Идея сама сформировалась в голове.
Стоять можешь? Спросил я у торга.
Он утвердительно кивнул. Я отпустил его и пару секунд смотрел, как он балансирует на своих четырех ногах. Это было удивительно, потому что даже стол спокойно стоит на четырех ногах, а он норовил завалиться на бок. Когда стало ясно, что он контролирует свое вертикальное положение, я метнулся в ближайший номер. Благо в номерах уже было пусто, никто не хотел оставаться. Я быстро добрался до окна, положил руку на стекло и ощутил вибрации частиц. Я слегка притормозил их, а они отдали мне часть своей энергии. При этом все стекло заиндевело моментально, а в руках накопилась огромная мощь. Я позволил ей выйти на свободу, и стекло брызнуло наружу миллионами маленьких искр.
Теперь, как только я открыл входную дверь, поток воздуха устремился из окна по коридору в мой номер, чтобы раздуть в нем еще большее пламя, но по дороге забрал с собой все отравляющие газы. Это должно было дать нам еще несколько необходимых минут.
Мы позволили эвакуироваться родителям с детьми, а следующей ходкой спустились в лифте сами.
Когда мы пробирались через вестибюль, я с удовольствием отметил, что все полицейские заняты жильцами, которые спустились прежде нас. Несколько бригад скорой помощи скучали прямо тут на ресепшене. Кто-то из них дернулся в нашем направлении, когда увидел торга на моем плече, но я отмахнулся.
Не стоит, я отвезу своего друга в больницу сам, пояснил я, и невозмутимо прошел мимо.
Мы беспрепятственно юркнули под оцепление и смешались с зеваками, коих набежало немыслимо много.
Множество переменных, как всегда, сработало наотлично.
Я довольный собой достал коммуникатор и вызвал такси. Машину подали быстро, и спустя каких-нибудь пару минут, мы уже неслись по ночному городу в сторону моего будущего навигатора.
По дороге торг все присматривался к моей шее.
Что? не выдержал я наконец этих странных взглядов.
Как ты это сделал? Тут же булькнул он
Видно было, что этот вопрос давно не давал ему покоя.
Ты про нож? Переспросил я, лихорадочно соображая, что бы ему сказать.
Как назло, ничего не приходило в голову.
Это мой секрет, решил отмахнуться я.
Торг недоверчиво еще раз покосился в сторону моих магистральных сосудов.
Странно все это, вздохнул он, когда понял, что я отвечать на это не собираюсь.
Согласен, кивнул я и улыбнулся.
В том отеле вообще много странного произошло, продолжил он свою тему.
Не так уж и много, предложил я закрыть тему еще раз.
И почему взорвался тот чертов пистолет? Тони следил за ним лучше, чем за своими зубами.
Хм, не завидую я его жене в таком случае! Рассмеялся я своей шутке, но торг, должно быть, не имел чувства юмора.
А огонь?
Что огонь?
Откуда взялся огонь? Не только в номере, но и в коридоре. Он появился очень кстати. Разве это не странно?
Вот ты сейчас об этом сказал, и мне вдруг тоже показалось это странным, постарался состряпать удивленную гримасу я.
А куда девался дым из коридора, как раз когда мы начали задыхаться?
Вот тут у меня есть объяснение. Я разбил окно напротив, на двадцатом этаже такой сквозняк, что все разом и выдуло.
Да это и ослу понятно! Ты скажи, как ты окно разбил? У тебя ведь не было атомного пистолета?
Все эти вопросы порядком меня утомили. Мне надоело подбирать объяснения необъяснимому.
Ты все усложняешь, в каждом существе должно жить ожидание чуда, удачи, которая непременно ворвется в нашу жизнь и перевернет все невзгоды, превратит их в счастливые моменты.
Но торгу почему-то не пошла позитивная философия, и он продолжил серьезно сопеть.
Удача удачей, но этой ночью казалось, что все идет по какому-то плану, по невообразимому сценарию, как во сне.
