Меня же достали, усмехнулся я.
Только потому, что ты этого захотел. Я предлагаю не называть имени наследницы, но предоставить комитету престолонаследования её ДНК для подтверждения прав. Герцог Де Клорри договорился о данной возможности, подытожил отец.
Это гениально. Все знают, что во мне течёт кровь людоедов, и никто не удивится её наличию в Мелани, и тут попросту не станут искать, я поправил волосы, давно приобретшие рыжий оттенок. Робет, ты смог меня снова удивить.
Герцог утвердительно кивнул. Было видно, что он, как всегда, доволен собой.
Мы обсуждали точный план дальнейших действий до поздней ночи. За эти сутки моя голова буквально вскипела от «политических игр», где следовало продумать каждый ход, а любая самая незначительная ошибка могла стоить жизни многих.
Я не мог уснуть, меня одолевали мысли. Без сомнения, Мелани моя копия, и в ней, безусловно, таятся те же силы. Чего только стоит огонь её радужек: ко мне он пришёл совсем недавно, а Мелани такой родилась. Идеальное сочетание генов от двух родителей, невольно ставших потомками всех существующих и вымерших рас. Людоеды всё-таки получили планетотворца, о котором мечтали, правда, через одно поколение своих «экспериментов». Но не факт, что девочка останется «служить» на их землях. И я не мог уснуть, пока не удостоверюсь наверняка, как выглядит душа моего ребёнка.
Глубокой ночью, когда на втором и третьем этаже все уснули, я встал с кровати, аккуратно убрав со своей груди руку Элиз, накинул на плечи шёлковый халат и на цыпочках вышел из комнаты. Неслышно прокрался вверх по лестнице. Благо, в глиняном доме не было дверей, и меня не мог выдать случайный скрип захудалых петель. Я миновал покои свиты короля. Все спали. А комната Лиди, где и была Мелани, оказалась самой крайней.
Отец страдал бессонницей, когда я жил в его замке. И к сожалению, об этом я вспомнил, только проходя мимо его комнаты. Гораку заметил меня издалека, обратив в мою сторону пристальный взгляд. Король стоял у оконного проёма возле неразобранной постели. Пришлось подойти к нему. Я аккуратно отодвинул стул возле крошечного столика в углу, и жестом попросил отца сесть рядом.
До рассвета оставалась уйма времени, а мы оба не могли уснуть, поэтому я начал рассказ издалека, рассказав о проклятье, что убивало душу Элиз. Нам некуда было спешить, но я говорил шёпотом, чтобы мои слова не коснулись ни единой живой души в соседних комнатах. И поведал отцу о магическом взгляде, что позволяет видеть нити любой души. И о своих опасениях за судьбу дочери. Гораку выслушал меня, не перебив ни разу, периодически кивая, а когда я, наконец, закончил еле слышный рассказ, он коротко высказался:
Я не думаю, что Мелани похожа на твою мать, чуть слышно прозвучал его низкий голос.
Почему, отец? я облокотился на столик.
Химера рассказывала про твоих братьев и сестёр, про нескольких, в чьём воспитании она принимала хотя бы косвенное участие. Эти дети отличались от прочих. Они не кричали при рождении. Не плакали. С младенчества ничего не боялись. Я бы назвал их «холодными куклами», если бы жажда соперничества не пробуждала их скрытые эмоции. Они хотели во всём быть первыми, лучшими. Самый высокий замок в песочнице, Гораку слегка усмехнулся. А Мелани, как и ты, родилась с криком. Столько бессонных ночей я провёл, успокаивая внучку. Я часто читаю ей сказки, и знаешь, она смеётся.
Я невольно улыбнулся.
Но ты позволишь мне узнать наверняка? Если в ней есть частичка Бога смерти, то она пробудится. Не скоро, но это повлечёт за собой неминуемые последствия.
Я принесу её, на моих руках малышка спит спокойно. А у Лиди нынче очень чуткий сон. Лучше никому не знать о нашем разговоре.
Я кивнул в ответ.
