Она должна быть образованной, чуточку сумасшедшей, любить приключения и искренне молиться, перечислил Кристофер.
Последнее было не таким уж важным пунктом, он сам посещал святую обитель от случая к случаю. Просто когда-то его покойная бабушка Феодосия говорила ему, что этот пункт обязателен при выборе жены это показатель ее добродетели.
Как удивительно, все эти качества у меня есть! И даже больше, выдохнула Маргарет в тот момент, когда Кристофер поймал качели и приблизился так, что их лица оказались друг напротив друга.
И что значит это «больше»? вкрадчиво спросил он.
Я красивая, Маргарет поднялась, как будто случайно коснувшись его, и Кристофер отступил.
Пусть они и находились под пристальными взглядами слуг и супругов Эшби, но лишний раз сближаться не стоило: это легко могло стать поводом для сплетен, а там и Маргарет проблем не оберется. Кристофер этого не хотел. Он подал Маргарет руку, и та с удовольствием приняла его помощь. Она прижалась к нему, словно невзначай, такая теплая и сладко, едва уловимо пахнущая хризантемами.
Казалось, в Маргарет было все, что он мечтал увидеть в своей избраннице. А еще и это поражало Кристофера гораздо больше, чем красота, она буквально сбивала с ног своей энергией и жаждой жизни.
В отличие от ее кузины Эммы.
Кристофер чувствовал себя неловко за завтраком из-за ее пристального взгляда. Такое внимание было неудивительным, наверное, мисс Эмма ждала ответа на свое письмо.
Слушая рассказ Маргарет о том, как она собирала цветы в соседском саду, Кристофер размышлял о том, правильно ли он поступил, оставив чувства Эммы без ответа.
Неделю назад ему доставили письмо от Эммы Эшби, в котором она на четырех листах признавалась ему в любви. Он даже дочитать не смог, настолько утомили его эти излияния с первых строк, да и неправильно это было, ведь Кристофер в любом случае не собирался отвечать на чувства Эммы.
Так что он просто забыл об этом. Но сегодня, впервые после получения письма увидев Эмму, Кристофер ощутил что-то странное. Всегда сонная и отстраненная Эмма вела себя иначе, да и выглядела по-другому. Возможно, она ждала его
Нет, ему, как джентльмену, не стоило вселять в сердце девушки ложную надежду. Нужно было сказать все, как есть.
и тогда я побежала со всех ног! засмеялась Маргарет, закончив свою историю, и Кристофер сдержанно улыбнулся в ответ. А какой у вас был самый дерзкий поступок? спросила она.
Кристофер тяжело вздохнул. Всего не перечислить, да и не стоило прелестной леди знать такие истории.
Купил необъезженного скакуна, ответил он.
О, боже, это так глупо! воскликнула Маргарет.
Почему? вскинул бровь Кристофер, не разделяя такого скептицизма.
Ну она вдруг осеклась, что с ним делать? Он же ни на что не годен.
Кристофер мог бы поспорить, но кто будет делать это с женщиной? Он лишь рассмеялся, хотя подумал, что ответ Маргарет пришелся ему не по вкусу. С другой стороны, с ее светлым образом в душе он жил столько времени, что тут точно стоило уже жениться. Кристофер считал, что если девушка маячила в мыслях даже когда он с другой, это явно сигнализировало о том, что она должна была принадлежать ему.
В этот момент к ним подошел сэр Эдвард Эшби с супругой Марией, тетей Маргарет. Сэр Эшби входил в число уважаемых господ Лондона, но, насколько Кристофер знал, сейчас он испытывал некоторые финансовые трудности. Внешность его была почти такой же бесцветной, как у родной дочери Эммы. Эдвард широко и приветливо улыбался.
Надеюсь, мы не отвлекаем молодых? поинтересовался он.
О, где мои юные годы! притворно-печально взмахнула веером Мария.
Нет, что вы, вежливо отозвался Кристофер.
Конечно, помешали, засмеялась Маргарет. Кристофер как раз делал мне предложение.
