То было во время приготовления к памятному дню свидания императоров в Киле, где Шувалов уже ожидал съезда высочайших путешественников. Здесь он получил от Александра Александровича депешу, написанную немецкими словами, но русскими буквами, депешу, в грубых выражениях предписывавшую отменить все сделанные германским императором распоряжения о принятии наивозможно торжественнее и пышнее его русского коллеги. Времени до приезда оставалось слишком мало, чтобы начать телеграфную переписку, и Шувалов решился сесть на первый отходивший в Потсдам поезд и, не снимая поношенного пальто и потертой шляпы, отправиться прямо к императору Вильгельму. В Потсдаме оказалось, что император присутствует на каком-то торжественном параде, так что полицейские стражи не пропускали Шувалова, принимая его чуть не за анархиста. Наконец, ему удалось пробраться, и он стал на пути следования императора, ведшего под руку императрицу. Прочитав депешу, текст которой был несколько сглажен Шуваловым, Вильгельм тотчас, нисколько не задумываясь, сказал: «Отвечайте, что я на все согласен; войдите в кабинет мой и напишите там ответную депешу».
Графиня Шувалова рассказывает мне, что у нее в тот день была с визитом жена Гурко и заявила, что после оскорблений, испытанных ее мужем в Петербурге, он ни в каком случае не останется долее варшавским генерал-губернатором.
16[387] ноября. Среда. Обедающий у нас Велепольский, несший при бракосочетании шлейф императрицы, снимая этот шлейф, поцеловал руку Ее Величества. Государь при этом пожал руку Велепольского, который ему сказал: «Pardonnez, mon sire, de saisir ce moment pour vous dire que les members de la députation mont chargé de vous dire quils avaient décidé de fonder en Rouvems [?] de la journée daujourdhui une salle a lhôpital denfants a Varsovie». «Remerciez-les, отвечал Государь, cest une attention delicate».[388]
17 ноября. Четверг. В пятом часу еду к великой княгине Марии Павловне, которой еще не видал с приезда. В этот час она бывает дома и принимает. Застаю ее наверху в гостиной вместе с великим князем и мекленбургской ее приятельницей госпожей Петерс.
Чрез несколько времени входит княгиня Волконская, и я увожу великого князя в соседнюю комнату, чтобы держать ему приблизительно следующую речь: «Все, что слышится о новом Государе, утешительно и отрадно во всех отношениях, но есть несколько мелких обстоятельств, в коих вы можете оказать ему услугу. Например, Кшесинская продолжает вести себя неприлично, кричит окружающим ее: «Ну, еще увидим, чья возьмет, Алиса или я» и т. п. Необходимо ее выслать из Петербурга и не давать в руки капиталов, а назначить пенсию, которую и выплачивать ежемесячно под угрозой отнятия в случае возвращения.
О поведении ее мне известно от директора театров Всеволожского.
Она чувствует поддержку в Михайловичах, которые ссудили Государю 400 тысяч рублей, чтобы рассчитаться с любовницей, когда покойный отец его не хотел давать более несообразно ограниченной суммы.
Вы говорили мне, что ляжете костьми, но не пропустите к молодому Государю хлыща, а между тем хлыщ уже проник туда и, как слышно, пользуется особым расположением, это Плеве, человек весьма способный, но без всяких принципов, думающий исключительно о своих выгодах и одинаково пользовавшийся расположением и Лорис-Меликова, и Игнатьева, и Толстого, и Дурново. Не такие люди нужны Государю. Воспользуйтесь первым случаем, чтобы убедить его при первой возможности созывать несколько людей и выслушивать их взаимные прения. Пускай на докладе того или другого министра отложит одно или два дела, имеющие отношение к другому министерству, а затем созовет в один [день] всех подлежащих министров и выслушает мнение каждого». Великий князь сочувствует этой мысли и обещает сделать все, от него зависящее, для ее осуществления.
Великий князь: «II comprendra que je nambitionne rien». «Certainement dautant plus que vous etes exempt dambition non seulement par naissance, mais aussi par temperament».[389]
19 ноября. Суббота. Делаю визит к Сольскому. Этот высшего сорта чиновник представляет из себя весьма любопытное явление. Будучи богато одарен от природы, весьма образован, в итоге исполнен добрых чувств, он мог бы принести своей службой несомненную пользу, но полнейшая его бесхарактерность, вознесшая его, правда, на высоту чиновничьего величия, сделала из него опасного и презренного покровителя всякой мерзости или пошлости, коль скоро мерзость эта исходит от сильного по положению человека.