Гораку аккуратно встал со стула, а я остался неподвижен. Отец беззвучными шагами вышел из комнаты, и через несколько минут вернулся с Мелани на руках. Девочка была закутана в тонкое одеяло и даже сейчас обнимала свою крылатую игрушку.
Я медленно поднялся, чтобы не шуметь, и встал напротив отца. Гораку убаюкивающе покачивал ребёнка. Вокруг царила тишина, и только лёгкие порывы пустынного ветра, задувающие в окно, давали о себе знать. Я на мгновение закрыл глаза, и звёздный шепот многократно усилился в моей голове. Мои просьбы получили ответ, как всегда, если верить воспоминаниям. И веки открылись.
Я увидел переплетающиеся белые нити души короля. Их было так много, они источали свет. А вот малышка Мелани скрывала за своими белоснежными нитями смертельную тайну, что таилась под одним из сердец. Столь знакомую мне тайну в виде крошечного чёрного клубка, источающего тьму. Он не касался белых нитей, пока не касался. Тьма души моей дочери была прочно связана, но она была.
Кивнув отцу, я снова закрыл глаза. И через мгновение видел мир привычным зрением, а Гораку беззвучно исчез. Он вернулся через несколько минут, уже без моей дочери, и снова сел за стол.
Она такая же, как я, прошептал я, не испытывая разочарования, лучше связанный клубок тьмы, чем переплетённые чёрные и белые нити, как у остальных членов моей семьи по материнской линии.
Я сохраню эту тайну, незамедлительно ответил отец.
Теперь я знал, и тревожных мыслей стало куда меньше. Мне удалось поспать до рассвета.
На следующий день по времени Ардентальта вблизи лагеря совершил посадку корабль с представителями комитета престолонаследия. Не знаю, какими трудами Робет добился прибытия столь важных лиц на планету людоедов. Но это дорогого стоило. И всего через несколько часов к глиняному дому подлетел катер типа «земля-воздух». Слишком современное средство передвижения для этих мест, и только членам комитета позволили воспользоваться личным транспортом.
Как только катер начал заходить на посадку, горизонтально опускаясь на землю, с поверхности планеты поднялся песок, и я вышел из дома и спустился по лестнице вниз. Робет и Элиз шли за мной. Герцог держал в руках небольшой холодильный кейс, в котором находилась пробирка с кровью Мелани. Такой же кейс был у Элиз с кровью Кайла. Она решила назначить своего сына единственным наследником Де Монтэг. Первым смертным наследником этого рода. ДНК Элиз сильно изменилась, но это никак не затронуло Кайла, он родился раньше первых признаков тёмной болезни. Это будет первый великий род, наследником которого станет человек, не способный прожить больше ста лет.
Шлюзы катера поднялись, и оттуда вышли двое мужчин в парадных красных костюмах с чёрными плащами. Каждый их них держал в руке по небольшому кожаному чемодану с кодовым замком. Увидев нас, мужчины поклонились и только потом представились.
Вы пригласите нас в дом, чтобы сделать то, зачем мы приехали? вежливо попросил мужчина с седыми висками.
К сожалению, нет, Робет сделал шаг вперёд, нам важно, чтобы все люди вокруг видели вас и всё, что тут происходит.
Понимаю, ответил этот же мужчина, и оба посетителя оглядели собравшуюся в лагере толпу паломников.
Я видел отголоски удивления в их глазах. Ещё пару лет назад сам бы не поверил, что столько людей добровольно отправились на планету людоедов. И сейчас эти добровольцы наблюдали, снимали, подходили ближе.
Слуги притащили из дома небольшой деревянный стол и стулья и поставили их перед посетителями. Те незамедлительно сели, положив чемоданы перед собой.
Кто желает быть первым? второй мужчина ввёл код на крошечной сенсорной панели своего чемодана.
Я, решительно ответил я и быстро приблизился к столу, а Робет протянул мне кейс с кровью Мелани.
Мужчина достал сенсорную панель, что очень походила на зеркало, размером не больше моей ладони, и протянул мне. Вторым предметом стала стерильная игла в упаковке.
Прошу, Ваше Величество, он передал мне предметы.
