Ирина Ребони
Полёт фантазии
Глава первая
Пирожки! Горячие пирожки! Кому пирожки? бодро выкрикивала я, переступая с
ноги на ногу и пытаясь хоть немного согреться, вспоминая замечательный старый фильм «Военно-полевой роман».
Признаться, не о том мечталось в юности. Тогда я видела себя в длинном светлом
платье, сидящей у высокого окна, смотрящего на зеленый сквер. Моя рука с зажатым в ней пером, скользила по бумаге. Я писала так ярко и пронзительно, что весь Мир замирал и падал к моим ногам. Я открывала журнал, где крупными буквами было написано: «Лирика Евгении Томашевской»
Милая, почем пирожки с капустой? раздался дребезжащий старушечий голос.
Четырнадцать рублей, вернулась я в реальный мир.
Чего ж так дорого?
Побойтесь Бога, бабушка! Посмотрите, какого они размера и вкусные пальчики
оближешь!
Я нисколько не кривила душой, расхваливая свой товар. Отличное тесто, да и
начинки не жалели. Только торговать ими в непогоду было сущим наказанием.
Роман Иванович, почему мы, как собаки, в любую погоду на улице торгуем? Хоть бы под крышу нас спрятали, обратилась я как-то к хозяину.
Ах, Женечка! Если я спрячу вас под крышу, наша продукция сразу вздорожает, и мы
потеряем своего покупателя. А тягаться с разными сетями кафе, которых развелось видимо-невидимо, мощи не хватает. Так что будем работать на малообеспеченного клиента и кормить его вкусной выпечкой.
Роман Иванович знал толк в деле. Наши тележки были почти у всех станций метро и в некоторых других местах скопления народа. Ему даже удалось создать более-менее постоянный коллектив. Праздники мы отмечали в ресторане и получали от фирмы маленькие подарки. Если дела шли хорошо, то он не скупился на премиальные.
Я уже второй год продавала пирожки, и это был мой рекорд продолжительности работы на одном месте. На первой работе в гастрономе, куда меня устроила тетка, процветало пьянство. К концу дня продавцы только что под прилавки не падали. В другом магазине к персоналу относились как к мусору, в третьем задавили необоснованными штрафами и т.д. и т.п.
Здесь же было не только человеческое отношение, но и неплохая зарплата. На эти деньги вполне можно было прожить и даже снять жилье, что я и сделала, так как жить с моими родственниками под одной крышей было невозможно. Мои родственники это вечно пьяная тетка и дебильный братец, который беспробудно пил и влипал во всякие истории.
Я закрывалась в своей комнате, пытаясь отгородиться от них и их пропащей жизни, больше всего опасаясь, что однажды сяду с ними за стол. Я надевала наушники, включала тихую музыку и погружалась в воображаемый мир, где было все, о чем мечталось. Стихи плавно выливались из меня на бумагу, и я чувствовала себя абсолютно счастливой. Эти строки как будто возвышали меня над действительностью и, может быть, поэтому казались мне в тот момент прекрасными. На следующий день я перечитывала написанное и понимала, что такое творчество кроме меня никому не нужно.
Я думала о своем, время от времени отвлекаясь на покупателей. Пирожки с капустой закончились, с творогом осталось всего несколько штук, а мои любимые с вишневой начинкой сегодня успехом не пользовались. Я позвонила менеджеру и заказала еще пирожков с капустой и с творогом.
Людской поток возле метро несколько оскудел, и Нинка, торгующая с другой стороны, помахала мне рукой. Я ей ответила тем же. Однажды, когда торговля шла очень
вяло, мы с ней разместились рядом, чтобы в разговорах скоротать время. Неожиданно появившийся Роман Иванович устроил нам настоящий разнос, правда, штрафовать не стал. Мы это оценили и больше так не делали.
Вот идиотка! вдруг подумала я. Зачем еще пирожков заказала? Я же тут околею,
пока их продам.
Мороз пробирал до костей. Не спасали даже огромные валенки с галошами и
овчинный тулуп. Еще немного и я превращусь в снежную королеву с ледяным сердцем.
