И она не имеет.
Ворота открылись. За воротами автоматчики. Водитель показал красную книжку с талоном пропустили. За окном новенький асфальт, березки. Вдалеке за деревьями какое-то здание, невысокое
АБЦ Архивно-библиотечный центр КГБ. Строили его вроде под архив, потом пытались использовать как своего рода закрытую гостиницу для «акклиматизации» вернувшихся с холода и уходящих на холод агентов. Сейчас это место использовалось не только КГБ, но и некоторыми другими структурами для проведения встреч особой важности.
Волга остановилась
Выходим.
Ирина Липман вышла. КГБшники сразу пристроились один спереди, другой сзади.
Чисто выметенные дорожки, пышная зелень разгар лета. И явно не следственный изолятор.
Они пошли по асфальтированной дорожке к зданию. Там, в беседке сидел человек, похожий на художника или пианиста. Но никак не на председателя КГБ
Доставили, товарищ Председатель
Судью Ирина Липман узнала. И поняла, что ничего хорошего ее не ждет. Его хорошо знали в подпольном мире, его имя произносили шепотом, и только предварительно осмотревшись по сторонам не слышит ли кто. Такого во всем Советском Союзе не было чтобы представитель древнего тюркского княжеского рода, который негласно правил Азербайджаном еще при царях совмещал высокую должность судьи Верховного суда и лидера азербайджанской мафии. Он, кстати, тоже не был Вором в законе лишь потому что и не думал короноваться. Если бы он захотел то несомненно стал бы Вором, учитывая то какие нравы процветают на Кавказе.
Кличка у него была Ночной хозяин. Или просто Хозяин.
Алиев, будучи главой Азербайджана, безуспешно боролся с Хозяином, но, возглавив страну, неожиданно предложил этому человеку возглавить КГБ. К удивлению всех Хозяин предложение принял. Он ведь был уважаемым человеком член партии с шестьдесят первого, крепкий семьянин, доктор юридических наук. Кому, как не ему?
Хозяин подошел ближе
Свободны произнес он, смотря на офицеров КГБ, привезших Ирину
Офицеры немедленно пошли назад. А Ирина подумала в юбке у нее вшита цыганская игла. Может, попытаться?
Хотя она знала, что тогда будет убьют не только ее. Перебьют и всю семью, до последнего человека. Там не Советский союз. Там считай, что ханство.
И потому она оставила мысли о цыганской игле и привычно посмотрела на стоящего перед ней человека, как на мужчину.
А неплох. Лет шестьдесят точно есть, но нет ни признака грядущей смерти, перед которой все равны. Хорошо одет, пузо не наел
Но главное аура власти. То, перед чем она никогда не могла устоять. И Ворам она давалась не всем а только тем, в которых это было. Природным вожакам стаи а такие даже среди воров были редкостью
Удивлены, Ирина Генриховна? спросил Хозяин.
Ирина повела плечами
Чего мне удивляться. Я всякого повидала
Судья кивнул:
И правда.
Липман просекла намек было бы глупо считать, что в КГБ ее не знают как облупленную. Но знать и доказать вещи разные.
Интересно только, зачем она им? Ссучить хотят? Тогда просто забрали бы.
Да и хрен им на всю морду
Она решила обострить
Так чего вам надо, гражданин начальник? Могу телевизор устроить? Или магнитофон. «Шарп». По госцене продам
Судья поморщился
Нехорошо говорите, Ирина Генриховна. Это, между прочим, спекуляцией называется. А партия со спекуляцией борется.
Какая же спекуляция? Все как положено, под квитанцию, по госцене. Могу икорки достать.
Судья внимательно посмотрел на нее.
Думаете, у меня икры нет?
Да нет, есть. Про то, что все браконьерские артели, которые почти извели за последние десять лет каспийского осетра находятся под чьей-то крышей это всем в Азербайджане было известно. Икра она ведь такое дело весит мало, стоит дорого. На том берегу Иран, а там тогда американцы долларами платили. Про то, что браконьерство на Каспии это чуть больше чем браконьерство знали все. Потому то браконьерами даже КГБ занимался. Но когда преступление совершают все может, это уже и не преступление?
