весы и на чашки
Бросил два жребия смерти, несущей страдания людям,
Гектора жребий один, а другой Ахиллеса Пелида.
Взял в середине и поднял. И Гекторов жребий поникнул, Вниз,
к Аиду, пошел. Аполлон от него удалился.
К сыну ж Пелея Афина пришла
(«Илиада» XXII 209214)
Но и богам невозможно от смерти, для всех неизбежной,
Даже и милого мужа спасти, если гибельный жребий
Скорбь доставляющей смерти того человека постигнет.
(«Одиссея» III 236238)
Гесиод
Гесиод один из древнейших греческих поэтов, представитель дидактического эпоса, жил около времени I Олимпиады. По одним свидетельствам, был современником и даже предшественником Гомера (Геродот, Эфор, Филострат и др.), по другим, особенно по воззрениям александровских грамматиков, основывавших свои доводы на данных мифа и языка, считался жившим после Гомера (Посидоний, Эратосфен, Аристарх). Родиной поэта была беотийская деревня Аскра, куда отец Гесиода переселился из Эолийской Кимы. Умер Гесиод, по преданию, насильственной смертью. Останки его были погребены в Навпакте (Локрида), а позднее перенесены в Орхомен.
В древности ходило множество произведений, авторство которых приписывалось Гесиоду, но подлинность большинства из них была отвергаема уже греческими учеными. С большим или меньшим единодушием присваивалась Гесиоду только поэма «Труды и дни» (828 стихов), представляющая собой древнейший и знаменитейший образец греческой дидактической поэзии и относящаяся к концу VIII в. до н. э. Значительная часть наставлений, наполняющих поэму, вызвана ссорою Гесиода с братом Персом из-за наследства, при разделе которого Перс, благодаря подкупу, получил большую долю, после чего затеял процесс в расчете отнять у брата и остальную часть отцовского достояния. По этому поводу Гесиод обращается к брату с увещаниями, убеждая его покончить распрю и искать себе богатства не путем сутяжничества, а честным трудом. Прежде всего поэт призывает брата к справедливости и трудолюбию (1380); затем дает наставления хозяйственного характера, руководствуясь порядком времен года: как обрабатывать землю (осень), как вести домашние работы (зима), как ухаживать за виноградником (весна) и как собирать хлеб (лето). К этой части относятся также правила, касающиеся мореплавания, отрывочные советы относительно вступления в брак и о том, как жить с соседями и каких действий, соединенных с дурными приметами, избегать (381764). В заключение дается перечень дней месяца, счастливых и несчастливых (эта часть отвечает второй половине заглавия поэмы), с указанием того, какие дела в какой день можно совершать, какие нельзя.
Отрывки из Гесиода приводятся в переводе В. В. Вересаева по изданию «Эллинские поэты». М., 1963. Подбор фрагментов выполнен А. Н. Чанышевым.
Радуйтесь, дочери Зевса, даруйте прелестную песню!
Славьте священное племя богов, существующих вечно,
Тех, кто на свет родился от Земли и от звездного Неба,
Тех, кто от сумрачной Ночи, и тех, кого Море вскормило.
Все расскажите, как боги, как наша земля зародилась,
Как беспредельное море явилося шумное, реки,
Звезды, несущие свет, и широкое небо над нами;
Кто из бессмертных подателей благ от чего зародился,
Как поделили богатства и почести между собою,
Как овладели впервые обильноложбинным Олимпом.
С самого это начала вы все расскажите мне, Музы,
И сообщите при этом, что прежде всего зародилось.
Прежде всего во Вселенной Хаос зародился, а следом
Широкогрудая Гея, всеобщий приют безопасный,
Сумрачный Тартар, в земных залегающий недрах глубоких,
И, между вечными всеми богами прекраснейший, Эрос.
Сладкоистомный у всех он богов и людей земнородных
Душу в груди покоряет и всех рассужденья лишает.
Черная Ночь и угрюмый Эреб родились из Хаоса.
Ночь же Эфир родила и сияющий День, иль Гемеру:
Их зачала она в чреве, с Эребом в любви сочетавшись.
Гея же прежде всего родила себе равное ширью
Звездное Небо, Урана, чтоб точно покрыл ее всюду
И чтобы прочным жилищем служил для богов всеблаженных
(«О происхождении богов» 104129)
И Титанов отправили братья
В недра широкодорожной земли и на них наложили
Тяжкие узы, могучестью рук победивши надменных.
Подземь их сбросили столь глубоко, сколь далеко до неба,
Ибо настолько от нас отстоит многосумрачный Тартар:
Если бы, медную взяв наковальню, метнуть ее с неба,
В девять дней и ночей до земли бы она долетела;
Если бы, медную взяв наковальню, с земли ее бросить,
В девять же дней и ночей долетела б до Тартара тяжесть.
