Ключевое различие между этими двум регулирующими актами заключается в понимании сущности местного самоуправления. В Федеральном законе 154-ФЗ местное самоуправление рассматривалось как деятельность населения, а в пришедшем ему на смену Федеральном законе 131-ФЗ местное самоуправление декларировалось уже как форма осуществления власти. Это можно трактовать как внесение ограничений в правила существования института местного самоуправления.
На начальном этапе становления низового звена российской власти в современной России предполагалось, что местное самоуправление будет удовлетворять местные нужды, предоставляя жителям необходимые общественные услуги: организуя эффективную работу муниципального транспорта, школ, детских садов, инженерно-технической инфраструктуры (дороги, мосты, инженерные сети, колодцы и пр.) [Копотева, 2017, с. 39]. Однако далее, в процессе развития, институт местного самоуправления постепенно лишался своих полномочий и на данный момент за местными органами власти закрепился весьма ограниченный функционал.
Институциональные основы функционирования местного самоуправления принято разделять на экономические, организационные, правовые и социальные. При этом правовые основы включают в себя как законодательство федерального и регионального уровня, так и международные нормативно-правовые акты.
Эффективность деятельности института местного самоуправления напрямую зависит от имеющихся в его распоряжении экономических ресурсов и организационных возможностей, доступ к которым и будет определять результативность практических усилий по решению вопросов местного значения. Экономические основы местного самоуправления определяются совокупностью движимого и недвижимого имущества, находящегося в муниципальной собственности, а также источниками налоговых и неналоговых доходов местных бюджетов и объемами находящихся в распоряжении муниципалитетов средств. Законодатель гарантирует защиту муниципальной собственности6.
В свою очередь организационные основы местного самоуправления представляют собой совокупность правовых норм, ставящих перед собой цель регулирования организации самоуправления, в том числе организации деятельности органов местной власти. Еще одним институциональным ограничением является закрепление объекта управленческого воздействия через определение круга вопросов местного значения. Перечень этих вопросов определяет совокупность полномочий местных органов власти.7 Как правило, набор этих полномочий и доступность средств для их исполнения являются предметом анализа с точки зрения дееспособности института местного самоуправления. В последние годы интерес российских исследователей как раз направлен на изучение сбалансированности местной системы власти и причин сложившихся внутренних и внешних диспропорций.
Перечень вопросов местного значения, закрепляемых для городского и сельского поселений, значительно отличается. Для рассматриваемых нами сельских поселений он ограничен полномочиями органов власти по разработке проекта бюджета, агрегированию местных налогов и сборов, созданию условий для обеспечения жителей поселения услугами связи, общественного питания, торговли и бытового обслуживания, развитию культуры, спорта, а также по благоустройству территории поселения. Дополнительно в число задач деятельности системы местного самоуправления может входить реализация отдельных полномочий, переданных от других уровней власти в пользу местной власти с закреплением источников финансовых ресурсов для их выполнения (рис. 1.)
Рисунок 1- Полномочия администраций сельских поселений
Таким образом, местное самоуправление как институт, нацеленный на решение вопросов локального жизнеобеспечения и наиболее приближенный к населению, является важным элементом общей системы управления, а его недостаточная эффективность и дееспособность может выступать триггером деструктивных явлений и процессов на управляемых территориях.
Перечисленные законодательные нормы, основанные на опыте развития ведущих политических институтов других стран, а также историческом опыте России, должны были обеспечить существование и эффективное развитие такого демократического и властного института, как местное самоуправление. В то же время реально наблюдаемая картина работы данного института в регионах Сибири отличается от декларируемого «идеального» состояния, зафиксированного в нормах права и в теоретических представлениях.
В качестве эмпирического объекта местного самоуправления в рамках данного исследования мы рассматриваем сельское поселение, которое в соответствии с законодательством определяется как один или несколько объединенных общей территорией сельских населенных пунктов (поселков, сел, станиц, деревень, хуторов, кишлаков, аулов и других сельских населенных пунктов), в которых местное самоуправление осуществляется населением непосредственно и (или) через выборные и иные органы местного самоуправления.
Перечень вопросов местного значения, закрепленный для сельских поселений в Федеральном законе 131-ФЗ, неоднократно менялся подзаконными нормативными актами. Изменения обосновывались передачей части «местных» полномочий на уровень органов исполнительной власти субъектов Федерации, новациями в принципах осуществления бюджетного процесса и перераспределения налоговых доходов, отдельно рассматривались вопросы местного значения для городских и сельских поселений. Ограниченная совокупность вопросов местного значения представляет собой объект местного самоуправления в конкретном типе сельского поселения.
