Незваная гостья - Кинселла Софи 6 стр.

 Не сомневаюсь,  после паузы говорю я.

 Ты его видела?

 Нет,  говорю я, глядя в небо.  Не думаю.

Это, само собой, вранье, но не говорить же мне, в самом деле: разумеется, видела, как и все одинокие особи женского пола половина из них предложила себя ему в жены, а другая отправила экспресс-почтой свои трусики.

Мими явно смекает, что я не хочу говорить о Джо. Она защелкивает секатор и с улыбкой хлопает меня по руке.

 Пойдем-ка пить чай.

Зайдя на кухню, я останавливаюсь как вкопанная и с изумлением смотрю на шкаф. В уголке дверцы маленькая картинка, сделанная маркером. Дерево и птичка. Просто и безумно красиво.

 Ты по-прежнему рисуешь!  восклицаю я.

 Да,  улыбается Мими.  Немножко. Нравится?

Мгновение я не в силах ответить.

 Да,  наконец выдавливаю я.  Очень.

 Вот, начало опять положено,  прищурившись, говорит Мими.  Ужинать будешь?

 Да, спасибо.  Я перевожу дыхание.  И вот что, Мими, давай сходим куда-нибудь в субботу вечером. Только мы с тобой. В ресторан или еще куда-нибудь?

 А как же вечеринка?  спрашивает Мими, включая чайник, и меня охватывает досада. Она что, не слушала?

 Я не пойду. Я лучше буду с тобой!

Мими тихо выдыхает и поворачивается ко мне лицом.

 Эффи, дорогая, в субботу вечером я занята. У меня  она запинается,  у меня свидание.

Несколько жутких секунд у меня внутри все переворачивается. Свидание? У мамы? Свидание?

 Понятно,  говорю я сдавленным голосом.  Это Ну, ты знаешь. Здорово!

Голова вдруг разом наполняется всякими непрошеными образами. Мими в ресторане чокается шампанским со сладким лисоподобным типом в галстуке, который жаждет «приятного времяпрепровождения и более».

Фу. Нет. Стоп. Это выше моих сил.

 И я считаю, что тебе стоит пойти на вечеринку,  безжалостно продолжает Мими и нежно дотрагивается до моего плеча.  Дорогая, ты что-то недоговариваешь?

Я замолкаю, пытаясь придумать, что ответить.

 Просто все сложно,  наконец говорю я.  Ну, ты понимаешь. С Кристой. И с папой. И со всем.

При имени Кристы Мими чуть-чуть передергивает. Она никогда не говорит о Кристе, но, когда она в первый раз увидела ее фотографию, я заметила, что лицо у нее слегка опрокинутое.

 Ну конечно, сложно,  в итоге говорит она.  Но ты любишь «Зеленые дубы». Это твой шанс попрощаться с домом. И там непременно есть вещи, которые ты хотела бы забрать.

 А вот и нет,  почти торжествующе говорю я.  Из своей комнаты я все вывезла, или ты забыла?

Пожалуй, мне давным-давно следовало бы все вывезти. Но мы с Бин и Гас, если уж на то пошло никогда, строго говоря, не «выезжали». До развода мы всегда приезжали на выходные, так что был смысл держать кое-какие вещи в «Зеленых дубах». Бин даже на какое-то время въехала обратно, когда в ее коттедже был ремонт, у нее по-прежнему в «Зеленых дубах» куча барахла, и кажется, что она все еще живет там.

Но это не мой случай. Я уже там не живу. Месяц назад я сгоряча обратилась в службу перевозки, чтобы они упаковали в коробки все, кроме мебели, и поставили под замок.

 А как же мебель?  настаивает Мими.  И книги?

 Нет, больше мне ничего не нужно. В любом случае все это отправится на хранение и может подождать.

Чайник закипает, но ни одна из нас не двигается.

 Я по-прежнему думаю, что тебе стоит пойти на вечеринку,  серьезно говорит Мими.  Я в этом убеждена, Эффи.

 Ну, я уже отказалась,  беспечным, почти легкомысленным голосом говорю я.  Так что поезд ушел. Ничего не поделаешь.

Больше мы не говорим о вечеринке. Мими кормит меня ужином, мы смотрим телевизор, и, когда обнимаемся напоследок, я действительно в полном порядке.

Дома я какое-то время отмокаю в горячей ванне, а потом готовлюсь спать. И вот когда я в последний раз проверяю телефон, начинают приходить сообщения от Бин.

