Лягушонок отправился на поиски.
И вскоре они увенчались успехом!
Вот твоё перо! с гордостью победителя заявил Лягушонок, притащив его Селезню.
Благодарю тебя! А теперь постарайся, пожалуйста, приладить его к моему правому крылу.
Ты обещал
Не спеши. Как только перо будет на месте, сразу исполнится твоё самое заветное желание.
Желание? Любое?
Да, любое. Пожелаешь можешь оказаться даже в царском дворце!
Лягушонок быстро смекнул, что Селезень не простая утка, раз ему открыто его заветное желание.
Ладно, подставляй своё крыло, согласился он.
И как только он приладил к крылу Селезня недостающее перо, очутился в царском дворце!
«Ёлки зелёные! удивлялся он, оглядываясь вокруг. Чудеса в решете!»
Он медленно шлёпал по длинному коридору, не зная, в какую дверь войти. За ним, спадая с плеч, волочилась по дубовому паркету мантия. А на голове ощущался какой-то непривычный предмет.
Лягушонок потрогал его это оказалась корона!
«Ничего себе! Вот это да!.. Впрочем, разве я не достоин»
Тут к нему подскочили придворные и затараторили:
Ваше величество, пожалуйте сюда! Ваше величество, пройдите туда!.. Вас ожидают в зале приёмов!
Подхватив мантию, его ввели в просторную залу.
Позвольте представить вам нашего нового царя, торжественно объявил Главный распорядитель двора. Лягуш Четырнадцатый!
Да здравствует Лягуш Четыр-р-рнадцатый! разнеслось по всему дворцу. Виват нашему царю!
Какой же это царь? тихо произнёс министр финансов и законных операций. Это же обыкновенная лягушка.
Ваше превосходительство, возразил ему министр культуры и культурных развлечений, не торопитесь с выводами! Может, он просто так нарядился. Прикалывается, как говорит молодёжь. Не сесть бы нам в лужу
Да, встрепенулся министр финансов, прикидывая, не проще ли ему будет тайно проделывать свои махинации ой, управлять финансовыми потоками при таком необычном царе. Виват ново нашему царю! завопил он. Да здравствует Лягуш Четырнадцатый!
Как вам наш новый царь? подошёл к ним министр полиции и полезных доносов.
Какой базар, гражданин начальник! сострил министр культуры. Новый царь выше всех похвал!
Тут заиграла музыка, и никто никого уже не слышал. Все закружились в вихре танца. Фрейлины наперебой стремились пройти в вальсе хотя бы круг с новым царём. Лягуш Четырнадцатый подхватывал то одну, то другую красавицу и неутомимо скакал по всей зале, а в перерывах между танцами жадно поглощал шампанское.
Царская жизнь закрутила Лягушонка, который за короткое время превратился в настоящего царя.
Лягуш Четырнадцатый! Это звучит громко.
И никто уже спорить с ним не посмеет!
Хотя почему-то скучно становилось всё чаще.
То ли дело Жаба! С каким удовольствием он поболтал бы сейчас с ней. Попикировался Он ей слово, она ему десять, он ей ква, а она ему ква-ква-ква!
А здесь?! Скука одна. Танцы-шманцы, бесконечное шампанское, от которого только живот пучит. Постоянно какие-то бумаги приходится подписывать: то один министр прётся со своими глупостями, то другой
Да ещё всякие послы понаехали!
Ваше величество, то и дело подскакивал к Лягушонку юркий секретарь, проследуйте, пожалуйста, в зал переговоров. Послы Кастелянции уже прибыли!
Послы? с удивлением переспросил Лягуш Четырнадцатый. Какой такой Кастелянции?
Как же, ваше величество, я же вам вчера докладывал
«Так, соображал Лягушонок, я во дворце, я вроде как царь. Переговоры Ну, раз Селезень сделал меня царём, то должен был дать и разумение вести царские дела».
И Лягуш Четырнадцатый скачущей походкой направился в зал переговоров. Иностранные послы манерно раскланялись с царём.
Переговоры тянулись два часа кряду, и Лягуш, вытирая белоснежным платком вспотевший лоб, непрестанно думал о том, что ничего скучнее в его жизни ещё не было.
Ему хотелось побегать, попрыгать, хотелось снова оказаться на Нижних прудах
Но тут всех звали к обеденному столу.