Ирина Липман смутилась:
Ну есть наверное.
То-то и оно. Всё у меня есть, Ирина Генриховна. И у вас всё есть и даже больше чем у обычного советского человека. Только вот справедливости нет.
Судья протянул Ирине папку, которую держал при себе.
Вот. Ознакомьтесь.
Дело одного капитана госбезопасности. Того, который расстрелял вашего деда. И всю его семью.
Чего Ирина Генриховна не ожидала, так это вот этого
Сорок первый год, Донбасс. В связи с наступлением гитлеровских войск было принято решение принудительно выселить немецких колонистов в Казахстан. По вашему населенному пункту приказ исполнял капитан госбезопасности Любый. Когда поезд не подали он принял решение расстрелять всех спецпереселенцев. Включая и детей. Потом, конечно, объявили, что людей расстреляли немцы
А у вас в руках дело уже полковника госбезопасности Любого. Который, в сорок пятом году в Вене занимался мародерством и на этой почве был завербован британской разведкой. В пятьдесят третьем году товарищ Любый вместе с группой других товарищей, пособников Берии, были разоблачены как предатели. Военной коллегией Верховного суда Любый был приговорен к высшей мере наказания. Приговор приведен в исполнение.
Липман постаралась держать себя в руках
Для чего вы мне это показываете?
Для того чтобы вы понимали, Ирина Генриховна государство умеет исправлять свои ошибки
А вообще то я хотел поговорить с вами о «Белом Лебеде»
Ирина вздрогнула.
«Белый лебедь» так называлась спецколония в Пермском крае. Туда отправляли отбывать наказание только воров в законе и самых отмороженных из стремяг.
Там была бойня. Работать никто не работал да и не заставлял никто, все понимали, что воры работать не будут. Прибывающих встречал начальник колонии, всех зверски избивали. В качестве работы зэки таскали бревно. Туда-сюда. Кто падал тех избивали охранники.
Выйти можно было просто. Пойти к начальнику и сказать, что отказываешься от звания вора в законе. Тогда тебя покормят, больше не будут издеваться, статью, о бывшем воре, вставшем на путь исправления пропечатают в лагерных газетах. После чего ссучившегося если и не убьют, то опустят на самый низ лагерной иерархии.
Воры не сразу, но сообразили, чем это грозит, и на всесоюзной сходке было принято решение, что отказ от звания вора, сделанный в «Белом Лебеде», считается недействительным. Она была одним из инициаторов такого решения. Так си обломались, но у них было и много других способов сделать человеку жизнь в клеточку.
И сейчас, Ирина испугалась. Хотя понятно, что женщину в мужскую колонию никто не затрюмит а все-таки.
Угрожаете, гражданин начальник?
С чего вы взяли?
Кстати, гражданин начальник нехорошо.
Я человек вольный.
Я знаю.
Судья посмотрел куда-то вверх, на кроны берез. Скоро они дадут листву
Вообще-то есть мнение «Белый Лебедь» закрыть
Ирина снова вздрогнула
Мое мнение
Вот это дела
И за что деловым людям такое послабление, гражданин начальник? контролируя голос, спросила она.
Вам? Да ни за что. Вы что-то читали про Фиделя Кастро?
Ирина припомнила есть.
Это Куба, да?
Она самая. Так вот он как-то раз дал амнистию всем уголовникам. И переправил их в США, как врагов режима. Понимаете?
Ирина просекла мгновенно.
То-то они там шороху дали
Не то слово. В Майами теперь опасно на улицу выйти.
Оба замолчали. Судья осмотрелся, потом вдруг встал, легко для своих лет присел на корточки, погладил первые зеленые ростки, пробивающиеся из-под земли
Завтра пойдете в ОВИР10, сказал он в пустоту. Подадите документы на визу. Вам их сделают быстро. Полетите в США. Знаете, Брайтон-Бич?
Слышала.
