Маруся проснулась уставшей и разбитой. Бабушка уже ушла в магазин за покупками. Но, прежде чем уйти, она заботливо приготовила завтрак для своей любимой внучки на кухонном столе в изящной плетёной корзинке горкой лежали аппетитные пирожки, в глиняном горшочке стояла геркулесовая каша, а в пузатом чайнике ждал свежезаваренный чай.
Ах, моя бабулечка тихо сказала Мышка, грустно улыбнувшись.
После завтрака Маруся поспешила в дом Михаила Ивановича. Хвостик её дрожал от волнения.
Дорогой мой друг, мне нужен твой совет, обратилась она к Медведю. Я очень хочу помочь Зое найти Стёпу, и мне кажется, что надо отправиться на поиски в Германию самой. Но я никогда никуда одна не ездила и так мало чего умею и могу. И вообще страшно боюсь, что ничего не получится и все будут ужасно разочарованы Может быть, этим должен заняться кто-то другой? Мне бы, конечно, очень хотелось повидать мир, но бабушка говорит, что это очень опасно и лучше остаться дома. Вот ты же тоже всю жизнь провёл в Мышкине и никуда не уезжал. Вон какой ты разумный и хозяйственный. И бабушка говорит, что будет скучать. А я одна не справлюсь и
Знаешь, неожиданно прервал её Медведь, а ведь, возможно, это действительно твой шанс. И не стоит его упускать Он тихо вздохнул и отвёл взгляд в сторону. Когда-то давным-давно я мечтал стать моряком, настоящим морским волком, бороздить океанские просторы, лихо управляться с парусами. Однажды на паромной переправе я познакомился с человеком, который оказался известным путешественником он и на воздушном шаре летал, и в одиночку на лодке океан не раз переплывал! Эх ведь он позвал меня с собой в дорогу! Мы вместе с ним могли совершить кругосветное путешествие! Но я засомневался, а попросту говоря, струсил На пароме-то куда легче вроде ты и моряк, а ногами на твёрдой почве стоишь, от дома далеко не уплываешь. А там океан, шторма, ветра Ну и всё, а в итоге остались у меня вместо солёного ветра и пенистых волн лишь корабельные обломки. Михаил Иванович посмотрел на Марусю. Она была очень расстроена.
Ох, ну вот, видишь, даже ты не отважился пуститься в путь. А я такая маленькая, я потеряюсь, я никого нигде не знаю.
Михаил Иванович тронул Марусю за лапку.
Но у тебя же есть друзья! Ты не будешь одна, мы все поможем! Не трусь, Маруся!
Мышка молча посмотрела в его добрые глаза, и всякие сомнения оставили её.
Медведь предложил:
Знаешь, давай выпьем чаю, я принесу печенье с кухни, а ты, друг мой, присядь.
Нет, не до чая сейчас, надо поскорее пойти к Зое, сказала Маруся. Я уверена, что она не сомкнула глаз всё это время.
Хорошо, согласился Медведь, давай только позовём Голубя, он тоже хотел её навестить.
Зоя встретила их на пороге. Было похоже, что она не прекращала рыдать и вздыхать всю ночь, беспомощно перебирая в лапках платочек. Недолго думая, Маруся подошла к ней, взяла за лапку и торжественно произнесла:
Зоя, пожалуйста, не плачь мы поможем тебе. Я сама поеду в Германию, чтобы пролить свет на эту тёмную историю и разыскать твоего братца!
Зоя тут же прекратила рыдать и обвела всех взглядом с надеждой и недоверием: правда, вы поможете?
Маруся, ты очень храбрая! воскликнула Крольчиха, всплеснув лапками.
Михаил Иванович одобряюще, а Николай с восхищением смотрели на Марусю.
Да. А теперь давайте войдём в дом и подумаем все вместе, как действовать дальше. И, Зоя, у тебя ещё остался твой чудесный морковный торт? Не возражаешь, если мы им полакомимся? Я так его люблю! произнёс Михаил Иванович.
Конечно, не возражаю! Ещё как остался! Я из-за переживаний ни крошки в рот взять не могла Заходите скорее! Ох, простите, как же это невежливо с моей стороны заставлять вас стоять на пороге! Входите, входите! И, пожалуйста, не разувайтесь!