Я не отвечаю на ее сообщения. Вместо этого я отключаю телефон, ложусь в кровать, зарываюсь под одеяло и зажмуриваю глаза. Плевать на то, что говорит Бин. Или Мими. Моя решимость крепнет с каждой минутой.

Мне не нужно идти на претенциозную бессмысленную вечеринку или в последний раз смотреть на «Зеленые дубы». Там нет абсолютно ничего такого, что я хотела или желала бы, или к чему испытывала бы малейший интерес. Ничего.

Я уже засыпаю, в полудреме прокручивая в голове свои позиции. Да что я вообще могу забрать из «Зеленых дубов»? Конкретно. Ничего! Мозг лениво обегает комнаты первого этажа, как бы проверяя их. Холл гостиная столовая кабинет затем второй этаж лестничная площадка

И тут я резко сажусь, сердце сильно колотится, ладонь прижата ко рту.

О боже. Боже мой. Мои матрешки!

Глава 5

Мне нужны мои матрешки. Это не вопрос «хочу», они мне нужны. Если закрыть глаза, я могу отчетливо представить их, почувствовать их слабый древесный, домашний запах. У одной на голове трещинка это Гас швырнул в меня матрешкой в пылу драки. У другой, прямо посреди передника в цветочек,  пятно от синего фломастера. А есть такая, у которой пятно от воды это я попыталась использовать ее голову в качестве чашки. Все любимые, все заветные. При мысли о том, что я никогда больше не прикоснусь к ним, не почувствую в руках, не увижу их знакомых лиц, в желудке возникает панический спазм.

Но сейчас они в «Зеленых дубах», спрятаны в дымоходе кладовой, куда я сама сунула их полгода назад.

Ирония в том, что сделано это было для того, чтобы с ними ничего не случилось. Чтобы они были в целости и сохранности. К нам сюда, в квартиру, залезли воры. К счастью, кукол не тронули забрали лишь немного налички,  но я перепугалась и решила, что моим дорогим матрешкам будет безопаснее в «Зеленых дубах», чем в нашем районе Хакни.

Но оставлять их на виду, чтобы Криста наложила на них лапы, мне тоже не хотелось. Она уже функционировала в режиме «очистки помещения» и «освежения» и могла запросто определить матрешек в мусорное ведро. Поэтому я спрятала их в надежном месте, о котором было известно только мне.

В глубине души я планировала когда-нибудь забрать их. Казалось, у меня на это уйма времени. Я не предполагала, что перестану бывать в «Зеленых дубах». Или что дом будет продан в такой спешке. Или что я буду «антиприглашена» на последнее семейное мероприятие в нем.

Я предполагаю, что все вещи из дома будут определены на хранение, но сотрудники службы переезда едва ли полезут в дымоход. Матрешки останутся там. Новые хозяева затеют ремонт, потому что так бывает всегда. Я прямо представляю, как дородный подрядчик сунет руку в дымоход и вытащит их. Что это тут у нас? Старые куклы. В мусор их, Берт.

При этой мысли я холодею от ужаса. С того вечера, когда я резко села в кровати, а это было пять дней назад, я толком не сплю. Я должна их забрать.

Именно поэтому сегодня вечером я иду на вечеринку. Но не в качестве гостьи. У меня все спланировано. Я зайду в разгар веселья, проберусь в кладовую, достану матрешек и уйду. Зашла, вышла, ушла. На все про все десять минут максимум, и самое главное: 1. Не попасться никому на глаза и 2. Стопроцентно не попасться на глаза Кристе.

 Кроссовки скрипят?  спрашиваю я, переступая на нашем грязно-зеленом кухонном линолеуме с носка на пятку, точно на занятиях боди-балетом.  Звук есть?

Тэми поднимает голову от телефона и тупо смотрит мне на ноги.

 Кроссовки?

 Я должна двигаться бесшумно. Нельзя допустить, чтобы меня поймали в скрипящих кроссовках. Это принципиальный момент,  добавляю я, поскольку она не реагирует.  Знаешь, ты могла бы мне помочь.

 Хорошо, Эффи, помедленнее.  Тэми поднимает руку.  Ты вся на нервах. Дай-ка я скажу напрямик. Ты собираешься проникнуть на вечеринку собственного отца. На которую ты вообще-то приглашена.

 Антиприглашена,  возражаю я.  Как тебе отлично известно.

