Она нахмурилась, перебив Дастина.
Я знаю, о каком Стивене речь.
Да, конечно. Все становилось хуже и хуже.
И какие же вести ты принес от негодяя по имени Стивен из дома К.? спросила она с каменным выражением лица.
Э-э-э Дастин помедлил.
Кимми рассмеялась его замешательству.
Только не говори мне, что ты единственный, кто не смотрел «Игру престолов».
Дастин улыбнулся с облегчением.
О нет, я фанат. И читал все книги.
Я тоже, призналась она, хотя мать однажды предупредила ее, что парням не нравятся девушки, которые любят читать. Серьезно, что хотел сказать этот урод?
Похоже, она уже узнала новости от сестры и понимала, что Стивен послал Дастина на каток с единственной целью: устроить другу дипломатическую встречу с Кимми. До чего нелепо!
То есть ты в курсе? спросил он, желая удостовериться в подозрениях.
Да. Лолли написала мне о «Брэде». Она ведь в порядке? Я ответила, что приеду, заберу ее, но она сразу отказалась.
Я ее не видел. Но уверен, что она в порядке или, по крайней мере, насколько это возможно в подобных обстоятельствах. Честно, я не хотел вмешиваться, но Стивен попросил меня об услуге. Каток мне по пути. И, хотя он понимал, что уже сказал достаточно, Дастин не мог остановиться. Я репетитор Стивена. Мы были приятелями с детства, потому что наши матери дружили, добавил он, помогая Кимми понять, как такой парень, как он, может якшаться со Стивеном.
Я в курсе, ответила она, и Дастин невольно задался вопросом, то ли она расспрашивала о нем после знакомства, то ли узнавала новости в своих ежедневных беседах с Лолли. Если Таша и Стефани, две болтливые девицы с вечеринки, и научили его чему-то, так это тому, что девчонки говорят друг с другом обо всем и ни о чем. Трепаться для них то же самое, что дышать.
Ты дрожишь, сказал он.
Это лишь потому, что я остановилась поговорить с тобой. Не беспокойся. Я привычна к холоду. Мне нравится.
Можно я угощу тебя горячим шоколадом в «Серендипити»? Он понятия не имел, откуда взялась смелость.
Кимми казалась смущенной.
Стивен послал тебя угостить меня горячим шоколадом?
Нет. Он послал меня спросить, сможешь ли ты прикрыть сестру перед родителями. Она сегодня вернется поздно если вернется. Теперь, когда его миссия была закончена, у Дастина гора с плеч свалилась. И я решил спросить, не хочешь ли ты выпить горячего шоколада? Или холодного шоколада, раз уж ты любишь холод.
Несколько секунд Кимми внимательно изучала лицо Дастина, затем взглянула на телефон, притворяясь, будто проверяет время. Когда она обнаружила, что новых сообщений нет, то подняла голову и улыбнулась.
Почему бы и нет? Но ты должен знать, что я феминистка и заплачу за себя.
Круто. А я феминист и позволю тебе заплатить и за меня тоже.
Кимми изумилась тому, что она вновь громко рассмеялась. Однако никто не удивился остроумию и обаянию Дастина больше, чем он сам.
VIII
Когда они довезли мать Вронского до дома восемьсот тридцать четыре на Пятой авеню, Стивен сел рядом с сестрой на заднем сидении «Убера». Всю дорогу Анна оставалась очень тихой, и он знал, что она еще думает о бедной собаке, которую сбил поезд. И хотя это было действительно так, девушка вспоминала и симпатичного парня, который спасал в этот момент другого беспомощного пса.
«Он любит собак так же, как и я?»
Стивен взял руку сестры, сжал ее и, словно прочитав мысли Анны, сказал:
Спасибо, что решила помочь и этой псине.
Они ехали вдоль Центрального парка, и снег падал быстрее и гуще, чем прежде.
Может, у нас будет снежный день? спросила она, притворяясь, будто размышляет о погоде.
Чувиха, я б, мать его, убил за один только снежный день, пробормотал Стивен, проверяя, нет ли новостей на телефоне. Извини, я знаю, ты не любишь, когда я называю тебя чувихой.
