Однако у входа ей преградила путь невысокая коренастая фигура джигита в черной черкеске и мохнатой шапке.
Госпожа, вы что-то хотели? почтительно спросил по-грузински мужчина, это был камердинер князя Серго.
Мне сказали, что мой муж, Серго Леванович, здесь, могу я видеть его? произнесла девушка в ответ так же по-грузински.
Да, он здесь, госпожа, кивнул тот. Но он очень занят. Мне велено никого не пускать к нему.
Я его жена, и
Простите, госпожа, тут же перебил ее камердинер. Но господин будет очень недоволен, если я пропущу вас. Прошу, возвращайтесь во дворец. Уже поздно, в саду шатается много пьяных гостей, которые могут обидеть вас. Если изволите, я могу проводить вас до дворца.
Нет, благодарю, я сама, буркнула она недовольно.
Софья напряженно сжала кулак в кармане платья, стараясь не показать джигиту, как расстроена этой удручающей ситуацией. Она медленно развернулась и пошла обратно по саду. Но ей безумно хотелось знать, чем это таким важным занят Серго, что она не может видеть его?
В ее голове пульсировала лишь одна мысль она должна непременно увидеть мужа и добиться, чтобы он все же вернулся с ней в спальню. Именно эта гнетущая мысль не дала ей уйти далеко. Сделав десяток шагов по тропинке в сторону и сделав вид, что направляется в сторону дворца, Софья быстро завернула за угол домика, скрывшись в темноте ночи. Камердинер не заметил ее резкого перемещения и не последовал за ней, оставшись стоять со стороны входа в павильон.
Пройдя еще пару шагов, она увидела в одном из окон павильона свет. Софья устремилась к мерцающему отсвету огня и уже через миг приникла к стеклу. Сначала она ничего не увидела, кроме горящих свечей в ближайшем канделябре, стоящем у окна. Однако в следующий момент, чуть переместив взор в сторону, разглядела на кровати два сплетенных обнаженных тела. Софья напряглась, и ее взгляд неистово впился в развратную картину, которая предстала перед ней. Она отчетливо различила темноволосую голову Серго и его красивый профиль, обращенный к ней. Ее муж, князь, обнимал и ласкал руками женщину, которая лежала под ним. Опешив, она переместила взор на обнаженную худощавую фигуру любовницы мужа и несколько мгновений напряженно пыталась понять, кто это. Вдруг Серго, как будто желая помочь ей лучше разглядеть свою пассию, приподнял любовницу, и та встала на колени на постели, так же, как и Серго. Любовники приникли телами друг к другу, неистово ласкаясь руками и губами.
Зрачки Софьи расширились до крайности от удивления, ибо в партнерше молодого мужа она отчетливо признала Тито, секретаря Георгия. И это повергло ее в оцепенение.
Осознание того, что Серго осыпал ласками именно юного парня, вызвало в существе девушки ледяной озноб, который прошиб ее до кончиков пальцев ног. Софья не могла оторвать ошарашенного взгляда от милующейся парочки. В следующий миг Тито повернулся к Серго спиной, и князь впился в шею юноши алчным поцелуем, с неистовством обхватив руками стройный торс Тито, разминая ладонями его грудь и живот. Не прошло и минуты, как ласки между молодыми людьми стали настолько откровенными и дерзкими, что вскоре вылились в яростный акт похоти и сладострастного бесчинства.
Более не в силах смотреть на эту омерзительную сцену, когда Серго неистово удовлетворял свое интимное желание в объятиях Тито, она резко отвернулась, прикусив губу, чтобы не вскрикнуть от потрясения. Невольно она оперлась лбом о каменную стену павильона, потрясенно смотря перед собой невидящим взором.
Глава II. Молодая княгиня
Мысли в ее голове начали метаться по обрывкам прошлых воспоминаний. Она пыталась осознать, что же видела сейчас в окне и что происходило в данный момент в лебедином домике. Когда-то давно, когда ей было лет двенадцать, Софья, читая отрывок в одной из церковных книг, наткнулась на странное слово «мужеложство». Тогда она спросила у отца, что это значит? Николай Александрович, в свою очередь, скорчив гримасу, выражающую презрение и гадливость, объяснил девочке, что это любовная связь между мужчиной и мужчиной, и это по церковным канонам грех, за который отлучают от церкви на долгие годы. Тогда для Софьи так и осталось загадкой, как такое возможно между мужчинами. Но теперь, воочию увидев происходящее между Серго и Тито, она поняла, что это действительно существует.
Следующая мысль, которая пронзила ее сознание, была о том, что, похоже, Тито для Серго был более интересен, чем она, ибо не раз она замечала повышенное внимание мужа к секретарю. Ее же в последние недели Серго жестоко игнорировал, и даже сегодня в церкви муженек не соизволил ее поцеловать. И теперь она прекрасно понимала почему. Минуту назад она отчетливо видела, как Серго целовал именно того, кого хотел, смазливого секретаря, и не только в губы. А в нее молодой князь, видимо, не только не был влюблен, но и, скорее всего, презирал с ее вздохами и влюбленными излияниями.
Всю последнюю неделю на все ласковые слова Софьи Серго как-то кисло и холодновато улыбался и совсем не отвечал взаимностью. Но она словно с пеленой на глазах не хотела замечать всего этого. Хотя и ощущала, что происходит что-то странное. А оказывается, все это время молодой князь вздыхал по юношам, а именно по Тито. И именно поэтому в первую брачную ночь не пошел к ней, а решил получить интимные ласки от секретаря.
Эти мысли о мерзкой связи Серго и Тито вызвали в душе Софьи гадливое чувство и досаду. От потрясения на глазах у девушки выступили слезы. Неистовое чувство презрения к Серго вмиг завладело ее сердцем. Не в силах более находиться в этом парке и около этого павильона, где, казалось, даже воздух был наполнен зловонными парами извращения и греха, она устремилась по темному саду в направлении дворца.
Приподняв юбку, Софья быстро побежала по траве, ничего не видя перед собой из-за слез, заволокших ее глаза. Стараясь не споткнуться и всматриваясь через мрачную непроглядную темень в горящие окна дворца, который сиял впереди, она настойчиво шла вперед. Неожиданно наткнулась на нечто твердое и невольно подняла голову. Смуглое суровое лицо мужчины с яркими серо-голубыми глазами предстало перед ней. Она невольно глухо вскрикнула, увидев перед собой Георгия Асатиани. Он был одет в черную черкеску и легкий темный плащ. Руки мужчины вмиг удержали девушку рядом с собой, и он чуть прижал Софью к своей груди. Она же испуганно дернулась от него в сторону, не понимая, как он очутился здесь.
Софико, не бойтесь, грудным голосом проворковал Амир над ней, сильнее притянув ее нежное тело. Софья невольно расслабила руки, позволяя прижать себя к широкой груди. Она уткнулась носом в его мощное плечо и ощутила горячее дыхание Асатиани. В следующий миг его рука очень осторожно приподняла ее подбородок, и он, склонившись над ней, посмотрел в ее лицо. Вы плачете, Софико? опешив, спросил он.
Софья сглотнула горечь во рту, и неожиданно у нее появилось неистовое желание узнать до конца всю правду. Ведь еще прошлой ночью Амир говорил, что Серго не сможет ее оценить по достоинству и она не нужна князю. И именно эти слова она отчетливо вспомнила сейчас, чувствуя, что он точно знает правду.
Вы знали о Серго? выдохнула она.
Лицо мужчины напряглось, и он тихо произнес:
О его увлечениях?
Да. О том, что ему нравятся мужчины! уже не выдержала Софья, нервно выпалив омерзительную по смыслу фразу.
Знал, тихо ответил Амир. Но откуда вы узнали?
Теперь в домике для гостей я видела князя и Тито. Они ее голос сорвался, и она нервно задрожала в его руках.
Не продолжайте, я понял, вымолвил он тихо и прижал широкой ладонью ее голову к своему плечу. Он чуть помолчал и в зловещей темноте сада глухо, словно приговор, произнес: Еще с юности Серго не интересовали девицы, а привлекали парни
Боже, пролепетала Софья и, словно испуганный ребенок, прижалась к Амиру, как будто не хотела верить его жутким словам.
Я говорил тебе, Софико. Но ты не хотела понимать, заметил глухо Амир, переходя на интимное ты. Девушка молчала, как-то испуганно прижимаясь к нему. Он наклонился сильнее к ее ушку и ласково прошептал: Тебе нехорошо? Она продолжала молчать и не шевелилась. Видя, что с ней что-то не так, Амир заботливо произнес: Пойдем, я провожу тебя в комнату.
Нет, побудь здесь со мной, Амир, прошу, вдруг выпалила она нервно.
Словно боясь, что он отойдет, она сама обвила его крепкий торс руками, чем вызвала у Амира неподдельное удивление. В ответ он сильнее стиснул ее стройный стан. Впервые услышав от нее «ты», Амир окончательно растрогался. Не в силах сдержаться, он склонил голову к ее волосам и прикоснулся губами к макушке.
Немного успокоившись, Софья ощутила, как от его крепких надежных объятий по ее телу разливается живительное трепетное тепло, успокаивающее израненную душу.
Зачем ты бегаешь за ним и так унижаешься? спросил вдруг Амир глухо с надрывом.
Я она замялась.
Неужели ты позабыла о стыде, Софико? продолжал он глухо. Или, когда дело касается Серго, все для тебя допустимо?
Ты не понимаешь, напряженно ответила девушка. Мне надо, чтобы он сегодня пришел в мою спальню.
Надо? Ты любишь его? спросил он с ревностью.
Наверное, нет, колеблясь, ответила Софья.
Тогда зачем ты теперь следишь за ним и
Да не могу я иначе! выпалила в отчаянии она, устремив на него полный боли взор, и из ее глаз брызнули слезы. Иначе Леван Тамазович отправит меня обратно к отцу! Понимаешь? Князь сказал на празднике, что я должна соблазнить Серго и сделать так, чтобы он пришел ко мне в спальню. А Серго пропал куда-то. Вот я и пошла искать его. А мне нельзя возвращаться в Петербург!
Ты так боишься своего отца?
Да, нервно выдохнула она, солгав. Я так не хотела ехать сюда. Но батюшка заставил меня. И сказал, что, если я только посмею все испортить и вернусь ни с чем, он лишит меня наследства и обратно в свой дом не пустит.
И что же, мой дядя угрожал, что
Да, сглотнув, кивнула Софья. Он сказал, что, если я не буду завлекать Серго, он очень разгневается на меня и отправит домой! уже в истерике выпалила она. А мне никак нельзя обратно в столицу. Никак!
Тише-тише, Софико. Не кричи так. Я все понял, глухо сказал Амир и вновь прижал голову девушки к своему плечу. Никто тебя никуда не отправит. Я не допущу этого.
Она вновь уткнулась в него лицом и ощутила, что ее трагичные мрачные думы уже потекли в более спокойном русле. Как она хотела ощутить рядом того, кто хоть немного любил бы ее и ценил. И хоть немного мог пожалеть ее и помочь. Все только постоянно что-то требовали от нее, и она подчинялась чужой воле. Но никто не знал, каких душевных и моральных сил стоит ей это подчинение. И именно в этот миг Софье показалось, что Амир тот человек, для которого что-то значит ее мнение и ее желания. Ибо теперь он был явно заинтересован в ней. Она так устала от холодности, безразличия и пренебрежительной неприязни окружающих ее людей. Но ее душа всего лишь жаждала найти понимание и тепло, которых так ей не хватало сейчас.
Тяжко вздохнув, она подняла взор на мужчину и невольно выдохнула:
Мне отчего-то кажется, что ты единственный мой друг здесь
После ее слов по телу Амира пробежал взволнованный трепет. Он тут же склонился над ее лицом, вглядываясь в глаза девушки и ощущая, что все существо Софико теперь как-то очень настроено к нему. Ее взор, чудесный и манящий, молил о любви и ласке. Подчиняясь ворвавшемуся в его сердце страстному порыву, Амир медленно склонил голову к ее губам и впился пылким поцелуем в сладкие уста девушки. Неистовство его жгучего поцелуя заставило Софью вмиг позабыть обо всем, ибо его сильные объятия были так притягательны. Ее существо наполнилось ликованием от того, что она нужна этому мужчине. Подчиняясь неистовому порыву, она обвила руками шею мужчины и ответила на его поцелуй, стараясь ласкать его так же страстно, как и он ее.
Не прошло и пяти минут, как Амир отстранился от нее и, тяжело дыша, хриплым голосом глухо произнес:
Софико, ты поедешь со мной? Поедешь?
В этот миг все ее существо напряглось до предела. Именно сейчас она яростно ощутила, что хочет поехать с ним и хотя бы на время отпустить от себя бесконечные страдания. Как она жаждала просто забыться в его надежных объятьях. Она чувствовала, что этот сильный надежный мужчина может помочь ей избавиться от страхов, холода в сердце и постоянной борьбы. Что он хочет защитить ее от всех невзгод и помочь. А Софья так хотела просто быть любимой и желанной, а не разменной монетой, каковой ее считали Елена Бутурлина, старый князь Асатиани и даже Серго. Она видела, что Амир не отрывает от ее лица напряженного горящего взора, ожидая ее ответа. Она тихо вздохнула и медленно чуть прикрыла глаза, наклонив подбородок, показывая своим еле заметным жестом, что согласна уехать с ним.
Он все понял даже без слов.
Более не медля ни секунды, Амир быстро выпустил ее из своих объятий и стремительным движением, стянув с себя черный плащ, накинул его на плечи девушки. Длинные полы полностью скрыли ее подвенечное грузинское платье. Асатиани легко поднял девушку на руки и, с каким-то благоговейным трепетом прижав ее к своей груди, быстрым шагом направился в противоположную сторону от дома, по темному парку. Уже через некоторое время мужчина водрузил Софью на своего коня и проворно вскочил в седло позади нее. Обвив ее тонкий стан сильной рукой, Амир усадил девушку на свои бедра, боком к себе, чтобы ей было удобно. Притиснув ее сильнее к своей груди, он пришпорил жеребца и поскакал прочь. Они миновали многочисленные темные постройки на окраине усадьбы Асатиани и устремились в сторону проезжей дороги.
Не прошло и четверти часа, как Софья ощутила, что рука Амира начала ласково гладить ее спину, вторая же зарылась пальцами в ее волосы, перебирая их на затылке. Она невольно повернула к нему лицо, и тут же его губы вновь накрыли ее рот. Вскоре обе руки мужчины уже с неистовством разминали ее стан, яростно и дерзко проходясь ладонями по выпуклой возвышенности груди, тонкой талии, упругим ягодицам и бедрам. Лишь мускулистыми сильными ногами Асатиани направлял коня и удерживал контроль над ним. Это было так необычно и даже опасно, по мнению Софьи, ехать на скачущем жеребце, которого Георгий направлял лишь одними ногами. Конь же умело проносился мимо многочисленных кустарников и деревьев, не натыкаясь на них.
Все существо Амира трепетало и было наполнено ею. Позабыв обо всем и лишь ощущая упоительную близость Софико, он неистово ласкал и прижимал ее податливое стройное тело к своей груди.
Эта прелестная красавица, о которой он так долго грезил, которую столько уговаривал, наконец трепетала в его объятьях. И это осознание ее упоительной близости и того, что она согласилась уехать с ним в его дом, были для него словно сказочный нереальный сон, в который невозможно было поверить. Оттого, хоть и понимая разумом, что надо доехать до дома и уже там продолжить все эти ласки, Амир, словно одержимый, не мог унять своих порывов и чувствовал, что его просто раздирают страстные жгучие желания, лишь от одного осознания, что она решила отдаться на его милость и стать его.
Еще через некоторое время, окончательно ошалев от покладистости и пылкости девушки, которая уже обвивала его шею руками и ласкала кончики его волос пальцами, он ощутил, что его желание стало невыносимо, а возбуждение достигло предела, причиняя физическую боль в паху.