Наведете там справки. Осмотритесь. Посмотрите, кто и чем дышит. Сколько человек там можно разместить Потом вернетесь. Пустите слух. Мы сейчас начинаем новую программу выдворения. Болтуны всякие. Инвалиды пятого пункта11. Кто хочет с ними не вопрос. Дела пересмотрим. Пусть берут на себя политическую статью и уматывают.
Ирина подумала так-то Вору западло на себя политику брать. Но или в «Белом Лебеде» подыхать, или в Америку. Разница есть.
Вместе с вами поедут и наши люди. Их не выявлять.
Ирина подумала умны. Черти
Вам то это зачем? искренне спросила она.
Мне видите ли, Ирина Генриховна я не верю в исправление тюрьмой. Ни разу не видел исправившегося в тюрьме зэка. Одни сидят. Другие на вышках их охраняют. Из тюремной системы выходят люди или сломанные, или озлобленные. А мы строим новое общество. По хорошему, Ирина Генриховна всех ваших воров в законе надо бы расстрелять. Так было бы правильно. Но только сейчас не сталинские времена. И вот я подумал что делать? У вас по истории что в школе было?
Не помню.
Так вот, на заре Советской власти было такое интересное дополнение к Уголовному кодексу. Смертная казнь была приравнена к высылке из страны. Это были равнозначные меры. Убрать человека из страны было все равно, что убрать его из жизни.
Никогда не слышала поразилась Ирина
Было, было. Расстрелять мы вас не можем. А вот убрать из советского общества можем.
Ирина размышляла. Сотрудничать с властью то еще западло. А вот в Америку уехать
Будете нам помогать по мере сил оттуда. За это вашим здесь послабление будет. Ну и пусть и в Нью-Йорке тоже нельзя будет на улицу выйти. Там ведь во всех зонах главная администрация.
Что-то темное и опасное ворохнулось в душе Ирины ах, так? Значит, и там администрация зэка жмет?
Ничего. Перекрасим зоны. Были красные станут черные12
Они еще не знают, кто такие русские воры в законе.
Но узнают!
Сколько?
Что сколько?
Сколько заплатите за услуги?
Судья покачал головой
Как нехорошо, Ирина Генриховна. А то у вас денег нет. Я-то думал, вы согласитесь помочь собратьям сидящим
Ты меня в активистки не записывай, начальник. Бесплатно только активистки работают. Да и ту кум колбасой подкармливает. И в кабинете на диванчике дерет Деньги мне и правда не нужны. Две вещи нужны.
Это какие?
Первая скажите, чтобы мне во Внешторгбанке рубли на доллары поменяли. Что я с пустыми руками поеду?
А второе?
Второе? Когда вернусь, пусть меня твои псы через депутатский зал проведут, без досмотра. И сумки пусть без досмотра.
Судья моментально понял Ирина сама поездку профинансирует.
До машины не поднести?
А что, пусть и поднесут. У вас вон какие пехлеваны здоровые. А я женщина слабая
Да, вы слабая
Помолчали.
Завтра. Это же время, та же машина. Съездите туда, потом обратно привезут. На Пушкинской13 свои порядки.
А вы-то откуда знаете?
Не наглейте, Липман. Всему есть свой предел. Сделаете дело в Шереметьево вас встретят. Поедете от ВЦСПС14.
Премного благодарна.
Как договариваться будете?
Уж как-то, товарищ народный судья.
Я уже давно не народный. И не судья. Впрочем, ученого учить только портить. Не договоритесь лучше оставайтесь в США.
Само собой.
Только воровать там не думайте. Там за это сразу тюрьма.
У нас тоже не медали дают.
Липман хотела уже подняться, но остановилась.
А вопрос можно?
Разрешаю.
Зачем вам все это?
Что это?
Ну с американцами.
Судья присвистнул.
Вот так вопрос. Зачем?
Да просто знать хочу. Вы же знаете кто я, а я кто вы. Вам-то зачем?
Зачем Ну, хорошо. Вот вы, Ирина Генриховна. Наворовали на квартиру, на дачу, на машину. Закопали пару банок с золотом где-то на дачке. И что всё? Совсем всё? А вот американцев опрокинуть по-настоящему опрокинуть, как у нас умеют вот это вопрос. Я когда в должность вступил, с делами знакомился, меня одна вещь поразила: за последний год по всему миру четверо советских разведчиков погибло при подозрительных обстоятельствах, и след явно ведет туда. А сколько американских разведчиков погибло так же? Ноль! Просто боятся люди Ответственность на себя не берут, да и просто боятся. А что если и мы так же? Поняли, Ирина Генриховна?
Она кивнула
Поняла.
И вдруг она поняла, что вражда со страной, с народом, в которой ее тихо воспитывали родители, с которой она жила как то утихла
МоскваВюнсдорф. Штаб Группы советских войск в Германии
. 2 августа 1988 года
В соответствии с назначением Николай должен был прибыть в ГДР, в штаб Западной группы войск. Было два пути либо самолетом на один из аэродромов, либо поездом. Погода была плохая, причем плохая надолго и Николай выбрал поезд, надеясь хоть немного отоспаться в дороге.
До Вюнсдорфа ходил отдельный поезд, 17-й скорый, МоскваВюнсдорф. Билеты ему продали по брони, хотя смысла в ней никакой не было этот поезд целиком был военный; конечная штаб ГВСГ, в котором жило, служило и работало до 60 тысяч человек. Целый город, в котором не работали, а служили, а жизнь устраивалась и складывалась совсем иначе, не так как на гражданке.
17-й скорый ходил с Белорусского. Николай приехал туда на метро, попутно отмечая приметы нового времени. Торговля, торговля то тут, то там, торговали с рук. Как только отменили уголовную статью за спекуляцию15 так торговали все больше и больше.
И квасили.
Квасить начали почти сразу, как поезд отошел от края платформы. Поезд был прямой, ехали либо жены с детьми, либо мужики к месту службы. И как только за окном замелькали подслеповатые домики крестьянского Нечерноземья вагон разделился на мужскую и женскую части. Мужская начала доставать всё, что у нее есть, и выставлять на стол, а женская старалась не попадаться разошедшимся мужикам на глаза ну и тоже как-то общалась.
Хотя у женщин это получалось труднее натужнее. Иерархия заметна. У мужиков за бутылкой званий нет, все почти равны и капитан, и полковник. А вот у женщин жена полковника с женой капитана общаться никогда не будет не по чину. Да что там общаться сать на одном гектаре не сядет, простите
Николай старался во всем в этом не участвовать, да куда там.
Эй, капитан
Николай не понял, что обращаются к нему. Он и звание свое обмыть не успел, да к тому же оно было званием для прикрытия. Хотя, наверное, оставят
Капитан, ты чего? Старших по званию не признаешь?
Николай посмотрел, кто к нему обращается.
Прошу простить, нейтрально сказал он.
Обращавшийся к нему майор тоже кое-что понял.
Чего такой загорелый? Оттуда что ли? Иди к нам, чего сидеть. Ехать долго еще
Николай сначала хотел отказаться. Но потом подумал а смысл? Все равно надо с чего-то начинать на новом месте, обустраиваться, наводить отношения. Почему бы и не с этого.
И он встал.
Народ ехал специфический
Попасть в ЗГВ было не так круто, как советником на загранку, где чеками платили но куда круче, чем нести тяготы и лишения в каком-нибудь гарнизоне в Суходрищенске. Здесь тоже часть денежного довольствия полагалась чеками. Но главное было не это а то, что в ГДР легально продавали всякие западные товары. Да и местные товары были куда лучше советских. Так что люди поумнее заранее готовились покупали то, что в СССР стоило копейки, и разузнавали, на что больший спрос у спекулянтов.
Николай к этому относился спокойно. Ему помогала книга «Бушидо», в которой говорилось: возвращаешься домой, вышли вперед слугу. Это значило то, что не стоит возвращаться домой как снег на голову, потому что там ты можешь застать что-то не совсем хорошее, и тебе придется наказывать, а так как люди дурны это никогда не кончится. Потому стоит выслать слугу и заранее предупредить о своем появлении, чтобы если кто-то что-то плохое и делал то успел прекратить к появлению хозяина. В этом японцы были мудры