На этот раз начинаю разговор с предстоящего в ближайшем заседании Финансового комитета обсуждения вопроса о выпуске новых билетов государственного казначейства (серий) взамен таких же, оканчивающих срок своего существования. Я высказываю мысль о необходимости вникнуть поглубже в оценку этой формы займа, формы приносящих проценты денежных знаков, формы, наиболее опасной при наступлении какого-либо кризиса. Сольский, в душе своей разделяющий взгляд мой, находит на словах, что форма эта прекрасна и возбуждаемый мной вопрос излишен.
Переходя к обсуждению всей финансовой политики Витте, я высказываю мысль, что столь широко проводимые им принципы безграничного вмешательства правительственных чиновников в мелочи частной промышленной деятельности и всякого рода предприимчивости убивают эту предприимчивость, делают невозможным сильное развитие труда, а с ним вместе и подъем экономического благосостояния; что та ужасная чиновничья опека, под которой мы живем, есть не что иное, как государственный социализм, приносящий нередко плоды еще более горькие, чем социализм отдельных граждан.
Что же отвечает мне на это Сольский? «Да, это правда, но социализм делает повсюду такие быстрые шаги вперед, что нам остается лишь подчиниться этому движению».
На этом слове я встал и уехал.
20 ноября. Воскресенье. В 1 час уезжает к своему посту в Вену князь Лобанов, прогостивший у нас в Петербурге три недели. Он уезжает, опасаясь, что будет скоро вызван для занятия места Гирса. Опасается он этого потому, что видит всю трудность ведения дел при петербургских порядках, и потому, что в его годы желал бы прожить остаток дней, дыша во всех отношениях менее отравленным воздухом.
Лобанов человек добрый, умный, простой в обращении, честный и твердый в сношениях, весьма образованный, быть может, иногда слишком легко принимающий события и подчас смотрящий на них несколько исключительно.
Несомненно, что он головой выше всякого другого кандидата, который мог бы попасть на этот наиважнейший в настоящую минуту для России пост.
21 ноября. Понедельник. На своей обычной утренней, в девятом часу, прогулке встречаю великого князя Владимира Александровича, который сообщает мне, что назначение П. Шувалова на место Гурки[390] в Варшаву дело решенное, что Гурко будет назначен фельдмаршалом. Я: «А в Берлин кого же?» Великий князь: «Мой кандидат был бы Н. Долгорукий». Я: «Против него будет Шувалов». Великий князь\ «Я не думаю, потому что Долгорукий ушел из военных в Берлине агентов, как скоро узнал, что его личность неприятна была Шувалову».
Поговорив о предметах безразличных, спрашиваю его, говорил ли он что-либо вдовствующей императрице о каких-то бриллиантах. Отвечает, что говорил два раза и будет говорить еще, потому что бриллианты эти, по завещанию императрицы Марии Александровны, должны были быть вручены новобрачной супруге императора в самый день ее свадьбы, а между тем Мария Федоровна этого не сделала; впоследствии это забудется, и воля матери его, великого князя Владимира Александровича, останется неисполненной. Я: «Но вы сказали это в присутствии Ксении Александровны. После Вашего ухода [она] и мать проливали обильные слезы, будучи обижены тем, что подверглись таким с вашей стороны подозрениям».
Владимир Александрович: «И все-таки я буду еще раз говорить».
Я: «Умоляю Вас этого не делать».
Владимир Александрович: «Да ведь то же самое было с кольцами, завещанными императрицей Екатериной для венчания императора или наследника престола. Я с величайшим трудом добился, чтобы они были возвращены по назначению».
Я: «Теперь расскажите, как Вы не встали во время провозглашения тоста за здоровье императрицы». Владимир Александрович: «Это было в день свадьбы. После отъезда Величеств был для всех членов семейства и иностранных принцев завтрак. За тем столом, где я сидел, великая княгиня Александра Иосифовна первая сказала, что хотя в этот день рождение вдовствующей императрицы, но что так как по причине траура не пили даже здоровья новобрачных и вообще всей церемонии придали исключительно религиозный, а никак не праздничный характер, то надлежит ограничиться тем, что выпьют здоровье втихомолку, не вставая, что и было за нашим столом сделано [?]. Великий князь Михаил Николаевич (хотя это и было ему сообщено) встал и провозгласил здоровье. Мы с женой, уже выпивши здоровье за нашим столом, не встали с места (sic).[391]
Примечания
1
Дневник государственного секретаря А. А. Половцова. Т. 1. 18831886 гг. Т. 2. 18871892 гг. Редакция, биографический очерк и комментарии П. А. Зайончковского. М., 1966. Переиздан в 2005 г. с предисловием Л. Г. Захаровой. Рецензии на первое издание: Эйдельман Н.Я. В предчувствии краха // Новый мир. 1967. 7. С. 261266; Захарова Л. Г. Дневник государственного секретаря А. А. Половцова // Вопросы истории. 1968. 5. С. 177179.
