Да, теперь мы можем поесть, ответил, наконец, шоно.
Ты будешь охотиться? оживился Юрген.
Мы будем. Ты же хотел научиться стрелять из лука?
Хотел. Хочу. Очень хочу.
Ну, значит, продолжим обучение.
А ты когда научился стрелять?
Трудно сказать. Сколько себя помню, я уже ездил на коне и у меня был лук.
Ещё скажи, что ты родился уже с луком.
Нет, это вряд ли, серьёзно ответил Оташ.
Они проехали ещё немного, и шоно остановил коня.
Что? спросил Юрген. Охотиться?
Да, кивнул Оташ и спрыгнул на землю. Надо будет подарить тебе лук. А пока держи мой. Помнишь, как я тебе показывал?
Помню, кивнул Шу, принимая лук. Куда мне целиться?
Давай вон в то дерево впереди. Видишь? Сучковатое такое.
Вижу.
Юрген натянул тетиву. Стрела даже не долетела до дерева. Шу нервно опустил лук.
Ты ведь не сразу научился играть на флейте? спросил подошедший Оташ.
Не сразу.
Но ты чудесно играешь теперь. Давай я тебе помогу.
С этими словами шоно вложил в руку Юргена новую стрелу. Стоя рядом, Оташ направил норта, поправил положение его ног и рук, вплоть до каждого из пальцев, сжимавших лук и стрелу с тетивой. Когда Юрген выстрелил снова, стрела вонзилась в то самое дерево.
Запомни это, проговорил Оташ. И тренируйся каждый день.
Обязательно буду, кивнул Шу.
А теперь отдай мне лук, а сам разведи огонь.
Когда Юрген справился с костром, вернулся Оташ. В руке он нёс подстреленную им птицу. Шоно умело ощипал дичь, а затем, соорудив вертел, поджарил её на огне. Юргену показалось, что он ничего вкуснее в своей жизни не ел.
Назад они ехали немного другой дорогой, но ночь всё равно застала их в пути.
Надеюсь, в этот раз без разбойников, проговорил Юрген, укладываясь на расстеленную шкуру.
Всё будет хорошо, уверенно ответил Оташ. И он был прав, по крайней мере, по поводу ближайшей ночи. Утром Юрген почувствовал себя выспавшимся и совершенно отдохнувшим. В шоносар они вернулись уже к полудню.
Оташ сразу же направился к Сагдаю, а Юрген понимал, что ему необходимо было доложиться Рейну. Клятву, данную у волчьего камня, Шу нарушать не собирался, но и потерять работу он тоже не мог. Придя в гер посла, Юрген застал того за чтением какого-то письма.
Что пишут? забыв поздороваться, поинтересовался Шу.
Это корреспонденция из Нэжвилля, ответил Рейн. Сегодня доставили с торговцами. Для вас здесь нет ничего интересного.
Нет так нет.
Я вас слушаю, господин Шу. Доложите о вашей поездке.
Ну, мы поехали к этому камню. Это просто камень. Но сарби верят, что он магический. Шаманы и шоно периодически должны посещать такие места. Обряд такой. А меня Оташ с собой взял просто в качестве помощника. Не одному же ему было ехать?
О чём вы говорили? Шоно рассказывал вам что-нибудь?
А вот тут основная проблема. Оказалось, что когда посещаешь такие места, надо голодать и молчать. То есть мы ехали молча всю дорогу. Можете себе представить? Ещё и на голодный желудок. Это пытка.
Сочувствую вам, господин Шу, усмехнулся Рейн. Ну, а на обратном пути?
На обратном пути Оташ показывал мне, как охотиться на куропаток. Ещё пара таких поездок и я стану мрачным молчаливым охотником.
Идите, господин Шу, всё ясно. Продолжайте свою работу.
А как тут дела без нас? спросил Юрген. Сабира ничего не устроила эдакого?
Нет, ничего, ответил Арчибальд. Эсфира тоже. Вас ждали.
Пойду, справлюсь о здоровье Сабиры.
Ступайте, кивнул Рейн.
При выходе из гера Юрген столкнулся с Олафом. Найтли сжимал в руке большую ароматную лепёшку.
О! Ты вернулся! обрадовался Олаф.
Да, только что.
Хочешь? и, не дожидаясь ответа, он отломил от своей лепёшки и протянул кусок Юргену.
Спасибо, ответил тот. Я ещё зайду к вам, а пока мне надо бежать.
По пути к геру Сабиры Шу съел лепёшку и пожалел, что у него не было с собой воды. Подойдя к стражникам, охранявшим Сабиру, Юрген поинтересовался, была ли Эсфира в гере, и, получив утвердительный ответ, заглянул внутрь.
