Мысль о внутреннем родстве и тесных контактах славянских народов с германским и романским миром была любимой мыслью позднего Толстого. Она возникла в полемике с историософией А.С. Хомякова и вообще русских славянофилов. И в письме к М.М. Стасюлевичу от 10 марта 1869 г. он продолжал развивать эти положения в связи с балладой «Песня о Гаральде и Ярославне», уже прямо указывая на своих противников «московских русопятов»:
«Эпоха Изяслава Ярославовича обильна сношениями с Европой. Если Вы одобрите эту балладу и предшествующую, у меня есть в виду еще другие, напр., сношения Изяслава с Генрихом IV (императором) и с папою Григорием VII. Очень меня прельщает показать их посольства на улицах Киева, епископа французского Roger de Châlons с своими монахами и рыцарями, въезжающих на княжий двор Ярослава, и т. д.
Цель моя была передать только колорит той эпохи, а главное, заявить нашу общность в то время с остальной Европой, назло московским русопятам, избравшим самый подлый из наших периодов, период московский, представителем русского духа и русского элемента.
Вот что меня возмущает, и вот против чего я ратую»[13].
Эту самую полемику с поздними славянофилами И.С. Аксаковым и А.Ф. Гильфердингом Толстой начал несколько раньше, в письме к Б.М. Маркевичу от 7 февраля 1869 г.:
«Тенденций я не придерживаюсь, это Вам известно, но бывают тенденции невольные, и я собираюсь написать несколько баллад из нашего европейского периода, так туда сердце и тянет. Я буду писать их в промежутках между действиями Царя Бориса, и одну из них я уже начал. Ненависть моя к московскому периоду некая идиосинкразия, и мне вовсе не требуется принимать какую-то позу, чтобы говорить о нем то, что я говорю. Это не какая-нибудь тенденция, это я сам. И откуда это взяли, что мы антиподы Европы? Над нами пробежало облако, облако монгольское, но было это всего лишь облако, и пусть черт его умчит как можно скорее. Я посвятил этому несколько слов в моем Проекте постановки Федора обнаружили ли Вы там какое-нибудь самомнение? Мне кажется, я больше русский, чем всевозможные Аксаковы и Гильфердинги, когда прихожу к выводу, что русские европейцы, а не монголы»[14]
И тому же Маркевичу 26 марта 1869 г.:
«Известно ли Вам, что Григорий VII, знаменитый Гильдебранд, был признан Изяславом? И что его антипапа Климент, не знаю уж, который по счету, отправил посольство в Киев? Каково? Что Вы об этом скажете? Католические нунции на византийских улицах Киева? А Генрих IV, германский император, тоже отправляющий посольство к Изяславу? И монахи из свиты нунция, чокающиеся с печерскими иноками? Византия и Рим ссорились, но их ссоры не могли еще коснуться народов, лишь недавно принявших христианство и друживших между собой, чему свидетельство бесчисленные браки между ними и другими европейскими династиями. Графиня Матильда де Белоозеро каково? Что Вы скажете? Не колоритно ли? И это соответствует ли моей теории? <>
Скандинавы не устанавливали, а нашли уже вполне установившееся вече. Заслуга их в том, что они его сохранили, в то время как гнусная Москва его уничтожила вечный позор Москве! Не было нужды уничтожать свободу, чтобы победить татар, не стоило уничтожать деспотизм меньший, чтобы заменить его большим. Собирание русской земли! Собирать это хорошо, но спрашивается что собирать? Горсточка земли лучше огромной кучи
Но я уже выхожу из области литературы в область политики, а мои выражения из выпуклых превращаются в вогнутые»[15].
Толстой переживает историю как современность, «киевский» и «московский» периоды становятся для него символами политической организации общества. И об этом же он с удивительной настойчивостью пишет Н.А. Чаеву 5 ноября 1870 г.:
«Мною овладевает злость и ярость, когда я сравниваю городскую и княжескую Россию с Московской, новгородские и киевские нравы с московскими, и я не понимаю, как может Аксаков смотреть на испорченную отатарившуюся Москву как на представителя древней Руси. Не в Москве надо искать Россию, а в Новгороде и в Киеве»[16].
