Михаил Каюрин
Медовый месяц Александры Ивановны
Досрочно сдав летнюю сессию, я в составе бригады строителей отправился заколачивать деньгу в приполярный Урал.
Предстояло возвести эстакаду для распиловки древесины в исправительно-трудовой колонии особого режима. Из соображений безопасности строительство эстакады поручили бригаде из вольнонаёмных лиц.
Нас поселили в пустующем доме небольшой деревушки с тремя улочками. В ней проживал весь контингент сотрудников колонии.
Питание штатного персонала предусматривалось в так называемом котловом пункте маленькой примитивной столовой.
Котлопунктом заведовала Чернова Александра Ивановна. Деревенские ребятишки звали её тётей Шурой, женщины Сашей, офицеры и сверхсрочники Александрой Ивановной.
Мне было поручено согласовать с ней меню и время приёма пищи.
Александру Ивановну я ранее не встречал и представлял себе тучной женщиной с оплывшим красноватым лицом типичным образом поварихи советского общепита.
Когда я переступил порог котлового пункта, меня встретила настоящая красавица рослая молодая женщина крепкого телосложения с пышной высокой грудью. Лицо Александры Ивановны было круглым, с гладкой смуглой кожей и едва заметным румянцем на щеках. Густые тёмные волосы были сплетены в косу, которая свисала с левой стороны груди. Поражал пронзительный взгляд светло-карих глаз под тонкими черными бровями.
Я остановился в замешательстве и залюбовался увиденной красотой. Наши взгляды встретились.
Здравствуйте, произнёс я с некоторым запозданием. Могу я увидеть Чернову Александру Ивановну?
Здравствуйте, ответила женщина томным голосом и улыбнулась. На правой щеке у неё проявилась очаровательная ямочка. Чернова Александра Ивановна стоит перед вами. Вы хотите лишь полюбоваться мною или у вас есть какие-то вопросы?
«А ты язва, Александра Ивановна, отметил я про себя. За словом, как и я, в карман не лезешь».
Мне нужно согласовать с вами график питания и, по возможности, рассмотреть варианты меню, сказал я без предисловий. А насмотреться на вас у меня будет ещё время.
Я не смог оставить без ответа подковырку хозяйки пищеблока. Это было не в моих правилах.
Может, скажете, наконец, кто вы такой? лукаво улыбаясь, спросила Чернова, подавшись вперёд, и воинственно поставила руки в бока. Я вас раньше нигде не встречала. Уж не беглец ли явился ко мне за харчами в дорогу?
Извините, что не представился, спешно поправился я. Меня зовут Юрий, а фамилия моя Орлов. Я к вам по поручению бригады прибывших строителей.
Ах, вот в чём дело! притворно воскликнула Александра Ивановна, как будто не догадалась сразу о цели моего визита.
Вот теперь полный порядок, Юрий Орлов. Наиль Абдуллович звонил мне насчёт вас, лицо женщины сделалось серьёзным, ямочка на щеке враз пропала. Слушаю вас.
Предлагаю присесть и увязать наши хотелки с вашими возможностями, предложил я вежливо, указав взглядом на столик с двумя табуретками в углу.
Александра Ивановна, окинув меня с ног до головы каким-то загадочно-снисходительным взглядом, молча направилась к столику. Она шагала, соблазнительно покачивая бедрами. Любуясь её величественной походкой, я последовал за ней.
В зале котлопункта в это время не было ни единого посетителя, мы с хозяйкой были вдвоём.
И какими будут ваши хотелки? спросила Чернова, усаживаясь за стол.
Скромными, Александра Ивановна, начал я. Мы люди неприхотливые, но однообразное меню иметь, согласитесь, всё-таки, не есть хорошо.
Котлопункт не ресторан, деликатесов не обещаю, но однообразных блюд не будет, с уверенностью заверила заведующая. Крупа для каши на завтрак трёх видов, на обед борщ, лапша с курицей, уха, солянка. На второе мясные блюда из свинины и говядины. Бывает баранина, но очень редко. На ужин все блюда, оставшиеся с обеда. Устроит?