Женька, может, остаграммимся? услышала я Васькин голос. А то ненароком
коньки отбросим.
Он рядом со мной торговал батарейками, калькуляторами и прочей тряхомудией. Я
сильно сомневалась, что после такой холодной бани его техника работала, но покупатели, как ни странно, находились, и он, как и я, не покидал свой пост. Уже на третий день знакомства мы настолько доверяли друг другу, что смело отлучались в туалет, оставляя товар.
Я собиралась ответить на его предложение отрицательно, но мои замерзшие члены воспротивились.
А давай! и полезла в кошелек.
Угощаю, великодушно заявил он.
После выпитого озноб притих. Я угостила Ваську пирожком и сама откусила
здоровенный кусок, между делом обслуживая покупателей.
Пирожки! Горячие пирожки! с набитым ртом выкрикивала я.
От толпы выходящих из метро отделилась высокая фигура и направилась в мою
сторону. Парень был очень стильно одет, очки в тонкой оправе. Такие не едят на ходу пирожки. Внезапно кусок застрял у меня в горле. В подходившем ко мне парне я узнала свою школьную любовь Алика Медведева.
Женька? Ты? Торгуешь? Пирожками? услышала я давно забытый голос и была
готова провалиться сквозь землю, зато застрявший в горле кусок никак не хотел проваливаться в пищевод. Алик продолжал изумленно таращиться на меня.
Да. Я. Торгую. Пирожками, наконец, смогла выговорить я, заглотив проклятый
кусок, и невольно продолжая следить за его дальнейшим продвижением.
Ты же была такой возвышенной девочкой! Стихи писала!
Я во все глаза смотрела на него. Мне казалось, что в школе он меня не замечал, а поди
ж ты, помнит о моих стихах. Я вдруг представила, как выгляжу сейчас со стороны. Бесформенная краснорожая баба! У людей, постоянно работающих на свежем воздухе, специфический цвет лица. Поскольку я питалась преимущественно пирожками, то от моей хрупкой фигурки осталось только приятное воспоминание, да еще тулуп! Васька с интересом прислушивался к нашему диалогу.
А ты что здесь делаешь? выдавила я банальный вопрос.
Работаю неподалеку. Фирма «Ураган», может быть, видела вывеску?
Нет, промямлила я, но название впечатляет. По-моему от вас все должны
шарахаться.
Он рассмеялся:
Ураган это не только разрушение, но и мощь, и скорость, и внезапность.
И что вы, такие внезапные, делаете?
Я уже пришла в себя и пыталась поддержать разговор. Потом вспомнила, что только
что ела пирожок с вишневым вареньем, а всегда, когда я это делала, у меня на губах непостижимым образом оставалась начинка. Я не знала, почему так происходило, так как с зубами и губами у меня все в порядке. Я быстро вытерла рот рукавом и, как и следовало ожидать, на рукаве белой куртки, надетой поверх тулупа, остался яркий след. Алик проследил за моими действиями.
О своей работе я тебе как-нибудь потом расскажу. Ты по-прежнему около школы
живешь?
Нет, здесь неподалеку квартиру снимаю.
Здорово! почему-то обрадовался он. Пригласи меня в гости.
Я вспомнила, что дома меня ждет Генка. Уже два месяца мы делили с ним кров и
постель, хотя особой романтики в наших отношениях не было.
Да я, как бы, замужем, неохотно пробормотала я.
Как бы не считается, заметил он. А я, как бы, неженат, и захихикал.
Я уже устала от него. Зачем он появился? У нас с ним ничего общего, кроме
школьных воспоминаний. Ну, поздоровался, молодец и отвали. Покупатели то и дело прерывали наш разговор, а он все не уходил.
Женька, а ты с кем-нибудь из наших общаешься?
Только с Таней Муравьевой, да и то несколько месяцев не виделись.
И как она?
Замуж вышла.
Слышал. Говорят, у нее крутой муж.
Круче не бывает, ответила я и вдруг обозлилась.
