Поспешно закрыв дверь, Кир поворачивается к курсантам и делает глубокий вдох, как перед нырком.
Всем тихо!
Что ж, Макаренко-младший, опять ищи ТЕ САМЫЕ слова, которые убедят твоих подопечных!
Но монолог оказывается прерван Глебкой, так и не начавшись.
Ребят, нас ща убивать будут!
Кир сначала выписывает Глебке звонкий подзатыльник, так, что стрелковые очки у мальчишки слетают с одного уха, а потом уже вспоминает, что Глеб у них тот самый «золотой мальчик», за которого Юрич переживает как за родного. Ещё бы, единственный сын лучшего друга и спонсора!..
Ага, а Кир его сейчас с собой на «прогулку» по тёмным коридорам таскал.
Совесть слабо вякает, что Кир не знал, на кого они там наткнутся, но звучит это довольно жалко. Юричу такое точно не скажешь.
Так, лирику в сторону.
Произнести психологически грамотную речь, плавно подводя слушателей к мысли о уже не выйдет.
Импровизируем, товарищ великий педагог!
В следующий раз, если откроешь рот без команды, выстрелю в ногу.
А в ногу зачем?! таращит глаза Глебка, торопливо поправляя очки, но во взгляде мелькает опаска. Кажется, верит.
Так тебе точно не до разговоров станет. Короче! У нас проблемы.
Главное не ловить взгляд Нато. Это очень неприятно, когда надежда в чужих глазах сменяется страхом.
Тем более в глазах девушки.
«Боже, Нато, да я б полжизни сейчас отдал, чтобы избавить тебя, Пикачу и вообще всех вас от этого кошмара!»
Гермозатвор закрыт наглухо. И короче, мы здесь не одни.
Но ведь в нижнем тире тоже кто-то есть? деловито уточняет Андрей. Ну, и в оружейке точно!
Эх, если бы.
Нет, Андрей, внизу никого. Это, конечно, против ТБ, но Семёныч думал быстро обернуться отвезти Колю к жене в больницу и сразу назад. Не успел, короче.
А тогда кто же тут? хмурится Андрей.
Не знаю, вздыхает Кир, почти физически ощущая, как истекает время на принятие решения. Но у них оружие и не самые добрые намерения. По счастью, ПОКА они о нас не знают.
Так и у нас оружие! тут же подскакивает на месте Глебка.
А Кир бросает взгляд на столы, где валяются пистолетные магазины, и, холодея, внезапно осознаёт, какой же он долбодятел.
Разрядить оружие он, конечно, приказал в соответствии с инструкциями и правилами а потом свалил из тира оставив трёх несовершеннолетних стрелков наедине с пистолетами, магазинами и совестью!
Вот уж что-что, а загонять магазин обратно в оружие эти «деточки» умеют хоть с завязанными глазами!
Чувствовать себя ещё бо́льшим дебилом, чем собственные курсанты, на редкость неприятно но встряхивает и заставляет наконец-то включить мозг.
Времени-то на воспитательную беседу сейчас нету! Совершенно нету.
«Что означает слово летописец? Лето кончилось. Совсем»
Грабители собираются искать запасной выход. А он на нижнем ярусе. А лестница тут одна в конце коридора, аккурат рядом с дверью «детского» тира!
Ну, не считая технического лаза за пулеуловителем.
Так что незваные гости прямо сейчас припрутся сюда. И когда они обнаружат секцию Останется только забаррикадироваться и отстреливаться до последнего патрона. Ну, или сразу самому застрелиться.
Так! Короче. Магазин в пистолет, патрон в ствол, пистолет на предохранитель и в кобуру!
Он сам не верит, что говорит это, но слова привычных команд срываются с языка одно за другим, и некому Кира сейчас осудить за очередное вопиющее нарушение техники безопасности и прочих умных правил.
Тем более что пока он ничего не нарушает! Только собирается.
«забаррикадироваться и отстреливаться до последнего патрона»
Ну а что, в «02» же не позвонить. Хотя бы потому, что связи тут нет а жить хочется.
«А жить так хоче-е-ется, ребя-ата!»
Кир бросает нервный взгляд на дверь что за ней, кто за ней?! и вдруг с облегчением выдыхает. Точно же, забаррикадироваться!
Обычная железная дверь тира, конечно, тут не сильно поможет хрен знает, чем там вооружён враг Вот только у бывшего бомбоубежища есть свои неоспоримые преимущества.