И снова смех такой притворный и заискивающий, что Кристофер ощутил себя как в кукольном театре. Странно, что раньше он этого не замечал. Он бы сделал предложение хоть сегодня, но когда на него так сильно давили, он инстинктивно ощущал желание воспротивиться.
Маргарет, он поклонился. Завтрак был удивительным, я непременно нанесу вам визит на этой неделе, а сейчас прошу меня простить, у меня есть еще дела.
Кристофера проводили без особого восторга: Эдвард с супругой глядели на него досадой, а в глазах Маргарет читались обида и недовольство.
Покидая «Харт-Хаус», Кристофер на секунду поднял голову наверх. В одном из окон он заметил Эмму она пряталась за шторами, как бледная тень. Смотрела на него и в то же время будто бы сквозь.
Кристофер отвернулся, решив про себя, что сегодня же напишет ответ. О нем и без того ходила слава бессовестного сердцееда. Одной дамой больше, одной меньше. Его репутация не пострадает, зато Эмма перестанет так пристально следить за ним взглядом своих почти бесцветных серых глаз.
***
Кристофер понимал, что его возвращение вызовет интерес публики, а значит, навязчивые приглашения и новые знакомства были ему обеспечены.
За время своих путешествий он отвык от всей этой манерности, от необходимости следовать правилам. За пределами Англии мир был куда свободнее и интереснее, родина же душила его так, что даже воротник, казалось, сдавливал горло.
Отца, Джонатана-Уайта Моргана, Кристофер похоронил четыре года назад, а матушку и вовсе видел лишь на картинах. Так что в Англии его мало что держало лишь связи, бизнес и поиски будущей жены.
Хотя, конечно, свой выбор он сделал еще в свои двадцать лет, когда приметил прелестную Маргарет той тогда было шестнадцать. Непоседливая девчонка запала ему в душу своей настырностью, громким смехом и борьбой с правилами. Отчего-то, правда, сейчас Кристоферу это все казалось детской глупостью. И все же Маргарет продолжала его привлекать: из нее освежающим ключом била жизнь. И Кристофер решил, что непременно увезет ее из Англии туда, где они оба будут свободны в своих чувствах и желаниях.
Он вернулся «Хоуп-Хилл», где его уже ждала огромная стопка писем. Больше всего, конечно, было приглашений: его звали на обеды, ужины, завтраки и по прочим неважным поводам.
Чтобы отыскать что-то по работе, приходилось звать на помощь Элайджу. По рождению он был, вообще-то, Раджаном, но после переезда в Англию с Кристофером взял себе новое имя и принял христианство. Элайдже было всего семнадцать, но он был весьма способным, да и умом его природа не обделила. А что нравилось Кристоферу больше всего он всегда говорил правду. А еще Элайджа был сыном свергнутого раджи, и его голова слетела бы с плеч, если бы Кристофер не вмешался. Чтобы помочь, он взял его под свою опеку и не прогадал. В отличие от своего коронованного отца, Элайджа испытывал невероятную тягу к знаниям, а воевать не хотел.
Вы сделали то, зачем приехали? спросил Элайджа, рассортировывая почту.
Еще нет, ответил Кристофер, проглядывая бумаги.
Стоит поторопиться, я вчера смотрел ваш гороскоп, заявил Элайджа.
Кристофер усмехнулся, не отрывая взгляда от строчек письма. Элайджа, конечно, был интересным малым. Его пытливый ум с одинаковым энтузиазмом впитывал как известную науку, так и различные сказки. Больше всего Кристофера забавляли эти его гадания по гороскопам. Элайджа рассказывал, что у него в семье так было заведено: обязательно надо сравнить гороскопы пар. И если все сходится выбрать наилучшую дату для предложения и свадьбы.
И что ты мне наколдовал? поинтересовался Кристофер.
Только не смейтесь, смутился Элайджа, но произошло нечто странное. Помните, я гадал вам на корабле? Тогда звезды вашей судьбы с той девушкой, о которой вы говорили, были совместимы, а вчера вы как будто стали друг от друга далеки.
Далеки? невнимательно переспросил Кристофер.
Да, и мне кажется, это не к добру, посулил Элайджа.