Царь сидел во главе и смотрел на придворных, гостей и каких-то расфуфыренных дам. По привычке начинал отпускать колкости в чей-нибудь адрес, ожидая остроумного ответа, а то и спора. Но на любое высказывание царя все присутствующие отвечали поклонами, улыбками и притворным смехом.
Одно лицемерие, ворчал Лягуш себе под нос и углублялся в поглощение обеда.
Он ел заливное из стерляди, жареного поросёнка с хреном, утку, запечённую с яблоками (уж не мудрый ли Селезень это был?!), пил разные настойки и заморские вина
И наконец у царя ужасно разболелось брюхо!
Едва живой, Лягуш выбирался из-за стола и следовал в опочивальню. Его живот был набит так туго, что аж глаза вылезали из орбит
Послеобеденный сон был так же тяжёл, как сам обед, отчего царь просыпался совсем не отдохнувшим и в ещё более дурном расположении.
Заскучал Лягуш по-настоящему.
Стал он худеть, всё чаще вспоминал Жабу, и никакие развлечения не могли уже вывести его из хандры.
Царя надо женить, предложил Главный распорядитель двора.
Надо! подтвердил министр полиции и полезных доносов, у которого была дочь на выданье. Да только непонятно, какие у него вкусы.
Вкусы вкусами, вставил министр культуры и культурных развлечений, а порядочная жена никогда не помешает! Опять же наследник нужен.
Невесты пошли, что называется, косяком и были одна лучше другой. Но царь не только не проявил к ним интереса, а слёг. С ним случилась какая-то лихорадка, порой он даже бредил от жара.
Жа Жа а-а! звал он кого-то.
Какую-то Жанну зовёт, решили придворные лекари.
Делать нечего, стали искать Жанну.
И нашли.
Дева оказалась невиданной красы! Когда она появилась во дворце, все обомлели.
Необыкновенно хороша! с видом знатока сказал министр культуры и культурных развлечений. Неужели такому скользкому царю достанется?!
Лягушу тоже понравилась внешность невесты. Вот только не чувствовалось в ней жизненного огня, она была будто полуживая. Механически двигалась, дежурно улыбалась, смотрела на всех, в том числе и на своего суженого, без малейшего интереса.
Может, она заколдованная кем-нибудь? предположил жених.
Так точно, ваше величество! отчеканил министр полиции и полезных доносов. Заколдована.
Надо расколдовать!
Это зависит от вашего величества, ваше величество И от неё. Она должна поцеловать вас, ваше величество!
Лягуш благосклонно заулыбался и направился к невесте. Этикет такого не предусматривал, но все одобрили демократизм царя.
Какой простой!.. зашептали придворные.
Способен на высокие чувства
Ещё бы! Такая красота! Любой первым побежит
Красавица Жанна сделала тоже шаг вперёд и наклонилась, чтобы поцеловать Лягуша. И тотчас, как состоялся поцелуй, превратилась в обыкновенную буро-коричневую жабу.
Моя Жаба! изумился Лягуш Четырнадцатый и потерял сознание от счастья.
Очнулся Лягушонок на берегу пруда.
Первые лучи солнца проглядывали сквозь деревья. Утренняя прохлада благотворно подействовала на него. Звонкие комары кружились тучей и возбуждали аппетит. Лягушонок наспех проглотил несколько десятков летающего деликатеса и осмотрелся.
Рядом сидела его возлюбленная Жаба!
Её взгляд был ласков и многозначителен.
Как я ждала тебя! воскликнула она вместо обычных колкостей и насмешек.
А я тебя! расплылся в счастливой улыбке Лягушонок.
И поцеловал Жабу крепко-крепко, чтобы колдовство не вернулось к ней никогда.
Стройный хор лягушек-квакушек исполнил вальс Мендельсона.
А потом обитатели Верхних и Нижних прудов закатили такой свадебный пир, каких ещё свет не видел!
