Тетрадь с гоблинами - Перцов Дмитрий 2 стр.


 Эй!  крикнул Сеня.

 Пусть едет, дурак.

Двери закрылись. Я остался один. В темноте. И меня затошнило. Лифт с места не двинулся. Я схватился за железные перила и на всякий случай проклял тетрадь. Мало того что темно, так еще и пространство замкнутое. Я пнул стену. Не сработало. Тогда пнул с разворота, как Чак Норрис, и железный монстр тронулся. Я потер ладони.

 С лифтами только так

Прибыв на место, мой «кэб» раздумывал, выпускать меня наружу или, может, не стоит. Никак я ему приглянулся?

 Ну все, пора выходить, брат,  сказал я.  Открывай. Приехали. Приехали, блин, олух.

Двери оставались закрытыми. Я нажал ладонями все кнопки, и единственное, что активировалось,  это режим клаустрофобии. Почему-то зазвучала тишина. Я принялся ходить по узкой кабине лифта туда-сюда.

 Эй! Выпустите!

Я заметался, как мыш в коробке, даже забыл о существовании мягкого знака. По шее стекали капли пота. Я замурован. В кармане вибрировало, и нет, это был не телефон. Вибрировала (а может, мне показалось?) тетрадь. Я достал ее и посветил на страницу, где ехидный Лехорг предлагал призвать Тень. Реалистичность этого монстра показалась мне излишней, несвоевременной.

 Отвали,  сказал я.

Луч фонарика метался по стенам. Казалось, здесь снова стоит кушетка. На ней, накрытое желтой простыней, вытянулось окоченевшее тело. Два санитара везут его вниз, переговариваясь и перешучиваясь.

Я взял себя в руки. Призраков и демонов не существует. Даже если я практически слышу их шепот. Я взрослый, чтобы бояться подобных вещей. Эта мысль я взрослый успокоила. Глубокий вдох и двери открылись. Хорошо. Это хороший знак. Теперь надо что, бежать? Или медленно, ощупывая пространство, идти вперед?

Я выскочил, налетев на столик медсестры. С него посыпались склянки, шприцы и какие-то железяки. Грохот ударил в грудь, страх проник глубоко в меня и застрял по соседству с сердцем.

Паранойя твердила, что я тут не один, что в темноте кто-то есть. Нет, не здесь, не в морге. В темноте вообще. И желательно бы с этим кем-то не связываться.

Одна мысль наслаивалась на другую. Тьма вокруг меня шевелилась рыскала, охотилась. Полки, дверцы холодильных камер все ожидало в засаде.

Сейчас как умру от разрыва сердца! Вдоль стен, на двухэтажных кроватях (или как это называется в больнице), я это увидел только сейчас,  лежали трупы. Я закричал и ринулся бежать, не разбирая дороги. Хотя, в общем-то, бежать было некуда. Кроме мертвых теней здесь присутствовало что-то еще. Что-то, чего не следовало подвергать анализу.

«Тьма обитаема»  пронеслось в голове. Я замер. Закрыл лицо тетрадью и стал шептать, повторяя навязчивое: «Тьма обитаема, тьма обитаема, тьма обитаема»  как мантру, спасительную формулу.

и внезапно это сработало. Все, что шевелилось, исчезло. Все, что пугало, перестало пугать. Я увидел пустую комнату. Морг полуразрушенной клиники. Никаких мертвецов, не считая моих нервных клеток, павших в бою. Пора сматывать удочки. Сделав разворот вокруг своей оси, я

 БУ!!!

 А-а-а-а!!!

 Эй, ты чего? Это же мы!

Голос Сени и свет его телефона разогнал последние остатки темноты.

 Мы по лестнице спустились. Ну как, нормально испугался? Где Тень?

Стук сердца замедлялся. Становилось спокойнее. А потом я засмеялся, и это продолжалось битую минуту. Круче, чем стендап.

 Я им говорила, что это плохая идея,  сказала Света, когда я, насмеявшись, посветил фонариком ей в лицо.  Эй, убери, ярко.

 Ты тут с ума не съехал?  спросил Сеня.

 Нет, но мне пришла в голову неплохая идея.

 Какая?

 Давать имена нервам. Джонни, Ястреб, Мистер Молекула. Когда перенервничаешь, можно провожать их в последний путь.

 Сеня, я говорила, что мне не нравятся твои друзья?  спросила Света.

 Ребята!  крикнул Рома.  Мне кажется, я что-то увидел.

 Где?

 Вон там. Там что-то шевелилось.

