Геннадий понял её уловку и пошёл на хитрость:
Тогда поговорим в другой раз, а то мне на ночлег надо определяться. Не знаете, кто комнату в селе на недельку может сдать?
Дилемма! По лицу женщины было видно, как борются между собой два противоположных стремления: с одной стороны нежелание пускать в избу чужого человека, с другой как же она может упустить такой ценный источник информации. Ведь бабы на улице «распотрошат» москвича в два счёта, и останется Нина Петровна на бобах. А кому потом нужны новости не первой свежести?
Тут во дворе у меня закуток есть, там от ветра и спрячемся, предложила она компромиссное решение, цепко ухватив его за рукав куртки.
Так что там Федька наплёл? изнывая от нетерпения и подобострастно заглядывая в глаза выпытывала местная «варвара», острый нос которой, покраснев на кончике, и вправду был великоват для её лица.
Но Генка, допустив оплошность в общении с поселковым «теодоро», не спешил вытягивать джокер из рукава:
Нина Петровна, не знаете, кто сдаёт жильё? А то скоро смеркаться начнёт, он терпеливо повторил свой вопрос. В сарае действительно было тише и не так зябко, как на пронзительном ноябрьском ветру. «Спасибо, Иван! Не погода курорт. Да ещё лес, речка. Не пора ли нам искупаться?» Геннадий вспомнил редакторский анонс предстоящей поездки и поёжился.
Женщина снова поджала губы и, наморщив лоб, попыталась изобразить глубокий мыслительный процесс. Робкая капля повисла на кончике носа, готовая сорваться в вольный полёт. Генка предусмотрительно отодвинулся, но женщина наступала:
Кто ж его знает. Ты в центре поспрашивай. Может у Кайчихи свободная койка есть или к Стеньке-Козе подайся, правда, через весь посёлок придётся шагать.
Ага, Генка охотно согласился и, не давая Нине Петровне перехватить инициативу, снова спросил, так кто же Фёдора спиртным снабжает?
Уж не на меня ли думаешь? обиженно отступила та. С какой такой стати я должна этого пьянчужку ублажать? Ладно бы, помог по хозяйству, тогда не грех. А так
Женщина неожиданно замолчала, и Геннадий решил подбросить «дров в костёр» рождающейся на его глазах сплетни:
Получается так, что он ушёл в заслуженный запой, имея неприкосновенный запас прочности на ближайшую перспективу?
Скажешь тоже, возразила она, переварив сказанное. Где ты видел запасливых алкашей? Не знаю, кто его поит, но только ночью узрела надысь, как к нему кто-то приходил. В плаще с башлыком, лица не разглядеть, и с пакетом в руках.
Вы что же, по ночам не спите? Генка остерёгся насмешничать и произнёс эту фразу с сочувствием по поводу бессонницы любопытствующей тётки.
Нет, у меня сон хороший. Шарик разбудил. Эта бестолочь молчать будет, хоть святых из избы выноси, а тут завыл, да так протяжно. Я в окно поглядела, свет у Федьки зажёгся и тут же погас. Но из дома так никто и не вышел. Так что Федька-то говорит?
Генка, протискиваясь боком мимо собеседницы в узкую дверь сарая, ничего не ответил, а уронил безадресно, словно рассуждая сам с собой:
Некогда ему со мной было разговаривать. Он со змеем общался.
С каким ещё змеем? остолбенела у ворот Нина Петровна.
С зелёным. С каким же ещё?..
Мелкая пороша белой паутиной окаймила застывшие вдоль дороги лужи. Идти по неопрятной обочине в клочках соломы и пыльной пожухлой травы было непросто. Застывшие подошвы скользили на пластинах льда, проваливаясь порой сквозь неверное стекло в крутую липкую грязь. Через несколько сотен метров на ногах застыли могучие колтуны. Геннадий остановился в нерешительности, размышляя, что же ему предпринять такое, чтобы явиться в заявленный центр посёлка без этих вериг на ногах. «Меня в таком виде в магазин не пустят».
Пройдя ещё десяток метров, он увидел в проулке несколько женщин у водонапорной колонки, что-то оживлённо обсуждающих. «То, что мне надо. Попробуем отмочить под струёй воды свои «платформы».
