На этом надо остановиться.
За столом под шатром я замечаю Жэнь, сидящую с губернатором Хэваня и жителями города. В своем потертом сером одеянии, залатанном широком поясе и со скромным пучком волос на макушке, она почти неотличима от оборванцев вокруг. Почти. В ее голосе слышна сила. И грусть, которая, как мне иногда кажется, не сочетается с ее легкой улыбкой. Теперь она ухмыляется чему-то, что говорит ей солдат.
Я направляюсь к ней.
Эй, Павлин!
Боже, пощади меня. Только не снова.
Павлин!
Игнорируй ее. Но потом я слышу голос моего третьего наставника, учителя по шахматам. Ты не можешь управлять людьми словно шахматными фигурами. Ты должна внушать доверие.
Значит, внушать доверие.
Зачем ты зовешь ее сюда? Облако спрашивает Лотос, когда я поворачиваюсь лицом к их столу. Ее синий плащ ниспадает на широкие, закованные в броню плечи; а волосы, заплетенные в толстую косу, на спину. Разве тебе не надоело, что тебе весь день приказывают?
Я хочу увидеть ее вблизи! объясняет Лотос, и ее лицо озаряется, когда я подхожу поближе. Ты и правда сменила цвет.
Павлин или хамелеон, Лотос. Определись уже.
Хм, произносит Облако, оглядывая меня. Что с твоим белоснежным одеянием? Дай-ка угадаю: ты, божество, устала от навозных пятен.
Солдаты вокруг нее гогочут. Я фыркаю. Они бы и не поняли, почему я ношу его. Белый цвет мудрецов, чистоты и мудрости, и
Ходят слухи, что ты сегодня свалилась, не унимается Облако. Жэнь попросила меня поискать плотника в этом городе. Очень жаль, что нет никого искусного, кто мог бы починить твою карету.
Колесницу. Хитроумное изобретение, на котором я ездила до того, как оно первым пало жертвой грязи. Я поднимаю взгляд на Облако, и она смотрит в ответ, выпрямив спину. Вне всякого сомнения, я ей не нравлюсь, потому что пользуюсь благосклонностью Жэнь, несмотря на то что я не являюсь ни одной из двух ее названых сестер. Бедная. Меня мало интересует дружба с Лотосом или Облако, девятнадцатилетней и двадцати- с чем-то летней воинами, которые ведут себя так, как будто им десять. Я начинаю уходить и вскрикиваю, когда Лотос хватает меня за руку.
Постой! Тост за павлина! Вино проливается из чаши, которую она поднимает. Она сегодня всех спасла!
Я вырываюсь.
Продолжайте без меня.
Выражение лица Лотос меняется.
Ой, да не вешай нос, говорит Облако. Ее гордый голос перекрывает общий гомон, когда я намечаю путь отступления. Ты же знаешь, что говорят о стратегах.
Уходи.
Да они пить не умеют.
Уходи.
Один глоток, и их уже выворачивает
Я отступаю назад, выхватываю чашу у Лотос и опрокидываю ее. Лотос хлопает ладонью по столу.
Давай еще!
Внезапно со всех сторон меня обступают воины, все толпятся, чтобы наполнить чаши. Они передаются снизу вверх. Лотос наливает из кувшина.
Кто здесь считает, что Черепушка бог? Черепушка, должно быть, придуманное Лотос прозвище для Миазмы. Руки поднимаются, и Лотос ревет: Трусы! Жэнь бог!
Прекрати болтать, говорит Облако. Жэнь не желает, чтобы ты трепалась об этом. Затем она ударяет себя кулаком в грудь и заявляет на весь стол: Я бог!
Нет, я бог!
Я бог!
Я бог!
Крестьяне вы все, думаю я, когда все больше вина расплескивается на меня, а не в рот. Кто-то рыгает. Лотос выпускает газы. Я высвобождаюсь в ту же секунду, как вижу проход, протискиваясь из давки.
Я едва успеваю добежать до куста, как меня тошнит.
Это было три, Облако. Я смотрю, нахмурив брови, на беспорядок, который я учинила в кустах а если быть точной, в тисовом кусте. Чешуйчатая коричневая кора. Хвоя, закручивающаяся спиралью вокруг стебля. Круглые и красные ягоды. Токсичные для людей, которые, я надеюсь, достаточно умны, чтобы не кормиться с диких кустов, и лошадей, которые наверняка умны достаточно. Я должна предупредить кавалерию
Меня снова рвет.
