Думай что хочешь. Почему не ты причина моего возбуждения? В конце концов, я не обязана выслушивать бред стареющего ревнивца. Едем домой. Мне срочно необходим душ. Три недели без гигиены слишком утомительное обстоятельство. Напои, накорми, спать уложи. Тогда я тебя выслушаю. И вынесу приговор.
Я надеялся, у нас всё по-настоящему.
Чего же монетку не кинул, если сомневаешься? Ей ты доверяешь больше, чем мне, а про себя отметила, что плохо знает мужа. Экстрасенс хренов. Можно подумать, сам святой! Как ещё понять, что я всё ещё женщина: желанная, обаятельная, соблазнительная, сладкая. Как, если хоть раз в жизни не сходила налево! Мало ощущать себя молодой, нужно чтобы такой воспринимали другие. Всё! Убедилась и забыла. А ведь Егор меня действительно любит. И это здорово!
Но воздух всё еще звенел от напряжения.
Ворон будем считать или домой добираться! Нашёл, чего предъявить. Ладно, целуй, чокнутый. Где я и где он, этот сопливый мальчишка! От кого, от кого, от тебя не ожидала глупостей.
Забытый за двадцать дней аромат женских волос ввёл Егора в состояние интимного шока, отчего у него перехватило дыхание, вот ведь зараза, опять обвела вокруг пальца. Было у неё с этим мальцом что-то бесстыдное, было. И что с того! Может, меня кризис среднего возраста настиг, завихрение в мозгу образовалось?
Ты меня любишь, робко опустив глаза, спросила Рита, разомлев от тепла в такси, доверчиво прижимаясь к мужу щекой, мог бы ребятню к маме отправить. Я ведь соскучилась, дни считала.
Врёт ведь. Очень убедительно, но так мило, уговаривал себя Егор, как жить без доверия? Наверно я опять всё придумал. Так бывает в разлуке. Долго не виделись. Боже, как же она хороша, моя Ритулька! Осень, опять же. Ностальгия. Отчего всё хорошее и всё плохое случается со мной именно осенью? Наверно что-то не так в мозгу. Или гормоны неправильно настроены. А мне всё равно нравится только эта женщина. Другой не надо.
Рита закрыла глаза, расслабилась, что не мешало чувствовать учащённое Егоркино дыхание, выдающее восторженное волнение от предвкушения скорого интимного свидания.
Простил, облегчённо вздохнула Рита, что супруг наивно принял за трепетный стон и обещание сладостного блаженства.
Непременно извинюсь, твёрдо решил он, зарываясь лицом в густые пушистые волосы жены, в то время как рука непроизвольно скользнула в вырез блузки.
Не здесь, Егорушка, не сейчас. Я тоже этого хочу, но мы не дети.
А город задорно тушил фары снующих во все стороны машин в переполненных иллюминациями перекрёстках улиц. Ему, городу, не бывает ни скучно, ни грустно, потому, что он никогда не спит и всех одинаково любит.
И ревновать ему в отличие от нас абсолютно некого.
Читатель мог подумать, что история закончилась на позитивной ноте, но, увы: один раз можно обмануть кого угодно. Приблизительно через месяц Егор основательно задумался о неизбежном разводе, потому, что это не он, а Рита сошла с ума, вцепившись клещами в недозрелого любовника.
Супруги жили вместе, но порознь. Почти год извращённых интимных пыток.
Бывали моменты, когда казалось, что хуже не бывает, что это дно, а значит, можно от него оттолкнуться, предпринять попытку приспособиться.
Дети ведь, семья, дом, мебель. И вообще
Время пролетело незаметно. Савельев устал от интрижки, испарился, словно его и не было никогда. Обман зрения, мираж.
Можно наверно попробовать вернуть статус-кво, начать жить сначала.
Осенью, оголёнными нервами, проще принимать судьбоносные решения.
