Среди своих по рукам шла уже четвертая бутылка «Плодово-ягодного», когда боковым зрением Борис уловил неподалеку что-то родное. Именно родное так он определил для себя, еще не повернувшись. Там кто-то хромал. Причем, хромал именно так, припадая и вскидываясь, как и он сам, да еще и на ту же ногу. Сделав стремительный разворот на здоровой ноге, молодой человек увидел юную растерянную гражданочку в основательно потертой беличьей шубке и полудетском вязаном капоре. Тоненькие ножки, всунутые в несоразмерно объемные боты, тревожно топали по крошечному пятачку свободной от ликующих товарищей мостовой; судорожно, как подбитая утица, девушка ныряла на каждом шаге вправо, с усилием выпрямляясь Борис не помнил, как оказался рядом с ней, знал только, что не чувствует никакой неловкости и униженности, а, наоборот, подлетает к ней кем-то вроде ангела-избавителя если бы, конечно, таковые не являлись идеологически вредной сказкой:
Гражданочка, вы, наверное, потеряли что-то?
Ее лицо как раз в ту секунду коротко лизнул прошедший по толпе прожектор, и хромой ухажер на миг увидел очень ясные, как летняя ночь, глаза.
Это не я, а меня потеряли, спокойно и доверчиво сообщила она. Мама и сестренки. И теперь уж не найдут в такой толчее. Придется мне, видно, одной до дома ковылять
Не одной! обрадовался Борис, снова ведомый в те минуты чем-то вроде вдохновения. Мы вместе поковыляем! Я ведь тоже видите? и он демонстративно прохромал перед ней несколько шагов туда-сюда: вовсе не стыдно показалось, потому что она была своя, хроменькая
Примечания
1
Дворцовая площадь.
2
Благовещенский мост.
3
Площадь Александра Невского.
4
Невский проспект.
5
1936-1939 гг.
6
Город в Тверской области.
7
Советско-финская война 1939-1940 гг.