Всё, что я услышал, было произнесено на одном дыхании.
Устроит, сказал я, не уточняя, что представляют из себя мясные блюда: гуляш, бифштекс, отбивные или простая советская котлета. А как у нас будет со временем?
Ваше время завтрака после восьми часов, обед после тринадцати, ужин с восемнадцати до половины девятнадцатого часа, по-военному отчеканила Чернова.
А как-то поменять график можно? спросил я.
График работы утверждён начальником колонии майором Нафиковым. Котлопункт сдаётся под охрану и снимается с неё в строго отведённое время. Что вас не устраивает?
Дело в том, что мы намерены работать от зари до зари, обозначенное вами время не вполне нам подходит, пояснил я и несколько секунд внимательно смотрел на Чернову, оценивая реакцию. Заметив, что мои слова не вызвали в ней никакого отражения, я дополнил:
Мы готовы доплачивать вам за сверхурочное время.
Лицо Александры Ивановны сразу просияло, по нему видно было, что моё предложение пришлось ей по душе. Однако, женщина не спешила с ответом.
На любое отклонение от графика требуется разрешение начальника колонии, сказала она, метнув на меня двусмысленный взгляд.
Не беспокойтесь, доплата будет достойной, добавил я. Но, естественно, в пределах разумного.
Я специально не озвучил сумму, хотя размер вознаграждения был определён бригадой заранее. Мне стало любопытно понаблюдать, как поведёт себя эта острая на язык женщина. А та почему-то молчала.
Сто рублей ежемесячно вас устроит? спросил я, убавив наполовину запланированную сумму.
Я согласна, но при одном условии, почему-то шёпотом проговорила хозяйка пищеблока и, как мне показалось, боязливо оглянулась по сторонам.
Каком? таким же тихим голосом поинтересовался я.
Деньги будешь приносить мне домой лично, неожиданно перейдя на «ты», озвучила дополнительное условие Александра Ивановна. Каждые три дня по десять рублей.
Мне показалось странным выдвинутое условие. Пусть будет оплата раз в три дня хозяин-барин, как говорится. Но почему бы не передавать червонец из рук в руки здесь, в этой безлюдной столовке? Что за маскарад? В чём секрет предложенной игры в шпионов?
У меня появилось желание узнать причину столь таинственной системы оплаты, но Александра Ивановна опередила:
Не спрашивай, почему так. Потом всё узнаешь.
Ну, хорошо. Пусть будет по-вашему, пожал я плечами, продолжая недоумевать. Только учтите, Александра Ивановна: я смогу заглядывать к вам лишь после работы, это будет не раньше десяти вечера. Не поздно ли вторгаться на чужую территорию?
Это самое удобное время, с нескрываемой радостью в голосе ответила хозяйка.
А ваш муж меня не покалечит? съязвил я и вопросительно посмотрел в глаза Черновой. Такую женщину, как вы, окажись вы моей женой, я бы ревновал даже к телеграфному столбу.
Неужели? рассмеялась наша будущая кормилица.
Можете мне не верить, но я говорю истинную правду. Вы прекрасны, Александра Ивановна.
А ты, Юрий, видать не зря носишь фамилию Орлов, с усмешкой высказала Чернова. Настоящий орёл!
А если конкретнее?
У меня глаз намётан на мужиков. Ты мастак по развешиванию лапши на женские уши, услышал я в ответ. Навострился исполнять соловьиные трели и вгонять женщин в краску с первых слов.
Ты мне не веришь? я посчитал для себя возможным перейти на «ты» Александра Ивановна показалась мне почти ровесницей.
Неужели я тебе и в самом деле понравилась? Врёшь, поди?
Мамой клянусь, что слова мои истинны! ответил я, дурачась.
Не переживай, Юрий Орлов, и приходи, не страшась. Никто в моём дворе на тебя вилы не наставит некому. Муж мой в длительной командировке и ближайшее время не объявится.
Ну, тогда по рукам? спросил я. Завтрак в половине седьмого, ужин по согласованию?
По рукам, улыбнулась женщина, осчастливив меня очаровательной ямкой на правой щеке. Только не называй меня больше Александрой Ивановной, когда мы вдвоём.
