Он обратил внимание на тот факт, что при наличии широкой полосы обороны бригада не имела сплошного фронта, а вынуждена была занимать отдельные села. Непосредственного соприкосновения с противником не было, а боевые действия сводились в этот период в основном к отражению внезапных ночных налетов казаков. Один из таких налетов и был отражен по плану Чуйкова.
Обнаружив выдвигавшихся казаков, Чуйков один взвод поместил в засаду на фланге у противника, а когда враг увлекся боем с основными силами роты, внезапно ударил в тыл. Казаки, теряя убитых и раненых, бросились бежать в степь. Налет не удался, а трофеи были богатые.
После этого боя Василий Иванович был назначен командиром роты. Было ему восемнадцать лет. Через месяц курсанты вернулись в Москву для сдачи экзаменов. Те, кто был на фронте, получили удостоверение без экзаменов. После выпуска Чуйков направляется на Восточный фронт. В Казани он был назначен заместителем командира 40-го стрелкового полка по строевой части. Полк был включен в состав 28-й стрелковой дивизии В. М. Азина.
Служба под командованием этого талантливого начальника помогла Чуйкову еще глубже понять, насколько сложна и ответственна роль командира в боевой жизни. Он стал привыкать к тому, что надо постоянно контролировать самого себя, не отвлекаться на второстепенные дела, быть решительным и настойчивым в достижении поставленной цели. При этом Азин учил достигать поставленной цели с наименьшими затратами сил и потерями.
Направление в академию
Весной 1919 года В. И. Чуйков становится командиром 40-го стрелкового полка, переименованного затем в 43-й. И, несмотря на молодость, неплохо справлялся со своими нелегкими обязанностями. Командующий 5-й армией М. Н. Тухачевский писал в своем донесении в июле 1919 года: «В районе селения Капсакуль колчаковцы собрали большие силы и 19 июля задержали продвижение 5-й дивизии. Тогда в бой вступил лучший в дивизии 43-й полк. Командир полка В. И. Чуйков, сковав противника с фронта, с конными разведчиками обошел белогвардейцев с юга и нанес им удар с тыла. Противник в панике бежал. Полк представляется к награждению почетным революционным знаменем».
Командовал Чуйков полком в боях на Восточном фронте, командовал и на Западном. За храбрость и героизм награжден двумя орденами Красного Знамени, именными золотыми часами и золотым оружием. Но самое главное он понял, что значит командовать людьми в бою и какая ответственность лежит на командире за их жизнь и за выполнение полученной задачи. Сдал он полк в 1921 году и поехал учиться в военную академию. За время участия в боях Гражданской войны был четырежды ранен.
Китай и Дальний Восток
В 1925 году В. И. Чуйков окончил командный факультет Военной академии имени Фрунзе, и ему предложили поступить на китайское отделение восточного ее факультета, который он окончил в 1927 году. Затем были два года работы в Китае военным советником.
Вернувшись из Китая, Чуйков получил назначение начальником отдела в штаб Особой Дальневосточной армии, которой командовал В. К. Блюхер. Здесь молодой командир получил возможность изучить стиль работы этого известного военачальника во время проведения военных действий против войск Чан Кайши в период конфликта 1929 года на КВЖД.
Белоруссия
С сентября 1932 года В. И. Чуйков начальник курсов усовершенствования начальствующего состава армии. Обучая других, он еще раз убедился, что и самому надо постоянно повышать свои знания. С этой целью он в 1936 году окончил академические курсы при Военной академии механизации и моторизации РККА. После их окончания его назначили командиром механизированной бригады.
В апреле 1938 года Василий Иванович был назначен командиром 5-го стрелкового корпуса, а с июля того же года стал командовать Бобруйской армейской группой в Белорусском Особом военном округе.