С Танькой мы поссорились еще летом, и с тех пор от нее не было ни слуху, ни духу,
от чего в моем сердце зияла незаживающая рана, а он ее бередил. Я решила поскорее закончить вечер воспоминаний и спросила у него:
Будешь пирожки брать? Или продолжишь покупателей отпугивать? Сейчас никто не
любит в очереди стоять.
Он внимательно посмотрел на меня:
Какие посоветуешь?
С вишневой начинкой.
Он покосился на мой рукав, а я покраснела, если только было возможно стать еще
более красной.
Мне пять пирожков.
Я прыснула:
А ты не лопнешь?
Он сказал, что накормит ими своих сослуживцев, а если пирожки окажутся вкусными,
то каждый день станет их покупать. Я начала привычно расхваливать товар и осеклась.
У тебя есть мобильный телефон? спросил Алик.
Конечно.
Дай мне его на минутку.
Я протянула ему свой старенький «Алкатель». Он с ним немного повозился, после
чего вернул со словами, что мы обменялись номерами телефонов, так что созвонимся, после этого расплатился за пирожки и, помахав мне рукой, наконец, удалился. Я перевела дух.
Крутой чувак, и к тебе неровно дышит, подытожил Васька наш разговор.
В это время подвезли заказанные пирожки, и я занялась приемкой товара.
За ужином я придирчиво рассматривала Генку. Естественно, с Аликом Медведевым
он не шел ни в какое сравнение, но был крепким и вполне симпатичным парнем. Я вдруг поняла, что ничего о нем не знаю. Конечно, мне известно его, имя, дата и место рождения, но и только. Чем он зарабатывает на жизнь, оставалось для меня загадкой. Во всяком случае, на моей шее он не сидел, да я этого и не допустила бы.
У меня и без него захребетников хватало. Я оплачивала квартиру, в которой жили брат и тетка, а то бы их давно выселили, и покупала им одежду в секонд-хенде. Я их не любила, все теплые чувства к ним остались в далеком детстве, но почему-то считала себя ответственной за них.
Чувство долга это диагноз, любила повторять Танька, окончившая факультет
психологии.
Как мне не хватало общения с ней! Именно через нее я приобщалась к более светлой
и интересной жизни. Высокое окно с видом на зеленый сквер это окно в ее комнате. И длинное светлое платье тоже оттуда.
Мы дружили с ней с первого класса и всегда сидели за одной партой. Когда в пятом классе погибли мои родители, ее мать взяла надо мной шефство. Она постоянно приглашала меня в гости, угощала и старалась что-нибудь подсунуть из Танькиного гардероба.
Тетя Варя, двоюродная сестра мамы, приехала из Брянской области и оформила опеку надо мной и моим братом. Лешка с рождения был умственно отсталым и учился в специальной школе. Родители как-то сумели найти подход к больному сыну, и он рос очень добродушным. Я играла с ним, как с маленьким ребенком, хотя на самом деле Лешка на пять лет старше меня.
Если бы тогда родители не поехали в гости к друзьям, и товарный поезд не врезался бы в пригородный автобус, то наша жизнь сложилась бы совсем иначе! Но они поехали, и оба погибли.
Тетя Варя поначалу справлялась с ситуацией. Я помню, как она утешала меня, когда я тосковала по родителям, читала Лешке книжки. Потом она устроилась уборщицей в ближайший гастроном. Во времена безденежья и тотального дефицита это было совсем неплохим местом. Во всяком случае, мы не голодали.
Однажды в нашей квартире появился дядя Коля, тихий и незаметный. Он прожил у нас несколько месяцев, потом исчез. Тетя Варя впала в меланхолию, затем к ней стали приходить подруги по работе и устраивать шумные застолья.
Тем временем Лешка повзрослел, превратившись из добродушного ребенка в агрессивного и глупого парня. Он нигде не учился и не работал. Кому нужен такой работник! Связался с какими-то бомжами, которые, как я подозревала, использовали его в своих целях. Это я сейчас все понимаю, а тогда, в двенадцать лет, я просто видела, как то, что еще оставалось от моего прежнего мира, катится в пропасть. Танины родители мне сочувствовали, но иногда их опека казалась слишком уж снисходительной. Я мирилась с этим, так как их дом был единственным островком нормальной жизни, где я могла, хоть иногда, перевести дух.