Добрый день, поздоровался он. Как здоровье госпожи Сабиры?
И тебе добрый день, ответила Эсфира с улыбкой. Хвала Табити, госпоже стало лучше.
Очень рад это слышать. Я ещё вот что хотел сказать мне ведь нельзя было трогать бубен шамана. Зачем ты меня обманула?
Я не хотела, Эсфира опустила глаза. Ты, наверное, не знаешь всей правды.
Какой правды?
Сагдай не хороший.
Ну, тут да Он страшный.
Вот! оживилась Эсфира. Он убийца! Он убил моего отца!
Это ужасно, я не знал, соврал Юрген.
Если бы шаманом стал Донир, всё было бы иначе. Он добрый. Если бы великий шоно прогнал Сагдая
Великий шоно справедлив. Думаю, он разберётся.
V
Сагдай передал Оташу долгожданное письмо от сестры, и он поспешил в свой гер, чтобы прочитать его. Асима рассказывала о том, что жизнь в замке ей даже нравится, особенно когда ей удаётся выбраться в зал, где тренируется королевский телохранитель Шепард. Асима уже успела начать обучение фехтованию. К её большой радости, король ничего не имеет против такого увлечения своей юной супруги. Читая письмо, Оташ улыбался, представляя сестрёнку со шпагой в руке.
«Слышала я, что в шоносар с тобой поехал Юрген, писала дальше Асима. Я ведь успела познакомиться с ним по дороге в Нэжвилль, когда изображала мальчишку. Он очень милый юноша и так замечательно знает наш язык. Юрген даже помог мне немного с языком нортов»
Оташ остановился. Перечитал снова. «Он очень милый юноша и так замечательно знает наш язык». Оташу показалось, что он сам вдруг только что перестал понимать родную речь. Шоно перечитал ещё раз. «и так замечательно знает наш язык».
Письмо выпало у него из рук.
Асима могла его с кем-то перепутать? Мог же в Нэжвилле быть ещё один Юрген? Если же нет, то выходило, что Юрген не просто врал. Он делал это мастерски. Не хуже вышколенных шпионов Алима. Не потому ли он врал, что тоже был шпионом? Какая великолепная задумка. Подружиться с шоно, сделав вид, что не понимаешь его языка и слушать, слушать, слушать. Но если всё же был другой Юрген?
Дверцы гера отворились, и вошедший Шу с улыбкой проговорил:
Так пить хочется. У нас ведь есть вода?
Я ведь могу приказать тебя убить, на родном языке произнёс Оташ, глядя прямо на Юргена. По лицу норта пробежала едва заметная тень. Ты знаешь наш закон?
Что? подал голос Юрген.
Шпионаж наказывается смертью, продолжил говорить на языке сарби Оташ. Хочешь сказать, что не понимаешь меня? Почему же тогда ты побледнел?
Шу смотрел на Оташа и чувствовал, как сильно колотится его сердце. Словно пытаясь вырваться наружу и убежать из этого проклятого места. Оташ знает. Но как? Кто его выдал?
Я получил письмо от сестры, словно отвечая на его мысли, проговорил шоно. Она помнит тебя. Пишет, что ты помог ей учить язык. И что ты замечательно владеешь нашим. Скажешь, Асима врёт? Твоя королева врёт?
Нет, на языке сарби ответил Юрген. Она не врёт.
Так ты шпион?
Был.
Был?
Был до волчьего камня. Там я поклялся, что больше никогда. У волчьего камня же нельзя лгать.
Всё это время ты лгал мне.
Да. Но не во всём.
Не во всём?
Оташ не знал, чего сейчас хотел больше: избить этого мальчишку до полусмерти или поверить ему.
Я не хотел обманывать тебя, это был приказ, дрожащим голосом проговорил Юрген.
Чей? Короля?
Нет. Уверен, что король не знает об этом. Это Рейн. Я должен был дать своё согласие работать на него ещё в Нэжвилле. От таких предложений не отказываются. Я норт. Я подданный Нэжвилля. Но я не лгал у волчьего камня.
Уходи, вдруг сказал Оташ.
Нет, ответил Юрген.
Уходи, иначе я убью тебя!
Нет, повторил Шу. Он смотрел на шоно своими невозможными светлыми глазами. Таких глаз не увидишь во всём шоносаре. Неужели они лгали?
Оташ сделал шаг вперёд и ударил. Юрген неловко упал, затем сел, потирая рассечённую губу.
Я заслужил, проговорил он.
Ты дважды спасал меня, сказал Оташ. Это чтобы я доверял тебе?