Окончание поездки благополучно прервало этот диалог, к моему большому удовольствию
Я быстро отпустил машину и осмотрелся. Мы оказались в бедном районе на самой окраине. Тут пахло человеческой мочой и рвотой. Круглые многоэтажные дома, больше напоминали огромные муравейники, нежели человеческое жилье. В нескольких окнах горел свет, но большинство жильцов спало.
Прямо под ногами, под тонким слоем почвы журчала канализация. Было такое чувство, что мы попали не на окраину столицы, а перенеслись на тысячу лет в прошлое.
На те средства, что я зарабатываю в доках, можно иметь комнату только в этом районе, оправдывался торг.
Должно быть, он обратил внимание на выражение моего лица, и догадался о моих мыслях.
Да я все понимаю, смутился я, словно меня поймали на чем-то непристойном.
Торг медленно зашагал к ближайшему дому. В ночной темноте было сложно не сбиться с тропинки, поэтому я старался двигаться прямо за ним. Он вошел в подъезд, и дверь на металлической пружине громко хлопнула у меня перед носом. Я взялся за дверную ручку. Она оказалась липкая и холодная. Давно мне не приходилось прикасаться к дверным ручкам, которые не подогреваются, в домах, где живут люди не моющие своих рук.
Мое подсознание тут же сконцентрировалось на биологической опасности и выдало полный отчет об агрессивной флоре на моей ладони. Я автоматически поднял температуру рук до девяноста градусов, и вся опасная жизнь пропала с рук. Это был неожиданный, но неприятный опыт. За много лет я не помню, чтобы испытывал подобное отвращение. В тот момент пришло осознание, что я слишком много времени провожу в благоприятных условиях, отчего страдает мой естественный кругозор. Подумалось, что при случае надо будет пожить на какой-нибудь планете третьего мира.
Лифта не было, пришлось подниматься на третий этаж по ступеням. Когда мы вошли в комнату, было темно, и чей-то встревоженный голос проговорил на торгском: «Кто здесь?»
Отец и сын перекинулись парой дежурных фраз. Благодаря своим телепатическим способностям, я мог понимать все, что они говорят, но сам говорить не мог, и это было неудобно. Как объяснить, что ты понимаешь, но не можешь говорить. Раскрываться было нельзя, награды назначенные за поимку одаренных существ многим сильно осложняли жизнь. К ним относился и я. Всплыви наружу мои способности, спокойная обстановка вокруг может моментально превратиться в поле боя, когда вся эта нищета рядом возжелает получить огромный куш.
И эти два торга, кто знает, как отреагируют они, откройся я им хоть отчасти.
Поэтому, пока они говорили, мне пришлось натянуть на себя отрешенность, чтобы не вызвать подозрений. Старый торг между делом бросил в мою сторону внимательный долгий взгляд, чтобы убедиться, что я не понимаю их языка.
Этот старый плут совсем не так прост, как могло показаться на первый взгляд.
Перекусим, толи предложил, толи приказал торг.
Он взял из смятой пастели молодого и бережно усадил его за стол. У того отсутствовали все четыре ноги, отчего он казался неживым бревном за столом. Тот старался не смотреть в мою сторону своими потухшими глазами. Тут же уставился в тарелку, потому что ему было очень стыдно и страшно.
Мне стало очень жаль беднягу. Давно не видел столь несчастное существо. Неприятное чувство защемило в груди. Появилось жгучее желание помочь, но твердые традиционные запреты на подобное жестко сидели в голове, и не позволяли даже думать об этом.
«Может, когда-нибудь», вздохнул я, как всегда успокаивая свою совесть. Отец сильно сердился на меня за подобную сентиментальность. Но что поделать, когда ты родился с мягким сердцем.
Молодого торга звали Коко. Старый представил его мне и в ожидании уставился на меня бесстрастным взглядом.
Ах, да, Стейниц, примирительно улыбнулся я.
Но сам старый не соизволил назвать своего имени, а только удовлетворенно кивнул на мою фрау.
Коко только на миг оторвался от своей тарелки, чтобы бросить на меня настороженный взгляд и снова потупился.
Как же он мог быть пилотом истребителя? И на что может быть похож истребитель торгов? Неудивительно, что Империя сбила его.