Медной оградою Тартар кругом огорожен. В три ряда
Ночь непроглядная шею ему окружает, а сверху
Корни земли залегают и горько-соленого моря
Там и от темной земли, и от Тартара, скрытого в мраке,
И от бесплодной пучины морской, и от звездного неба
Все залегают один за другим и концы и начала,
Страшные, мрачные. Даже и боги пред ними трепещут.
(«О происхождении богов» 717728, 736739)
Создали прежде всего поколенье людей золотое
Вечно живущие боги, владельцы жилищ олимпийских,
Был еще Крон-повелитель в то время владыкою неба.
Жили те люди, как боги, с спокойной и ясной душою,
Горя не зная, не зная трудов. И печальная старость
К ним приближаться не смела. Всегда одинаково сильны
Были их руки и ноги. В пирах они жизнь проводили.
А умирали, как будто объятые сном. Недостаток
Был им ни в чем не известен. Большой урожай и обильный
Сами давали собой хлебодарные земли. Они же,
Сколько хотелось, трудились, спокойно сбирая богатства,
Стад обладатели многих, любезные сердцу блаженных
Если бы мог я не жить с поколением пятого века!
Раньше его умереть я хотел бы иль позже родиться.
Землю теперь населяют железные люди. Не будет
Им передышки ни ночью, ни днем от труда и от горя,
И от несчастий. Заботы тяжелые боги дадут им
Дети с отцами, с детьми их отцы сговориться не смогут.
Чуждыми станут товарищ товарищу, гостю хозяин,
Больше не будет меж братьев любви, как бывало когда-то.
Старых родителей скоро совсем почитать перестанут
Правду заменит кулак. Города подпадут разграбленью.
И не возбудит ни в ком уваженья ни клятвохранитель,
Ни справедливый, ни добрый. Скорей наглецу и злодею
Станет почет воздаваться. Где сила, там будет и право.
Стыд пропадет.
(«Труды и дни» 109120, 174178, 182185, 189193)
Милетская школа
Античная философия возникла в первой половине VI в. до н. э. в малоазиатской части тогдашней Эллады в Ионии, в г. Милете. Поэтому первая древнегреческая философская школа называется милетской. К ней принадлежали Фалес, Анаксимандр, Анаксимен и их ученики. В своих философских представлениях о мире милетцы опирались на более древнее мировоззрение Гомера и Гесиода, освобождая его от мифологической формы и перерабатывая в соответствии с философским мышлением своего времени.
О воззрениях милетских философов мы знаем главным образом из произведений более поздних греческих и римских ученых и писателей.
Перевод фрагментов (за исключением отмеченных особо), а также их подбор выполнен А. Н. Чанышевым. Ему же принадлежит авторство предварительных замечаний.
Фалес
Первый древнегреческий философ Фалес (ок. 625547 до н. э.), причисляемый античной традицией к «семи мудрецам», несмотря на свое знатное происхождение, занимался одно время торговой деятельностью (существовала легенда, что или сам Фалес, или его предки были выходцами из Финикии). Фалес горячо интересовался судьбой родного города и всей Ионии. Он советовал ионийским полисам объединиться против персов. Фалес был знаком с ближневосточной наукой: вавилонской, египетской, финикийской; он учился у египетских жрецов математике и астрономии. Опираясь на ближневосточную астрономию, которая многовековыми наблюдениями установила периодичность затмений, Фалес предсказал солнечное затмение, которое, как высчитали современные астрономы, имело место в Ионии 25 мая 585 г. до н. э. Фалесу приписывают несколько сочинений, но ни одно из них до нас не дошло.
Диоген Лаэртский I 2239. Как передают Геродот, Дурис и Демокрит, Фалес был сыном Эксамия и Клеобулины и происходил из финикийского рода Фелидов самого знатного во всем потомстве Кадма и Агенора. И, как сообщает также Платон, он принадлежал к числу семи мудрецов. Как говорит Димитрий Фалерский в «Списке архонтов», Фалес был назван первым мудрецом в тот год, когда в Афинах был архонтом Дамасия (582), при котором были названы мудрецами известные семь. Принят же в число граждан Фалес был в Милете, куда он прибыл с Нейлеем, изгнанным из Финикии. Впрочем, по свидетельству большинства, он был природный милетец и знатного рода.
Кроме государственных дел, он занимался исследованием природы. И, согласно некоторым, он не оставил никакого сочинения. Дело в том, что приписываемая ему «Морская астрология» принадлежит, как говорят, самосцу Фоке. Каллимах же знает, что он открыл Малую Медведицу, о чем сообщает в «Ямбах» так: «Говорили, что он указал созвездие Повозки, руководствуясь которым плавают финикиняне».