Ай-я, мои названые сестры достали тебя, не так ли?
Жэнь.
Я вытираю рот и спешу, поворачиваясь к ней и низко кланяясь в пояс.
Вольно, вольно. Жэнь ждет, пока я выпрямлюсь. Я поговорю с ними.
Чтобы они стали еще более строптивыми?
Это не было
Кто на этот раз назвал себя богом?
Облако. Хм. Да все они, в конечном счете.
Да простят небеса их крамольничество, говорит Жэнь, но она улыбается. Может быть, сбежим на какое-то время от них? Проведем разведку в городе? Она поворачивается, затем снова смотрит на меня, беспокойство смягчает ее улыбку. Если ты не против.
Как будто я позволила бы каким-то воинам взять надо мной верх.
Я снова вытираю рот и сопровождаю Жэнь через наш временный лагерь. Она отмечается в войсках, помогает солдату починить пару ботинок, спрашивает беременную женщину, когда у нее роды. Я стою в стороне это не совсем та «разведка», которую я себе представляла, и, наконец, путь приводит нас к западной сторожевой башне Хэваня. Жэнь первой поднимается по бамбуковой лестнице. Я забираюсь за ней, легкие горят. Мы поднимаемся на вершину и смотрим на город. Ночь ясная, небо усыпано звездами.
Скажи мне, Цилинь. Лишь Жэнь по-прежнему называет меня моим настоящим именем. Слишком поздно говорить ей, что я терпеть его не могу. По шкале от одного до десяти насколько ты близка к тому, чтобы уйти с поста?
Я снова спешу поклониться.
Если я сделала что-то, что разочаровало
Ты спасла нас сегодня, твердо перебивает Жэнь. Но вряд ли это то, на что ты подписывалась.
Она не может знать. Обо всех моментах, когда я стирала свои одежды, пытаясь очистить их от копоти и всякой мерзости, или ночах, когда лежала без сна и не могла заснуть, чувствуя себя скорее пастухом крестьян, чем стратегом.
Но в конце концов все это несущественные неудобства. Даже крестьяне. Наша самая острая проблема отсутствие возможности проехать на лодке на юг. Поднять его
Я не подведу тебя, выпаливаю я.
Я знаю, говорит Жэнь. Я просто беспокоюсь, что сама подведу тебя. И, может быть Она смотрит на небо. Я подведу ее.
В ночи сотни звезд, но я точно знаю, на какую из них она смотрит. Это маленькая и мутная звезда нашей Императрицы Синь Бао.
Жэнь смотрит на нее так, как будто она солнце.
Насколько мне известно, Жэнь встречалась с нашим несовершеннолетним монархом всего однажды, что на один больше, чем у большинства. Императрицы с древности жили уединенно во дворце, их власть зависела не от того, какие они сами по себе, а от древней традиции, которую они представляли, и от их дворов. Двор Синь Бао принадлежал к длинной династии регентов.
Миазма последняя из них.
Когда Синь Бао попросила Жэнь вызволить ее из когтей Миазмы, Жэнь восприняла это как детский крик о помощи. Она оставила свой пост в императорской армии, подняла оружие против своих старых сослуживцев. С тех пор Миазма одержима идеей уничтожить Жэнь по той же причине, по которой за ней следует так много крестьян: из всех военачальников, бросивших вызов империи за последнее десятилетие, у Жэнь самая законная причина. Самая законная претензия, если однажды она возжелает трона. Как члены рода Синь, она и Синь Бао имеют общую кровь. И хотя Миазма утверждает, что это она ниспослана небесами, я знаю, что некоторые думают так же про Жэнь. Потому что рядом со звездой императрицы Синь Бао есть еще одна звезда. Она появилась в небе восемь лет назад. Миазма может внушать что угодно имперским космологам, но даже она не может опровергнуть слухи. А в народе говорят, что новые звезды символизируют богов.
Эта звезда-бродяга может принадлежать кому угодно.
Я знаю звезды, но я не верю в богов. А даже если бы и верила, то не думаю, что они хоть сколько-нибудь заботятся о нас. Пока мы смотрим на небо, рука Жэнь тянется к кулону на ее шее, на котором выгравирована фамилия Синь. Интересно, что более тягостно: связать свою судьбу с высшей силой или со своей семьей?
