Скорее к чему-либо более совершенному, отвечал юноша, ведь если это Существо может считывать данные, то в её возможности не включается их задание, скорее всего Высшее существо именно задаёт его, а считывающим может быть скорее подобие демона Лапласа, обладающий крайне высокой точностью.
Моряк лет 22 вышел к профессору, который уже успел присесть и отвечал:
Ваша мысль действительна более верна, мой дорогой друг, но это повод ли полагать, что наука приближается к демону Лапласа?
Гм. Интересный вопрос, профессор, но кажется было бы довольно странно так утверждать, поскольку наука не только считывает, но и пытается задавать, то есть не только брать уже имеющиеся данные, но и генерировать свои собственные, поэтому наука приближается именно к Высшему существу, нежели к демону, присаживаясь на стул, напротив отвечал коллега.
Довольно ловкий ответ, Родион Михайлович, который действительно очень похож на правду.
Ибо он им и является, послышалось со стороны стеклянной стены, которая являлась выходом на их персональный балкон.
Господа поспешили выйти в сторону источника звука и встретив Ицала вместе с Табалугой очень даже обрадовались.
О, добро пожаловать, добро пожаловать, дорогие гости, как же я рад вас видеть, говорил, улыбаясь профессор.
Огромное спасибо, Вадим Александрович, Родион Михайлович, со всей добротой говорил Табалуга.
Приветствую вас, отвечал Родион, хотя я не уверен, что это было очень уж приятно, недолюбливая Ицала добавил моряк.
Взаимно, грозно произнёс Ицал, настроенный более злобно от подобного ответа.
Наверное вы не завтракали, окажите нам такую честь и позавтракайте вместе с нами, предложил профессор и еле похлопал по плечам моряка, чуток надавив, ибо не смотря на свой возраст, он тот, кто не мало повидал грозность людей, даже с самого юного возраста обладал недюжинной силой.
Если вы просите, я надеюсь роботы за вами хорошо ухаживают? поспешил спросить Табалуга.
Разумеется, в самом наилучшем виде, и я уверен, что они уже успели накрыть стол в зале, куда я предложил бы пройти.
После этой фразы они проходили к двери, но тут доктор наук сделал вид, будто что-то забыл и сказал:
Извините меня, мы, кажется, забыли одну небольшую деталь, разрешите нам с Родионом обговорить её, после чего мы непременно присоединимся к вам.
Но что мы хотел спросить юноша.
Я напомню вам, отрезал учёный.
Хорошо, мы ожидаем вас, ответил Ицал и удалился в зал, Табалуга не решался, но после знака Ицала пошёл за ним.
Итак, что мы забыли или вы хотели мне что-то сказать? подходя к профессору, который стоял у полок сказал юноша.
Родион, кажется господин Абдуллах, я и иные присутствующие не раз просили вас держать себя в руках, неужели вы забыли, что случилось в последний раз? Кроме того, вы бросаете свои работы, что с вами, чёрт возьми творится?
Но тогда и вы должны помнить, что мне ответили в прошлый раз? Я ведь объяснил вам, что перед моими глазами всё время предстаёт картина погибших моих товарищей, капитана, друзей, на что я получил лишь уход от ответа, трусость, которую обвиняли в самом начале! И теперь вы встали на их сторону, потому что этот Абдуллах вернул вам вашу игрушку Анну!
Родион! крикнул профессор.
Да, ваша сестра не более чем игрушка! выпалил неосмотрительно юноша, когда он понял смысл сказанных слов, то всё внутри сжалось.
Тут в лицо моряку прилетел огненный удар. Вадим Александрович весь дрожал от злости, казалось, он выпустил всю скрываемую под добротой и старостью силу. Он прижал Родиона Михайловича к полкам, перекрывая руками артерии на шее. Он сжимал шею противника всё сильнее и сильнее. Учёный ухватился за его глотку моряка и принялся сдавливать так, что имевший военную подготовку юноша не мог как-либо сопротивляться. Знаток самых различных областей науки Вадим Александрович, в миг нащупал болевые точки на шее и плечах, насильно сдавливая их. Юноша начал задыхаться, биться в истерике, все его удары походили на жалкие попытки выбраться из стальной хватки капкана, а лицо его медленно приобретало нездоровый багряный оттенок. Из глаз брызнули слёзы, а рот пытался вдохнуть хоть каплю воздуха.
Запомните, Родион, я, конечно, может и кажусь старым, являюсь доктором наук, но моей силы на вас вполне хватит, поэтому я посоветовал бы вам выбирать выражения, прежде чем говорить их мне! грозно крикнул профессор. Если вы сильны, то для себя, нужен земной разговор по понятиям? Я вам его устрою, я вас на перо всажу если надо и мало кто сможет мне противостоять, ведь что мне остаётся, что я потеряю? Я вырос там, где нет доброты, без родни, без никого и вы смеете обвинять меня в радости при виде своей же родной сестрёнки?
Перед глазами маячили разноцветные кляксы, пока они не начали с заметной прожорливостью поедать всё пространство, окрашивая его в чёрный. Родион Михайлович не хотел видеть эту темноты, ему было страшно, также страшно увидеть профессора, который забылся в этой кипящей ярости.