Итак, славяне, и русские в том числе, такие же европейцы. И как все европейцы, славяне склонны к демократии, народоправию. А деспотизм это наносная «татарщина», азиатское влияние[17]. В отличие от Хомякова и других славянофилов Толстой видит своеобразие русской нации (при этом он понимает под этим понятием всех восточных славян) не в специфике православия, а в «широте русской натуры, которая не может и не хочет ничем стесняться», и концепция этой «широты» восходит у него, видимо, к Н.В. Гоголю, к последней главе первого тома «Мертвых душ». Толстой считает, что истинное будущее России возможно только при условии преодоления «татарщины» и восстановления исконных начал демократизма («вече») и «широты». Во всем этом построении Толстой опирается, как мы видели, на конкретные исторические факты, и в этом отношении его концепцию можно признать исторически точной. Однако Толстой не учитывает, что славянские и варяжские княжества эпохи Киевской Руси и русские княжества периода Московской Руси это совершенно разные государственные образования, и к оценке их следует подходить с разными мерками. Поэтому всё его построение, политически очень яркое и симпатичное, можно вполне справедливо назвать мечтательным и несбыточным.
Но главное для нас во всех этих письмах другое. Они прекрасно объясняют все произведения Толстого: и его исторические баллады (особенно поздние, посвященные ранним периодам исторической жизни славянства), и его сатирические произведения типа «История России от Гостомысла до Тимашева», и его лирические формулы национального характера, как «Коль любить, так без рассудку». От одного из самых ранних стихотворений «Колокольчики мои» до поздней баллады «Слепой» всё у Толстого подчинено этой идее. И только в призме этих построений мы можем понять его сочинения.
Пускай историческая концепция Алексея Толстого была утопичной и несбыточной. Она рождала свободу творческого духа, веселье мысли, веру в человека. Она раскрывала в человеке чувства гражданина и учила его жить вопреки обстоятельствам. Писатель и не должен давать рецепты конкретного поведения. Писатель должен создавать стихи, чтение которых само направит человека по определенному пути.
Толстой был и остается непонятым писателем. В триумвирате поэтов «чистого искусства» Фет это гений, Майков очень средний поэт, Алексей Толстой поэт несомненно талантливый и самобытный. Алексей Толстой активный поэт, который откликался на все события современной жизни, который не мог оставаться равнодушным ни к произволу власти, ни к догматическим увлечениям ее противников, и поэтому он поэт очень трудный: его нелегко вписать в литературные ряды.
Но если он труден для исследователей, то читатель, который не знает всех этих литературных отношений, легко и просто подойдет к стихам Алексея Толстого и насладится их искрометным юмором, их трогательным лиризмом, точностью описаний природы. И легко простит те преувеличения и несправедливости, которые Толстой допускал подчас в своих произведениях.
М.В. Строганов
Стихотворения
Поэмы
1830-е годы
«Я верю в чистую любовь»
1832Сказка про короля и про монаха
до 1840Вихорь-конь
до 1840Телескоп
Баллада
до 1840Прости
до 1840Молитва стрелков
до 18401840-е годы
«Как филин поймал летучую мышь»
1841«Бор сосновый в стране одинокой стоит»
до середины октября 1843Волки
первая половина 1840-х«Ты помнишь ли, Мария»
1848, лето или позднееПустой дом
1849 (?)Богатырь
1849 (?)Курган
1840-еКнязь Ростислав
1840-еУношу князю Ростиславу
затвори Днепр темне березе.
Слово о полку Игореве[18]
Василий Шибанов
Князь Михайло Репнин
1840-еНочь перед приступом
1840-е«Из Индии дальной»
1840-е«Где гнутся над омутом лозы»
1840-е«Шумит на дворе непогода»
1840-е«Дождя отшумевшего капли»
1840-е«Ой стоги́, стоги́»
1840-е«По гребле неровной и тряской»
1840-е«Милый друг, тебе не спится»
1840-е«Ты знаешь край, где всё обильем дышит»
1840-е«Колокольчики мои»
1840-еБлаговест
1840-е«Как часто ночью в тишине глубокой»
1840-е«Супружества узы»
1840-е1850-е годы
Поэт
1850«Коль любить, так без рассудку»
1850 или 1851«Пусто в покое моем. Один я сижу у камина»
15 января 1851«Средь шумного бала, случайно»
начало 1851«Слушая повесть твою, полюбил я тебя, моя радость»
до 21 октября 1851«Ты не спрашивай, не распытывай»
1851, 30 октября (?)«С ружьем за плечами один при луне»
конец 1851«Мне в душу, полную ничтожной суеты»
конец 1851 или 1852 (?)«Не ветер, вея с высоты»
конец 1851 или 1852 (?)«Меня, во мраке и в пыли»
конец 1851 или 1852 (?)«Поразмыслив аккуратно»
первая половина 1854«Уж ты, мать-тоска, горе-гореваньице»
1854 (?)«Уж ты, нива моя, нивушка»
1854 (?)«И у меня был край родной когда-то»
1854 (?)Колодники
1854 (?)«В колокол, мирно дремавший, с налета тяжелая бомба»
5 декабря 1855Стрелковые песни
1
2
1855«Ой, каб Волга-матушка да вспять побежала»
конец 1855 начало января 1856«Ходит Спесь, надуваючись»
Примечания
1
Толстой А.К. Собрание сочинений: В 4 т. М.: Правда, 1969. Т. IV. С. 267, 268. Далее цитаты по этому изданию сочинений А.К. Толстого даны с указанием тома римскими цифрами.
