Мартин! Слышишь меня?! Выходи! Выходи, разговор есть! Мартин!
После этого она выволокла из машины заспанного Ивана Демидовича и приказала ему:
Свисти!
Что?
Свисти, говорю! истерила Цветкова.
Иван Демидович издал какой-то художественный свист, словно под окна квартиры Мартина прилетел соловей. Услышав эти трели, Яна замолчала и с удивлением на него уставилась.
Да не так! Свисти нормально! Как соловей-разбойник, чтобы его разбудить!
Иван перешел на протяжный, резкий свист уличного хулигана. Из окон выглянули несколько человек, но поскольку свистуны находились в культурной столице, никто не вылил на них помои и даже не выругался матом. Покачали головой, посмотрели осуждающим взглядом, спросили вежливо:
Чего шумим? Кого надо?
Ни Мартина, ни его матери Стефании Сергеевны среди выглянувших людей не было.
Мартин вышел к ним сам с взлохмаченными волосами, в пижамных брюках темно-серого цвета и наспех накинутой черной рубашке, которую он не успел застегнуть. Сердце Яны защемило, она-то знала, что он любит так спать в пижамных брюках и с голым торсом.
Яна, чего шумим? вполне миролюбиво спросил он, пытаясь даже улыбнуться. Привет, друзья.
Яну при его виде, как назло, повело в сторону, вероятно, из-за того, что она долго смотрела вверх. Витольд Леонидович успел ее подхватить.
Тише, тише
О я вижу, Яна, ты слегка Что у вас было? Мальчишник или девичник? спросил Мартин, улыбаясь уже шире и застегивая рубашку на одну среднюю пуговицу. Или вечеринка?
Вечеринка, кивнула Яна. Она пыталась совладать с косой, закинув ее за спину, и не сразу сообразила, что заплела такую прическу, что коса может висеть только сбоку на грудь и ниже талии. Вечеринка, которая сейчас плавно перешла в похороны и поминки.
Чьи? спросил Мартин, пожирая глазами ее всю.
Твои! с пол-оборота завелась Яна. И я сразу же говорю тебе, что да, я пришла поссориться! Ты отказался быть со мной из-за того, что у меня, возможно, денег стало больше, чем у тебя? Это причина?! Серьезно? Или это был удобный предлог, чтобы свалить?! Яна что есть силы влепила ему пощечину.
Мартин даже не вздрогнул, а вот Витольд схватился за свою щеку и застонал.
А может быть ты просто побоялся ответственности? сузила глаза Яна. Мне тут добрые люди глаза-то открыли!
Вот эти люди? кивнул в сторону мужчин Мартин.
Не важно! Конечно! Зачем тебе женщина в возрасте с тремя детьми? Да и сколько уже можно! Надоела, да?! Ну, покажи мне, где твоя очередная инфанта! Кто она? Танцовщица? Стриптизерша? Актриса? Или, может быть, ты перешел на серьезных женщин? Женщина депутат, например?! вспылила Яна.
Это лишнее, прошептал ей на ухо Иван, депутат-женщина это что-то из фильмов ужасов, я бы тоже не хотел. Не потянул бы
Этот потянет! не согласилась Яна. Ты отказался провести со мной время на отдыхе? Не захотел поплавать в море и понежиться в ласковых лучах солнца?! Хорошо! Вернее, плохо! Тебе же будет хуже!
Яна, успокойся, я Мартин протянул к ней руки и тут же получил удар по корпусу, который тоже не нанес вреда его здоровью.
Не приближайся ко мне! Не смей меня больше трогать! Да, я нервная, и нервничать будут все! Я не буду больше оправдываться и чего-то ждать! Родные люди со мной, она обняла за плечи Ивана и Витольда и тут же набросилась на грудь Мартина с кулаками, молотя по нему, словно по барабану. А ты иди к черту!
«Родные люди» оттащили ее от Мартина, который даже не защищался, и уволокли в такси. На прощание Иван, обернувшись к Мартину, с укором сказал:
Ну, что же ты? Вроде нормальный мужик! Опытный должен быть! Неужели до сих пор не понял, что нет ничего и никого хуже обиженной женщины? Эх
Яна тряхнула головой, словно выбрасывая из памяти эти неприятные воспоминания, и приложила пакетик со льдом к своему лбу.