Кристофер отложил бумаги:
Тебе везде мерещится злой умысел, Элайджа, не думаю, что в свадьбе с Маргарет есть что-то потустороннее. К тому же я не сделал ей предложение, я намерен выяснить ее истинные чувства ко мне.
Элайджа только вздохнул. Кристофер же вспомнил, что собирался написать ответ Эмме.
Эмма Эшби, в противовес Маргарет, олицетворяла собой все, что Кристофер не любил в чопорной Англии. Эмма была скучна, отвечала с какой-то неохотой и таким тихим голосом, что приходилось прислушиваться. Она обычно сидела за книгами, грустными глазами взирая на окружающих. Маргарет часто подтрунивала над ней, чем смешила Кристофера.
Эмма всегда была где-то вдалеке, бродила там незаметным призраком.
И Кристофер был удивлен, когда ему сказали, что она часто приходила в Хоуп-Хилл в его отсутствие, собирала цветы и делала букеты. Он понять не мог, что именно в его поведении могло натолкнуть Эмму на мысль, что между ними может что-то быть. Кристофер не помнил ни раза, чтобы они с ней танцевали или касались друг друга. Так откуда в ней взялись эти чувства?
Кристофер быстро, на одном листе, набросал сухой ответ на любовное послание. Он постарался выразиться твердо и четко, чтобы в голове Эммы не возникло никаких ложных надежд. Вложив в конверт еще и собственное письмо Эммы, Кристофер отдал все это Элайдже. Тот без лишних напоминаний позаботится о том, чтобы послание попало к нужному человеку.
А что до гороскопов и гаданий, то Кристофер в это не верил, хотя и знал, что пара слуг из Африки в его доме практикует нечто под странным названием «вуду». Из-за этого их боялись другие слуги, но Кристофера это никоим образом не касалось. Тем более что слуги ему даже пообещали, что он теперь будет защищен от любой магии.
Впрочем, Кристофер и так знал, что защищен. В конце концов, он платил им жалование, которое они копили, надеясь вернуться на родину и спасти от голода родственников.
Занимаясь целый день корреспонденцией, Кристофер и не заметил, как за окном стемнело. Сюртук и жилет на нем были отвратительно мокрыми странная несвойственная Англии жара буквально испепеляла.
Только в своей комнате Кристофер позволил себе раздеться. Снять липнущую к телу сорочку, протереть приготовленным полотенцем кожу. Он провел тканью по правой руке, на которой были изображены узоры, напоминавшие чешую. Камбоджийский старейшина не соврал этот рисунок точно останется с ним на всю жизнь. Краска плотным слоем уходила под кожу, не расплываясь уже несколько лет.
«Чешуя дракона» так назвал эту кольчугу Элайджа, когда впервые увидел. Кристофер тогда только посмеялся.
Татуировка покрывала всю руку, уходила на плечо и немного на грудь. Женщины, с которыми он был, испытывали разные реакции, видя ее, а что, интересно, будет с Маргарет?
Кажется, он спросил это вслух, потому что прислуживавший ему Элайджа ответил:
Она наверняка испугается. Здешние женщины чересчур чувствительны.
Невольно задумавшись об этом, Кристофер улыбнулся:
Я бы сказал, невинны.
Элайджа фыркнул, протягивая ему чистую сорочку. Кристофер натянул ее и привел себя в порядок. Этим вечером у него была назначена встреча у баронессы Чейстон.
Главное, чтобы отцы в доме баронессы не подсовывали ему своих дочерей как товар, от которого они хотели избавиться.
Глава 4
Когда Эмили открыла глаза, она смачно выругалась.
Она все еще была в своем сне. А может, просто застряла в лимбе и пора звать на помощь Ди Каприо с Томом Харди, чтобы они вытащили ее?
Доброе утро, мисс Эмма, жизнерадостно поздоровалась вошедшая в ее комнату Лора.
Эмили застонала, накрывшись одеялом с головой. Ну почему это была не Катрина? Пусть бы корчила, как обычно, недовольную физиономию и вопила, что кто-то снова пользовался ее супер-эксклюзивным гелем! Эмили была бы рада и этому.
Пора вставать, вам нужно позавтракать и идти на занятия, поторопила ее никак не желавшая оказываться Катриной Лора.