И мольбы были услышаны, Вадим Александрович снова вздрогнул, отпуская на этот раз юношу. Тот скатился на пол, жадно вдыхая драгоценный воздух. Перед собой он видел замешательство профессора и дикий страх в его глазах. Он посмотрел на свои руки, вмиг поправляя ими свои рукава.
Я надеюсь, что это было в первый и последний раз, Родион Михайлович, не заставляйте применять грубую силу вновь, профессор правда надеялся на благоразумность юноши.
Он отошёл, часто дыша. Вадим Александрович просто не мог надышаться воздухом, словно в его лёгких образовались дырки, через которые проходил мимо весь кислород. Как же так вышло, как он мог позволить гневу взять вверх. Честь его сестры достойна таких жертв, но чувство вины и совесть терзали душу старыми картинами из прошлого. Всё же человек должен решать проблемы словами, а не силой
Юноша приходил в себя, когда доктор, подойдя к двери более громко сказал:
Кажется мы всё обсудили, мой дорогой друг, упакуйте всё как положено и присоединяйтесь к нам, я ожидаю вас в гостиной, Родион Михайлович, при этом лицо всё ещё отражало гнев.
Затем учёный скрылся за дверью. В зале уже был накрыт стол, а профессор присел к Табалуге и Ицалу.
Родион скоро прибудет, мы пока можем начинать, сказал профессор.
Филолог хотел было предложить начать трапезу одному из присутствующих, но они жестом указали на то, что начинает старший, после чего Вадим Александрович разломил ароматный горячий хлеб и разложив рядом с каждым взял себе кусочек, откусив его, вместе с изюмом, параллельно подготавливая бутерброд, за ним начал Ицал, а после Табалуга, который также разливал чай.
Я надеюсь ваши дела идут весьма успешно? спросил профессор.
Да, спасибо большое Вадим Александрович, поблагодарил дракон, а ваша чудесная работа по классификации продолжается?
Полным ходом, можете быть уверены. У меня появилось много новых идей, к примеру, если мы анализировали только сами сюжеты и их классификацию, но как производить анализ, если в одной работе несколько сюжетов, параллельный или последовательных, либо вовсе смешанных. Ведь существует много примеров работ одновременно по научной фантастике, драме, приключениям, истории, фэнтези и прочим, не говоря уже о авторской стилистике.
И вы думаете, что результат будет разный? поинтересовался Ицал более спокойно.
Разумеется, ответил Табалуга, ведь даже если полагать, что результат будет смешанный, то зависит ли пропорция сюжета к пропорциям результатов? Если да, то как? А если нет, то почему?
Вы просто читаете мои мысли, Табалуга, с восторгом сказал профессор, что вызвало улыбку у Ицала.
Как же приятно видеть человека, который любит свою работу, своё направление.
У всех есть своё призвание, и каждый должен ему следовать, порой бывает даже так, что призваний несколько, что ещё более поразительней, сказал доктор наук.
Вскоре открылась дверь и показался Родион, который худо-бедно смог немного протереть свои небольшие раны, стараясь максимально не показывать их, благодаря чему дракон и орёл, к большой радости моряка, не заметили их.
Кстати говоря о нашей недавней встрече, к сожалению, я не успел тогда спросить, принц Даккар рассказывал нам о преимуществах одного только нашего отдела и как оказалось, один лишь он превосходит практически все достижения чудес человечества на сегодняшний день, но даже при таком раскладе он крошечный, не подобен даже пылинке по сравнению со всем замком, а вас не так уж и много, не кажется ли, что замок слишком уж для вас велик?
Глава четвёртая. Повествование началось
При таком наивном вопросе на лицах братьев появилась улыбка.
Мы понимаем вас, Вадим Александрович, начал Табалуга, но вы можете не беспокоится, каждый кубический метр, занятый замком, не говоря уже об остальных местах использован крайне рационально. Ведь ваш отдел является практически самым маленьким среди остальных и нас не так уж и мало, как вы предполагаете, все жители, кого вы могли видеть на праздновании Нового года лишь малая часть, ибо там было всего около пары сотен миллиардов существ, что несравнимо мало со всем остальным количеством, которые праздновали в дополнительных залах.
Более того в вашем отделе нет того, что есть в наших, начиная от комнат для завтрака, обеда и ужина, отдельных инженерных, биологических комнат, отделённых лабораторий, кабинетов, мастерских различного вида и типа, бассейна, галереи, комнаты кривых зеркал, мраморных, золотых, серебряных и прочих комнат, залов для бесед, театров, садов, больших оранжерей, также разделённые на типы и прочего
В целом этот список у каждого свой и он часто меняется, к примеру, при желании я могу добавить в своё отделение океан или море, либо добавить отдельную мастерскую, объяснял Ицал.
Но для чего такое расточительство? удивился профессор.