Что-то в голосе брата заставило Анну вспомнить, что пришла пора разобраться со всеми его ужасными ошибками. Она выбросила из головы мысли о мертвых собаках и голубоглазых героях и повернулась к Стивену, сидевшему рядом с ней в полумраке. Это был не первый раз, когда она приходила к нему на помощь, и она знала, что далеко не последний. Анна прикрывала его с тех пор, как они были маленькими детьми.
Хорошо, я готова, ответила Анна. Расскажи мне все.
Что Стивен и сделал. Он сообщил, как познакомился с «Брэдом», чье настоящее имя было Марселла. Эта семнадцатилетняя ученица общеобразовательной школы Южного Бронкса за несколько дней до Рождества на спор с подругами подошла к нему в «Старбаксе» на Юнион-сквер.
Она подрулила прямо ко мне, ударила в грудь тыльной стороной ладони и заявила: «Дай двадцать баксов». Когда я спросил, почему я, она ответила, что я выгляжу богатым и скучающим. Затем она Стивен умолк.
Я должна быть в курсе, просто признайся мне. Я не ребенок.
Стивен продолжил.
Она говорила, что я похож на трахаля. Он помедлил и закончил: Ну знаешь, того, кто трахает все, что движется.
Я знаю, солгала Анна и коротко хохотнула. Ладно, я соврала. Но она что, действительно подошла к тебе и сказала это, даже не представляя, кто ты такой? Анна попыталась вообразить, как сама делает нечто подобное, но это оказалось невозможным.
Марселлу ничего не колышет. Она кому угодно может ляпнуть что угодно.
Анна распахнула глаза, услышав восхищение в голосе брата, но промолчала. Стивен продолжил, рассказав, как дал Марселле двадцатку, чтоб она купила кофе подругам, а потом обнаружил, что приглашает ее на ужин. Она приняла приглашение, бросив приятельниц, и они вдвоем завалились в «Пиццу Джо», где он с восхищением наблюдал, как она съела полпорции чесночных клёцок и два куска пиццы, прикончила остатки его кальцоне[12] и завершила трапезу большим стаканом розового лимонада.
Она не заикнулась об углеводах, калориях, сахаре и не извинилась за свой аппетит. Это было круто! Стивен объяснил, что безумно очарован Марселлой, поскольку она вела себя более раскованно, чем кто бы то ни было.
И она не была ни вежлива, ни безупречно одета. Она смеялась над его приколами и повторяла, что для такого богатея он очень забавен.
Лолли тоже считает тебя забавным, напомнила Анна.
Стивен согласился, но не мог не отметить, что Лолли часто воздерживалась от смеха над его грязными и грубыми шутками, всякий раз пеняя, когда он говорил что-нибудь в дурном вкусе.
Я все повторяю ей, что я наполовину представитель меньшинств: мне позволено говорить такие вещи.
Анна отмахнулась от брата, хотя уже не раз слышала от него подобное.
Видишь, ты тоже так себя ведешь. Ты не можешь не поправлять меня, но я ведь просто несу пургу. Я не расист, в чем проблема? Комики постоянно делают это. Да, Марселла показалась мне раскованной, но, может, все дело во мне. Наверное, мне нравится именно то, что рядом с ней я могу быть отвязным. Разве тебе не хочется иногда побыть собой, Анна? Со своими недостатками и все такое?
Хотя Анна и понимала чувства брата, в тот момент она не хотела поощрять его образ мыслей. Она знала, что разговоры о свободе следствие того, как сурово относится к нему отец. Ее он тоже держал на коротком поводке, но с ней это выглядело как почти милая гиперопека. Со Стивеном все было иначе. Стивен никогда не говорил с ней об этом, хотя ей хотелось бы многое обсудить. Поэтому она и теперь промолчала, лишь кивнула, чтоб он продолжал, поскольку было ясно: история пока не закончена.
Я, мать его, устал от политкорректности, добавил Стивен. Почему сейчас все обижаются по малейшему поводу? Мне восемнадцать, разве я не могу слегка развлечься, когда хочется? Я не просил, чтоб меня рожали в высшем обществе.
Пришла очередь Анны напомнить брату, что у него никогда не было проблем с развлечениями, хотя она признавала, что с высокими запросами родителей справиться не так-то просто. Стивен оказался единственным сыном, что в корейской культуре означало ответственность за семью: вот какой груз однажды ляжет ему на плечи. Анна не сомневалась, что в жизни ему будет сложнее, чем ей.