Михаил Иванович пригнулся, боясь задеть макушкой старинную люстру с канделябрами, которая досталась Зое от бабушки, папиной мамы, и старался не размахивать лапами, чтобы случайно не столкнуть с комода хрустальную вазу, подаренную Зое двоюродным дядей по материнской линии. А Николаю пришлось немного придержать свой роскошный хвост, чтобы его не прищемило дверью.
Зоя вдруг почувствовала прилив энергии, делая всё, чтобы её гости ощущали себя желанными. Она бросилась к буфету за тортом, поспешила в погреб за холодным квасом для своих друзей.
После того как все расселись за отполированным до блеска столом и отведали Зонного угощенья, Николай откашлялся и наклонился вперёд, хлопая крыльями.
Ну так, ясно, что двигаться отсюда надо на юго-запад, через Москву, произнёс он, указывая в центр стола на блюдо с остатками торта. Допустим, он поднял свою чашку и переставил её ближе к блюду, что Маруся добралась до столицы. А дальше? Голубь откинулся на стуле и скрестил крылья на груди. Как тебе потом попасть в Германию? искоса посмотрел он на Мышку. Его вопрос сразу привёл всех в некоторое замешательство.
Из Москвы ходит поезд до Берлина, произнёс своим мягким низким голосом Михаил Иванович.
Но ей нужно купить билет, продолжил Николай. У тебя есть деньги?
Ой, а вот денег у меня нет, вздохнула Мышка.
Тут в разговор включилась Зоя, от волнения вскочив со своего места.
Я на той неделе продала остатки прошлогодней капусты ты можешь взять эти деньги, Маруся!
Николай взглянул на Крольчиху.
Не пойми меня превратно, дорогая, но сколько же капусты надо продать, чтобы хватило на билет до Берлина?
Зоя тяжело опустилась обратно на свой стул. Оказалось, что одной капустой тут не поможешь.
И что же теперь?..
У меня есть кое-какие накопления, сказал Михаил Иванович. Я думаю, этого хватит. Надо только снять деньги со сберегательной книжки. Сейчас же этим займусь. Так, предлагаю всем не терять времени. Зоя, ты разберись с капустой, а Николай проверит расписание поездов. Маруся, тебе надо собрать всё необходимое в дорогу. И давайте встретимся завтра у меня в это же время.
По дороге домой Маруся чувствовала себя измученной, ноги налились свинцом. Ей предстоял тяжёлый разговор с бабулей. Она не знала, как рассказать своей дорогой бабушке о принятом решении. Как она это воспримет? Да, будет непросто, но поговорить нужно, по-другому нельзя. Пути к отступлению нет. Вздохнув, Маруся открыла входную дверь, повесила пальто и вошла в гостиную, залитую тёплым приветливым светом.
Бабушка сидела за столом со своим вязанием. Было видно, что мыслями старушка где-то далеко. Увидев внучку, она заговорила первой:
Я испекла твой любимый яблочный пирог. Хочешь кусочек?
Конечно! Маруся подумала о том, как ей будет не хватать замечательных бабушкиных пирогов и блинчиков!
Ну чем ты сегодня занималась?
Я Мы с Михаилом Ивановичем и Николаем были у Зои.
Да? И как она?
Да так Морковный торт у неё ели Понимаешь, ей очень нужна моя помощь.
Бабушка пристально посмотрела на Мышку.
Какая помощь?
Понимаешь, я единственная, кто может поехать на поиски Стёпы. Но остальные мне помогут.
Бабушка молчала. Затем, не глядя на внучку, она пробормотала:
Так ты всё-таки приняла решение
Да, бабулечка, я решилась. Правда, может, я вообще не смогу поехать, потому что у нас не хватает денег на билет
Маруся чувствовала, что у неё из глаз готовы политься слёзы.
Надо просто продать ещё капусты и Михаил Иванович обещал помочь. Так что Только не сердись на меня! Ты же сама учила, что надо помогать друзьям! Ведь так?!
Да. Но
Но Зоя в отчаянии! прокричала Маруся.
И вдруг бабушка тихо сказала:
Ты так похожа на меня и на свою маму такая же решительная
Возникла пауза, обе мышки некоторое время молчали.
А теперь, хлопнув себя по коленкам, нарушила молчание бабушка, пора собираться!
Маруся заморгала и промолвила:
Ты ведь не злишься на меня?
Нет, нет, бабушка обняла её и крепко поцеловала, нет-нет, малышка. Я просто буду очень сильно скучать по тебе. Но я понимаю, ты должна ехать. Я справлюсь.
И, прежде чем бабушка и Маруся вытащили из кладовки пару чемоданов, чтобы упаковать в дорогу вещи, они съели по большому куску яблочного пирога.
Обязательно обещай писать мне письма! Во-первых, я должна знать, что с тобой всё в порядке, а во-вторых мне страшно любопытно, в чём же разгадка всей этой истории!
Переполненная чувствами Маруся крепко обняла свою бабушку.
Обещаю, бабулечка!
Впервые за несколько дней Маруся заснула спокойно, едва коснувшись головой подушки.
Глава 3. Первый полёт
На следующий день Мышка, Голубь и Крольчиха вновь встретились у Медведя. Зоя грызла баранки, а Николай размачивал их в блюдце с чаем. Маруся от волнения не могла ничего есть и мерила шагами комнату. В конце концов Михаил Иванович произнёс:
Друзья, давайте проясним наш план.
Я всё продумал! воскликнул Николай. Мне как раз нужно завтра выступить на Всеголубином конгрессе музыкальных теоретиков! Сбор у памятника П. И. Чайковскому в девять утра! Маруся полетит вместе со мной! Отсюда лёту часов шесть. Если вылетим в ночь, то как раз успеем. Ты же не боишься высоты?
Кажется, нет, сказала Мышка, почувствовав, как в горле сжался комок, не боюсь. А потом? Как найти вокзал и сесть на поезд? Москва же большой город, там легко заблудиться!
«Я не знаю, я ничего не знаю! Мне так страшно!» хотелось крикнуть Марусе. От этого её бросило в жар.
Москва огромная, но ты не волнуйся, разберёмся на месте, продолжил Николай. Всё будет в полном ажуре! Достану карту или что-нибудь в этом роде, добавил он без тени сомнения.
Ну, ладно, более уверенно сказала Маруся. А потом? В Берлине?
В Берлине живёт мой двоюродный брат, Храбрый Медведь, к нему и надо сразу ехать. Он поможет, поспешил вставить своё слово Михаил Иванович. Вот его адрес, протянул он заранее составленную записку, на случай, если он не сможет тебя встретить. Не потеряй, Маруся.
И та аккуратно положила адрес в расшитую узорами сумочку, висевшую у неё на плече. На секунду Маруся задумалась
Погоди-ка Ты сказал: Храбрый Медведь?.. Это же известный учёный! Он столько книг написал! Об искусстве Средневековья и европейского Возрождения, представляете! Ты про него говоришь, Михаил Иванович? Это твой двоюродный брат? Ничего себе!
Да, смущённо улыбнулся Михаил Иванович. Это он в нашу бабушку такой умный Пойду приготовлю для него горшочек мёда, засуетился Медведь, и ещё листья смородины припасу, он страсть как любит пить смородиновый чай!
Пока Михаил Иванович ходил за подарками для Храброго Медведя, Зоя торжественно вручила Марусе письмо от Стёпы и порывисто обняла ее.
Ах, моя дорогая, найди моего бедного братца!
Мышка бережно сложила письмо и поместила его в сумочку рядом с адресом Храброго Медведя.
На следующий день рано-рано, задолго до рассвета, Голубь (в парадном костюме, с галстуком-бабочкой), Медведь и Крольчиха пришли к дому Мышек.
Пора, сказал Николай, захлопав крыльями. И, кстати, должен заметить, что второй чемодан придётся оставить здесь. Я всего лишь голубь, а не самолёт!
Марусе пришлось перебрать весь багаж. Как же трудно было решить, что понадобится в дороге! Хорошо, что на помощь пришла бабушка со своими дельными советами. Наконец всё было окончательно уложено, Николай и Маруся были готовы отправиться в путь.
Погодите! воскликнула бабушка. Погодите! Присядем-ка, чтобы дорога была лёгкой! Это такая народная примета!
Все засуетились, сели кто куда. Помолчали несколько секунд. Марусе страшно не терпелось уже поскорее отправиться в путь, но как пренебречь традициями, тем более народными!
Ну, с Богом! Возвращайтесь скорей!
В конце концов, после ещё одной щедрой порции объятий и поцелуев на прощание, а также финальных инструкций на дорожку от бабушки, Михаил Иванович помог Марусе забраться на спину Голубя.
Река Волга торжественно катила тёмные воды к югу. Маруся, зажав чемоданчик в одной лапке, ухватилась другой покрепче за перья Николая.
Полегче! воскликнул он. Полегче! Лучше держись за ремешок от бабочки, только не порви, она самая моя любимая, концертная!
Они взлетели. У Мышки захватило дух как прекрасно было ощущение полёта, как необычно! Поборов лёгкое головокружение, Маруся подумала: «И повезло же птицам, что они умеют летать! Это же очень здорово они поднимаются так высоко, что сразу видят мир во всей красе!»
Снизу, освещенные светом уличного фонаря, им махали на прощание бабушка-Мышь, Крольчиха и Медведь. Чем выше поднимались Голубь с Мышкой, тем меньше становились фигурки внизу. Слеза одновременно восторга и грусти скатилась по щеке Маруси и затерялась в её усиках. Скоро город Мышкин совсем скрылся из глаз.
«Тихо, как тихо в небе!» подумалось Марусе. И только свежий ветер шептал в уши: ши-и-и-и-и-ш-ши-и-ш-ши-и, лети-и-и-и-им
Через поля, через леса И вот наконец Москва! Внизу скользили бесконечные потоки автомобилей и людей. Лавируя между высоченными зданиями, Николай с Марусей пролетали совсем близко с окнами, сквозь которые можно было видеть, как разные люди и звери просыпались, делали зарядку, завтракали, спеша на учебу или работу.
Москва! У Маруси закружилась голова.
Я вижу Кремль! Какой он древний! И сколько же у него башен? Раз, два, три
Двадцать! повернув голову к Марусе, прокричал Голубь. И все разные: маленькие и большие, круглые и квадратные!
А как сияют на них рубиновые звёзды!
Да, знаешь, они ещё указывают направление воздушных потоков! Как флюгер, поворачиваются туда, куда дует ветер.
А это знаменитые куранты? Главные часы всей России! захлопала в ладоши Мышка.
Бом-бом-бом-бом-бом-бом-бом-бом-бом! пропел репетир[2] на Спасской башне.
Лента Москвы-реки через весь город витиевато спускалась с северо-запада на юго-восток. Вдоль Кремля, дальше вниз, к Нескучному саду.
Садовое и Бульварное кольца, словно кольца планеты Сатурн, кружились в бешеном ритме, принимая на себя и разводя по вытекающим улицам и улочкам многочисленные потоки разноцветных машин, автобусов, спешащих по тротуарам людей.
Вот моя альма-матер[3]! почти пропел воодушевлённый Николай и стал резко снижаться. Мышка, на несколько секунд почувствовавшая себя в невесомости, еле удержалась, чуть не сорвав с голубя бабочку.
А-а-а-ах!
И вот наконец под ногами твёрдая почва. Поправив очки и покрепче затянув ремешок на сумочке, Маруся огляделась вокруг.
Они оказались в сквере, с трёх сторон зажатом большим зданием жёлтого цвета. Напротив главного входа на высоком мраморном постаменте сидел в медном кресле медный человек, опираясь одной рукой о пюпитр, а другую вдохновенно отведя в сторону.
Московская консерватория! торжественно продекламировал Николай. Под сенью сих дерев учился я когда-то! заговорил он почти что стихами. А это многоуважаемый Петр Ильич Чайковский один из величайших композиторов мира!
И с этими словами, потянув Мышку за лапку, поспешил к памятнику.
На плечах маэстро, на коленях, под ногами толпились голуби сизые, белые, коричневые. Все они шумно ворковали. Шёл ежегодный Всеголубиный конгресс музыкальных теоретиков.
Ах, мы опоздали, занервничал Николай. Выступления назначены на девять, а уже половина десятого!
На голове памятника важно разгуливал солидного размера голубь. Весь серый, с белой манишкой. Под крылом у него был зажат портфель с важными документами: протоколом заседаний, списком выступлений и так далее. Это был председатель. Он заканчивал свою речь.
Музыкальная теория это теория музыки, музыкальные теоретики это теоретики музыки, многозначительно объявлял он весьма очевидные вещи. Семь нот это три кита[4]! вдохновенно провозглашал выступавший. Слушатели суетились, кружились на месте и одобрительно хлопали крыльями.