Это вовсе не расточительство, дорогой профессор, отвечал без какого-либо замечания, с той же добротой Табалуга, ведь мы не просто так создаём эти отделы, это помогает нам работать, к примеру комнаты для завтрака оборудованы таким образом, что всегда можно почувствовать атмосферу утра, свежий ветер, получить нужное вдохновение, обеда и ужина тоже для своего времени. Инженерные комнаты такие разные, либо из-за большого количества оборудования, которое может не поместится, либо же чтобы проекты не смешивались между собой и в каждой комнате можно получить соответствующую атмосферу, порождая что-то новое, ведь не всегда интересы бывают одни и те же. Тоже самое относится к лабораториям, кабинетам и мастерским. Говоря же о бассейне, галереях и комнат кривых зеркал, то это своего рода комнаты отдыха или наслаждения, к ним относятся ещё музеи и театры, либо оперы, при наличии, как и кинотеатры, бильярдные, прочие комнаты и залы.
И это скорее нужно для успокоения, продолжал Ицал мысль дракона, либо получения новой атмосферы, впрочем, как и всё остальное, так мы можем постоянно что-то порождать и творить, ровно, как и вы, но пока более ограниченно, поэтому вам и был предоставлен этот отдел именно в таком виде, поскольку ваши возможности пока несколько ограничены.
Гм. Если признаться, со стороны земного взгляда это выглядело несколько иначе, но после вашего объяснения мне становится более понятна фраза безграничные ресурсы на пути развития и совершенствования, отметил Вадим Александрович.
Верно, но благодаря этому получаются такие замечательные результаты, как вы можете видеть, отметил Ицал.
Что не может не радовать, но я надеюсь, что хоть мы ещё только продолжаем осваиваться в вашем мире, мы тоже сможем не хило развить наши таланты! заверил доктор филологических наук.
Такое выражение вызвало радость на лицах братьев, даже для Ицала.
Знаете, Вадим Александрович, начал Ицал, я как вы знаете, один из тех, кто просто ненавижу людей, ибо видел их более ярко, в отличие от моих братьев, но вы даже несмотря на то, что вы из Земли мне очень даже нравитесь. Поэтому в знак моего первого доверия, разрешите сделать вам небольшой подарок.
Орёл достал из своего левого крыла большое красивое перо, на которое он посмотрел, его мысли в миг были считаны счётчиками, установленные в зале, после чего были направлены потоки частиц, сильно ионизировав эту часть воздуха, поднимая перо в воздух, словно оно парило и откуда ощущался небольшой ветерок, вместе со свечением. Это свечением увеличивалось, в результате чего перо обрело металлическое основание с капиллярной прорезью и небольшой полостью, далее шёл удобный небольшой держатель, вместе с небольшой прямоугольной выпуклостью в стороне удерживая и наконец само роскошное перо.
Великолепно, это самое красивое перо из всех, которое я когда-либо видел и очень большое, произнёс профессор, получая свой дар.
Оно удобно, красиво и элегантно, ведь это перо самой большой птицы из всех, когда-либо существовавших, более того, я добавил небольшую особенность, та выпуклость вынимается и ложится в чернильницу, откуда она телепортируется в небольшую полость с запутанными фотонами, которая стекается по тонкому капилляру металлическому канальцу внутри металлического основания. К сожалению, сразу создавать в этой полости чернила было бы несколько трудно, ибо для этого нужно большее пространство, поэтому телепортация лучшее решение.
Получается его не нужно постоянно макать в чернильницу? уточнил учёный.
Именно. Более того, подача чернил в нём регулируется и небольшой запас пополняется лишь, если перо в руках пользователя, что узнаётся благодаря тонкой углеродной плёнке, по которой течёт ток с малейшей энергией, а тело как вам пропускает ток в определённой мере, что рассчитывается микропроцессором и можно определить о том, кто держит перо.
Ицал кажется также прекрасно владел самыми различными знаниями, как и их отец.
Вы гениальны Ицал, говорил профессор, в отличие от Родиона, который попивая чай сидел, не произнося ни слова. Спасибо вам большое.
Как говорит наша сестрёнка, любой подарок дорог, когда его делает близкий друг, ответил Табалуга.
Верно и не стоит благодарности, надеюсь мой подарок сослужит вам хорошую службу, и вы напишете им не одну прекрасную работу или опишите чудесную историю, с улыбкой пожелал орёл.
К слову об истории, в той книге мы остановились на моменте выступления почтенного господина виконта и его философской речи об основах прогрессизма, но мы ещё не успели прочитать, что же было дальше.
Я надеюсь, что это будет очень познавательно для вас, добавил Табалуга.
Безусловно
В таком случае мы не будем привставая хотел сказал Ицал, что вызвало еле заметную улыбку Родиона.
Но всё же, жестом останавливая гостей продолжил доктор наук, хотелось бы услышать эту историю в устном виде, ибо в последний раз мы слышали её так только от самого господина Абдуллаха во время повествования история о Страннике, после этого мы лишь читали, не могли бы вы помочь нам в этом?
Такая просьба несколько удивила Табалугу и Ицала, которые переглянулись и несколько задумались. После чего Ицал посмотрел в глаза филолога и еле заметно улыбнувшись кивнул сначала ему, затем младшему брату. Они вновь заняли свои места, после чего Табалуга начал говорить: