IXIIV
И привели звери лесные его к бездне, и канул Кузурлинг в бездну, и почил он в бездне, но возродился он из неи, и был ввергнут в юдоль мира скорбного снова по воле всевысокого. И испытал он робость и отчаяние, но обрел он с Ним святость!
И возопил тогда Святой Кузурлинг: «Прииди о величайший, Прииди о всеобъемлющий, Прииди и избави народ мой от страшных страданий, сохрани Его от невзгод смертоносных, И прийми его в длани свои, Объемли и исцели все недуги! Дай познание Мира! И да станет народ мой Твоим! И да сбудется все предначертанное Тобой, о Высочайший!»
Так Святой Кузурлинг призывал Бога нашего, дабы стать проком Его и вещать волю Его, и исполнять предначертанное Им!
***
Обессиленный я растянулся на краю шахты, подъем наверх в резиновом костюме химзащиты, и тяжелых ботфортах отнял все мои силы, но неяркий свет заходящего солнца, с лихвой компенсировал все тяготы пути наверх. Я лежал на настоящей, живой траве, перевернувшись на спину, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой. Я был на краю дыры в преисподнюю и был невероятно счастлив. Я выбрался из черного бункера могилы, встретившей меня внизу. Я жив! Надо постараться расстегнуться и освободиться от не гнущейся резиновой брони. Плевать если здесь кто-то увидит меня голым, сейчас мне было все равно, главное найти воду. Тут в моем капюшоне кто-то пискнул и завозился!
Черт! от испуга я молниеносно сел и принялся деревянными от усталости пальцами расстегивать костюм химзащиты, стянув его с себя до половины, я вытряхнул из капюшона давешнего грызуна, которого подобрал и собирался вскоре съесть.
Грызун оказалась живым и довольно милым зверьком, виденным мной в далеком прошлом у кого-то из детей, но намного крупнее, вот только название этого зверька я вспомнить не смог.
Грызун, жалобно вякнув, поднялся на все четыре лапы и, приволакивая задние, пополз в кусты. Я хотел было его поймать, но сделав неловкое движение в его сторону, запутался в снятом до половины дубовом костюме и рухнул, чуть не придавив бедного зверька. Тот, испугано пискнув, сиганул в кусты, как будто был совершенно здоров.
Ну и черт с тобой! выругался я, Потом найду и съем!
Я снял сапоги, поднялся на ноги, стянул до конца скафандр, бросив его рядом с люком шахты, и наконец, выпрямившись во весь рост, огляделся по сторонам. Вечерний ветерок приятно холодил мокрое от пота тело, под ногами была приятная мягкая травка. Как я и боялся, никакого жилья видно не было, место вокруг меня, насколько хватало взгляда, заполнял только низкий кустарник, над которым носились то ли мелкие птички, то ли большие стрекозы. Футах в двухстах справа я заметил небольшую полянку усеянную бугорками нор хорошо, потом будет где поохотиться Недалеко слева, я заметил разрыв в зарослях, как будто там был овраг или Быстро натянув сапоги, я пошагал в том направлении. Кусты были довольно густые и крепкие, несколько раз я получал ощутимые шлепки по животу и бедрам. Стайки мелких летунов вспархивали, потревоженные моим грубым продвижением. На большинстве ветвей я заметил маленькие зеленые плоды, возможно орехи, надо будет их попробовать. Темнело быстро, я прибавил шагу, боясь, что до темноты не успею найти воду.
Но мои страхи, оказались напрасными. Именно в том месте, где я и ожидал, журчал широкий ручей чистейшей родниковой воды. В слабых лучах заходящего солнца, я разглядел в нем каких-то головастиков или маленьких рыбок, ничуть не испугавшихся моего приближения. Упав на колени, я принялся жадно втягивать в себя ледяную воду. Кажется вместе с водой я проглотил и кого-то из мелких обитателей ручья, но я прибывал в такой эйфории от свободы и чистого воздуха, что совершенно забыл о всякой осторожности. Вода была ледяной и невероятно вкусной, я пил, блаженно жмурясь от наслаждения, словно это было коллекционное вино, а не простая вода. Как долго я пил не помню, только скоро я стал как пьяный, и спать я упал сдесь же, на берегу этого благословенного ручья.
***
Нет! Нет! Этого не может быть! Мама! Папа!!! Ребята! Неееет!!! я бежал домой быстро, как только мог, а тут
В свете уходящего солнца я как во сне двигался по мокрой от крови траве, между изуродованных, таких родных тел, еще сегодня утром дышавших и говоривших со мной, теми, кто любил и кормил меня, переживал за меня, защищал, наказывал и ругал моей семьей.
Эй, пацан, это твои тут? мне на плечо легла чья-то широкая ладонь.
Что Кто это?.. За что!?! зарыдал я, падая на колени в окровавленную траву.
Кшка У них не было ни единого шанса, мы бы все-равно бы не успели Твой отец молодец, до последнего трубил, предупредил всех! Мы прибежали, а монстр уже стену разворотил, как будто коренья из земли выкапывал Схватит, потрясет и выкидывает Даже съесть не пытался. Безумная тварь! Мы такого еще ни разу не видели Столько дротиков в него всадили, столько камней, насилу прогнали!..
Я взглянул наконец на говорившего передо мной стоял пожилой воин, замотанный в толстые ременные доспехи. Его глаза излучали душевное сочувствие.
Ты вот, что! Родня какая-нибудь у тебя осталась?.. Слушай, чем от тебя воняет!?
Кшка! Я знаю, что это за зверь! осененный внезапной догадкой, перебил я, говорившего со мной воина, Он гнался за мной в лесу, потом проглотил, а потом отрыгнул!
Да? лицо старого вояки удлинилось от удивления, Проглотил и отрыгнул? И где же это случилось?
Там, недалеко от поваленных стволов!
Ладно! Пошли ко мне, сейчас все расскажешь!
И мы пошли по скорбной вымершей тропе, мимо наглухо запертых дверей, вглубь нашего города.
На эту ночь меня приютил у себя сам Староста это он был тем воином, который встретил меня у разоренного дома.
И что ты говоришь, это был огромный Кшка? продолжал выспрашивать у меня староста уже сидя за накрытым столом, Куда он мог убежать, как думаешь?
Да, мне кажется, я знаю, он пошел к реке, рассказывал я, поглощая очередной кусок сахарного корня, заботливо выложенного на стол женой Старосты.
Это очень опасная и страшная тварь! Ты видел, что она сотворила с твоей семьей? Эта тварь никого не сожрала! Просто убивала и выкидывала, как будто искала кого-то определенного Может, парень, тебя? А?..
Кусок застрял у меня в горле, передо мной снова возникли изуродованные трупы моих близких, а в нос ударила нестерпимая вонь проклятой Твари, в глазах все поплыло. Если бы я тогда не остановился на полдороги, а пробежал бы мимо кладовой Рата, то все мои родные были бы живы. Я, конечно, не упомянул Старосте об этом в своем рассказе побоялся.
Хватит тебе, старый, совсем застращал сиротку! вступилась за меня жена Старосты, Подожди, пускай сперва поест, да поспит!
Так, значит! хлопнул по коленке Староста, вставая, Завтра поутру воев соберу, и ты пойдешь с нами, покажешь где ты с этой бешенной тварюгой переведался!
Я снова ощущал себя в этой проклятой могиле, передо мной стоял непонятный прибор, увиденный на столе перед скелетом. Шар на ножке светился изнутри, как включенный телевизор, на который не поступает сигнал. Я прикоснулся к нему указательным пальцем, снова затянутым в резиновую перчатку и шар сложился в милое личико белой девушки со светлыми волосами, которое очень быстро стало напоминать мне великую Мерлин Монро тайное вожделение юности, а потом она вдруг оказалась рядом со мной, такая теплая, мягкая и желанная.
Приве-е-ет! Хоть с кем-то здесь можно поболтать! Мне было так скучно! Как тебя зовут? А ты знаешь, как меня зовут? А в принципе тебе это не важно! Для тебя я могу быть кем угодно, зови меня просто Мерл А ты наверное удивлен что встретил меня здесь? Да? А ты знаешь, почему я оказалась тут с тобой? Потому что, меня здесь потеряли, забыли, бросили! Выбросили, как не нужную вещь! Потому, что они меня не любят! Подлецы и негодяи! Конечно, ведь я же лучшая из всех. Но тебя это не должно волновать, главное, что мы с тобой, наконец, встретились! Я умею так много, ты даже не представляешь сколько и чего! Я могу перевоплощаться, а еще я самая умная и красивая! Мне было так скучно тут одной Мерлин состроила обиженную гримаску, от чего ее милое личико стало еще более притягательным.
Главное, что ты и я, мы тут Мне так не хватало умного, храброго и непременно сильного мужчины Иди же ко мне! и я, сгорая от вожделения попробовал обнять ее обнаженные плечи, но, как обычно бывает во сне, ничего не ощутил в своих руках, только страшно свернуло живот от голода.
Тут Мерлин Монро выхватила откуда-то маленький гвоздик и стала им тыкать меня щеку.
Ой, ты чего? Перестань но она еще сильнее уперлась в меня гвоздем, раздирая до крови небритую кожу, вскочила на ноги и, обдав меня невероятным цветочным ароматом, убежала прочь.
Ха-ха-ха!.. услышал я удаляющийся звонкий смех.
Вот черт! выругался я, разлепляя глаза.
Чувство страшного голода и злополучный эротический сон, похоже сделали с моим зрением какой-то невероятный фокус на меня, глаза-в-глаза уставилась лохматая морда вчерашнего грызуна, только крупнее, а сам грызун стоял перед моим лицом на задних лапах, и был затянут в какое-то подобие одежды из веревок и держал в передних лапках тот самый гвоздь, которым тыкал меня в щеку.
А-а-а!!! как сумасшедший заорал я, вскакивая с земли.
Зверек, кубарем, перекатившись назад через голову, отлетел от меня на добрых десять шагов. Я вскочил на ноги и, несмотря на жестокий голод, минуту назад пробивавшийся даже сквозь сон, принял бойцовскую стойку.
Впереди, под кустами образовалось какое-то движение и, ощетинясь длинными заостренными палочками, показалась стайка зверьков, как один похожих на сбежавшего от меня грызуна.
Вау-у-у!.. протянул я восторженно, зверьки от звука моего голоса, все как один присели и замерли на месте, еще выше подняв над собой острые палочки.
«Это что цирк? Дрессированные грызуны? Наверное они здесь репетируют, а где же их дрессировщик? А может это электронные игрушки» подумал я и, желая найти подтверждение своим догадкам, нагнулся, протянув вперед руку, намереваясь потрогать одного из них.
Иии-и-ть! пискнул зверек, и все заостренные палочки взмыли в воздух!
Я только успел зажмуриться, как дюжина шипов впилась в мое беззащитное тело.
Эй! Больно же! вскрикнул я, падая задницей в траву, зверьки, как по команде бросились в кусты.
Приняв вертикальное положение, я принялся выдергивать из себя маленькие копья. Одно попало в лоб, другое я выдернул из губы, третье из носа, другие просто смахнул с груди, плеч и щек. Главное, чтобы эти зубочистки не были отравлены.
Что за чертовщина!?! Кто вы такие, черт вас дери! ругался я, освобождаясь от деревянных булавок.
В-вы в-видели эт-то? дрожащим от страха голосом спросил Староста, обращаясь ко всем нам, Вот это твой Кшка?! раздраженно зашипел он, переключаясь на меня.
Я признаться его даже не слышал, у меня еще стоял в ушах рев этого гигантского чудовища.
У-у-у-гу-у!!! Га-га-Ба-ба-а!!! Де-э-э!!! О-о-о-о!!! услышали мы над собой страшный рокот, от которого задрожали листья на деревьях.
А ну пошел от сюда!.. навис надо мной Староста, зло сверкая, ставшими в один миг, безумными глазами, Выходи к нему, живо!
Чудовище поднялось во весь рост и буравило своими глазищами дерево, под которым мы укрылись. Было не просто жутко, от страха хотелось закопаться в землю, раствориться в воздухе или, на худой конец, просто броситься бежать, но это было опасно и бесполезно всем известно, что убежать от разъяренного Кшки невозможно. Я, повинуясь безумному приказу Старосты, сделал шаг вперед, выходя из-под кустов. Сделав еще один шаг, я оглянулся назад Староста поднял свое копье, направляя наконечник мне в грудь, а остальные воины, понуро смотрели себе под ноги, опустив оружие. Никто не посмотрел на меня с сочувствием или с состраданием.
Я понял, что стал никому здесь не нужен, совершенно один в этом мире и некому было вступиться за меня, некуда возвратиться у меня не было больше дома, а тот что был уже наверное делят наши соседи, а я теперь лишний едок у своих сородичей. Отверженный! А как, совсем недавно, я предвкушал триумф, как был счастлив, потянувшись за призрачным богатством Я сделал последний шаг из под защищавшей меня густой листвы и предстал перед глазами огромной, возвышавшейся высоко надо мной, разъяренной твари.
О! озадаченно изрек я, разглядывая мелкую тварюшку у своих ног, Привет! И как же тебя звать? спросил я, обращаясь к зверьку.
При звуке моего голоса грызун весь сжался и присел от страха.
Ты не бойся, глупыш, сказал я, приседая на корточки перед ним, не забывая быть настороже.
Зверек пронзительно запищал и сжался в комок, потешно, словно человек, закрыв передними лапками мохнатую голову, прямо между небольшими растопыренными ушами. Удивление боролось во мне с приступом смеха, а если примешать ко всему этому еще и безумное чувство голода, то я больше не пожелал бы никому таких испытаний. Все-таки смех победил, и я, сев на ласковую траву, разразился громогласным хохотом.
От грохота, издаваемого моей глоткой, из под ближайших кустов прыснули в разные стороны, побросав свое нехитрое вооружение, другие забавные зверьки, а мой, как-то весь обмяк и подозрительно дернувшись, затих на земле, не переставая обнимать лапками свою голову, как будто шла война и вокруг падали бомбы. Я был просто счастлив от такого спектакля!