Сеня посветил, куда показывал Рома, но там была лишь белая стена.

 Может, и не шевелилось,  пожал плечами Рома.  А-а-а, нет, шевелится! Теперь вон там!

 Рома, хорош.

 Да я напуган до усрачки! Ну вас к дьяволу, со всеми вашими дьяволами! Я пошел отсюда. А там, у той стены, что-то есть, и оно вас сожрет, нахер выплюнет, потому что вы невкусные сто процентов.

Рома, громко топая, ушел.

 Что его напугало?  спросила Света.

 Его пугает сам факт того, что что-то может пугать,  сказал я.

 А Тень-то мы вызвали?

 Вызвали,  Сеня посветил на себя фонариком снизу:  Я ЖУТКАЯ ТЕНЬ, БОЙТЕСЬ МЕНЯ.

Прежде чем мы поднялись, я все-таки изучил место, на которое триггернул Рома.

Но происшедшее все-таки оказалось игрой разума, а стена стеной. И ничем более. Однако фраза «тьма обитаема», продолжала крутиться у меня в голове.

* * *

В пустынном дворе нашего ЖК «Дом цветов» царила тишина. Типичный спальный район. Редкие окна тускло светились; на легком ветру шевелились веревочные качели. Вдалеке выла карета скорой помощи.

Только одна деталь привносила в картину разнообразие.

Посреди двора маячил силуэт. Широкоплечий, мрачный, с ножовкой. Заметив меня, силуэт выпрямился. Я шел к подъезду; после дождя земля и песок смешались в липкую массу, и я ступал кроссовками в какую-то жижу. Человек стоял на моем пути. Когда мы сблизились, я сказал:

 Привет, пап.

 Доброй ночи, сынуля!  улыбнулся мой папа своей недельной щетиной и достал из кармана старенький кнопочный телефон.  Дай-ка маме твоей позвоню, что возле дома ты Алло, дорогая? Тут Димон. Ага. Ага Ну, утром поговорите. Ага. Доброй ночи,  он положил телефон.  Чует мое сердце, разговор вас ждет серьезный. В загуле был?

 Да, с девчонками. А ты что? Древесный маньяк опять вышел на охоту?

 Угадал, пройдоха! Маленькую крепость пытаюсь сообразить

Папа обожает работать с пилой, досками и с чем угодно еще. О таких, как он, говорят: мастер на все руки. Работа у папы проектная делает мебель и деревянные игрушки для всяких богачей, но заказов последнее время мало.

Зато у папы недавно появилась настоящая мечта

 Конкурс уже через две недели, а я еще и тридцати процентов работы не сделал, ни черта не успеваю. Как тебе?

Месяц назад мэрия Бьенфорда объявила городской конкурс на самую креативную и душевную детскую площадку. С некислым призовым фондом. Участвовать мог каждый желающий. Отличная инициатива, на мой взгляд, а уж как благотворно она повлияла на отца словами не передать.

 Получается круто,  сказал я, оглядывая уже готовые объекты: деревянные горки-слоны, веревочные мостики, переброшенные через импровизированный ров, фигурки сказочных существ. Жители единогласно его поддержали: правда, пришлось собирать подписи, что никто не против.

 Ну-ну, только не перехваливай, а то зазнаюсь. Мало стараюсь я, мало. А победит, конечно, какая-нибудь фабрика, которая вложит в это дело деньги. Так в наше время все и работает. Я так, для сердца. И для твоих детишек. Смотри, звезда падает! Загадай желание!

Я улыбнулся. То тень, теперь звезда. Всем так не терпится реализовать мои мечты, хоть в очередь становитесь. Ну хорошо Опять про Аннет подумать? Нет. Если честно, моим тайным желанием всегда было оправдать надежды родителей. Но я тщательно это скрывал. Потому что сами понимаете: никаких надежд я не оправдаю.

 Мама расстроена, сын  сказал папа, вытирая пот со лба.  Этот негодяй ее все-таки уволил. Довел до слез и уволил.

Папа толкнул ногой одну из досок, а потом бережно подобрал ее и положил на теннисный стол.

 Вот гад,  сказал я.

 Это мягко говоря.

Мама работала в рекламном агентстве. Придумывала крутые видеоролики и слоганы. Последнее ее произведение висит на бордах по всему городу реклама капель: «Оставь насморк без носа». Ее руководитель присвоил мамины достижения, и во всех пресс-релизах значился автором он. А когда мама решила восстановить справедливость, обвинил ее в краже идей.