Я молча достал иглу из упаковки и проколол безымянный палец. Вытекла капля густой тёмной крови, и я приложил палец к панели, которая сразу считала данные, выводя непонятные цифры вокруг места, где кровь успела застыть. Рана в виде точки больше не кровоточила, мне показалось, что она почти мгновенно затянулась.
Ваша ДНК подтверждена, мой принц, мужчина кивнул, и я отдал ему кейс.
Представитель комитета положил кейс и сенсорную панель обратно в свой чемодан, закрыв его.
Для чемодана сгенерирован новый код, который не знаю даже я. Его смогут открыть только в банке крови, чтобы внести данные о наследнике, после этого ваш образец уничтожат.
Я кивнул и отошёл в сторону.
Элиз подошла сразу за мной к другому мужчине, с седыми висками.
Миледи Де Монтэг, старик улыбнулся, в жизни вы куда прекрасней.
Благодарю, без энтузиазма отвечала она и проделала тоже самое, что и я: проколола палец, и точно такая же сенсорная панель считала её ДНК.
После подтверждения старик также принял кейс с кровью наследника рода Де Монтэг и закрыл чемодан. В конце он сказал ту же фразу о новом коде и уничтожении образца крови. По моему примеру Элиз молча кивнула и отошла, встав рядом со мной.
Герцог жестом указал слугам убирать стол. Представители комитета уже стояли на ногах, крепко держа в руках драгоценные чемоданы.
Сожалеем, что вы не сможете задержаться у нас, Робет сделал несколько шагов навстречу посетителям, и в его словах явно читался намёк «Уходите скорее».
Это наша работа, ваша милость, старик поклонился, и второй последовал его примеру.
Через пять стандартных дней банк пришлёт для вас уведомление о регистрации наследников. Прошу нас простить, но мы должны как можно скорее доставить ваши образцы.
Мы с Элиз молча кивнули, а герцог проводил гостей до катера. И они улетели обратно к кораблю.
Представители комитета решили все дела не более чем за полчаса. «Как же быстро решилась судьба наших детей», подумал я. Теперь их смогут найти только по ДНК, тем же способом, что нашли меня на Земле, а это гораздо сложнее, чем искать, когда известно имя, возраст или даже внешность.
Глава 3. «Похороны на свадьбе»
До коронации оставалось от силы три стандартных месяца. Коронация, на которую меня ни за что не допустят, пока жива моя мать. Но в глубине души, смерти ей я не желал. И чтобы попасть на Лоракс в грядущий роковой день, мне придётся приложить огромные усилия. Потребуется помощь знатных родов и мощь их армий. Но большинство представителей знати всё ещё верны матери. Верны настолько, что поменять сторону поможет только страх. Более страшное чудовище, чем все мои родственники вместе взятые. Только вот это чудовище я сам.
Ты готов? Попрощался с Мелани и отцом? Элиз прервала мои мысли.
Да Готов, я поглядел на людей, складывающих свои палатки возле нашего дома.
Тогда поспеши. Чем раньше окажемся на Колантане, тем больше времени останется для приготовлений. Моя любовь встала в дверном проёме.
Знаю. Просто не верится Я подошёл к ней ближе и провёл рукой по её белоснежным волосам. Словно вчера я впервые увидел тебя, белокурую девчонку, скачущую по амаранским волнам. А через три недели уже наша свадьба.
Придётся поверить, уголок её рта приподнялся в ироничной улыбке. И я стану из миледи Де Монтэг просто Элиз Гиронимус.
Королям не нужны красивые приставки. Знаешь, почему?
Нет. Но мне интересно, ответила Элиз, повязывая на голове коричневый платок, закрывающий всё лицо, кроме прекрасных голубых глаз.
Миллионы лет назад, я взял её руку в свою ладонь и провёл пальцем по кольцу на безымянном пальце, по тому, что подарил ей два года назад, хотя для меня эти годы длились целую вечность, одна женщина заключила сделку со Смертью, с самим Богом Смерти, и тот исполнил её желание, подарив ей корону первого государства. Но при замужестве с королём Ивратом Третьим она не отказалась от своей фамилии.