Конечно, ты расстроен и ужасно, что отец остается таким жестким с тобой Но мы отвлеклись, Стивен. Что ты еще можешь рассказать мне о той девушке?
Стивен поведал, что после пиццы они завалились в «Эйс Бар» в богемном районе Алфабет-Сити, поиграли в аркады. Двоюродный брат Марселлы был там барменом и позволил молодым людям выпить.
В конце вечера Марселла затащила Стивена в женский туалет, в одну из кабинок, и
Анна кивнула.
Практически уверена, я могу догадаться, что случилось дальше.
Потом Стивен был уже на крючке, и они встречались тайно последние два месяца или около того.
Но у тебя есть чувства к Марселле? наседала она. Я не о сексуальных, а о реальных. Ну, о сердечных чувствах.
Анна, я едва знаю эту девушку. Она сексуальная и безотказная. Я люблю Лолли. Но иногда так скучно бывает с девчонками, после того как ты уже тусуешься с ними некоторое время.
На самом деле, нет, ответила она, глядя в окно. Не ищи у меня сочувствия. Я встречаюсь с Александром подольше, чем ты с Лолли.
О чем я и говорю! Вы двое должны понимать, что я имею в виду, по крайней мере, он.
Анна была раздражена высказыванием брата и не сразу сообразила, с чего начать.
Ты намекаешь, будто Александр мне изменяет? спросила Анна, переходя к сути.
Нет! Конечно, он верен тебе. Твой парень слишком хороший человек, тогда как я жуткий придурок.
Анна знала, что их мать часто пытала сына, сравнивая Стивена с вроде бы идеальным бойфрендом дочери.
Да, это отстой. Но прекрати уже уклоняться. Если ты говоришь, что любишь Лолли, то зачем изменять ей? спросила она, догадываясь, что у брата нет ответа. Она готова была поспорить, что он вообще редко понимал, почему делает то или иное.
Не знаю, выпалил Стивен, как по команде.
Анна не сомневалась, что ничего лучше этого признания она сейчас от него не добьется, и потому продолжила. Она спросила, не в первый ли раз он изменил Лолли, и после долгого молчания брат ответил, что раньше кое-что было. Она метнула на него взгляд, полный сестринского неодобрения.
Ты уверен, что хочешь быть с Лолли? Куча парней в городе остаются холостяками и каждые выходные спят с новыми девушками. Может, это подойдет тебе больше. Если честно, мне кажется, ты совсем не готов быть чьим-то бойфрендом. Ключевое слово «совсем».
Да, все выглядит именно так. Но я люблю Лолли именно потому, что хочу быть ее парнем. Она такая же добрая, как и ты. И нет никого милей. Она держит меня в узде, а ведь мне это необходимо. Она заставляет меня еще сильнее стараться и самому быть лучше. Марселла для меня ничего не значит. Хотя у нее в языке продето дурацкое колечко
Фу. Хватит о ней. Стивен, ты должен положить этому конец. Анна любила брата, но сейчас он ей совершенно не нравился. Разумеется, парни сильно отличаются от девушек, но, слушая Стивена, она чувствовала, что разрыв между представителями мужского и женском пола шире, чем она могла себе вообразить.
Ты права. Я так и сделаю. А кольцо в языке я не намекал на какие-то непристойности, я просто видел его, потому что она много смеялась. И еще она думала
Стивен, ты смешон! Все так считают. Почему ты всегда сосредоточен на подобных вещах? раздраженно бросила Анна.
Потому что это моя тема, Анна! Я не идеален, как ты, и я уж точно не лучше твоего гребаного парня, ясно? Стивен редко повышал голос на сестру и сразу почувствовал стыд.
Но Анна все поняла. У отца были невероятно высокие запросы, когда дело касалось сына, что казалось ей несправедливым. Стивен никогда не обсуждал это с сестрой, но не раз отец приказывал ему явиться в кабинет, чтобы читать нотации о том, как много он работал на благо семьи.