Нет. Первый раз я вообще Юрген осёкся.
Что?
Не хочу, чтобы это звучало как оправдание, но Рейн запрещал мне вмешиваться. Тебя же не собирались убивать в том поселении. Только унизить. Я этого не хотел.
Почему?
Потому что ты мой друг.
Расскажи про город! потребовал Оташ.
Какой город? не понял Юрген.
Город, который ты видел во сне. Опиши его.
Он стоял посреди степи, начал Шу. Там были такие красивые дома. И ещё ворота. У ворот были статуи, изображавшие волков. А на площади стоял всадник. Он показался мне похожим на тебя.
Никуда не уходи. Это приказ, резко сказал шоно и покинул гер.
Первая волна паники схлынула, и Юрген заметил лежавшее на подстилке письмо. Догадавшись, что именно его прочитал Оташ, Шу поднял его.
Так вот значит что пробежав письмо глазами, прошептал он. Айса и был Асимой. То-то мне они показались такими схожими. А Рейн всё предусмотрел, кроме этого. Даже у таких хитрецов случаются проколы.
Юрген устало сел рядом с очагом. Страшно уже не было. Наступило какое-то безразличие к собственной судьбе. Очень хотелось только одного чтобы Оташ ему поверил. Не потому что Юрген боялся наказания, нет. Он не хотел оставаться в глазах Оташа предателем. Это было страшнее любого наказания.
Выбежав из гера, Оташ сел на коня и поехал прочь. Он сам не знал, куда именно направлялся, лишь бы подальше отсюда. Шоно гнал коня так, будто бы за ним скакало полчище вооружённых амма на их лихих скакунах. Наконец, он обернулся и понял, что оставил стоянку далеко позади. Дав коню отдохнуть, Оташ спешился и опустился на землю, укрытую совсем ещё юной травой.
Что мне делать, Тенгри? проговорил он, поднимая глаза к небу. У волчьего камня нельзя лгать. К чему был этот сон?
Оташу сейчас больше всего хотелось снова оставить шоносар и наняться матросом на какое-нибудь судно, пусть даже пиратское. Насколько же там всё было проще. «Вот этот человек наш враг», говорил капитан. Значит, с ним надо было драться, потому что если ты выбрал этого капитана, то должен соглашаться с его решением. Если же тебе не нравился твой капитан, ты мог найти себе другого и служить ему.
Сейчас у Оташа не было капитана. Капитаном был он сам. А вместо нескольких человек команды был целый шоносар. И Юрген.
Оташ не верил в случайности. Если небесный волк привёл к нему этого норта, в этом был какой-то смысл. Но как не ошибиться? У волчьего камня нельзя лгать. Оташ слышал, что говорил Юрген тогда. «Помоги мне и прости меня. И ему помоги тоже». Норт просил прощения за свою ложь? И этот сон почему? Что означал этот город, который им привиделся? Оташ был уверен, что тем лучником был Юрген, но мальчишка же совсем не умел стрелять. Значило ли это то, что он научится? Если это был сон о будущем, как и в тот раз с кораблями, значило ли это, что Юрген должен был остаться в шоносаре?
Поднявшись, Оташ вдруг почувствовал движение где-то поблизости. Обернувшись, он увидел волка. Зверь насторожено смотрел на человека и не двигался. Рядом тревожно заржал конь. Оташ схватил его под уздцы и погладил по морде, успокаивая. Волк ещё немного посмотрел на человека, а затем убежал. Шоно сел на коня и двинулся к стоянке.
Когда он вернулся, Юрген сидел у очага, молча глядя на огонь.
Что ты успел рассказать Рейну? задал вопрос Оташ.
Про положение в поселении сиваров, ответил Юрген, и шоно всё ещё было странно слышать свой родной язык из уст этого норта. Про их отношение, их требования и твою реакцию. А потом про Сабиру и Сагдая. Всё, как есть. Про камень я уже ничего не рассказывал. Рейну просто нужна информация, чтобы владеть ситуацией. Мне кажется, что его величество доверяет тебе и не ожидает от шоносара никакого вреда. Он думает, что брак с твоей сестрой это гарантия мира. У Рейна другой взгляд. Он считает, что никому верить нельзя. Рейн не хочет, чтобы в один прекрасный день Нэжвилль стал одним из поселений, платящих дань шоносару. Поэтому он желает знать всё, чтобы в нужный момент повлиять на тебя и шоносар.
Сколько, ты говорил, тебе лет? вдруг спросил Оташ.
Уже шестнадцать.
Ты же говорил, что скоро будет? Или нет?
Мне исполнилось шестнадцать в дороге.
Почему ты не сказал?