Мне повезло, что у меня нет ни того, ни другого.
В конце концов Жэнь стряхивает с себя эти чары.
Поспи немного, Цилинь. Ее рука тянется к моей спине, но затем вместо этого ложится мне на голову. По какой-то причине мои синяки все еще болят. Мы отправляемся завтра рано утром. Мы оставим простых жителей здесь
На сердце становится легче.
и обеспечим защиту города частью наших сил.
Никаких потерь, говорю я себе. Слова «наши силы» мало что значат, когда постоянно находишься в отступлении.
Леди зову я, прежде чем она спускается с башни. А как же моя идея с лодкой для переправы на юг?
Жэнь морщится.
Мне очень жаль, Цилинь. Каждая река в радиусе ста ли отсюда контролируется империей.
Я найду способ. Я всегда его нахожу.
Я наблюдаю за Жэнь сверху, как она идет, люди кланяются на ее пути. Я закрываю глаза, внезапно чувствуя усталость. Но я не потеряла самое главное: свое предназначение в этом мире.
Я стратег. Единственный у Жэнь. Три раза она приходила в мою хижину Тислгейта, умоляя меня служить ей. Я слышала о таких военачальниках, как она. Брось им кость мудрости, и они уже в пути. Поэтому я рассказала ей о цели Восходящего Зефира: Союз с Югом. Создать цитадель на Западе. Выступите на Север слишком рано, и вы будете раздавлены. Но сначала заявите права на Юг и Запад, и империя будет не хуже, чем эта.
Жэнь выдержала. Империя принадлежит императрице Синь Бао. Я всего лишь ее защитница.
И хотя председательница Совета Министров Миазма также называла себя защитницей, что-то в словах Жэнь отозвалось во мне. В тот день они подтолкнули меня уйти с ней. Тогда я не знала, почему. Теперь, после года службы у нее, я это знаю. К черту регалии и слухи о ее божественности это была искренность. Ее харизма. Черты характера, которые я лично никогда не ценила, но если Жэнь смогла заставить меня покинуть мою хижину, то какую власть она может иметь над людьми? Я видела тысячи сторонников Синь, которые объединились бы вокруг ее идей. Я видела свое будущее. Помогу Жэнь восстановить власть Синь Бао и стану величайшим стратегом страны. Я сотру ту девушку, которой я была, девушку, которую я вижу, когда отключаюсь.
Одинокую фигуру в грязных бежевых одеждах на обочине дороги.
Свою сестру, потерянную в потоке спасающихся бегством людей.
Кровь и пыль. Это все, что оставили после себя воины. Их боевые кличи, такие смутные. Запах огня все ближе
Огонь.
Мои глаза распахиваются.
Дым. Он струится с верхушки горы, словно серое перо в ночи. Алая паутина через лес, который мы только что расчистили, кровоточит от дерева к дереву. Нет ни барабанного боя, ни призыва к войне, ни смога горящего дерева слишком сырого, чтобы разгореться естественным путем, все это говорит мне о том единственном, что мне нужно знать:
Миазма близко.
2. Кинжал за улыбкой
Миазма близко.
Это не могло произойти. У нас должно было быть несколько часов, прежде чем она вернется с подкреплением на рассвете. Теперь у меня есть самое большее несколько минут, прежде чем городская стража поднимет тревогу и всех охватит тупое безумие.
Я, ковыляя, спускаюсь по ступенькам сторожевой башни и бегу к шатру, где храпит Лотос, растянувшись на скамье, с пустым винным кувшином в руке. Я толкаю ее ногой; она закрывает лицо рукой. Я отбрасываю руку в сторону, и она вскакивает на ноги, размахивая своей секирой.
Я подхожу сразу, как только опасность быть выпотрошенной минует.
Что ты сделала?
Что сделала? бормочет Лотос, потирая лицо.
На мосту. Я сжимаю веер, пока не белеют костяшки; это все, что я могу сделать, чтобы не закричать. Выкладывай все. И не скупись на подробности.
Я отпугнула Черепушку и обрушила мост, как ты и приказала.
Ты что?
Я отпугнула их и обрушила мост
Ты. Тронула. Мост.
Лотос кивает.