К таким вопросам законодатель относит следующие8:
составление и рассмотрение проекта бюджета поселения, утверждение и исполнение бюджета поселения, осуществление контроля за его исполнением, составление и утверждение отчета об исполнении бюджета поселения;
установление, изменение и отмена местных налогов и сборов поселения;
владение, пользование и распоряжение имуществом, находящимся в муниципальной собственности поселения;
обеспечение первичных мер пожарной безопасности в границах населенных пунктов поселения;
создание условий для обеспечения жителей поселения услугами связи, общественного питания, торговли и бытового обслуживания;
создание условий для организации досуга и обеспечения жителей поселения услугами организаций культуры;
создание условий для организации досуга и обеспечения жителей поселения услугами организаций культуры;
формирование архивных фондов поселения;
утверждение правил благоустройства территории поселения, осуществление контроля за их соблюдением, организация благоустройства территории поселения в соответствии с указанными правилами, а также организация использования, охраны, защиты, воспроизводства городских лесов, лесов особо охраняемых природных территорий, расположенных в границах населенных пунктов поселения.
Существующий перечень вопросов местного значения неоднократно пересматривался в сторону сокращения. Передача полномочий наверх не всегда способствовала повышению эффективности работы местной власти или улучшению бюджетного финансирования. Чаще всего подобные административные пертурбации заканчивались удалением поставщиков социальных благ от их потребителей, оптимизацией (сокращением) организаций и структур сферы жилищно-коммунального обслуживания, образования, здравоохранения и культуры, действующих на подведомственной территории.
Целенаправленные институциональные изменения, которые А. А. Аузан определяет как «изменения, распространяемые в соответствии с разработанным планом» [Аузан, 2014, с. 112], определили наличие целого ряда побочных эффектов для территорий осуществления местного самоуправления. Перераспределение полномочий, продолжающееся в рамках реформирования института местного самоуправления, привело к ослаблению автономии субъектов местной власти, изначально гарантированной Конституцией.
Изменяются и подходы к организации функционирования местной власти. Прямые выборы глав поселений заменяются на конкурсные процедуры, в ходе которых дальнейший путь развития той или иной территории определяют депутаты, а не местное население. При назначении глав муниципальных районов все большую роль начинают играть рекомендации губернаторов регионов, представляющих своих кандидатов на эти должности, тем самым не всегда учитывается мнение носителей муниципальной власти. Продолжаются также новации в виде оптимизации структуры местных органов власти. В настоящее время благодаря законодательным изменениям осуществляется «регулируемое встраивание» местного самоуправления в централизованную систему государственной власти [Маркварт, 2016]. Трудно назвать данную тенденцию успешной попыткой повышения эффективности деятельности органов местной власти. Слабость местной власти и проблемы финансирования поселенческой инфраструктуры являются также производными от недостаточного уровня экономического развития отдельных территорий, в т.ч. сельских. Как считает О. П. Фадеева, «причинами системного недофинансирования и связанной с ним деградацией систем жизнеобеспечения сельских населенных пунктов стали, с одной стороны, скудость налоговой базы сельских бюджетов, а с другой отсутствие внутренних драйверов сельского развития, способных сформировать для них стабильную экономическую основу» [Фадеева, 2018, с. 151].
На большинстве сельских территорий регионов Сибири в последние десятилетия наблюдается сокращение устойчивых экономических агентов предприятий сельского хозяйства, способных принимать активное участие в социальном и экономическом развитии территории их присутствия, создавать рабочие места для сельских жителей и условия для получения трудовых доходов и выплаты налогов, в т.ч. в местный бюджет. Например, в 2019 году по отношению к 2018 году численность организаций, осуществляющих свою деятельность в сфере сельского, лесного хозяйства, рыболовства и рыбоводства на территории Новосибирской области снизилась на 37,07%. Многие из еще существующих организаций данного профиля на деле не ведут активную хозяйственную деятельность, занимаются преимущественно обслуживанием своих долговых обязательств либо становятся базой для деятельности малых и средних крестьянско-фермерских хозяйств в качестве субарендаторов. В Красноярском крае также наметилась тенденция снижения объемов производства основных видов продукции (за исключением скота и птицы) в сельскохозяйственных организациях, при этом увеличивается доля в производстве со стороны крестьянско-фермерских хозяйств. По данным за 2018 год, индекс производства продукции сельского хозяйства в регионах Сибирского федерального округа хоть и превышает среднероссийский показатель на 1,7 процентных пункта, но в разрезе субъектов РФ (сибирских регионов) демонстрирует неоднородную динамику.