Потому что я не праздную свой день рождения с тех пор, как умерли мои родители. Я даже не вспоминаю об этом. К чему эти вопросы о моём возрасте?
Ты рассуждаешь так, будто бы ты намного старше.
Я же говорил тебе, что я образованный, усмехнулся Юрген. И много книг прочитал.
Ты знаешь только язык сарби?
Нет. Ещё я знаю язык амма, хани и айни. Мне они легко даются.
Вот ты говорил, что считает Рейн, сказал Оташ. А что считаешь ты?
Я согласен с его величеством, ответил Юрген.
Значит, ты не думаешь, что я хочу захватить Нэжвилль?
Нет.
Послушай, Юрген, я не могу сказать, что верю тебе. Но и что не верю, тоже. Мне нужно время. Мне нужно разобраться. Я буду следить за тобой.
А мне что делать?
То же, что и делал раньше.
Но я не хочу шпионить за тобой!
Не шпионь. Я сам буду говорить тебе, что нужно передать Рейну.
Хорошо, я понял. Послушай до того как всё это Ну, до того, как ты сказал, что всё знаешь, я говорил с Эсфирой.
И что она?
Прямым текстом сказала мне, что желает видеть на месте шамана Донира. То есть Сабира хочет, чтобы ты отстранил Сагдая, а она бы тогда смогла влиять на Донира.
У неё не выйдет, ответил Оташ. Я никогда не отстраню Сагдая.
Скажи, у тебя же есть «Ырк Битиг»? вдруг спросил Юрген.
Данжур передал свитки Гэрэлу, когда тот женился на его дочери.
А ты можешь у него забрать?
Зачем тебе?
У меня есть мечта: перевести «Ырк Битиг» на язык нортов, чтобы все смогли прочитать его. Я читал только отрывки, и мне казалось, это так красиво и интересно.
Хорошо, я принесу тебе свитки.
Теперь мне можно выходить из гера? спросил Юрген.
Я же сказал, ответил Оташ. Делай то же, что и раньше.
Я хочу учиться стрелять из лука.
Возьми, шоно протянул Шу стоявший у стены лук. И колчан бери. Иди на стрельбище. Видел, где оно?
Да.
Тогда ступай, тренируйся.
Когда Юрген ушёл, Оташ почувствовал огромную усталость. А ещё раздражение, которое пока так никуда и не ушло. Он вышел из гера и зашагал прямиком к Сабире. Мачеха полулежала на постели, держа в руках свиток.
Здравствуй, великий шоно, заговорила Сабира.
Знаешь, я очень устал, ответил Оташ. Мне надоело прикидываться. Не создан я для подобных игр. Я прекрасно знаю, чего ты добиваешься. Ты хочешь поссорить меня с Сагдаем, чтобы место шамана занял Донир. Он был бы в обиде на меня, а ты смогла бы этим воспользоваться. Так вот знай. Этого не будет. И вот ещё что. Если с Сагдаем что-то случится, Донир первый узнает о том, что в смерти шамана виновна ты. Ясно тебе?
С этими словами Оташ развернулся к выходу.
Я поняла тебя, великий шоно, услышал он слова Сабиры. Не переживай. Сагдай в безопасности.
А кто нет? обернувшись, спросил Оташ.
Не превращай меня в чудовище, великий шоно, женщина улыбнулась.
Я получил письмо от Асимы.
Что пишет моя девочка?
У неё всё хорошо. Она счастлива.
Спасибо, тихо сказала Сабира.
Оташ молча покинул её гер и направился к жилищу Гэрэла и Эсфиры. Хозяин точил нож, а его жена готовила мясную похлёбку.
Здравствуй, великий шоно, заговорил Гэрэл, откладывая точильный камень.
«Ырк Битиг» всё ещё у тебя? поздоровавшись, спросил Оташ.
Да.
Отдай его мне. Хочу перечитать.
Конечно, кивнул Гэрэл и пошёл к сундуку.
Эсфира, снова заговорил Оташ, забудь о своей нелепой мести Сагдаю.
Но великий шоно пробормотала женщина.
Не Данжур ли выгнал тебя из шоносара, когда узнал, что ты выбрала себе в жёны поэта, а не воина? Не Данжур ли заставил Гэрэла драться за тебя, зная, что он не победит? Стала бы ты его женой, если бы не помощь Гаяша?
Ты всё верно говоришь, великий шоно, но Сагдай убил моего отца и не был наказан за это.
Твой муж убил твоего жениха и тоже не был наказан за это, разве не так?
Ты знаешь? удивилась Эсфира. Гэрэл, уже доставший из сундука свитки, уронил их на пол.