Мне хотелось убить его прям вот этой папиной пилой.

 Ты с пониманием к ней отнесись Если ругаться завтра будет, например.

Он выпрямился и подошел к вишневому деревцу с меня ростом, которое только начало цвести. Впервые в своей древесной жизни.

 Помнишь, как сажали?

 Помню.

 Да В природе есть всё, сын. У нее только и стоит учиться. И искать у нее, и совета просить. А вишня ты однажды подойди к ней, когда тяжело будет, обними, и сразу ответ услышишь. Красавицей-то растет, скажи? Молодчагой.

 Хоть кто-то

 Так, ты давай без этих соплей и дуй домой. А я еще чуть-чуть поработаю, потом схожу в круглосуточный за яйцами и макаронами на завтрак. Мама велела.

 Хорошо Пап?

 А?

 А ты когда-нибудь вызывал с друзьями Тень?

 Кого?

 Да я так А можешь маленького монстрика сделать? Для меня?

 Это всегда пожалуйста.

* * *

Мама уже спала. Я проник в свою комнату и тихо закрыл дверь. Взял со стола кусок недоеденного утреннего круассана. Посмотрел в окно.

Ночной Бьенфорд окутал меня темнотой, как покрывалом; я облокотился на подоконник и стал пить этот город, как пьют стакан прохладной воды в жаркий день. Вдоль дорог горели фонари, такие же, как в XIX веке, освещали пустынные улочки и одинокие беседки. Двухэтажные домики с разноцветными островерхими крышами, ласкали взор. Я посмотрел вдаль, на Шар. Он висел в центре города вопреки всем законам природы, физики и здравого смысла.

 Как дела?  тихо спросил я у Шара. И помахал, легонько так, пальцами. Вы не думайте, я не псих, я не ждал ответа просто мне нравится беседовать с Шаром. Я открыл окно, вдохнул весеннего воздуха.

 Жаль, не вижу своего будущего,  сказал я Шару,  так, как вижу тебя.

Я еще раз вздохнул, сказал: Спокойной ночи, закрыл окно, выключил настольную лампу и лег в кровать. Воображение подсказывало мне, что поздно я отвернулся. Если честно, я натурально!  всем телом ощущал, что Шар мне ответил.

Я вспомнил о своей загадочной находке. Зажег лампу, достал из рюкзака Тетрадь и открыл на первой странице. Интересно, стоит ли рассказать о ней папе?.. Он любит подобные артефакты. Маме-то точно нет

На меня со страниц яростно взглянул Дорхан. Который Расскажет правду. И тут

 Оп-па-а,  вырвалось у меня. На соседней странице, которая я уверен в этом!  до сих пор пустовала, сейчас была выведена изящная, прямо-таки каллиграфическая дневниковая запись.


Он поранил палец. Она спит. Он произнес: Ёшкин!. Она спит. Он положил пилу. Она спит. Он посмотрел на звезды. Она спит. Он сказал: Ну болван. Она спит. Он смеется. Она спит.


Я пролистал тетрадь, череда грозных морд отсвечивала в теплом свете и не то грозила мне, не то манила. Я решил, что остальных гоблинов изучу утром, и вернулся на первую страницу.

Запись исчезла.

Глава 3. Сонный паралич

Учебник по психологии, 9-й класс:

Сциофобия боязнь теней. Считается культуральным синдромом в Орвандии, поскольку практически все орвандцы испытывают подсознательное неприятие теней.

Утром я сражался с Мелким за туалет. Не потому, что фанат утренних процедур, и это не дело чести, просто ну а как еще? За что-то ведь надо бороться, иначе и смысла нет. Победил в итоге я, потому что, ладно, победил он. Это же Мелкий, и этим все сказано: чуть что сразу жаловаться родителям, а мне и без того хватает скандалов.

Брат у меня, хоть и раздражает, но он крутой. Его проблемы в детском саду обусловлены, на мой взгляд, тем, что Ваня слишком рассудительный для своего возраста, а шмакодявки из его группы не ценят ум и смекалку, им больше по душе игрушки.

 Ты выиграл битву, но не войну,  сказал я в дверь, на что Мелкий отреагировал коротко:

 Уходи.

Отец вовсю трудился на улице, я бы не удивился, если б он и не возвращался домой. Из спальни вышла мама. Я сказал: Доброе утро, мам, но она ничего не ответила и, хоть и заспанная, но, как и всегда аристократически изящная, прошла на кухню. Злилась.