О том, что и там Чуйков стремился учить войска умело действовать на поле боя, в своей книге «Эти стальные парни» пишет Герой Советского Союза генерал М. Г. Вайнруб: «Проводимые генералом В. И. Чуйковым тактические учения отличались новизной, поиском своих решений. Однажды я участвовал со своим подразделением в тактических учениях с боевой стрельбой. Чуйков требовал от наступающих вплотную прижиматься к огневому валу и врываться в окопы противника, не давая ему прийти в себя после артобстрела. Тогда это было новинкой, не у всех вызвавшей одобрение. Но как пришлась к месту такая тактика в Сталинграде».
Затем Василий Иванович Чуйков командовал 4-й армией в Белоруссии и 9-й армией во время советско-финляндской войны 193940 годов. В тех коротких эпизодических военных событиях он проверял себя, свою способность руководить войсками в условиях войны. Василий Иванович понимал, что впереди большая война. Гроза уже бушевала в центре Европы и на Дальнем Востоке. Главная опасность для страны надвигалась с Запада.
Снова Китай
Однако накануне Великой Отечественной войны Чуйкова направили военным атташе и главным военным советником при главнокомандующем китайской армией Чан Кайши. Сложность миссии Чуйкова заключалась в том, что он, с одной стороны, должен был направлять усилия Чан Кайши против японских захватчиков, а, с другой стороны, обязан был согласовывать действия китайской Красной Армии и войск Чан Кайши в этом же направлении, не давая им возможности развязать междоусобную войну. В. И. Чуйкову стоило немалого труда убедить гоминдановский штаб выступить против японских войск, захвативших обширные районы Китая. Активность китайских войск вынуждала японское командование противостоять им и таким образом мешала наращивать силы для развязывания войны против Советского Союза.
После нападения японских войск на Перл-Харбор и начала войны на Тихом океане, американское руководство стало оказывать Чан Кайши военную помощь. Одновременно четко проявилась ориентация гоминдановского руководства во главе с Чан Кайши на Соединенные Штаты. Советскому военному атташе в таких условиях оставаться в Китае было нецелесообразно. В феврале 1942 года В. И. Чуйков вернулся в Советский Союз и просил о направлении его в действующую армию.
Сталинград
В мае Чуйков был назначен заместителем командующего резервной армией в районе Тулы. В начале июля армия была переименована в 64-ю и направлена в состав Сталинградского фронта в район большой излучины Дона. Так как командующий армией еще не был назначен, то все вопросы выдвижения и занятия обороны пришлось решать Чуйкову. Ему еще не приходилось встречаться с таким сильным противником, каким являлись немецко-фашистские войска летом 1942 года. Поэтому, ожидая первого боя, он стремился изучить его тактику, сильные и слабые стороны. Чуйков беседовал с командирами, уже побывавшими в боях, встречался с рядовыми бойцами.
Первый боевой день у заместителя командующего 64-й армии был 25 июля 1942 года. Потом они пошли без перерыва. Но уже в первые дни, анализируя обстановку, Чуйков делает ряд выводов, необходимых для повышения устойчивости обороны войск. Он отмечал слабые стороны в тактике действий немецкой артиллерии, такие как разрозненность огневых налетов, их большее ведение по переднему краю обороны советских войск, а не по глубине обороны, отсутствие маневра огнем в ходе боя. Не было четкой организации огневого вала. Он заметил, что немецкие танки не шли в атаку без поддержки пехоты и авиации. У немецкой пехоты он отмечал стремление подавить противника огнем своего автоматического оружия. Чуйков подметил и тот факт, что наиболее четко у противника работала авиация. Впоследствии он писал: «Таковы были мои первые выводы о тактике противника. Наблюдать врага, изучать его сильные и слабые стороны, знать его повадки значит драться с ним с открытыми глазами, ловить его промахи и не подставлять свои слабые места под опасный удар».