Я растягиваю подколенное сухожилие, потому что у меня есть смутное ощущение, что в этой операции будет задействована вся моя физическая сноровка. Переправляться по канату мне вряд ли потребуется, но сами знаете. Возможно, придется лезть через окно.

Я одеваюсь во все черное. Не в шикарное вечернее, а как в «Миссия невыполнима», в духе квеста. Черные легинсы, топ, кроссовки и черные кожаные перчатки без пальцев. Плюс черная шапка-бини, хотя на дворе июнь. Я испытываю легкое гипервозбуждение, некоторую нервозность и что-то вроде куража, мол, если этот номер удастся, то можете считать меня Джеймсом Бондом.

Тэми смотрит на меня и кусает губу.

 Слушай, Эффи, ты могла бы просто пойти на вечеринку.

 Но тогда мне придется «пойти на вечеринку»,  возражаю я, корча гримасу.  Придется просить приглашение у Кристы и улыбаться ей Это будет омерзительно.

 А если попросить Бин забрать матрешек?

 Это мысль. Но я не хочу просить ее об услуге.

Я отвожу глаза, потому что Бин это довольно деликатная тема. Она по-прежнему считает, что я должна пойти на вечеринку. На самом деле мы даже поругались из-за этого. (Поругаться с Бин сложная задача, поскольку она все время отступает и извиняется, даже когда выдвигает убийственные доводы,  но мы были очень близки к этому.) Сто́ит мне обмолвиться, что я сегодня вечером буду в окрестностях «Зеленых дубов», она снова примется убеждать меня прийти на вечеринку. А я почувствую себя виноватой. Я хочу взять матрешек и уйти.

 Хотя бы захвати с собой платье,  говорит Тэми, глядя на меня.  А вдруг ты передумаешь и захочешь присоединиться к веселью. Придешь а там такая вкуснятина, и скажешь себе: «Черт, надо было просто пойти на вечеринку!»

 Не скажу.

 А вдруг там окажется тот, с кем тебе захочется поговорить?

 Этого не будет.

 А вдруг тебя застукают?

 Хватит!  протестую я.  От тебя слишком много негатива! Меня никогда не застукают. Я знаю «Зеленые дубы» как свои пять пальцев. Все потайные ходы, чердаки, люки, укромные места

Я прямо вижу себя: таинственный силуэт бочком проникает в кладовку. Точным движением хватает матрешек. Спускается по водосточной трубе и, сделав кувырок вперед на лужайке, устремляется сквозь тьму в безопасное место.

 Подельница нужна?  спрашивает Тэми, и я мотаю головой.

 Спасибо, но я предпочитаю действовать в одиночку.

 Если потребуюсь, то я к твоим услугам. Я триангулирую твое местоположение и, если что, организую спасательный вертолет.

 Я дам тебе знать,  ухмыляюсь я.

 А если увидишь Джо?

Вопрос Тэми застает меня врасплох, и я пребываю в нерешительности. Потому что эта мысль тоже приходила мне в голову. Само собой. Тысячу раз.

 Исключено,  говорю я.  Так что все в порядке.

 Хм,  скептично произносит Тэми.  Когда вы виделись в последний раз?

 В позапрошлое Рождество. Он шел мимо наших ворот. Мы поболтали. Это пройденный этап.

Я выхожу из кухни, прежде чем Тэми полезет с расспросами, опускаюсь на диван и делаю вид, что проверяю телефон. Но сейчас я думаю о Джо. И о том вечере, четыре года назад, когда я вернулась из Штатов и все полетело в тартарары.

Наша школьная любовь всегда была темой для сомнений. Мы оба задавались вопросом: а вдруг все правы и мы слишком молоды? Поэтому когда у меня на работе запустили программу обмена с Сан-Франциско, это показалось прекрасной возможностью проверить чувства. Мы полгода проведем вдали друг от друга, будем изредка обмениваться сообщениями. Мы сможем встречаться с другими людьми, исследовать жизнь друг без друга. А потом, когда я вернусь

Мы никогда не говорили этого вслух, но оба знали это. Мы выдержим.

Вечером накануне отлета в Штаты мы пошли в шикарный ресторан, который был нам не по карману, и Джо достал крохотную коробочку, завернутую в подарочную бумагу. При виде ее я задергалась, потому что его финансовое положение оставляло желать много лучшего.