Нет. Нет, нет, нет. Вся суть Извлечения Нечто из Ничего состоит в том, чтобы создать иллюзию силы, и Лотос разрушила эту иллюзию, когда обрушила мост. Леди с десятью тысячами воинов никогда бы так не поступила. Леди с десятью тысячами воинов оставила бы мост в покое, чтобы заманить врага в западню.
Как коварный стервятник, кем она и является, Миазма, должно быть, сделала круг назад, увидела разрушенный мост и раскусила наш блеф. Мы могли бы выиграть несколько дней, показавшись достаточно устрашающими, чтобы им потребовалось подкрепление. Вместо этого мы выиграли столько часов, сколько нужно лучшим инженерам империи, чтобы построить временный переход.
Разве я не должна была это делать? спрашивает Лотос, но мои мысли уже там, рядом с горящими деревьями. Еще один умный ход. Огонь выкуривает любые замаскированные войска, расчищает путь от поваленных деревьев и оповещает о намерениях Миазмы. Она хочет, чтобы мы запаниковали и убежали. От Хэваня ведет сплошной склон. Мы станем легкой мишенью для вражеских лучников. Как олени на королевской охоте, мы не сможем убежать. Не можем бороться. Мы в невыгодном положении и умрем, если будем притворяться, что это не так.
Пока я расхаживаю взад-вперед, Лотос поднимает голову и нюхает воздух.
Это огонь?
Браво! Угадала с первого взгляда. И кто, по-твоему, это устроил?
Кто?
Попробуй угадать.
Лотос двигает челюстью. Ну не должно же это быть так сложно во всей империи есть только один человек, который так сильно хочет заполучить наши головы, что готов поджечь лес, и медленно ее глаза становятся круглыми, как тарелки.
Она вприпрыжку бежит к конюшням.
Блестяще. Как раз то, что мне было нужно.
Лотос! Постой! Я, спотыкаясь, бегу за ней. Остановись прямо там! Я приказываю тебе!
Я подбегаю к конюшне как раз в тот момент, когда она выскакивает оттуда, уже оседлав лошадь. Ее жеребец встает на дыбы, и я пячусь назад.
Отведи Жэнь в безопасное место! кричит она, как будто стратег она. Затем она скачет галопом с боевым кличем. Ее подчиненные вываливаются из своих палаток и вскакивают на своих лошадей. Я снова на волосок от смерти от копыт лошади.
Лотос! Крысиная печенка. Какой бы тщетной ни казалась эта затея, я бросаюсь в погоню. Когда я пробегаю мимо зернохранилищ, гвардейцы сторожевых башен приходят в себя. Вверх и вниз от тщательно утрамбованных земляных стен звенят бронзовые колокола, и войска Жэнь высыпают наружу, хватая копья и изорванные знамена Жэнь. Эвакуированные и жители Хэваня следуют за ними несколько сонных минут спустя, хватая плуги и молотки для отбивки мяса.
Я протискиваюсь мимо всех них. Гражданские или солдаты, все они крестьяне, отчаянно идущие навстречу неминуемой смерти.
Лотос не является исключением. Я добираюсь до городских ворот слишком поздно; я не создана для состязаний с воинами. Согнувшись пополам и тяжело дыша, я гневно гляжу на массивные отпечатки копыт ее жеребца, в то время как ее воины проносятся справа и слева от меня. Затем я выпрямляюсь. Туго затягиваю конский хвост на голове.
Я все еще контролирую ситуацию. У меня все еще в запасе свои военные уловки.
Когда я нахожу Жэнь у конюшни, она уже в седле, двойные сабли заслуженно названные Достоинство и Порядочность приторочены к ее спине. Мое лицо выражает осуждение, и Жэнь застывает.
Ей нужна я, говорит она, как будто это приемлемая причина, чтобы выехать к внушительной пятитысячной армии Миазмы.
Так что ты решила просто сдаться.
Лотос где-то там.
Без твоего приказа. И вопреки моему.
Цилинь
Позволь мне. Я сжимаю одну руку в кулак, накрываю его другой рукой и склоняюсь, подставив их обе под подбородок в знак почтения. Позволь мне выехать за ними с двадцатью солдатами.
Для чего? Облако подъезжает к Жэнь трусцой на своей грузной кобыле и окатывает меня ледяным взглядом. Чтобы умереть?
Может, это план Лотос, но не мой.
Чтобы остановить Миазму, учтиво произношу я. Не можем же мы всегда быть настолько плохи.