В Новосибирской области и Красноярском крае фиксируется уменьшение посевных площадей, снижение показателей валового сбора сельскохозяйственных культур, сокращение поголовья продуктивного скота. Фермеры все чаще задумываются «о крайних мерах»: кардинально сократить животноводство (провести забой скота) или же перевести часть земель, занятых пшеницей и другими зерновыми, под кормовые культуры или же серьезно уменьшить площади возделываемых пахотных земель. Реформы в сельском хозяйстве привели к тому, что в сибирских селах на порядок сократилось количество доступных рабочих мест. Работники, прежде занятые на крупных сельхозпредприятиях, вынуждены искать работу в фермерских хозяйствах, где спрос на труд не очень велик, а предлагаемые условия трудоустройства гораздо хуже, чем были прежде (вместо постоянной занятости они получают сезонную работу с низкой оплатой труда и пр.). Все это приводит и уже привело к массовому высвобождению рабочих рук из традиционных для сельской местности сфер занятости и активному поиску сельскими жителями работы вне мест их постоянного проживания.
Так, снижение среднегодовой численности занятых в сфере сельского хозяйства на территории Новосибирской области в 2018 году по отношению к 2017 году составило 4,6%. Среднесписочная численность работников, занятых в сфере сельского хозяйства на территории Новосибирской области, в 2018 году по отношению к 2013 году снизилась на 10,4 тыс. человек, что составило 3,1% от общего числа занятых в экономике региона. В Красноярском крае численность занятых в сфере сельского хозяйства тоже сокращается, хотя эта тенденция и менее выражена, чем в Новосибирской области (сокращение в 2018 году по отношению к 2017 году составило 2,1%). Среднесписочная численность работников, занятых в сельском хозяйстве, составляет 7,3% от общего числа занятых в региональной экономике.
Не самая благоприятная ситуация в сфере сельского хозяйства напрямую влияет на социально-экономическую сферу сельских территорий. Сокращение объемов сельскохозяйственного производства в условиях отсутствия альтернативных хозяйствующих субъектов на территории обуславливает снижение доходов в местный бюджет. Фактическая ограниченность функциональности и полномочий муниципалитетов, работающих на сельских территориях, сопровождается сокращением доходной части местных бюджетов, что в свою очередь приводит не только к невозможности реализации программ развития поселений и исполнения ожиданий сельских жителей, но и к снижению качества их жизни, что напрямую влияет на отток населения. Селяне предпочитают перебираться в города и другие поселения, обладающие более высоким уровнем социального и экономического развития. Например, в Новосибирской области численность сельского населения в 2019 году по отношению к 2014 году снизилась на 12,1 тыс. человек, при этом численность городского населения демонстрирует устойчивый рост9. В Красноярском крае численность сельского населения в 2019 году по отношению к 2014 году снизилась на 20 тыс. человек. Похожая ситуация наблюдается и в других регионах Сибирского федерального округа. Даже для традиционных аграрных территорий Сибири, таких как республика Тыва, проблема оттока трудоспособного населения сохраняется и напрямую влияет на «пока неощущаемое сжатие сельских территорий» [Гусаков, 2019, с. 92].
Органы местной власти вряд ли способны повлиять на поведение сельхозпредприятий, фермерских хозяйств и других преимущественно частных экономических субъектов (организаций), работающих в селе, и на эффективность их хозяйственной деятельности, однако местный бюджет и, соответственно, уровень обслуживания и качества жизни населения находятся от экономической активности этих субъектов в прямой зависимости. Ограниченность ресурсов формальных субъектов самоуправления (местных администраций) приводят к необходимости поиска новых решений по поддержанию приемлемого уровня жизни населения и обеспечению развития территории проживания. Местные бюджеты становятся «хроническими» реципиентами региональных бюджетов. Перечисляемые им субсидии и субвенции поддерживают определенную финансовую дисциплину и не допускают фактического банкротства сельских муниципальных образований. Тем не менее, институциональные изменения, вызванные желанием властей снизить негативное влияние от побочных эффектов реформ местного самоуправления и не достигшие своей цели, определили необходимость развития неформального участия населения в развитии своих территорий.