Мне не терпелось проштудировать Тетрадь. Закончив утренние дела, я вернулся в комнату, сел за стол, сделал профессорское лицо и приступил к изучению. Бумага зашуршали в руках.


Монстров в тетради было десять. Один другого краше и убедительнее. Привожу сюда их имена и роли:

Дорхан. Расскажет правду.

Грохид. Поделится ученостью.

Рсахал. Поможет обнаружить путь.

Лехорг. Поможет призвать Тень.

Вирадан. Поможет защититься от Тени.

Билиштагр. Удержит от ошибок.

Шахрэ. Удержит чудовищ.

Зухра. Распознает врага.

Далибен. Защитит от Темноты.

Рахинд. Возьмет тебя в руки.

Каждый монстр на левой стороне разворота. Страницы справа пустые (вчерашняя загадочная запись у Дорхана также исчезла). Эта закономерность, однако, имела исключения.

Во-первых, возле Лехорга по-прежнему был описан ритуал призыва Тени. Возле Вирадана описания ритуала не наблюдалось, и это меня смутило: где есть вызов, там должен быть способ защиты, разве не это первая заповедь оккультиста?

Интересным оказался разворот с Шахрэ. Монументальный чудик в мощных доспехах и с шипастой дубиной был изображен не один. Пустые клеточки занимали мелкие гоблины. Как мы себе их и представляем: мускулистые, злобные, вонючие. Я подумал, что основная десятка монстров патриархи или генералы, гоблинская аристократия, а эти коротышки, одичалые и тупые, как второклассники,  их прислуга.

Настоящей же сенсацией для меня стали листы с гоблином по имени Далибен. Справа от него был незаконченный список с заголовком:

Найти 5 законов Тьмы

1. Тьма обитаема.

2. 

3. 

4. 

5. 

Узнали слова под пунктом «1»? Там, в подвале, они рассеяли тьму. Я нашел этому рациональное объяснение: видимо, когда я бездумно листал тетрадь, надпись отпечаталась в подсознании, а затем всплыла. Всплыла а осадочек остался.

Вопрос в том, кем Тьма населена. Некими существами? Или речь о том, что темнота порождает фантазии? На секунду меня отвлек от дел Рома. Он написал в телегу Доброе утро, нам надо срочно поговорить. Я ответил ему Доброе, и вышел из сети.

Моим следующим шагом стал гугл. Я вписал по очереди все имена монстров, но «Поиск не дал результатов. Может, вы имели в виду какую-то фигню?» Только Зухра оказался «обозначением планеты Венера в Средневековой исламской литературе».

Я решил побольше узнать про Тень. На странице Лехорга значилось краткое указание, что с Тенями следует обращаться осторожно. И это, в общем, все. В интернете о Тени с точки зрения орвандской мифологии было ровно 0 (демонстрирую пальцами) информации. Мои научные изыскания прервала мама. Она заглянула в комнату и спросила:

 Ты есть будешь?

 Буду,  сказал я.

 Тогда иди.

* * *

 Чай сделать?

По голосу мамы сложно угадать, набор каких именно негативных эмоций ее гнетет. Мама всегда говорила четко и строго, и за это все ее уважали.

 Можно.

Она включила чайник, достала с полки мою кружку с машиной. Чай я любил пить из нее (а теплое молоко из пузатой чашки с бегемотами).

 Где был вчера?  спросила мама, глядя не на меня, а в сторону.

 Гулял с ребятами. Были в центре, смотрели на Шар. Как твои дела? Папа рассказал, что

 Ясно.

Помолчали. Когда чайник вскипел, мама заварила орвандский белый чай Chai-Chik, поставила передо мной тарелку с двумя сосисками, поджаренным хлебом и бобами в томатном соусе. Села напротив. Я чувствовал, что предстоит разговор (РАЗГОВОР), и занял выжидательную позицию.

 Поработал можно и погулять, да?

Я подул в чашку. Горячо-о-о.

 А?

 Ну как. Ты вчера весь день усиленно готовился к тесту. Штудировал учебники, конспектировал, учил. Вот я и подумала: хорошо, что ты развеялся. Молодец.

Мама смотрела так, будто сейчас вспыхнет, как политый бензином форд в американском фильме. Вчера я весь день ел и играл в приставку, ни к чему не готовился. Вечером ушел, ничего не сказав, а вернулся в грязных кроссовках и пыльной футболке.

 Мам, ну я

 А напомни мне, какой тест ты будешь сдавать? Нам через две недели ехать подавать документы Вдруг там есть дополнительные вступительные экзамены? Напомни, пожалуйста.

Назад Дальше