Противник
Управлять войсками, чтобы «не подставлять свои слабые места», в тех условиях было очень трудно. Так, подвижность советских войск вообще была несопоставима с германскими. По штату пехотная дивизия противника имела 834 автомобиля, 62 тягача, 501 мотоцикл и 190 велосипедов, тогда как наша стрелковая дивизия имела всего 149 автомобилей и никаких других средств. Даже лошадей у противника в дивизии было в три с половиной раза больше. К тому же в отличие от германских советские дивизии редко бывали укомплектованы по штату. Радиосвязью подразделения немецкой армии были обеспечены до пехотной роты, артиллерийской батареи, танка и разведывательного органа включительно. Радиостанции пехотной дивизии позволяли управлять войсками на дальности от пятнадцати до шестидесяти километров, а в танковой (моторизованной) от десяти до трехсот километров.
Кроме тактических радиосетей командования, радиосети начальника артиллерии и радиосети тыла организовывалась и радиосвязь взаимодействия. Для более эффективного взаимодействия авиации с наземными войсками во всех штабах имелись радиоприемники. А Чуйкову при подготовке операции армии приходилось самому вылетать на самолете У-2 для определения положения войск.
Так было и 23 июля, когда он вылетел осмотреть позиции с воздуха. В районе Суровикино на его самолет напал вражеский истребитель. На У-2 никакого вооружения не было, и летчику пришлось приложить все свое умение, чтобы маневрированием уклоняться от атак врага. Маневры совершались почти у самой земли и в конце концов самолет ударился о землю и развалился. Немецкий летчик, вероятно, решил, что дело сделано, и улетел. К счастью и Чуйков, и пилот отделались лишь ушибами.
Аксайский нестандарт
Когда в армию прибыл новый командующий генерал М. С. Шумилов, Чуйков был послан на ее южный фланг для выяснения обстановки и принятия мер по усилению обороны.
Для управления и связи он имел всего одну радиостанцию. Когда она была повреждена, замкомандующего остался вовсе без связи. Прибыв на левый фланг армии, Чуйков подчинил себе все имевшиеся там войска. Это были понесшие в предыдущих боях значительные потери 138-я стрелковая дивизия полковника И. И. Людникова и 157-я полковника Д. С. Куропатенко, которым было приказано готовить оборону по берегу реки Аксай. Во втором эшелоне за этими дивизиями была поставлена 154-я морская стрелковая бригада полковника А. М. Смирнова. Затем в состав группы были включены 255-й отдельный кавалерийский полк и два полка «катюш». Позже эта группа стала называться южной.
Противнику удалось форсировать реку Аксай пехотными подразделениями. Перед Чуйковым встала задача не допустить форсирования реки основными силами врага и прежде всего танками. Вновь нужно было принимать неординарное решение. Чуйков обратил внимание на то, что немецкие командиры действуют шаблонно. Они верили, что их тактические приемы, принесшие успех в предыдущих боях, вновь сработают. Это значило, что с началом боя нанесет удар авиация, затем артиллерия, потом пойдет пехота и за ней танки. Решение Чуйкова состояло в том, чтобы опередить противника.
Рано утром 6 августа, едва забрезжил рассвет и авиация противника еще не успела подняться в воздух, артиллерия южной группы обрушила свой огонь по скоплению противника. После огневого налета в атаку на врага пошла пехота. Она отбросила немецкую пехоту за реку, сорвав планы врага по строительству мостов и переправе танков.
На другой день повторилось то же самое. Только в этот раз удар был нанесен не утром, а перед закатом, когда авиация противника уже не успевала взлететь. В этом ударе принимала участие 6-я танковая бригада. Затем в состав Южной группы были включены 66-я бригада морской пехоты и Сталинградский укрепленный район. Левый фланг 64-й армии оказался надежно прикрыт, на этом направлении противник прекратил наступательные действия.