Например, встречающиеся кое-где тяжёлые стальные двери, способные выдержать даже небольшой направленный взрыв.
Только бы закрылась!
Под прицелом. Андрей
Таким инструктора Андрей ещё не видел. Кир, взъерошенный, как кот, раздающий подзатыльники и обещающий прострелить ногу это свежо и ново Но все посторонние мысли как сквозняком выметает командой:
Магазин в пистолет, патрон в ствол, пистолет на предохранитель и в кобуру!
«Не похоже, всё всерьёз», только и успевает подумать Андрей, загоняя в свой викинг подхваченный со стола магазин, который не так давно туда сам и положил по команде Кира.
И даже по-честному не трогал.
Дружно лязгают четыре затвора кроме Глебки, который свой магазин почему-то просто меняет.
Это замечает не только Андрей луч Кирова фонарика, рыскающий по тиру, немедленно упирается в Глеба.
Кир, а у меня патрон уже в стволе и вообще И Глебка прячется за сжимающего что-то в кулаке Славяна, так как луч фонарика многообещающе упирается мальчишке в ногу.
Но тема развития не получает.
Так! Нато, Глеб, Пикачу, ну-ка к пулеуловителю и фонариками в сторону двери не светить! Андрей, Слава дверь! У нас пара минут максимум!
«Дверь оборонять, что ли?!»
Но стоит бросить взгляд в ту сторону, как замысел инструктора становится ясен. Кир, конечно же, не про обычную дверь, а про «дефолтную», оставшуюся со времён бомбоубежища. Таких во всей подземной зоне две здесь и в оружейке внизу.
Мрачное, тёмно-серое, даже на вид тяжеленное страшилище, задвинутое почти к самой стене Андрей всего раз видел её в закрытом состоянии когда только пришёл на секцию. И, признаться, от вида этого стального монстра шириной в ладонь, с четырьмя задрайками по углам и «штурвалом» посредине, ему тогда стало слегка не по себе: а вдруг не откроется?
Теперь Андрея волнует другая проблема.
Только бы закрылась!
Подлетев к двери, Андрей на пробу тянет её на себя, но она не поддаётся.
Двинь. Рядом появляется Слава, засовывая телефон в нагрудный карман своей камуфляжной рубашки так, чтобы фонарик оказался чётко над краем кармана.
Следом подскакивает Кир, и, не выдержав тройных усилий, дверь неохотно сдвигается с места и дальше скользит так легко и плавно, даже с этаким лёгким журчанием, что Андрей успевает обрадоваться и даже расслабиться.
А потом, провернувшись до середины, дверь врубается углом в недавно постеленный ковролин и застревает наглухо. И даже трое здоровых и взрослых парней дальше сдвинуть её с места не могут.
«Да блин ну же!»
Подлетает Глебка, как та мышка из сказки про репку, распахивает обычную дверь, создавая пространство для манёвра, а эту яростно дёргает на себя за внешнюю ручку, скользя по ковролину сандалетами но сказки не случается.
Андрюха! Глеба поменяй! выдыхает Славян. Ты оттуда, а мы втроём тут на раз, два, три сдёрнем!
«И почему не я до этого додумался?!»
Андрей вцепляется во внешнюю ручку и от души дёргает дверь на себя. Кир, Славян, Глебка и подскочившая Ната толкают изнутри.
Слаженным усилиям пяти человек дверь всё-таки поддаётся и, пропоров ковролин углом, с грохотом закрывается выкидывая Андрея в темноту коридора.
Левым боком прямо в лучи чужих фонариков!
Мля! доносится с другого конца коридора выразительно.
А потом по ушам бьёт грохот, и там, по левую руку, огненными пятнами расцветают вспышки выстрелов?!
«Они что, в меня? Они сдурели, что ли?!» проносится такими же вспышками в голове.
А потом вспоминается жизнерадостный Глебкин вопль: «Ребят, нас ща убивать будут!»
«Убивать УБИВАТЬ МЕНЯ?!»
Дальше проскакивает детско-обиженное «За что?!»
И тут под руку попадается широкая рукоять викинга в кобуре, когда-то корявая и неудобная, а теперь привычная и надёжная.
«У меня шесть патронов в магазине, один в стволе эта внезапно ровная и спокойная, почти чужая мысль растворяет накатывающийся ужас. Надо было второй магазин брать, полный А-а, похрен».