Егор как обычно шёл с работы, попал под пронзительно холодный проливной дождь с резкими порывами отнимающего живительное тепло ветра. Он не стал прятаться. Зачем? Жизнь превратилась в нечто бесформенное, однообразно неприглядное, серое. Идти, не разбирая дороги по студёным лужам было куда веселее, чем находиться в одной квартире с женщиной, которая по глупости вычеркнула его из жизни. Продрогнуть до костей, дело пары десятков минут. Зуб не попадал на зуб, ветер пробирал до костей.
Заболею, умру молодым, равнодушно констатировал Егор, любовь без правил, это мерзость! Не эгоизм даже развращённое самолюбие. А жизнь всё равно прекрасна! Пусть без жены. Уйду! Будь что будет. Дети поймут.
А Рита в это мгновение заливала слезами подушку, жалея себя. Она ведь верила в настоящую любовь, без оглядки следовала за мечтой. И что теперь!
Про дефицит витаминов и недостаток сна
У любви меняется лицо,
Речь, походка, голос, даже имя
Могут и глаза в конце концов
Стать неузнаваемо другими
Что же остаётся?
Только то
Где-то там, на уровне молекул
То неразличаемое, что
Тянет человека к человеку.
Анна Полетаева
С трудом втиснувшись в набитое до отказа брюхо автобуса, Рита никак не могла дотянуться до поручня. Автобус тронулся слишком резко, чтобы зафиксировать устойчивое положение тела. Ноги остались на месте, а всё, что выше, резко качнуло назад, лишая равновесия. Рита мысленно летела вверх тормашками, но сильные, горячие, явно мужские руки, нежно прикоснувшись к талии, аккуратно предотвратили падение, оставив попутно непередаваемое ощущение, слишком мимолётное, но удивительно сладкое, отчего по телу разлилось предвкушение давно забытой ликующей радости. Мысли неудержимо понеслись вскачь, зарождая странное для замужней женщины трепетное волнение. Автобус встряхнуло. Женщина вновь коснулась спиной чужого тела. Напряглась, не спеша возвращать контроль над неловкой ситуацией. Руки мягко придержали, чуть дольше, чем требовали обстоятельства, случайно или намеренно скользнув по бедру вниз. Как хочется обернуться. Рита затаила дыхание. Было слышно, как трепещет в груди, забыв о приличиях, потрясённое неожиданной интригой сердечко. Душа её томно стонала от внезапно нахлынувшего восторга.
Ну же, прижми крепче! Я сделаю вид, что не заметила, вступила она в безмолвный диалог с внутренним собеседником, слегка выгибая спину.
На следующей остановке в салоне стало свободнее. Рита не стала садиться: загадочный незнакомец, вызвавший столь потрясающий эмоциональный отклик в каждой клеточке, стоял позади. Наверно не просто так стоял. Ему явно нравится эта игра. Ей тоже.
Автобус вновь тронулся. Лёгкое прикосновение. Чуть выше талии, затем немного ниже. Так даже приятнее.
Рита боролась с желанием оглянуться, но пробуждённая так некстати среди скопления незнакомых людей чувственность требовала сохранения тайны.
Через пять или шесть остановок порочное возбуждение ввергло её в блаженную эйфорию, замедляя ход времени, подменяя реальные события почти достоверным романтическим вымыслом.
Женщина не заметила, как на волне заразительного азарта проехала свою остановку и ещё половину города.
Конечная, громко рявкнул динамик.
Рита, испуганно оглянулась. В салоне никого не было. Сзади тоже.
Дома её ждали голодные дети, неприбранная квартира, тысячи маленьких и больших житейских проблем. И парализованный тяжелейшим недугом муж.
Тебе этого лучше не знать
Настоящая нежность когда поцелуй налету -
В наготу перекрестка облёкшись, как в рубище, в свет
И движенье, и привкус такой остается во рту,
Что подкосятся ноги вот-вот, ощутив пустоту,
Когда, словно рисуя углём между нами черту,
Выдыхаешь привет!
Татьяна Вольтская
В небольшом офисе, торгующем металлорежущими станками и комплектующими к ним, работников-то всего десять человек, трудился на должности программиста Роман Вениаминович Мошкин.
Юноше, возможно мужчине, было двадцать семь лет, из которых он столько же был холост.
Коллектив в организации полностью женский, включая директора. Весь офис три комнаты: зал, где сидят все: кабинет директора, Лизы Сергеевны, и ещё один, совсем мизерный. В нём трудится главный, он же единственный, бухгалтер.
Несмотря на микроскопический размер фирмы, оборот у них фантастический: контракты миллиардные. Но, это так, к слову пришлось. Не о финансах речь.
Роман Вениаминович хронически холост. Нет у него, да и не было, тяги к запретным наслаждениям, к изумительно лакомым женским прелестям, несмотря на обилие в коллективе разного рода завлекалочек и вкусняшек активного возраста с выдающимися пространственными пропорциями, и агрессивным либидо, отягощённым критической массой неудовлетворённых побочных эффектов. Стоит лишь подмигнуть. Хотите проверьте сами.
Тщетно. Программист был немногословен и неприступен, как вековая скала, со всех сторон открытая ветрам и волнам.
Роман Вениаминович неизменно вежливо здоровался, откликался на просьбы помочь. Неохотно, рассеянно. Любовь и флирт в любых, даже исключительно скромных вариациях, не входил в число безусловных приоритетов и эффективных стратегий, определяющих его настоящее и будущее.
Зато он мастер писать прикладные компьютерные программы. Удачно реализованный в разработке скрипт способен довести Романа до множественных оргазмов. А женщины не впечатляли.
Впрочем, о процессе любовной игры мужчина осведомлен больше теоретически. Так случилось однажды дегустировать интимный процесс. Не впечатлило.
Соблазнов в офисе было много, раздражающих факторов интимного свойства того больше, но Ромка держался, памятуя о непредсказуемом женском поведении во время даже самых невинных романтических церемоний.
Единственная в его жизни пассия умудрилась так напугать реакцией на сближение, что он дал зарок, держаться до последнего, но не иметь дел с так называемой прекрасной половиной. Его вполне устраивает творческий процесс в цифровом пространстве.
Первое время было весьма сложно обживаться на территории неутомимых охотниц, воспринимающих его бренное тело и половые особенности физиологии как законную добычу.
Женщины навешивали на себя яркую мишуру, дурманили ароматами похоти, атаковали томно игривыми взглядами, намеренно оголяли коленки и зону декольте, поправляли при нём чулки и колготки, добиваясь внимания.
Не его, конечно, ума дело, обсуждать и осуждать их озорные выпады, но за такие шалости впору наказывать. От работы отвлекает. И вообще. Это же форменное насилие, когда супротив воли.
Молоденькие сотрудницы старательно наклонялись в его присутствии, демонстрируя как бы невзначай аппетитные формы, пытаясь условными кодированными сигналами привлечь мужское внимание, очаровать, вызвать хотя бы любопытство.
Реакции не следовало. Коллектив был разочарован, раздосадован, возмущён. А ну, если мальчик влюблён в нетрадиционные методики удовлетворения чувственных страстей?
Когда Риточка Кущина ушла в декрет, на её место пришла совсем молодая, длинноногая, большеглазая, стройная как лань золотокосая блондинка, Карина Литвинова.
Её выразительная улыбка и умение себя преподнести неожиданным образом обнажили тот факт, что Роман сию грацию заприметил. Разглядел, паршивец, оценил, что было ему несвойственно. Более того, откровенно пялился, забавно напрягая мимику, что бесспорно свидетельствовало о том, что сексуальная ориентация у него нормальная, правильная.
Женщины шептались. Как он на неё смотрит, прямо облизывает.
Неужели влип?
Ожидания коллектива не подтверждались почти три месяца. Но признаки гормональной эволюции стали заметны. Ромка встречал и провожал девушку восхищённым взглядом, плотоядно вздыхал, старательно маскируя чувственные фантазии, тщательно утюжил рубашки и брюки.
Слюней видно не было, однако глаза блестели азартом охотника, а напряжённая стойка надёжнее слов говорила о готовности пойти в атаку.