2
Соловьев Ю. Б. Самодержавие и дворянство в конце XIX в. Л., 1973; Кризис самодержавия в России, 18951917 гг. Л., 1984; Власть и реформы. От самодержавной к советской России. СПб., 1996; Корелин А. П., Степанов С. А. С. Ю. Витте финансист, политик, дипломат. М., 1998; Ананьич Б. В., Ганелин Р. Ш. Сергей Юльевич Витте и его время. СПб., 1999; Шепелев Л. Е. Чиновный мир России: XVIII начало XX в. СПб., 1999 и др.
3
ГА РФ. Ф. 583. Оп. 1. Д. 69. Л. 118119 (далее ссылки только на номера дел и листы). Все ссылки на дневник Половцова даются по архивным делам.
4
В биографическом очерке о Половцове П. А. Зайончковского в качестве крайней даты ошибочно указан 1908 г.: Зайончковский П.А. А. А. Половцов. Биографический очерк // Дневник государственного секретаря А. А. Половцова. Т. 1. М., 2005. С. 16 (здесь и далее ссылки на издание 2005 г.).
5
Половцов А. А. // Исторический вестник. 1909. 11. С. 773774; Бартенев П.И. А. А. Половцов Русский архив. 1909. Вып. 11. С. 351352; Непеин И. Г. Этот Половцов удивительный человек // Уральский следопыт, 1993. 9. С. 7576; Прохоренко Г.Е. Сановник, меценат и коллекционер Александр Александрович Половцов // Наше наследие. 2006. 77. С. 2427; биографическая статья в справочнике: Шилов Д.Н. Государственные деятели Российской империи, 18021917: биобиблиографический справочник. СПб., 2002. С. 597600.
6
Никитин С. А. Александр Александрович Половцов // Вопросы истории. 2008. 7. С. 3954, 53.
7
Житнева Я. В.Особняк А. А. Половцова (Санкт-Петербургский дом архитектора). СПб., 1997; Меньшикова М.Л. Половцовы как коллекционеры прикладного искусства Китая // Материалы научно-практических конференций. Самара, 1997. С. 175184; Прохоренко Г.Е. Указ. соч. В 2007 г. по телеканалу «Культура» в цикле передач «Дворцовые тайны» была показана передача А. Д. Марголиса «Особняк Половцова».
8
Зайончковский П.А. А. А. Половцов. Биографический очерк // Дневник государственного секретаря А. А. Половцова. Т. 1. С. 910; Прохоренко Г.Е. Указ, соч. С. 25; Непеин И. Г. Указ. соч. С. 75; Меньшикова М.Л. Указ. соч. С. 175.
9
Зайончковский 17. А. А. А. Половцов. Биографический очерк // Дневник государственного секретаря А. А. Половцова. Т. 1. С. 17. В фонде Половцова сохранилось несколько тетрадей с записными книжками интересующего нас периода: за 1900, 1901 и 1903 гг. Обычно они представляют собой краткие заметки будущий план для подробного описания произошедшего в тот или иной день. В некоторых случаях Половцов ограничивается несколькими словами, иногда запись занимает 12 страницы и выглядит более подробной. Например, в записи за 17 января 1903 г.: «Заседание] в соединенных] департамента] х. Куропаткин. Кадетские школы. Разногласия <>» (Д. 58. Л. 9). Иногда дневник практически дублирует заметку. Так, в записной книжке за 3 января 1903 г. помечено: «Заезжаю к Владимиру] Александровичу]. Рисовальное училище. Шидловский. А[лексей] Оболенский. Баллотировка Ламздорфа. Приезд германского наследного принца» (Д. 58. Л. 2). В дневнике: «<> заезжаю узнать о положении Владимира Александровича, больного воспалением легких, но благодаря вражде ко мне его супруги мне не удается его видеть. Осматриваю выставку ученических работ в нашем ученическом училище. Дело растет и двигается, несмотря на косность среды, в коей приходится трудиться. В новом клубе баллотируется министр иностранных дел Ламздорф, не без опасности быть забаллотированным. Приезжает наследный германский принц» (Д. 56. Л. 13 об.). Дневниковая запись за 17 января 1900 г. также практически полностью дублирует информацию из записной книжки, не получили распространения только последние заметки: «<> заезжаю к Витте. Его рассказы о финансовом положении, о нашей воинствующей политике, о жел[езных] дорогах» (Ср.: Д. 52. Л. 55 об., д. 68. Л. 273274). Нередко напротив несколько слов заметки превращаются в десятки страниц в дневнике. Например, фраза «в 10 ч[асов] у Плеве. Его заявление. Иллюстрации» (Д. 58. Л. 3) за 5 января 1903 г. была распространена до трех страниц (Д. 56. Л. 13 об. 15 об.). Разговор с В. К. Плеве изложен очень подробно. Многие любопытные заметки не получили развития в дневнике, либо эти дневниковые записи не сохранились. Так, в записной книжке за 1903 г. (18 января) читаем: «<> вечером у Куропаткина. Его записки. Отношения к Государю. Мир с Витте. Шансы войны. Деятельность В[оенного] м[инистерст] ва» (Д. 58. Л. 9 об.). Дневниковой записи за этот день в нашем распоряжении нет.