А как? удивился я.
Зови просто Сашей.
Замётано, весело отозвался я. Тогда завтра я веду своих мужиков к половине седьмого?
Веди, накормлю вовремя.
Я отправился в бригаду, Саша осталась сидеть за столом и смотрела мне вслед. Я спинным мозгом чувствовал её пронзительный взгляд.
Мне было двадцать четыре года, Саше тридцать семь. Но я пока не знал её истинного возраста. Эта величавая женщина выглядела гораздо моложе своих лет.
***
Чернова сдержала обещание. В половине седьмого утра двери котлопункта были уже открыты, а на сдвинутых вместе трёх столиках бригаду ждал завтрак: гречневая каша с тушёнкой, порезанное на кубики сливочное масло, свежеиспечённый хлеб, печенье и два армейских чайника с ароматным чаем.
Честно признаться, я не сразу узнал хозяйку кухни. Она была одета в поварскую одежду и стояла ко мне вполоборота. И лишь когда женщина повернулась к столу лицом, я засвидетельствовал в ней вчерашнюю знакомую.
Александра преобразилась до неузнаваемости. Пышная коса, которой я любовался накануне, была уложена на затылке и спрятана под высоким поварским колпаком. Веки и ресницы, с нанесённой на них чёрной тушью, сделали глаза более выразительными и завораживающими, а ярко-красная помада на губах подчёркивала загадочность. Большие карие глаза женщины игриво вспыхивали, когда она останавливала свой взгляд на мне.
Хороша Саша, да не наша, с сожалением высказался Кобра, когда мы покинули пищеблок, не забыв поблагодарить хозяйку.
Ты это к чему? спросил я Мишаню.
Красивая женщина, говорю. Но нам, залётным работягам, она не по зубам.
Откуда у тебя такой пессимизм? рассмеялся я. Ты же десантура, Кобра! Неужели забыл главный девиз ВДВ?
Никак нет! Никто, кроме нас!
А ещё?
Там, где чёрт сломает ногу, ВДВ найдёт дорогу, без эмоций продекламировал Кобра. Но всё это, Юрик, осталось в прошлом, и никакого отношения к женщинам наши девизы не имеют.
Если будешь и впредь так рассуждать шагать тебе, рядовой Кобрин, по жизни в ногу лишь с рыжей, корявой и страшной уродиной, предостерёг я Кобру недвусмысленно. Я знал, что говорил. Мой друг действительно робел при знакомстве с красивыми девчонками, знающими цену себе. Лишь с безликими и прожжёнными оторвами у него получался быстрый контакт. Их он не смущался и с такими девицами чувствовал себя вольготно.
Да, ну тебя! отмахнулся тот. Видел ведь я, как наша Саша стреляла в тебя длинными очередями из амбразуры раскрашенных глазищ. Запала она на тебя, факт.
По-моему, ты преувеличиваешь, попытался возразить я. Никакого повода для проявления интереса к своей персоне, по крайней мере, я не давал. Ни словом не обмолвился с ней, ты сам был свидетелем. И в обед буду молчать, и в ужин, если хочешь. Воспользуйся шансом, если дама тебе приглянулась. Вперёд, и с песней, дружище! И флаг тебе в руки!
Не-е, Юрик, составить тебе конкуренцию я не смогу, сказал Кобра. Косноязычный я и фэйсом не вышел.
А ты попробуй.
И пробовать не имеет смысла. Наша королева уже нашла своего короля. И не отступится от своего выбора, даже если король будет немым.
Как знаешь, пожал я плечами. Я мог бы сойти с дистанции ради лучшего друга.
Кобра посопел немного, но что-либо сказать в ответ уже не успел.
Эй, граждане строители! окликнул нас пожилой мужчина, вышедший из дверей КПП. Подождите минуточку!
Мы остановились, мужчина подошёл к нашей группе. Он был невысок ростом и с тучной фигурой, на большой голове в разные стороны разбросаны жидкие длинные пряди седых волос.
Здорово, мужики, поприветствовал нас мужчина, пыхтя от скорой ходьбы.