Какие еще занятия? Эмили поднялась, убирая с плеч длинные волосы, которые так и хотелось остричь.
Игра на фортепиано, последовал ответ.
В пень его, Эмили снова рухнула на подушки.
Что ни говори, а кровать была до жути мягкой. Даже спина от такого немного побаливала. А вообще очень странно, что она все чувствовала, если это сон. Или это было что-то посерьезней?
Мисс Эмма, я не поняла, что вы сказали, отчаявшись разобрать неизвестный ей сленг, сказала Лора.
Не пойду, говорю, отмахнулась Эмили, посплю еще, может, сработает во второй раз
Нельзя, мисс Эмма, ваша мачеха будет ругаться! Учитель приехал из Франции и уроки дает только избранным.
Эмили стиснула зубы. Мачеха которую, кстати, звали Мария Борн-Эшби после того пинка больше ее не беспокоила. Зато, небось, уже всю душу ее «папеньке» проела своей обидой! Недаром вчера вечером Эмили не взяли на какую-то вечеринку у баронессы наказали, видимо.
Но Эмили это мало расстроило. Она побродила по дому и по саду, узнала многое о поместье и о себе То есть, об Эмме Эшби.
Той было всего двадцать два, но ее считали бесперспективной, потому что замуж ее взяли бы, только если приплатить. От одного слова «замужество» Эмили передергивало. Хотя, учитывая, что на дворе стоял девятнадцатый век и женщина, если она правильно помнила, считалась существом низшим, придатком к совершенному мужчине, то вполне понятен был такой пессимистичный настрой. Ее папенька, Эдвард Эшби, оказался человеком слабохарактерным и подкаблучником, а родная мать Эммы скончалась при родах. И, похоже, бесхребетного отца сразу подобрала эта Мария, которая к тому времени уже была вдовой, а заодно и повесила на него всех своих родственничков.
А еще, вкрадчиво произнесла Лора, вытаскивая из кармана передника какие-то бумаги, вам письмо.
Эмили нахмурилась. Вроде она ни от кого ничего не ждала
Пока Лора открывала окна и готовила воду для умывания, Эмили вскрыла конверт из желтоватой бумаги. Было непривычно держать его в руках, потому что писем она не писала и не получала со школы. А блестящие чернила на листках смотрелись, как подарочная подпись на открытке. К общему письму было прикреплено еще одно, с подписью: «Кристофер Морган».
Покрутив конверты в руках, Эмили открыла тот, что предназначался ей.
Послание не занимало и половины листа: всего пара фраз, написанных таким ровным и красивым почерком, что Эмили даже засмотрелась.
Содержание письма оказалось весьма корректным отказом:
«Я никогда не испытывал к вам чувств, прошу простить, если какие-то мои действия ввели вас в заблуждение. Прошу не обременять себя и меня. С уважением».
Эмили усмехнулась. Письмо Эммы было толще этого сухого отказа раз в двадцать.
Значит, ей нравился Морган? Эмили, впрочем, даже не удивилась. Супермены всегда приковывали внимание, неважно, какой век стоял на дворе. Как жаль, что Морган достанется этой вертихвостке Маргарет, которая его кинет.
Хотя, с другой стороны, так ему и надо.
Следом Эмили открыла письмо Эммы, но ей поплохело уже на первых абзацах, переполненных какой-то ерундой.
«Ох и зануда!» зевнула Эмили и, подперев лицо рукой, без интереса пролистала странички.
Но этот талмуд натолкнул ее на мысль, что у Эммы наверняка должен был быть дневник. В это время каждая вторая строчила свою «автобиографию», чтобы потом современники по этим мемуарам могли состряпать очередное мыло для домохозяек.
Эмма ве вела дневник? спросила Эмили у Лоры, когда она поставила перед ней таз с водой.
Конечно, вы записывали что-то каждый день, ответила та.
Эмили умылась и решила, что дневник нужно непременно найти. Потому что как-то странно получалось. Добрая Лунджил, острая брошка, явно принадлежавшая этой эпохе, и вот Эмили здесь, но где же сама Эмма?