10
Имеется в виду П. А. Половцов.
11
Имеется в виду Н. А. Бобринская.
12
Д. 69. Л. 198.
13
Речь идет о второй внучке Половцова, Надежде Алексеевне Бобринской, скончавшейся 7 мая 1896 г. в возрасте 11 лет.
14
Д. 69. Л. 86.
15
Там же. Л. 121.
16
Там же. Л. 135.
17
Там же. Л. 13.
18
Д. 46. Л. 8081; Д. 68. Л. 258. Подробнее о назначении князя Лобанова на этот пост см.: Голечкова О.Ю. Пустующее министерство, или Борьба вокруг назначения князя А. Б. Лобанова-Ростовского на пост министра иностранных дел // Клио. 2013. 4 (76). С. 5054.
19
Д. 69. Л. 126.
20
Д. 46. Л. 9 об.
21
Красный архив. Т. 6. 1934. С. 174.
22
Д. 69. Л. 135.
23
Д. 46. Л. 79 об.
24
Д. 51. Л. 31.
25
Д. 68. Л. 292.
26
Имеется в виду А. П. Иващенков.
27
Д. 47. Л. 75.
28
Имеется в виду Э. Ю. Нольде.
29
Речь идет о И. М. Кауфмане.
30
Д. 69. Л. 7.
31
Там же. Л. 8.
32
Информация о тех же фактах, о которых сообщает Половцов, встречается в дневниках и воспоминаниях других представителей высшей бюрократии. См.: Гурко В. И. Черты и силуэты прошлого. Правительство и общественность в царствование Николая II в изображении современника. М., 2000; Коковцов В. И. Из моего прошлого. Т. 1, 2. М., 1992; Извольский А. П. Воспоминания. М., 1989; Витте С. Ю. Из архива С. Ю. Витте. Воспоминания. Т. 1, 2. М., 2003; Дневник А.Н. Куропаткина // Красный архив. 1922. Т. 2. М., 1922; Мещерский В. И. Воспоминания. М., 2001 и др.
33
Д. 69. Л. 5. Слухи не оправдались назначение В. А. Шильдера министром народного просвещения так и не состоялось.
34
Дневник А.Н. Куропаткина. С. 111.
35
Д. 39. Подробнее это дело будет описано ниже.
36
Кроме того, необходимо уточнить некоторые замечания, сделанные П.А. Зайончковским в биографическом очерке о Половцове в издании дневника за 18831892 гг. Так, сообщая о записях за 1895 г., исследователь указывает, что они относятся к январю, началу февраля, 8 марта, пяти дням сентября и одному дню октября (речь идет об информации из дел 46 и 47). Получается, что дело 48, в котором содержатся записи за 29 и 30 марта, а также за апрель, не было учтено П.А. Зайончковским, хотя заметки, сделанные 29 марта и 21 апреля, опубликованы в «Красном архиве» (Красный архив. 1931. Т. 3. С. ПО-111). За 1896 г. имеются четыре записи (12 марта, 17 и 30 апреля, 7 мая), а не три, как отмечает исследователь (Зайончковский П.А. А.А. Половцов. Биографический очерк. С. 17). Кроме того, в биографическом очерке говорится, что за 1897 г. Половцовым сделана «лишь одна запись, в форме воспоминаний, озаглавленная Весна, 1897 год» (Зайончковский П.А. А. А. Половцов. Биографический очерк. С. 17; Д. 44. Л. 1938 об.). Но заметки за этот год содержатся также в деле 49 (с 1 января по 6 февраля 1897 г.). По описи оба эти дела датированы неверно (Д. 44-1892-1893 гг., Д. 49-1896 г.). Поэтому создается впечатление, что П. А. Зайончковский дело 44 учел, а дело 49 нет. (Снова заметим, что записи за 2,6, 11 января и 6 февраля 1897 г. опубликованы в «Красном архиве».)