Я сильно его избила? спросила она. Я не помню, я в состоянии аффекта была, вздохнула она, поясняя.
Кровь из его накаченной груди не шла, ответил Иван, а ты со стороны больше напоминала назойливую муху.
Я не думаю, что Мартин качается в тренажерном зале, сказал Витольд. Судя по сформированности мышц и развитию грудной клетки, на вскрытии я бы предположил, что он профессионально занимался спортом и длительно подвергался повышенным физическим нагрузкам. Я же слышал, что он в прошлом был военным? Тяжесть полевой жизни приводит именно к такому сильному, силовому, я бы сказал, развитию грудных и дельтовидных мышц
Витя, заткнись! прервал его научно-анатомический опус Иван. Ты чего, в самом деле? Какое вскрытие? Какие мышцы? Так говоришь, словно препарируешь, даже мне неприятно. С ума сошел!
Будете кушать и выпивать элитный алкоголь? обратилась к ним улыбчивая и очень красивая стюардесса. Мартин Романович наказал всему экипажу, чтобы сервис был на высочайшем уровне. Даже президентам не так. А вам все! смутилась стюардесса. Его слова.
Ну так что спрашиваешь, милая? Неси все. Раз наказ такой был! погладил живот Иван, словно подготавливая свой желудок к очередному пиршеству.
Одну минуточку! улыбнулась девушка и исчезла за перегородкой.
Где мои шестнадцать лет? мечтательно глядя ей вслед, протянул Иван. Нет, топливо точно залили хорошее. Не мог Мартин угробить свою летную команду и такую нежную красотку! Даже из-за тебя!
Яне вся кровь хлынула в голову.
Что?! То есть меня можно было бы угробить, а вот ее точно нет?! Конечно, это же его личный самолет! Он окружает себя молодыми и красивыми девушками. И в самолете тоже. Я просто вижу, как он смотрит на нее, улыбается, флиртует. Чай? Кофе? Мартини со льдом или огоньком?
Яна, это называется паранойя, остановил ее Витольд. Ты ведешь себя так, что тебя хочется выпороть. Человек делает для тебя все, выше головы ему не прыгнуть. Не надо строить из себя маленького капризного ребенка.
Ее ревность душит. А Мартин настоящий мужик, не бежит на ее каждый щелчок. Молодец! Я это сразу понял! согласился Иван.
Иван! строго посмотрела на него Цветкова.
А что? Я такой же, как ты! Рот мне не закроешь! Я говорю всю правду в глаза! Сначала в себе разберись. Если любишь его, отпусти и пожелай счастья. Я это уже проходил. В свое время я захотел вернуть твою мать так сильно, что аж скулы сводило, ни спать, ни есть не мог. Но потом я принял ее выбор. Больше тебе скажу: я чувствовал, что не безразличен ей, но быть со мной Валентина не хотела. Каждый человек имеет право на свой выбор, даже если он тоже тяжел для него. И это надо уважать и научиться с этим жить. Я это смог. И ты сможешь. Я продолжил работать в своем родном театре, рядом с Валей, видел ее каждый день, слышал, шутил, смеялся. Она встречалась с другими мужчинами, строила свою жизнь. И мне тоже было больно, но я не набрасывался на нее с кулаками. Я играл свою роль близкого друга и никому не мешал.
Она так не сможет. Женщины намного эмоциональнее, подал голос Витольд.
В салон самолета вернулась стюардесса с передвижной трехъярусной тележкой, наполненной деликатесами. На круглый стол были выложены бутерброды с бужениной, красной и черной икрой, вяленое мясо, дорогие сыры, фрукты, свежевыжатый сок, трюфеля, камчатский краб, королевские креветки, бельгийский шоколад, коньяк, дорогое шампанское и розовое, Янино любимое, вино из резерва мирового уровня.
У мужчин перехватило дух.
Твою же Вот это я понимаю! возбудился Иван Демидович. Как сказали бы наши актрисы: «Прощай, талия!»
Витольд Леонидович, неизвестно зачем, возможно, чтобы как-то помочь Яне, вдруг спросил у стюардессы:
Милая девушка, есть ли что-то интимное между вами и шефом Мартином Романовичем?
Иван поперхнулся слюной, а стюардесса внезапно залилась краской стыда. Она тоже опешила и замолчала.
Ты чего такое спрашиваешь? спросил Иван Демидович. Совсем, что ли?