Он не говорит по межгалактически? заметил я.
Только на торгском, виновато пробубнил старый, но я могу переводить, добавил он тут же.
Это может стать проблемой. Как он будет навигатором, если я не буду понимать ни слова?
Мы постараемся, Кроме того, вряд ли у вас будет лучший вариант. Торгов с системе совсем немного, а с опытом межзвездных перелетов может вообще больше не быть.
Но я это и сам понимал. Не каждый день империя встречает истребители торгов, и еще реже кто-то остается в живых после этой встречи. Это был мой шанс. Надо было попробовать им воспользоваться.
Мне нужно попасть в миры торгов, без предисловий и объяснений сразу начал я, сможешь проложить курс?
В миры торгов? Изумился старый.
Я кивнул. Он спросил у Коко. Тот сразу же оживился. Видимо перспектива оказаться дома сильно вдохновляла его.
Еще бы! Жить в таком месте, питаться тем, что и пищей-то назвать трудно, что может быть хуже?
Если будет достаточно быстрый корабль, передал мне старый.
Мой достаточно быстрый, заверил я его.
Нужна гравитационная тяга, как у торгов, добавил он.
Будет, уверенно кивнул я.
Коко от этих слов оживился, в глазах появился живой блеск, но он все еще не смотрел в мою сторону.
Он думал, что подобная технология есть только у торгов, продолжил переводить старый.
Не только, но ее нет у Империи.
Наконец, Коко с облегчением посмотрел мне в глаза. В его взгляде было столько надежд, что мне стало стыдно, так как я не намеревался их оправдывать.
Но если вы не от Империи, то для чего вам миры торгов?
Я хочу первым начать развивать с торгами торговые отношения. Это будет взаимовыгодный проект и принесет мне много денег, уверенно покривил душей я.
НО мой ответ, видимо, удовлетворил молодого торга, он сразу же повеселел и стал с удовольствием уплетать свой кусок асфальта с тарелки.
Осталось оговорить его оплату, все еще взволнованно продолжил старый, но уже от себя.
Скажем, пятьдесят тысяч имперских кредитов, навскидку предложил я
Мы оба понимали, что подобной суммы им не заработать за всю жизнь на самой выгодной и тяжелой работе в доках.
Но старый не торопился соглашаться. Он сильно опасался продешевить, и поэтому застыл, как статуя.
Хорошо, сто тысяч, отмахнулся я, и он тут же пришел в себя и согласился.
Ох уж мне эти торги, усмехнулся я. Для меня деньги вообще не имели никакой ценности. Результат, вот что ценится в моем мире.
Доставьте меня к торгам, и получите свои деньги, вне зависимости от исхода моих с ними переговоров.
Все остались очень довольны, и маленькая комнатка наполнилась позитивной энергией, которой прежде тут и не пахло.
Убраться с планеты
Надо было уже заканчивать трапезничать. Время поджимало. Счастливые торги, похоже, никуда не торопятся, но в отеле мы наделали много шума. Не стоит рассчитывать, что не будет расследования. Когда всплывут наши имена и адреса, тогда на месте оставаться будет уже опасно.
Надо отправляться, толкнул я в бок повеселевшего старика, он словно не мог теперь наговориться с сыном.
Ночь на дворе, куда в такую пору? Удивился он.
Городские службы работают и ночью. Уверен, они уже берут интервью у водителя, который нас сюда привез.
Сюда полиция никогда вовремя не приезжала, время до утра у нас есть. Кроме того, надо собрать пожитки, путь предстоит не близкий.
Интересно, подобное упрямство это их общая черта, или другие торги хоть иногда прислушиваются к тому, что говорят другие.
Он повернулся к сыну, бросил ему пару слов, и тут же между ними завязался новый диалог, вникать в который мне даже не хотелось.
Я подошел к окну и заглянул в ночь. Свет из комнаты полностью выключал реальность за окном. Чернота там была настолько густа, что нечего было даже надеяться рассмотреть хоть что-нибудь снаружи, пока горел свет.