Говоря о В. И. Чуйкове как о военачальнике, занимавшем довольно высокое положение, можно с уверенностью указать на его постоянное стремление в любой ситуации как можно глубже вникать в суть событий, оценивать их роль и значение в более широких масштабах, чем требовала занимаемая должность, проводить более подробный анализ боевых действий и причин, вызвавших тот или иной результат. И здесь уместно вновь вернуться к высказываниям Чуйкова о роли и значении связи в управлении войсками. Он писал: «Связь и на второй год войны была у нас слабым местом. Гитлеровцы во всех звеньях использовали рации. У нас превалировала проводная связь. Она постоянно выходила из строя. Приходилось рассылать офицеров, что крайне затрудняло руководство войсками. Приказы со словечком немедленно частенько приходили в часть, когда уже были оставлены поименованные в приказах населенные пункты, а иной раз переставала существовать как боевая единица и та часть, которой надлежало выполнить приказ».
В десяти километрах от Волги
События на Сталинградском направлении развертывались драматические. Немецкие войска, форсировав Дон и прорвав оборону советских войск в районе Вертячий, Песковатка, по кратчайшему пути устремились к Сталинграду. Огромный город, протянувшийся вдоль Волги на пятьдесят километров, подвергся жесточайшей бомбардировке. Две тысячи самолето-вылетов совершили фашистские летчики только за 23 августа. Тысячи фугасных, осколочных и зажигательных бомб обрушились на жилые дома, детские сады, школы, больницы, заводские корпуса. Противник стремился окружить город и оборонявшие его войска 62-й и 64-й армий, уничтожить их и овладеть Сталинградом.
62-я армия и отряды, сформированные из вооруженных рабочих, защищали ближние подступы к городу. Севернее города немецкие войска вышли к Волге в районе поселка Рынок, но расширить прорыв и захватить северную часть Сталинграда им не удалось. На юге, на левом фланге 64-й армии, фашистам также не удалось прорваться к Волге. Стремясь не допустить захвата Сталинграда, Ставка ВГК систематически усиливала войска фронта. Командование фронта, используя поступающие резервы, старалось остановить наступление врага.
К 12 сентября войска 62-й и 64-й армий под давлением превосходящих сил противника вынуждены были отойти на рубеж, проходивший на расстоянии от двух до десяти километров от городских окраин. К этому времени противник в районе Купоросного вышел к Волге и отрезал 62-ю армию от остальных сил фронта.
Командующий поставил перед войсками армии задачу оборонять центральную часть Сталинграда и заводские районы. Максимальное удаление переднего края от Волги было всего десять километров.
Отстоять любой ценой!
В этот же день В. И. Чуйков на заседании Военного совета фронта был назначен командующим 62-й армией и получил задачу отстоять Сталинград любой ценой. Командование фронта считало, что генерал-лейтенанту Чуйкову свойственны такие положительные качества, как решительность и твердость, смелость и большой оперативный кругозор, высокое чувство ответственности и сознание своего долга.
Чуйков хорошо понимал трудность полученного задания. Но ему помог опыт предыдущих боев.
«Полтора месяца боевой жизни многому меня научили, писал он впоследствии в своей книге От Сталинграда до Берлина. Я имел возможность изучить врага в боевой обстановке, проанализировать его оперативные и тактические замыслы. Глубокие клинья, сходящиеся в глубине в одну точку, основа всех тактических и оперативных замыслов немецких генералов. Имея превосходство в авиации, а также в танках, захватчики сравнительно легко прорывали нашу оборону, вбивали клинья, создавали видимость окружения и тем самым заставляли наши части отходить. Но достаточно было упорной обороной или контратаками остановить или разбить один из клиньев, как второй уже повисал, ища опоры. В тактике противник сохранял шаблон. Пехота бодро шла в наступление лишь тогда, когда танки находились уже на объекте атаки. А танки обычно шли в наступление лишь тогда, когда над головой наших войск висела авиация. Достаточно было нарушить этот порядок, как наступление противника приостанавливалось и его части откатывались назад. Захватчики не выдерживали наших внезапных ударов, особенно артиллерийского и минометного огня. Гитлеровцы не терпели ближнего боя. Они не выдерживали нашего сближения при контратаке, немедленно залегали и даже отходили назад. У них была хорошо отработана связь пехоты с танками и авиацией».