 Знаю, ты не из тех девушек, которые любят «большие бриллианты»,  начал он, и я почувствовала внезапную тревогу, думая: О боже, он что, взял кредит, чтобы купить какой-то дурацкий камушек?

 Я не из таких,  поспешно сказала я.  Вообще. И, знаешь, его всегда можно сдать обратно.  Я кивнула на коробочку.  Если захочешь вернуть, я не против. Сделаем вид, что этого не было.

Джо расхохотался и, разумеется, мне следовало бы сообразить, что он гораздо умнее.

 Поэтому я пошел другим путем,  продолжил он, лучисто улыбаясь.  И могу с гордостью сказать, что я купил тебе  он торжественно протянул мне коробочку,  самый маленький бриллиант в мире. Это товарный знак.

Я тоже засмеялась отчасти от облегчения и принялась разворачивать бумагу.

 Самый маленький бриллиант в мире еще куда ни шло,  сказала я, доставая из упаковки коробочку.  Надеюсь, внутри не окажется «довольно маленький».

 На самом деле он виден лишь вооруженным глазом,  невозмутимо ответил Джо.  К счастью, я захватил с собой микроскоп, когда покупал его. Тебе придется поверить мне на слово, что он существует.

Джо всегда умел меня рассмешить. И довести до слез. Потому что, когда я открыла коробочку и увидела серебряную подвеску в форме свечки с крохотным бриллиантиком вместо пламени, мои глаза затуманились.

 Это я,  сказал он.  Буду гореть ровным светом все время, пока ты будешь далеко.

Я подняла взгляд: его глаза тоже блестели, но тем не менее он улыбался, потому что мы уже поклялись, что сегодня вечером будем настроены исключительно оптимистично.

 Ты должен развлекаться,  сказала я.  С ну, сам знаешь. С другими девушками.

 Ты тоже.

 Что, развлекаться с девушками?

 Если хочешь.  В его глазах мелькнул огонек.  А что, классная идея. Пришли мне фотки.

 Серьезно, Джо,  сказала я.  Это наш шанс  Я осеклась.  Узнать.

 Я уже знаю,  тихо сказал он.  Но да. Понял. И обещаю развлекаться.

Мне понравился Сан-Франциско, правда. Я не хандрила и не кисла. Я много работала, загорела, сменила стрижку и ходила на свидания с американцами. Они были милые. Вежливые. Забавные. Но они в подметки не годились Джо. Они не могли с ним соперничать. И с каждым свиданием я все сильнее убеждалась в этом.

Мы с Джо намеренно свели письменное общение к минимуму, но иногда, поздно вечером, я посылала ему фотографию подвески-свечки, которая теперь висела у меня на шее на серебряной цепочке. И иногда на телефон мне приходила фотография свечи, горящей у него на письменном столе. И я знала.

Это была моя идея воссоединиться в ночь летнего солнцестояния в доме на дереве в «Зеленых дубах», где на протяжении многих лет мы зависали столько раз. Я прилетела накануне, но сказала, чтобы Джо не встречал меня в аэропорту. Аэропорты места стрессовые и функциональные, совсем не такие, как в фильмах. Когда вы встречаетесь, все на вас пялятся, всегда есть сумка с барахлом, которая мешает, а потом нужно добираться на метро. Все это мне было не по душе. Я предпочла, чтобы наше знаменательное воссоединение состоялось в доме на дереве в «Зеленых дубах» под ночным небом. Родным я ничего не сказала, просто села на поезд до Натворта, обогнула дома и вышла в поле. Эта встреча планировалась как наша глубоко личная и тайная.

Я далеко не сразу поняла, что он не придет. Ожидание было глупым и убийственно долгим. Я пришла рано, нервничала, но предвкушала, надела новое нижнее белье, новое платье и крошечную подвеску-свечу. Я принесла вино, свечи-таблетки, коврик, музыку и даже торт. Поначалу я не волновалась. Я отпила вина и радостно предалась ожиданию.

Через полчаса я отправила ему фотографию подвески-свечи, но ответа не последовало. Тогда я отправила сообщение еще раз оно тоже осталось без ответа, и тут я забеспокоилась. Наплевав на сдержанность, я отправила ему целую обойму шутливых эсэмэс, вопрошая, помнит ли он, какое сегодня число? Про нашу договоренность? Про все, о чем мы говорили? И, наконец, чуть более отчаянно: все ли с ним в порядке???