Пистолет сам собой прыгает в правую руку, левая, привычно подбивая пятку магазина, ложится снизу и Андрей, плавно провернувшись на пятках, опускается на колено, вскидывая викинг в сторону цели.
Всё внезапно становится просто и понятно, а Кирова заумь про «ответственность» стремительно растворяется в простых и прямых как рельса мыслях: «Они первые начали!»
Следом: «Там наши за дверью и Натка!»
И под занавес совсем глупое, как из детства: «Кто не спрятался, я не виноват!»
Что-то с жужжанием пролетает над головой, и сверху сыплются непонятно откуда взявшиеся труха и щепки, а в коридоре повисает пыль
«БАХ! БАХ!» быстрая двойка в ответ. Без наушников в ушах повисает вжимающий перепонки гулкий звон.
Мля, у него ствол! доносится издалека.
«Внезапно, правда? А вы что думали? Пришёл, увидел, замочил?! Да щаз-з.»
«Бах! Бах!» ещё двойка на крик и тут с хрустом распахивается дверь.
Рядом как по мановению волшебной палочки появляется Кир с браунингом в руке, а снизу вперёд просачивается Глебка, заливая коридор светом своего выкрученного на максимум и в узкий луч фонаря.
«Глеб впереди! Угол безопасности! срабатывает автопилот, и Андрей тут же одёргивает себя: Какой угол?! Андрюха, ты идиот?! Тут, на минуточку, перестрелка, а не упражнение! Тут нас УБИВАЮТ!»
Но автопилот оказывается сильнее, и Андрей не успевает додумать мысль, а уже вскидывает викинг стволом вверх и щёлкает предохранителем.
Рефлексы Кир в мозги своих курсантов вбивать всё-таки умеет мастерски.
«Снимай обратно, идиот! Убьют же нахрен!»
Из-за угла в конце коридора в беспорядочном ворохе лучей и линий подсветки прорисовывается тёмный силуэт с чем-то длинным в руках АК что ли?!
Кир! Там дробоган! еле слышно за звоном в ушах кричит Глеб и с пулемётной скоростью выпускает полмагазина глока веером вдоль коридора.
Выстрелы отдаются в голове уже не звуком, а толчками.
Силуэт ныряет обратно. Андрей глохнет окончательно.
Кир одновременно успевает два дела: рывком забрасывает его в дверной проём и, стреляя в коридор с колена, рявкает так, что слышит даже оглохший от пальбы Андрей:
Глеб! Гаси и назад!
Глебка вырубает фонарик и юркает обратно, следом вваливается Кир, и они вместе со Славяном рывком захлопывают железную дверь. Глебка дёргает нижние задрайки, Славян верхнюю левую, а появившаяся рядом Нато верхнюю правую. Кир яростно крутит штурвальчик.
Их никто не преследует секунду, другую, третью. Кир отступает на шаг, окидывая дверь оценивающим взглядом. Глебка наоборот прижимается к ней ухом, вслушиваясь в происходящее.
Всё закончилось?..
И тут Глеб отшатывается, а в следующее мгновенье на дверь с той стороны словно обрушивается град крупный, частый, оглушительно громкий, так что стук «градин» по металлу сливается в яростный гул.
Как по команде все шарахаются в стороны.
«Град» стихает так же резко, как и начался и в тире повисает ещё более густая и напряжённая тишина, чем в первое мгновенье после сирены.
Андрей обнаруживает себя сидящим на полу, без слетевших где-то стрелковых очков, пялящимся на дверь всё такую же тёмную, целую и непробиваемую.
«И чё дальше?..»
Тишину разрушает начинающий нервно ржать Глебка.
Размечтались, придурки! выкрикивает он. Она же стальная и взрывоустойчивая!
После стрельбы. Ната
«Бздынь!»
Зло взвизгнув, что-то закрутилось у ног Наты.
Как можно расслышать отдельный звук посреди грохота выстрелов?!
Наклонившись, Ната подбирает это «что-то» и сразу же разжимает пальцы горячо!
Это «что-то» маленькое, сплющенное и металлическое.
Пуля. Срикошетившая от двери, растерявшая энергию и упавшая у ног Наты безобидным кусочком металла.
Грохот выстрелов обрывается.
Стряхнув оцепенение, Ната вскидывается, подбегает на помощь Киру «задраивать» дверные задвижки, но не успевает перевести дух, как дверь содрогается под градом пуль с той стороны.