Вдруг, на какой-то миг я ощутил на себе влияние инфракрасного сканера. Мне уже приходилось испытывать подобное чувство, поэтому сомнений не было, нас уже обложили и наверняка прослушивают.
И когда же вы намерены меня отпустить? Перебил я их болтовню.
Старый торг пару раз удивленно моргнул.
Не раньше, чем вы заплатите нам сто тысяч имперских кредитов, совершенно серьезно ответил торг на мой вопрос.
Он намеревался сказать, что-то еще, но не успел. Дверь вышибли тараном, и в комнату ворвались вооруженные люди в форме.
Торгов моментально сковали, но ко мне даже не прикоснулись.
Молодой подвижный инспектор с черными усиками учтиво мне поклонился.
Спасибо, инспектор, вы появились как раз вовремя. Этот негодяй, угрожал убить меня, и хотел чтобы я заплатил ему сто тысяч, указал я на старого.
Торги еще не совсем понимали, что происходит, и только озадаченно моргали.
Но этот молодой тут вообще не при чем. Мне кажется, что этот пользовался слабостью инвалида, чтобы нелегально проживать в его комнате.
Коко тут же расковали. Природная черта всех гуманоидов сочувствие обделенным и обездоленным.
Мы взяли двоих сообщников в вашем номере, они дали показания, как они планировали украсть ваш корабль, а вас убить. Так что сотней тысяч дело бы не обошлось, учительно объяснил инспектор. Ваше счастье, что вы в столице, и тут полиция работает, как надо. Не то валяться бы вам мертвым в какой-нибудь канаве.
Коко пришел в себя раньше старика. Он испуганно залепетал, что-то по торгски, но так, как его тут никто не понимал, сострадание к нему только усилилось.
Надо будет сообщить о нем в социальную службу, пусть пришлют кого-нибудь, а то еще помрет с голоду, расчувствовался инспектор.
Его подчиненные тем временем сделали в комнате короткий обыск, перевернули все вверх дном.
Это лишнее, инспектор, я позабочусь о несчастном. Я собираюсь скоро быть на его родных планетах, могу забрать его, пусть о нем заботятся его соплеменники.
Отличная идея, и столичный бюджет не пострадает, надо будет оформить ему разрешение.
Как все удачно сложилось! Вы делаете большое дело, инспектор. Но попрошу с этим не тянуть, потому что у меня деловая встреча горит, с этими приключениями я совершенно выбился из графика.
Хорошо, хорошо, сегодня же и займусь. Как раз буду этого оформлять в офисе, то прямо с утрица и пропуск оформлю.
Отлично. Кто-нибудь не поможет мне доставить калеку к кораблю?
Инспектор понимающе кивнул и дал команду одному из своих людей, чтобы он взял машину и подкинул нас до стоянки.
Молчаливого старика увели в другую сторону. Он, конечно, уже понимал, что происходит. Понимал, но от этого легче не становилось. Его сын отправится к родным берегам, а ему предстоит гнить в тюрьме долгий срок. Но он был рад за Коко. В конце-концов его в тюрьме хотя бы кормить бесплатно будут, и Коко пристроен. Лучшего от судьбы и ждать нечего, надо быть реалистом.
Мы вышли у ВИП зоны за стоянкой для прогулочных кораблей. В нескольких десятках метров был трап моего Красавца. Я отпустил полицейского с машиной, чтобы ему не пришло на ум помочь мне нести Коко до корабля. Сам он его даже с места сдвинуть не смог бы, но несомненно попытался бы. А мне притворяться, что тяжело, не хотелось, претило мне подобное поведение.
Машина уехала, и я взял торга под мышку, чтобы отнести к кораблю. Он не выразил протеста, но и инициативы не проявил. Оно и понятно. Парень только что лишился отца. Какое тут может быть настроение.
Пока я топал к кораблю, в голове моей постоянно вертелась одна мысль, как я буду общаться со своим навигатором без переводчика. Утром бумаги будут готовы, можно будет отправляться, но с односторонней связью, мы вряд ли поймем друг друга, когда дело коснется мельчайших деталей космической навигации.