Господи Стюардесса обрела дар речи. Почему вы, правда, меня о таком спрашиваете? Я и Мартин Романович? Да вы что! Все знают, что он любит Яну Карловну. Он очень хорошо относится не только ко мне, а ко всем. Мартин Романович очень хороший человек, интересный мужчина, у нас многие девочки в него влюблены, но что от этого зависит! Он с сотрудниками ничего себе не позволяет. Мы для него подчиненные и только. Стюардесса явно нервничала и все время бросала взгляды в сторону Яны.
Как тебя зовут? спросила Яна, решив прервать эту пытку для девушки.
Алиса.
Алиса, ты извини, ты не должна оправдываться. Просто настали трудные времена. Я сорвалась, я во всем виновата. Прости меня. Такие вопросы из-за меня.
Да что вы, Яна Карловна! даже испугалась девушка.
Нет-нет, прости Мы в данный момент с Мартином не вместе, он вообще имеет право делать все что угодно. И уж обвинять в чем-либо кого-то я точно не имею никакого права Очень вкусно все, все свежее, хорошая сервировка. Спасибо тебе.
Яна убрала лед со лба и поняла, что она больше не чувствует свою голову, не только лоб, а вообще всю голову, она как-то отморозилась вся. И Цветкова чисто по-женски вдруг испугалась.
Ой
Что? спросил Иван.
Голова похолодела, лед передержала. А что, если я теперь не смогу логически мыслить? спросила она, пытаясь такими же ледяными ладонями согреть лоб, а он, естественно, не согревался.
Логически ты мыслить никогда не умела, ответил ей Иван, уплетая ветчину, запивая ее коньяком и слегка отрыгивая в сторону. Так что не боись!
И вообще думать вредно, подхватил мысль товарища Витольд Леонидович, тоже поглощавший деликатесы.
Выпей коньяка. Согреешься, весело предложил ей Иван Демидович.
И Яна не отказалась, она пожалела только, что это не какой-нибудь феерический коктейль с огнем, который бы согрел ее окончательно.
Большой частный самолет Мартина внутри был роскошно оборудован: самые дорогие материалы (натуральная кожа, специальный пластик и ценные породы дерева), функциональная и удобная мебель, в том числе огромная кровать. Здесь стояло даже джакузи!
Не знаю, Яна, почему ты всегда говорила мне, что очень боишься летать, я бы просто отсюда не вылезал. Такой комфорт, такой сервис, такие еда да выпивка! проговорил Иван Демидович. Настроение у него явно улучшалось.
Я не всегда летала с таким комфортом, ответила Цветкова. А вообще мне не комфортно висеть в какой-то железной бандуре высоко над землей. Я предпочитаю чувствовать землю под ногами.
А воду? спросил Витольд. На кораблях не боишься плавать?
На кораблях нет, но поскольку сама я плавать не умею, то еще раз повторяю: спокойнее на земле, ответила Яна.
Яна Карловна, снова заглянула к ним Алиса, Мартин Романович знает, что вы всегда напряжены в полете, поэтому предлагаю вам расслабляющий массаж. Не думайте, я делаю его профессионально, у меня закончены с отличием медицинские курсы по оказанию первой помощи. Я также закончила курсы массажистов. Давайте я доставлю вам удовольствие. Алиса взяла Яну за руку и увела за ширму к профессиональному массажному столу. А вы, мужчины, можете отдохнуть в джакузи, посоветовала она, заметив, что Витольд и Иван налегли на пищу, и опасаясь, как бы к концу полета им не стало плохо.
А для нас нет девушек? спросил Витольд. Я имею в виду, для массажа?
Ты только ей не говори, что и Мартина расслабляешь массажем, хохотнул девушкам вслед Иван Демидович.
Глава третья
Мартин вернулся в квартиру с пылающими щеками и, хотя старался вести себя тихо, чтобы не разбудить мать, сразу же столкнулся с ней лоб в лоб в просторном холле. Стефания Сергеевна запахнулась в бархатный халат светло-розового цвета, а на ее аккуратной голове красовалась сеточка, которую она по старинке надевала, чтобы сохранить укладку.
Что такое? Ты куда ходил? Курил, что ли? Долго от меня будешь прятаться?
Мама! Мне за сорок! Я что, школьник, которого ты ловишь на лестничной клетке? Да, я курю. Я знаю, что и ты благополучно куришь и скрываешь это от меня.