Ната рефлекторно отшатывается.
Ей кажется, дверь не выдержит, рухнет, а за ней
Гул стихает так резко, словно в мире кто-то выключил звук.
Глебкин фонарь валяется на полу, светя по ногам, Славин выглядывает из кармана рубашки, остальные не горят побросали кто куда.
Размечтались, придурки! Она же стальная и взрывоустойчивая! у Глебки голос дрожит от нервного возбуждения.
Ната механически поправляет стрелковые очки, нашаривает выроненный телефон, подбирает его и зачем-то ту смятую пулю тоже. Снова зажигает фонарик, отметив машинально, что связи нет (откуда ей взяться!), а аккумулятора осталось треть. Суёт телефон на манер Славы в карман только джинсов.
Андрей шарит по полу, потом встаёт, подходит к двери и осторожно пинает её носком кроссовка, как труп чудовища оживёт, нет?..
Не оживает.
Ни выстрелов, ни голосов всё позади, совсем позади.
Это мы типа умерли или оглохли? А, нет, не оглохли
Голос у Дашки дрожит, но Ната разбирает привычные язвительные нотки.
Дашку произошедшее что, совсем не колышет?!
Мы не умерли и не оглохли. Кир зажигает свой фонарик, и луч пробегает по углам тира. Так, все целы? Глеб? Андрей?
Отвечают вразнобой. Глеб и Андрей трут уши и говорят громче обычного, остальные, наоборот, невольно понижают голос и бросают взгляды на дверь.
Нет, за ней всё тихо.
Пока что.
Отлично. Кир тоже начинает говорить тише и спокойнее.
От звуков его голоса Ната чуть-чуть расслабляется. Кир не паникует, и ей нечего.
Всё обошлось. Все живы, целы, здоровы.
Хотя только что были на волосок от смерти.
«Хочу курить».
Это первая чёткая мысль с того момента, как началась вся кутерьма вокруг двери. Желание саднило и раньше, но только сейчас облеклось в слова.
Ната лезет в карман, но сигареты почему-то выскальзывают из пальцев, и она чуть не роняет одну, когда наконец-то вытаскивает.
Нет, это не в сигаретах дело, это пальцы дрожат такой крупной дрожью, что даже видно.
Зубы тоже отбивают «клац-клац-клац» о пластик, пока Ната торопливо делает затяжку. Вспыхивает алая лампочка «уголька» на конце сигареты.
Горло пощипывает и холодит мята.
Но дрожь так и не уходит, и пар от следующей затяжки попадает не в то горло. Ната сгибается в кашле.
Чья-то рука осторожно похлопывает по спине.
Эй, ты как?
Кир!
Вообще-то он никогда не выделял Нату среди своих подопечных. Пока она просто возила Дашку отделывался дежурно-вежливым кивком, а потом хоть и перешёл на «ты» и дружелюбные улыбки, но не делал каких-то скидок на то, что она девчонка или новенькая. Гонял наравне со всеми чем иногда изрядно бесил.
Почти как Дашка.
Но потом Ната как-то привыкла и втянулась. Тренировка за тренировкой, чёткие команды, ровный голос, в котором редко когда проскакивало настоящее раздражение, и ни тени сомнения, что Кир требует от неё чего-то невозможного.
И со временем вот это вот отсутствие «особого отношения» начало Нате нравится?
Он не видел в ней старшую сестру Дашки, не требовал, чтобы она на мелкую «как-то повлияла». Он не видел в ней девчонку, которая автоматом «недочеловек, что с неё взять», как это было на физкультуре. Он смотрел просто и прямо. И видел перед собой человека?
Ната не задумывалась об этом. Просто начала радоваться тренировкам и удачным выстрелам, смешным подкатам Андрея и ехидным Кировым замечаниям, специфическим шуткам, рождающимся спонтанно и вряд ли понятным кому-то за пределами тира всему тому, что сплелось в насмешливо-родном слове «Стрелкотня».
А ещё почему-то моментам, когда Кир подходил и в который раз поправлял Натину стойку. Спокойно, терпеливо, уверенно.
Совершенно не замечая, как Ната замирает от его прикосновений, так не похожих на те, что доставались ей от одноклассников, пытающихся навязать «отношения».
Ната появилась на секции последней но однажды обязательно станет первой. Чтобы Кир посмотрел на неё по-особенному.