Анютины глазки, или Сказка о Серебряном Ротане
Посвящается Сергею Грановскому
Жили-были старик со старухой у самого грязного пруда. Грязь, к счастью, была натуральной, исключительно природной. Пруд заполонили водоросли, он весь был покрыт узорами ряски. Для кого-то это была и вовсе не грязь, а настоящая, не загаженная безалаберным человеком природа. При желании можно было прийти на зелёный лужок-бережок, развернуть удочку и стоять, выбирая между зарослей лунку, чтобы полусонный ротан, перебарывая свою лень, имел возможность открыть основную часть своего туловища рот и заглотить крючок. Если у рыбака глаз был намётанный, то ему оставалось только тягать да тягать карликовых лупоглазых хищников, которые имеют вкусное белое мясо. Если имеет! То бишь если у него, у этого ротана, кроме чрезмерной головы и ершистых плавников, успело на хребте что-нибудь нарасти.
Ага, попался?! воскликнул старик, снимая с крючка увесистую рыбицу, чешуя которой сверкала в лучах заходящего солнца.
Попа-ался! обречённо протянул Ротан человеческим голосом.
Долго! Долго я ждал тебя! Теперь ты должен обязан устроить мою судьбу! крикнул старик Ротану, имеющему не грязно-серо-зелёную чешую в коричневых крапинках, а серебристую, которая и свидетельствовала о его волшебности.
Каждый год ранней весной или поздней осенью выходил старик на пруд и закидывал удочку.
Летом было очень жарко, а жару старик не просто не любил не переносил. Да и ротан, угнетённый зноем, не проявлял признаков жизни, прячась в зарослях подводных растений. А в прохладные вечера рыба летела на крючок, как бабочка на огонь, к удовольствию всех котов и рыболовов.
Ну что, наловил себе на ужин? спрашивала старуха, глядя своими невинно-детскими голубыми глазами на возвращающегося старика. Или только коту?
Старик, тая под старухиным взглядом, в котором светились чистота и незлобие, кротко отвечал:
Наловил, Глазки мои, наловил!..
Было вовсе неважно, сколько рыбёшек выудил старик, главное, что был он при деле.
И старуха, которую он называл Анютины Глазки или просто Глазки, тоже была при деле, потому что ждала его. А дело это ожидать очень непростое! С этим согласится каждый, кто в своей жизни кого-нибудь ждал.
В жизни, однако, в большей степени ждал старик.
Он ждал, когда же, наконец, на его крючок позарится Серебряный Ротан, который своей волшебной силой мог обустроить одинокую стариковскую жизнь.
Старуха-то наша, Анютины Глазки, не была, что называется, стариковою старухой. Она долго работала в пансионате у грязного пруда и, выйдя на пенсию, осталась жить здесь. А старик любил приезжать в этот пансионат, где знакомый директор всегда устраивал его, выделяя отдельную комнатёнку. И однажды директор предложил ему свободную комнату по соседству со старухой.
Комната вместила все стариковые вещи из студенческого ещё рюкзака и была, что самое важное, прохладной.
Старик-то был совсем ещё не стар. С соседкой он быстро поладил, оценив её детский нрав и отсутствие у неё каких-либо корыстных намерений. Они виделись только на кухне или в прихожей, и отношения между ними были очень дружескими.
Старик ждал свою настоящую судьбу, чтобы не коротать одинокие вечера в каменной коробке городской квартиры, а иметь рядом любящую, заботливую, чуткую, скромную, умную, красивую и ласковую жену.
Сильно ждал.
Всю жизнь старик искал свою половину, пускаясь в практическое освоение семейных сторон жизни.
Первая жена, которую подсуропил ему Серебряный Ротан
Вы думаете, тогдашний молодой старик уже изловчился выловить волшебную рыбицу? Нет. В том-то и дело, что никого и ничего он тогда ещё не выловил! А только лишь знал, что за судьбу ту её часть, которую так хотел обустроить старик, отвечает Серебряный Ротан. И теперь, когда он поймал, наконец, Серебряного Ротана, призовёт его к ответу.
Чтобы выделил, так сказать! Обеспечил!..
А тогда, давно, в молодости
Тогда старик общался с чудо-ротаном заочно и просил его мысленно.
Первая его жена была молода и красива. Однако и красота, и молодость быстро тускнеют в повседневных заботах бытия. И если вначале они умело прикрывают недалёкость и неумение дружелюбно общаться с людьми, то потом совсем скоро неумение ладить с мамой мужа становится вопиющим. Это прощается редко, чрезвычайно редко, а в этом конкретном случае никогда.
Мама была самым близким человеком своему единственному сыну, и делить эту близость она ни с кем не собиралась.
Уж моё, так моё!..