Я твоя мать! Имею право не отчитываться перед тобой. А вот ты молодой еще, здоровье подорвал в плену. Переживаю я за тебя. Я заметила, что ты, когда с Яной Цветковой расстаешься, начинаешь курить.
Сильно ты внимательная, усмехнулся Мартин.
Я твоя мать в первую очередь! И чувствую тебя как никто другой! Так, может, тебе с Яной не расставаться? Раз уж тебе так без нее плохо? справедливо вопросила Стефания Сергеевна. Только не говори, что вам мешают обстоятельства. Сейчас нет никаких обстоятельств, а вы не вместе. И кто в этом виноват?
Кто? обреченно переспросил Мартин.
Конечно, мужчина. То есть, ты.
Гениально. Это ваша женская логика?!
Да, это она! Знаменитая и единственная, которая может привести к счастью, кивнула Стефания и серьезно посмотрела на сына. Ты не можешь простить ей, что она родила дочь не от тебя?
Глупости. Не в этом дело.
Дело, действительно, должно быть не в этом, согласилась она. Иначе это не мой сильный мальчик. А это не ее голос, извергающий проклятия, я сейчас слышала под окнами? спросила Стефания. Да и щеки у тебя Яна побила?! Уверена, что ты заслужил.
Конечно! Вы всегда солидарны! Заявиться почти ночью в компании таких же странных людей и отмутузить меня, пребывая подшофе, по-вашему, это нормально, кивнул Мартин, расстегивая рубашку, которую натянул на себя только для того, чтобы выйти на улицу.
Это означает только одно: что ты Яну до этого довел, поджала губы Стефания. Я, честно, думаю, что и моя вина есть в твоей неудачной личной жизни.
Господи, мама! Ты-то тут при чем?! искренне удивился Мартин.
Я тоже повлияла на твою жизнь, ты мой сын и самый любимый человек на свете, Стефания сделала несколько шагов и опустилась на большой угловой диван, занимающий центральное место в гостиной. Я не должна была тебя все время подталкивать к браку, настаивать на том, чтобы ты женился на Насте, потому что она показалась мне порядочной и покладистой. Я не принимала многих других твоих женщин! А ведь это все было не мое дело! Я и Яну не приняла. Странная, забирающая вокруг себя все пространство, не похожая ни на кого, оттого и пугающая, перевела дух Стефания Сергеевна. Еще о чем я думаю Ты правильно сказал: тебе слегка за сорок, а мы живем вместе. Это же ненормально! Подумают, что ты маменькин сынок. Что с тобой что-то не так, что я мешаю.
Мартин заулыбался и, подойдя к матери, присел рядом.
Мама, дорогая моя, у нас много недвижимости, и мы могли бы разъехаться. Но зачем? Ты одна, и я один. У нас двухуровневая квартира, плюс мансарда. Я тебе мешаю? Вряд ли. Ты мне мешаешь? Нет. Пока не задаешь такие глупые вопросы.
Так я мешаю не тебе, а твоим женщинам!
Мама, никому ты не мешаешь. Нет женщин. И, кстати, единственная женщина, которая не спрашивала, почему я живу с матерью, и не настаивала, чтобы мы разъехались, была Яна. Ее это, казалось, совсем не волновало. Ей было все равно.
Знаешь, я ее прочувствовала. Она входит в число тех уникальных людей, которые только притягивают и приумножают, и никогда никого не отталкивают. А ты у меня вырос самовлюбленным дураком. Не хочешь принимать ее с этим бешеным наследством от другого мужчины? Это как получить от него пощечину? Какая же это глупость! Но если у тебя нет сил это принять, то и не надо! Оставь ее. Яна найдет, чем себя занять, а ты идиот! Мой любимый идиот, обняла его мать.
Ты у меня очень мудрая женщина! поцеловал ее в лоб Мартин. Куда я без тебя? Без твоих советов.
Хитрец. Поздно уже. Мне и так не спится, а тут крики, свисты. Но все, кажется, угомонилось, может, и мы пойдем отдыхать? предложила Стефания Сергеевна. Незаметным движением она вытащила его рабочий телефон и унесла к себе в спальню, чтобы постоянные звонки, в том числе от страждущих женщин, не мешали ее любимому и единственному сыну спать.