Она взяла двойную фамилию? Моя любовь смутилась.
Да, и её дети поступили так же, и так много поколений, пока имя этой женщины не осталось в легендах. И в память о ней Анторф Пятый, даже не помню, какой по счёту её потомок, отказался от памяти королевской семьи в пользу памяти о первой королеве. Тогда-то он и назвал её основательницей рода, оставив «голую» фамилию, без приставок. Гиронимус фамилия крестьянки, ставшей королевой. И это её кольцо.
Элиз осмотрела новым взглядом украшение на своём пальце и задумчиво спросила:
Оно не несёт в себе тьму?
Нет, это всего лишь кольцо. Память, не более, я слегка улыбнулся.
Тогда твоя будущая королева будет носить вечную память о ней, Элиз взяла меня за руку.
Я сжал её пальцы, кивнул, и мы пошли дальше.
В сопровождении слуг спустились из дома и вышли на дорогу, разделяющую лагерь пополам. Вещей у нас было не много, точнее, у меня самого не было ничего, кроме одежды, которая была на мне. Но вещи слуг следовали за нами на небольших антигравитационных подушках, площадью не более квадратного метра. Я обернулся всего раз, чтобы взглянуть на отца и Лиди, держащую на руках Мелани. Малышка махала мне вслед, и я не смог сдержать улыбки. Где-то в глубине души я надеялся, что вижу их не в последний раз.
Мы шли до корабля пешком. Шли долго, пока длинный день Ардентальта не подошёл к концу, и ещё несколько часов в густых сумерках, озаряемых синеватым отсветом газового гиганта. Звёзды надо мной сияли не так ярко, как тогда, когда я увидел их впервые. Значит, атмосфера накопила достаточно кислорода и углекислого газа. Но надолго ли этого хватит?
Мрачная планета. Если на Парагоне все растения уничтожили люди, то тут без помощи планетотворцев они вовсе не растут, рассуждала Элиз, скрашивая наш долгий путь разговорами.
Да, Каст следит за Ардентальтом. Я рассказывал про него. Но, надеюсь, что скоро этой планете не понадобится помощь извне, я посмотрел на небо, чтобы вновь увидеть пурпурно-синюю газовую планету, виновницу всех бед.
Хочешь сказать, что ты знаешь, как сделать Ардентальт полностью пригодным для жизни? Её лицо закрывал платок, из-под которого виднелись выпученные голубые глаза.
Знаю и когда-нибудь сделаю.
Далеко впереди показались яркие огни кораблей. А позади нас в нескольких километрах шли люди, и я видел сотни мелькающих огоньков вдали. Паломники возвращались обратно. Без меня им здесь не место, но уверен, что более верных последователей не найти. Среди них была и Ари, я столько раз ловил на себе её взгляды за эти дни. Но ей не суждено быть рядом со мной, если она хочет прожить долгую счастливую жизнь. Отныне и навеки мой дар, моё проклятье любить лишь раз, и звёзды сошлись на Элиз, идущей рядом со мной.
Она наклонилась ко мне и прошептала:
Мне было тяжело
Знаю. Но теперь всё будет хорошо, как тогда, когда мы просыпались вместе, в уединении. Когда плавали в океане, восходили на горы Э я запнулся.
Горы? Какие ещё горы?
Я решался не долго. Мне хватило одной мучительной минуты раздумий, чтобы открыть ей все тайны моего не совсем здравого рассудка:
Когда сидел в той камере. Я этого не помню, совсем не помню. Видимо, моё сознание нашло спасение в мыслях, воспоминаниях, иллюзиях. И теперь не могу отличить, что из этого было реально, что нет. Но каждый день, раз за разом, из года в год я просыпался с тобой и был счастлив.
Никому больше об этом не говори, прошептала она, схватив меня за руку.
Я слегка кивнул, хотя и не собирался больше никому рассказывать. Да и ей не хотел говорить, но меня выдала глупость: воспоминания, которых не было. Для меня они ничем не отличались от реальных. Я переживал их не телом, а душой. Но если покалечен мой разум, то что стало с ней?