На новогоднем корпоративе Кариночке неожиданно удалось не на шутку увлечь увальня.
Ромка был шокирован привлекательной внешностью сотрудницы.
Несмотря на обилие вспомогательных средств, выглядела сотрудница вполне целомудренно.
Его внимание сосредоточилось на достопримечательностях, которые взывали забыть о благочестии.
Роман пришёл раньше всех, сел напротив входа в зал, старательно изображая сосредоточенность на экране планшета, но как только появилась Карина, повеселел, выдавая возбуждение порозовевшими щеками и озорным взглядом.
Сел за стол с ней рядом. Сам не пил, но старательно подливал соседке, облизывая её глазами. Приглашал на каждый объявленный ведущим танец.
Кружились они увлеченно, о чём-то таинственно шептались.
В конце концов, незаметно покинули благородное собранние.
Ромка не знал, как себя вести, с чего начать. Он и с мужчинами-то, не особенно силён выстраивать отношения, а уж с девушкой, да ещё такой
Какой, такой? Самая обыкновенная серая мышка. Разве что облик свой умеет облагородить с помощью нарядов и косметических средств. А приглядись к ней, допустим утром, спросонья, когда только она в отражённом солнечном свете, и не нанесён пока декоративный слой художественного макияжа
Ещё неизвестно, какая она на самом деле, эта премиленькая, благоухающая непорочностью Карина.
Насмотрелся Ромка в юности на наивных милашек, когда в общежитии института жил: с утренними синяками под глазами, опухших, раздражённых, голодных и злых.
Все эти матрёшки в мареве нарождающегося дня выглядели скорее фуриями, чем принцессами.
Зато, какими божественно-нежными, облачно-невесомыми, кротко-застенчивыми, выходили из здания общежития немного погодя. За любой из них хотелось идти без оглядки, пусть только позовут.
Не звали.
Видимо, что-то в парне всё же было такое, о чём тот сам не догадывался, а прочие без труда читали эту информацию на его лице. Явно, не застенчивость. Этим недугом он не страдал. Видимо, выдавало отсутствие блеска в глазах, некая отчуждённость, равнодушие и скука в процессе общения.
В его возрасте все помешаны на любви. Мозговая деятельность дрейфует в сторону долины чувственного блаженства, где вызревают зёрна будущих проблем и тревог. Вулканические процессы накрывают всех.
Кому-то выпадает сектор приз с первой попытки: любовь-праздник, ослепительная феерия, сверкающий бал. У этих всё будет. Проблемы в том числе. Только позднее, когда засосёт болото повседневности с нудными буднями и утомительными обязанностями, о которых никто не предупреждал. А вытаскивать себя за волосы на свежий воздух станет неинтересно, да и лень.
Другие, нетерпеливые и излишне впечатлительные, залетают в проблемную зону сходу, наслаивая приключения и злоключения, заставляя судьбу крутиться волчком.
Есть и те, которые обдуманно, целенаправленно несутся по бездорожью, забрызгивая грязью себя и случайных прохожих. Рвутся вперёд, не разбирая пути, ломая свои и чужие судьбы, порой разбиваются насмерть. Зато весело, с песнями.
Ромка ни к одной из этих категорий не относился. Экземпляр штучный, ручной выделки. Феномен.
Он вовсе не торопил любовь, поглядывая на потуги окружающих обеспечить себя порцией адреналина снисходительно, почти равнодушно. Эротический спорт вызывал в нём отвращение, а к серьёзным отношениям парень был не готов.
Где-то в глубине души чувствовал, что есть нечто незримое, отвечающее за настроение и счастье. Раз оно дремлет, значит, пока время не пришло. Надо ждать.
Карина со своими лукавыми уловками налетела, словно ураган, разворотив мысли и планы. Обаяла, непонятно чем. Во всяком случае, сигналила через лихорадочное волнение пульса что-то наивное, восторженное, трогательное, на что-то неопределённое невнятно намекала. А поскольку он в той азбуке не силён, прочесть послание не сумел. Действовать пришлось по интуиции.