С Таней мы были настоящими подругами, всем делились и вместе мечтали. Прежде всего, мы хотели поступить в институт, потом выйти замуж, завести детей и дружить семьями. В девятом классе я выдержала настоящий бой с тетей Варей, которая настаивала, чтобы я шла в училище. Но именно в тот год появилась новая учительница литературы Валентина Александровна, которая отметила мои литературные способности. Она именно так сформулировала похвалу в мой адрес, и дала толчок к моему развитию. Мои сочинения она всегда хвалила за четкую позицию, ясное изложение мыслей и образный язык, приходя в ужас от моей безграмотности. Орфография еще туда-сюда, но с пунктуацией я была совсем не в ладах.
Женя, ты запятые вообще не ставь, предупредила меня Валентина Александровна
перед выпускным сочинением.
В результате наших общих усилий за него я получила 5/3, то есть 5 за содержание и
3 за грамотность. Я занималась, не щадя себя, и полностью абстрагируясь от домашней обстановки, но на первом же вступительном экзамене сочинении срезалась. Видимо, моя грамотность, а вернее, безграмотность перевесила возможные достоинства содержания. Через месяц я повторила попытку, надеясь поступить на вечернее отделение. Результат был тем же.
Я же говорила тебе: «Иди в училище!» злорадствовала подвыпившая тетя Варя.
Так нет, на институт замахнулась! Только два лишних года на моей шее сидела!
За меня пенсию платят, защищалась я.
В общем, тетя Варя устроила меня в свой гастроном, откуда и началось мое хождение
по торговым точкам.
Таня тоже звезд с неба не хватала, но родители пристроили ее на платное отделение. Наша жизнь стала совсем разной, но мы продолжали дружить, все рассказывая друг другу. И так было вплоть до ее свадьбы.
За день до нее я узнала, что свидетельницей будет ее однокурсница Света интеллигентная и избалованная девушка из состоятельной семьи. Меня это сильно задело и в голове никак не укладывалось.
Посадили меня вдалеке от невесты, в конце стола рядом с какими-то пенсионерами, где я и сидела, никому не нужная и забытая. Платье, надетое на мне, вдруг показалось безвкусным, а макияж вульгарным. Обиженная на весь мир, я, вопреки своим принципам, изрядно набралась и решила покинуть торжественное мероприятие. В это время какой-то невзрачный парень пригласил меня на танец, а потом вызвался проводить до дому. Не знаю почему от обиды, от одиночества или еще от чего, но я позволила ему остаться на ночь. Об этом у меня сохранились смутные и не очень приятные воспоминания. Я постаралась побыстрее все забыть, и это мне удалось.
Через день после возвращения из свадебного путешествия в жаркие страны Таня позвонила и набросилась на меня:
Ты что, совсем с катушек съехала? Макс сказал, что переспал с тобой. Я чуть под
землю не провалилась со стыда. Он и на меня с намеком посмотрел: Может, и ты такая готова с первым встречным завалиться? А потом спрашивает: «А где она работает?», я говорю: «В торговле». А он: «Чем она торгует?» и ржет. Неужели ты ему про пирожки говорила?
Может, и говорила, не помню. А в чем дело?
Если ты этого не понимаешь, то нам не о чем говорить, и бросила трубку.
Я все ждала, что она одумается, перезвонит и извинится. Но не дождалась и через
неделю позвонила сама:
Танька, по-моему, это ты с катушек съехала. Кому какое дело до того, что я переспала с этим слизняком? Я и сама об этом жалею, ты же знаешь мою брезгливость. Просто какое-то затмение нашло. Можно подумать, что у тебя такого не было! Если кому порассказать
Договорить я не успела.
Ты меня шантажируешь, дрянь? услышала я ледяной голос, затем связь прервалась.
Похоже, статус замужней дамы ударил моей подруге в голову. О каком шантаже она
говорит? Это просто неудачно построенная фраза.