А может, вовсе не чувство собственности двигало материнским сердцем, а элементарное желание своему чаду простого счастья? А с этой разве мог он быть счастливым?!
Ребёнок?
Ой, от этого еще и дети рождаются! Которые на устроение судьбы положительно никак не влияют. Ну, что поделать! Расставание родителей не означает брошенность ребёнка на произвол судьбы. И отец остался отцом, в меру внимательным и в некоторой степени заботливым.
Опять на рыбалку? спрашивала Анютины Глазки своего соседа.
Опять, Глазки мои! Но ты не скучай, я скоро приду.
Ещё чего! Скучать!.. не принимала игру в нежность хозяйка дома. Вон кот пусть скучает. Ему хоть ротаны достанутся. А мне чего от твоей рыбалки?
Но старик не обижался на её притворное ворчание, поскольку брань милых им только в утешение. Да и не бранилась вовсе старуха Анютины Глазоньки, а просто разговаривала в своей манере, сквозь которую усматривал старик заботливую душу и чуткое сердце.
А сердце у старухи, кстати сказать, в последнее время часто прихватывало.
Второй вариант, который лет десять-пятнадцать спустя предложил Серебряный Ротан, был поинтереснее. Опять же молодость невесты, тем более что сам жених уже молодости не первой, её обаяние и некоторая утончённость, не то от природы, не то приобретённая в процессе занятий искусством. Да, искусство, по утверждению древних, вечно, а жизнь коротка. А жизнь семейная ещё короче. Невозможно жить со сварливой женой! А отцом ребёнку и от второй жены, конечно же, он был хорошим. Ну, так он сам думал. Он не только стал отцом второго ребёнка, но и дедом к тому времени у первого его ребёнка уже родился свой ребёнок.
Удачной рыбалки! желала старуха уходящему с удочкой старику. Не стой долго-то, простудишься. Вон сегодня ветер какой!
Спасибо, Глазки мои, размягчался от неожиданного внимания старик. Постараюсь не простудиться! А ты помолись обо мне.
Не о ком мне больше молиться! беззлобно отвечала старуха и смотрела на него такими ясными, как небо в солнечный день, глазами, что старик видел в ней не пожилую грузную женщину, а молоденькую милую девчонку. Видно, очень уж светлой была у неё не испорченная грязью мира душа. Как-то убереглась она и сохранилась в этом пансионате на лоне чистой природы.
Только сердце изработалось.
О ком же молилась старуха Анютины Глазки?
Детей у неё не было, близкие родственники уже отошли в мир иной. Но всё же старуха никогда не чувствовала себя одинокой, к ней всегда тянулись люди, и ей всегда было о ком помолиться. В её помянник книжечку такую, куда записывают имена тех, о ком постоянно молишься, конечно, попал и старик.
После второй неудачи недоверие возникло в душе стареющего жениха: нет никакой надежды на этого Серебряного Ротана!
Пока сам не приложишь усилий, ничего хорошего не выйдет!
И какой у Ротана выбор?! Раз-два и обчёлся. То ли дело брачные объявления. Широта охвата, массовость, доступность в смысле, что любой может прочитать и откликнуться.
И откликались!
И откликнулась.
Когда старик, будучи мужчиной в расцвете сил, познакомился с третьей своей половиной
Нет, что-то не так, половина ведь может быть только вторая. Но ведь две половины у него уже были, хоть и не пришлись по душевному размеру и не прижились.
А вот третья!
Да, пусть будет не половина, а третья, так сказать, кандидатка на вторую половину. Вот!
Эта самая третья показалась нашему стареющему жениху совсем недалёкой. И он напротив её имени в блокноте написал: дура. Каково же было его удивление, когда после смерти его мамы, имевшей преданный и кроткий взгляд и бывшей ему единственным настоящим другом, он встретился с той самой «дурой» и влюбился, как говорят в таких случаях, по уши, то есть именно как самый последний дурак. Во всяком случае, выглядел он таковым: потерял рассудок и бегал за ней, как мальчишка!
А бегать приходилось не на соседнюю улицу и даже не в другой район города. Жили-то они к тому времени не только не в своём родном городе, но уже и не в родной стране. Он оказался в местах, где нет грязных прудов и неасфальтированных дорожек, она там, где круглый год на синем небе кружится палящее солнце, а народ проживает эмоциональный и крайне общительный.