При виде незнакомца разговор стих, собеседницы с любопытством смотрели на приближающегося неуверенной походкой Геннадия. Со спины казалось, что фигура с раскоряченными ногами только что сошла с экрана кино в образе Чаплина. Вместе с тем, отсутствие котелка и трости, а также Генкин рост не позволили ввести в заблуждение аборигенок, пришедших не столько за водой, сколько за свежими сельскими новостями.
Здравствуйте, бабушки! фальцетом пропел журналист.
Толпа разразилась бурным хохотом:
Здорово, внучек!
Как только веселье чуточку стихло, одна из женщин, набиравшая в ведро воды, сбросила с себя клетчатый полушалок и тыльной стороной ладони высвободила из-под воротника шикарные пряди волос цвета яблочной пастилы, которые тотчас накрыли волной девичьи плечи.
Сколько тебе годиков, касатик? спросила красавица, искря глазами.
Он заворожённо посмотрел на нимфу и машинально ответил:
Тридцать два.
А мне двадцать семь. Так кто из нас дедушка?
Снова все засмеялись, но уже тише, боясь спугнуть редкого путника, забредшего в эти места.
Геннадий несколько оправился от смущения. Московские красотки на Тверской даже в лютый мороз выглядят так, словно только что вернулись с Мальдивских островов. А тут, завёрнутые в сто одёжек матрёшки. Не удивительно, что он обознался в возрасте дам на полвека. Впрочем, были в женской «капелле» и женщины солидного возраста. Это стало видно, когда Генка подошёл поближе и вгляделся в лица.
Простите, я не хотел вас обидеть. Издалека принял за старушек. Мне бы узнать, где Кайчиха живёт?
Женщины молча переглянулись. Та, что побойчее поинтересовалась, наклонив голову к плечу:
На кой она тебе?
Мне бы комнату снять для ночлега, Генка безуспешно тряс ногами, пытаясь избавиться от налипшей и застывшей грязи.
Так она на погосте уже как три года. Тебе к ней в постояльцы ещё рановато.
Уйми язык, Галька, женщина в возрасте неодобрительно посмотрела на розовощёкую девицу, не спешащую накинуть платок на распущенные волосы. Всё бы тебе позубоскалить.
А что я такого сказала? Не на кладбище же его направлять. Сейчас он вас ещё про Стеньку спросит. Мне интересно, как вы ответите?
Генка растерянно переводил взгляд на спорящих селянок:
А что Стенька тоже померла?
Женщины примолкли и переключились на приезжего. Та, что постарше, поправила воротник и негромко ответила:
Как бы вам поаккуратнее сказать, чтобы поняли. Она живая, но не в себе. Обидели её проезжие мужики, с тех пор она себя всем и предлагает. Кто-то над вами зло пошутил.
Кто-кто, небось Нинка-носуля. Кажись, паря ей чем-то не угодил, подключилась к разговору ещё одна женщина, собравшаяся было уходить, но решившая дослушать рассуждения товарок до конца.
«Ах, Нина Петровна! Недооценил я тебя. Один-один», улыбнулся Геннадий про себя, но было уже не смешно. Короткий день, затянутый маревом ноябрьской непогоды, клонился к вечеру, а место на постой ещё не было определено. Он подошёл к колонке, намереваясь сбить струёй воды налипшую грязь, однако месиво брызг, разлетаясь во все стороны, распугало женщин, обещая превратить штанины в подобие его ботинок.
Ну, если никто не приютит, айда ко мне, красавчик! снова выступила Галина, заливаясь задорным смехом. Накормлю и обогрею. А дальше видно будет.
Когда Венька вернётся с поездки, он тебе «обогреет». Будешь углы в доме пересчитывать.
Боялась я вашего Веньку, не переставая смеяться, отбивалась от угроз соседок озорная дивчина. Ему можно, а мне нельзя? Эх! Живи пока молодая!
С этими словами она ловко подхватила тяжёлые вёдра и направилась домой. Потом приостановилась и бросила, то ли шутя, то ли всерьёз, оставляя за спиной озабоченного Генку:
Подумай, красавчик. Я тебя не обижу.
Женщины начали расходиться. Одна из них, пожалуй, самая старая, чуть задержалась, примериваясь к жестяному ведру.
Давайте я вам помогу, спохватился он, провожая взглядом бойкую девушку.