2
Толстой А.К. Собрание сочинений: В 4 т. М.: Правда, 1969. Т. IV. С. 267, 268.
3
Там же. Т. IV. С. 275276.
4
Толстой А.К. Собрание сочинений: В 4 т. М.: Правда, 1969. Т. IV. С. 280281.
5
Толстой А.К. Собрание сочинений: В 4 т. М.: Правда, 1969. Т. IV. С. 311312. Дядя Л.А. Перовский (17921856); в 18411852 гг. министр внутренних дел, в 18521856 гг. министр уделов.
6
См. об этом: Строганова Е.Н. Жена писателя Софья Андреевна Толстая // Строганова Е.Н. Классики и современницы: Гендерные реалии в истории русской литературы XIX века. М.: Литфакт, 2019. С. 317335.
7
Толстой А.К. Собрание сочинений: В 4 т. М.: Правда, 1969. Т. IV. С. 342343.
8
Толстой А.К. Собрание сочинений: В 4 т. М.: Правда, 1969. Т. IV. С. 394395.
9
Ср. письмо А.П. Елагиной к мужу от 21 августа 1831 г.: «Толстой славный мальчик, у него теперь написана История России нынешнего времени, и он делится с Васей <старший сын А.П. Елагиной> своим авторством» (Канторович Ирина. Салон Авдотьи Петровны Елагиной // Новое литературное обозрение. 30 (2/1998). С. 202).
10
«Мушкетерские» письма М.Е. Салтыкова / Публикация, вступит. статья, комментарии Е.Н. Строгановой // М.Е. Салтыков-Щедрин: pro et contra, антология: Книга первая / Сост., вступ. статья, коммент. С.Ф. Дмитренко. СПб.: РХГА, 2013. С. 4950.
11
Толстой А.К. Собрание сочинений: В 4 т. М.: Правда, 1969. Т. IV. С. 366367, перевод с французского; saltus mentis скачок мысли (лат.).
12
М.М. Стасюлевич и его современники в их переписке: В 5 т. / Под ред. М.К. Лемке. СПб.: Тип. М.М. Стасюлевича, 1912. Т. 2. С. 320.
13
Толстой А.К. Собрание сочинений: В 4 т. М.: Правда, 1969. Т. IV. С. 325.
14
Там же. С. 350.
15
Толстой А.К. Собрание сочинений: В 4 т. М.: Правда, 1980. Т. 4. С. 437.
16
Толстой А.К. Собрание сочинений: В 4 т. М.: Художественная литература, 1964. Т. 4. С. 356.
17
См. об этом подробнее: Антюхов А.В., Шаравин А.В. Концепция «славянского» и «русского» в эпистолярном наследии А.К. Толстого // Вестник Брянского государственного университета. 2016 3 (29). С. 8287; Чубур А.А. Русь Норманнская versus Русь Ордынская: Воззрения Алексея Константиновича Толстого на историческую преемственность русской государственности // «О Родине песни и думы его». А.К. Толстой в мировой культуре: Материалы научно-практических конференций, посвященных 200-летию А.К. Толстого (17 мая 2017 г., 31 августа 1 сентября 2017 г., г. Брянск). Брянск, 2017. С. 6284.
18
Современный перевод Д.С. Лихачева эпиграфа из «Слова о полку Игореве»: «река Стугна юношу князя Ростислава заключила. На темном берегу Днепра плачет мать Ростислава» (Слово о полку Игореве. М.; Л., 1950. С. 73).