Эдвард говорил, что как иммигранту ему приходилось трудиться вчетверо больше, дабы считаться равным американцу. И это было действительно так: хотя Эдвард, как и Стивен, родился в состоятельном семействе, отец-кореец послал своего отпрыска учиться в США. Мальчика отправили в интернат на Восточном побережье, когда ему было всего десять лет. Дети любой расы и любого социального слоя могут быть жестокими, но привилегированные белые ребятишки порой проявляют особую жестокость. Одноклассники Эдварда не выказали ни капли дружелюбия. Ему пришлось упорно бороться, чтоб заслужить их уважение: заниматься с репетитором, избавиться от акцента, пока он не заговорил на идеальном английском, преуспеть в спорте, убедиться, что его академические успехи первые в классе. Привлечь внимание девочек он мог лишь тщательным расчетом.
Женитьба на матери Стивена была продиктована не только любовью, но и желанием, чтобы будущим детям Эдварда было проще, чем ему самому. У него имелись деньги и мозги, но именно старинная фамилия Грир открыла юноше нужные двери в обществе. И теперь он предупреждал Стивена, что тот, наполовину кореец, наполовину белый, столкнется с расизмом, но не с таким открытым, как раньше, а с более изощренным. И он должен понять, что так будет всегда. Отец повторял сыну, что Стивен никогда не будет по-настоящему ладить ни с корейцами, ни с белыми, однако, если правильно разыграет сданные карты, его будущим детям будет проще жить. Он не мог позволить себе облажаться, но, как ни старался Эдвард, с той минуты, как Стивена выгнали из пятого класса школы, он оставался сплошным разочарованием.
Стивен ненавидел давление, постоянно разрываясь между тем, чтобы оправдывать ожидания отца и тем, чтобы понять, кем же он хочет быть. Стивену очень хотелось сказать Анне правду, но он никак не мог заставить себя сделать это.
Боже, прости, я не хотел орать. Я понимаю ты просто пытаешься помочь, а я неуверенный в себе урод.
Анна проигнорировала вспышку брата.
Да, я буду счастлива помочь, но ты больше не должен видеться с Марселлой. И ты порвешь с ней по телефону или эсэмэской. Ты слишком слаб, чтобы сделать это лично.
Анна знала, что говорит слишком резко, но пришла пора суровой любви.
А Лолли примет меня обратно? спросил он.
Ты на сто процентов уверен, что хочешь остаться с ней? спросила Анна. То есть подумай, Стивен, ты не сможешь снова поступить с ней таким образом. Я серьезно. И если измена опять повторится, даже не звони мне.
Я хочу вернуть ее! И не буду изменять. Стивен вздохнул. А Лолли примет меня обратно? повторил он.
Анна посмотрела на заснеженный городской пейзаж.
Ну Вероятно, примет, но ведь ты в курсе, что она слишком хороша для тебя?
Да, ответил Стивен, чувствуя разочарование сестры и желая стать лучше не только для Лолли и Анны, но и для собственного отца. Просто-напросто казалось несправедливым то, как сложно было оставаться хорошим.
IX
Шофер припарковался у здания, и швейцар кинулся открывать заднюю дверь. Анна повернулась к брату.
Дай мне час наедине с ней. Пойди и купи любимый десерт Лолли. Она оглядела Стивена с головы до пят. Ты ведь знаешь любимый десерт своей девушки?
Кремовый банановый пирог из ресторана «Джо Аллен». Но, Анна, ради бога, вечерний час пик. На Таймс-сквер сейчас творится такое Стивен сразу же замолчал, поскольку ее взгляд прожигал дыру у него во лбу. Я вернусь через час.
Анна улыбнулась швейцару, державшему зонт в ожидании, когда она выйдет из машины. Она приняла предложенную руку и решительно шагнула на тротуар.
Очутившись в квартире, она сделала две чашки «Неспрессо Дулсао до Бразил» и захватила пару бутылочек кокосовой воды, а потом подошла к комнате родителей. Анна жила в пентхаусе постоянно только пока училась в начальной школе, однако здесь у нее до сих пор была своя спальня. Она очень любила Нью-Йорк, но в последнее время предпочитала его в меньших дозах. Она чувствовала себя в своей тарелке, лишь сидя в седле на одной из голландских теплокровных. Стоит упомянуть Марка Антония, названного в честь мультяшного бульдога (творение студии «Уорнер Бразерс»), а не римского политика, и лошадь Клео, получившей кличку в честь крошечной кошечки, любившей свернуться на Марке Антонии. Ну а еще Анна ощущала себя по-настоящему хорошо, когда возилась на заднем дворе с ньюфаундлендами, Джеммой и Джоном Сноу.