Помоги, чего же не помочь, согласилась старушка. Она не принимала участия в разговоре, стоя поодаль и внимательно прислушиваясь к приятельницам. Бабушка направилась к дому, расположенному через дорогу, следом за ней Геннадий, стараясь не расплескать наполненное до краёв ведро. Поставив его на крыльцо, он развернулся с намерением уйти.
Куда же ты? остановила его женщина, с трудом поднимаясь по высоким ступенькам. Заходи в дом, подумаем, где тебе ночлег огорить.
Как вас зовут? Генка застыл перед дверью, не решаясь подняться по чистым ступеням в своих «бахилах».
Настасья я, Иванова дочь. Для тебя, сынок, баба Настя, старушка одолела подъём и оглянулась на гостя, догадываясь о его заминке. Заходи, здесь в сенцах коврик, разувайся. Пока ты поешь, я твои ботинки отмочу и почищу.
Он прошёл в тёмные сени, стащил с ног и поставил на циновку обувь. Нащупав в потёмках ручку двери в избу, дёрнул её на себя. В лицо пахнуло ароматом печёного хлеба и антоновских яблок. Только сейчас Генка почувствовал, что устал и изрядно проголодался.
Анастасия Ивановна, я обувь сам почищу. Мне бы только газету какую и палку.
Садись, садись, не суетись. Успеется. У меня тут для этого дела всё налажено. Мы ведь тоже не по воздуху летаем, вот и приходиться галоши от слякоти в порядок приводить, она усадила гостя на старенький диван, достала из печурки и протянула войлочные чуни. Дедовы, должны подойти. Ноги-то, небось, озябли?
Вскоре на столе появились пироги с капустой, сложенные в глубокое блюдо и прикрытые белым вафельным полотенцем.
Тыкву с утра парила, теперь уже, пожалуй, остыла, она пододвинула к нему чугунок и приоткрыла крышку. Все яства. Чай магазинный, сейчас заварю. Ешь пока, а я твоей обуткой займусь.
Женщина вытянула из-за занавески низкую лавочку и присела у порога, очищая острой щепой налипшую грязь.
По делам к нам? То, что не в гости, я поняла сразу. При родне ночлег у чужих людей не ищут, обратилась она к нему, не поворачивая головы и не отрываясь от своего занятия.
Набитый едой рот не дал возможности сразу ответить. Было очень вкусно и ему пришлось себя ограничить, чтобы не оставить гостеприимную женщину без ужина.
Скажите, баба Настя, почему так? Одни обманывают, неверные адреса дают, другие незнакомого человека в дом приводят, угощают, обувь ему чистят?
Почему незнакомого? Я тебя знаю, улыбнулась Анастасия Ивановна, отставляя в сторону один ботинок и приступая к другому.
Откуда?! поперхнулся Генка.
Чудак-человек. Подошёл, поздоровался, никого не обидел, а мог бы. Нашим девкам окорот порой нужен. Опять же, предложил вёдра донести. Как же я могу не знать? И не важно, как тебя зовут, сколько лет, какие школы окончил или неучем живёшь, всё одно, видно добрую душу.
В командировку я приехал, Анастасия Ивановна. Письма в дорогу позвали. Предстоит разобраться с причинами смерти учителя вашего посёлка.
Так ты, что же, доктор? удивилась баба Настя.
Нет, я корреспондент. Журнал есть такой, «Российский патриот» называется. Может читали?
У нас, сынок, почта есть, а почтальона нет. Давно уже никто ничего не выписывает. Молодёжь в «тырнете», а мы в телевизоре. Бывало, раньше, себе «Сельскую жизнь», мужику своему «Труд» оформишь. Я всё больше любила «На житейских перекрёстках» читать, а муж любил из газеты самокрутки ладить. Теперь, вот, ни мужа, ни газеты. Так с Сенькой-то что разбираться? Слышала, что сердце у него прихватило, а лекарства под рукой не оказалось.
Так, да не так. Люди жалуются, что полиция не разобралась толком. Мол, убили Арсения Филипповича. А кто убил и за что, непонятно. Вот и просят журналистов помочь правды добиться.
Чудно, подивилась старушка.
Не понял?