И вам не хворать, ответил за всех Кобра.
Я вижу, вы уже позавтракали. Надеюсь, Александра Ивановна хорошо покормила? продолжил мужик и, не дожидаясь ответа, похвалил: Вообще-то, она у нас всегда отлично готовит, нареканий к ней не бывает.
Незнакомец окинул взглядом нашу бригаду, спросил:
Кто из вас старшой?
Ну, я, отозвался наш бригадир. Алексей Федичкин. А вы кто?
Я начальник биржи Дитяк Остап Наумович, представился мужчина. В переводе на понятный язык начальник склада пиломатериалов.
Слышал о таком. Майор Нафиков упоминал вашу фамилию при разговоре, проговорил Лёха. Советовал посекретничать с вами перед началом работ.
Вот-вот, посекретничать. Именно посекретничать и обязательно до начала работ, бойко подтвердил Дитяк. Негласное правило на зоне, понимаете ли. Своего рода вводный инструктаж.
Можете начинать, Остап Наумович, прервал его Лёха во избежание лишней болтовни. Мы люди взрослые, не первый раз на стройке, и всё понимаем: вводный инструктаж необходим.
Видите ли, Алексей, начальник биржи слегка замялся, нам нужно посекретничать с вами наедине. Разговор деликатный.
У меня от парней нет секретов, с вызовом проговорил Лёха.
Я понимаю, и, всё-таки, позвольте отвести вас в сторонку на пару слов, настойчиво проговорил Остап Наумович, и в его вежливом тоне прозвучали повелительные нотки. Он насильно ухватил Лёху под руку и отвёл в сторону.
Через пару минут они вернулись к нам, Дитяк любезно произнёс: Возвращаю вашего бригадира в целости и сохранности.
Лицо Лёхи было хмурым.
Тут такое дело, мужики, сказал Лёха с виноватым видом. Вход на территорию колонии строго ограничен. Пропуск на зону разрешают оформить только трём членам бригады: механизатору, такелажнику и бригадиру. Остальные будут трудиться в пределах строительной площадки.
В число трёх попал я, Кобра и сам бригадир. У меня имелись права водителя и тракториста, у Кобры удостоверение стропальщика и такелажника.
Когда мы, пройдя проверку на КПП, очутились за колючей проволокой, Дитяк выстроил нас в шеренгу и исчез за дверями какого-то строения. Он появился вновь уже с рослым угрюмым зеком лет сорока.
Заключенный медленно и без слов прошёлся вдоль нашего малочисленного строя туда и обратно, потом остановился против меня и пристально заглянул в моё лицо. От его волчьего взгляда мне стало как-то не по себе.
Уголовник перевёл взгляд на Дитяка, затем ткнул пальцем в мою сторону и сказал:
Он.
Остап Наумович согласно и несколько заискивающе кивнул головой пару раз. Заключённый, не произнеся больше ни слова, неторопливым шагом вернулся назад.
Что это было? вырвалось у Лёхи.
Строевой смотр, усмехнулся я. Все прошли его успешно, кроме меня. Верно, Остап Наумович?
Отвечаю на ваш вопрос, начальник биржи пропустил мимо ушей мою реплику и смотрел только на Лёху. Наша зона считается «чёрной», в ней правят блатные. Они сами принимают решение в отборе человека с воли, с которым будут решать вопросы поставки пиломатериалов. Так здесь заведено.
И что это значит? спросил Лёха.
Как ни прискорбно, Алексей, но это значит, что побывал ты на зоне в первый и последний раз. Твоё пребывание здесь поставлено под запрет. С этого момента все вопросы будут решаться через него, Дитяк в точности повторил жест ушедшего зека, указав пальцем на меня.
Чёрт знает, что тут творится! выругался Лёха. Произвол какой-то и вакханалия!
Ты, Лёша, не принимай это близко к сердцу, Дитяк прищурил один глаз и легонько хлопнул бригадира по плечу. Я же пояснил: тут «чёрная» зона, и против воли блатных не попрёшь. Если «Цыган» остановил свой выбор на Орлове значит так тому и быть.