Чудно, говорю. Столько лет правду под лавку прятали, а тут решили её на свет белый доставить. Кому она теперь нужна? Сенька на кладбище покоится, ему всё равно. Народ? Слышал баб у колодца? Вот, Галька, к примеру. Ей точно эта правда ни к чему. Ей больше интереса перед тобой хвостом покрутить. Даже и подумать не на кого, кому бы эта правда сдалась.
Что же, вы считаете, что следует всё оставить так, как есть? недоуменно произнёс гость.
Ни в коем разе. Бог с ним, с Арсением, пусть покоится с миром. А вот понять кто и для чего проявляет интерес к этому делу, стоит. Оттуда и клубок придётся распутывать. И нитка та к убивцу приведёт.
Я не понял, баба Настя, изумился Генка. Вы тоже считаете, что учитель умер не своей смертью?
А разве человек может умереть чужой смертью? в свою очередь спросила старушка, поднимая в руке его штиблет, тщательно очищенный от засохших комьев земли.
Подождите, вы меня совсем запутали. Я имел ввиду то, что учитель умер либо сам, либо ему «помогли» умереть, то есть убили. Мне это и предстоит выяснить.
Так не бывает, чтобы к человеку чужую смерть подослали, в задумчивости произнесла женщина. Каждый умирает в одиночку и в обнимку со своей смертью отправляется в мир иной. А кто её принёс, доставил по адресу это уже тайны и дела земные.
Геннадий слушал и не понимал, куда она клонит. Внезапно его озарило, он встал из-за стола, подошёл к старушке и присел рядом:
Вы хотите сказать, что рано или поздно он умер бы именно той смертью, которая ему уготовлена, но кто-то или что-то ускорили эту роковую встречу?
Так оно и есть. Не стали девушку ждать, пригласили войти. Она уже притомилась у порога стоять.
Какую девушку? ему стало не по себе. Умирающее солнце ярко вспыхнуло на горизонте, прорвав осеннюю небесную хмарь, раздробилось тысячью осколков об оконные рамы, освещая комнату неверным малиновым светом.
Какую? женщина внимательно посмотрела на гостя. Ту, что забрала его с собой.
Баба Настя, это вы про «костлявую» что ли, которая с косой?
«Костлявая» ко мне придёт. Состарилась, пока меня ждала. А Сенькина молодая, терпеливая. Ей и коса не нужна, серпом управится.
Что же, у покойного шея была тонкой? Не понимаю я ваших аллегорий, Анастасия Ивановна, ему не нравился разговор, Геннадий чувствовал, что упустил очень важное, но что, не мог уловить.
Бабушка улыбнулась, поднимаясь с лавочки и держась ладонью за поясницу:
Ты думаешь, что коса ей нужна для того, чтобы головы срезать? Нет, сынок, это она высокую траву косит на тропинке, по которые наши души на суд спешат. Позарастали они от нашего беспамятства, от лени и распущенности. Вот и приходится ей за нас стараться, чтобы не блуждали мы в потёмках.
Сумрак упал неожиданно, словно задёрнули окна тяжёлыми шторами.
Хватит о ней на ночь глядя. Обутку я в порядок привела, сейчас отправимся на ночлег. Не думаю, что тебе со старухой вольготно будет. А потому мы пойдём к Игнату. С ним поинтереснее вечерять. Опять же, работали они вместе с покойным Арсением, может что любопытное вспомнит и делу твоему пособит.
Даже не знаю, как вас благодарить, баба Настя. Генка запустил руку в сумку и вытянул красочный календарь с видами Кремля на следующий год. Иван сунул ему перед отъездом корпоративный презент, а он забыл выложить его, торопясь на поезд. Вот. На добрую память.
Женщина взяла подарок в руки:
Красивый. Только на кой он мне? Вон у меня численник висит на стене с советами, да приметами.
Так это на следующий год.
Видя, что её гость огорчился, она снова вгляделась в красочную ламинированную картинку:
Красивая. Что же, оставлю, пусть глаз радует. Только вряд ли мне его перелистывать придётся.
А это ещё почему? шутливо возмутился Генка. Простите, вам сколько лет?
На Крещение будущего года девяносто сравняется.
Сколько?! Генка не смог скрыть своего удивления. Он полагал, что его гостеприимной хозяйке «достаточно» лет, но, чтобы такой почтенный возраст, и представить не мог. Ну, вы даёте.