Да так, сказала она. Просто в голову пришло. Я давно там не была, а ты?
Я тоже, сказал я, я редко туда хожу.
Точнее было бы сказать, что не хожу никогда. С того случая я там ни разу не был, и не думаю, что соберусь в ближайшее время.
Ясно, сказала она и продолжила идти молча. А я шёл и лихорадочно решал, о чём мне теперь думать. Я не знаю, как она это делала, но она явно читала мои мысли. Мне не нравится Алёна. Я хочу сказать, что она мне не нравится, как девушка. Ладно, попробую сформулировать точнее: немного она мне всё-таки нравится. Но это было раньше. Не сейчас. Теперь у меня нет времени думать о девчонках, свиданиях и прочей чепухе. И уж тем более у меня нет времени думать об Алёне. Мне нужно сосредоточиться на математике и других важных вещах. На играх плей-офф, например. Мы свернули за угол и подошли к моему дому, остановились у ворот. Алёна посмотрела на меня.
Мне стало не по себе. Я попытался срочно очистить свой разум. Вообще-то это очень сложно. Вы попробуйте хотя бы десять секунд ни о чём не думать.
О чём я сейчас думаю? спросил я.
Что? удивилась она.
Только не надо делать вид, что ты не понимаешь. Можешь прочитать мои мысли? Я же знаю, что ты умеешь это делать. Ну, давай: вот сейчас о чём я думаю?
Алёна посмотрела на меня. Я изо всех сил старался ни о чём не думать. Ни о чём, ни о чём, ни о чём
И тут вдруг ни с того ни с сего в голове у меня всплыла картина того вечера, когда Алёна меня поцеловала.
«Нет, нет, нет, я не хочу об этом думать!»
Маримар, буду думать о Маримар. Маримар это мама Алёны-не-путать-с-Еленой, она такая же, как её дочь, только взрослее.
Во время нашей последней поездки в Шотландию мы застали её за поцелуями с Эстебаном, директором нашей школы.
«Никаких поцелуев, не хочу думать о поцелуях!».
Алёна рассмеялась.
Ты очень забавный, Пакет.
Значит, ты не знаешь, о чём я думаю? испуганно спросил я.
Откуда мне знать? сказала Алёна и снова хихикнула.
Я подумал о том, что надо сказать ей, что это не шутка и что я никакой не забавный, и никогда забавным не был.
Ещё я подумал, что не мешало бы ей сказать, что если она когда-нибудь кого-нибудь поцелует, а потом напишет на скамейке у Четырёх Ветров его имя, то может тут же забыть о случившемся. Это же ровным счётом ничего не значит.
И я бы и сказал ей всё это. Но тут из дома выбежал Виктор мой старший брат. Он вечно называет меня гномом и даёт пинка по поводу и без. К счастью, в тот момент у него, видимо, не было на это времени, потому что он мчался как сумасшедший. Как человек, который только что увидел летающую тарелку или извержение вулкана.
Что случилось, Виктор? успел крикнуть я ему вслед.
Бальбуэны! бросил он, не сбавляя скорости.
Что? зачем-то переспросил я, хотя отлично всё понял.
Бальбуэны! повторил он, скрываясь из виду. Бальбуэны приехали!
И исчез за поворотом.
Алёна посмотрела на меня и спросила:
В чём дело? Кто такие Бальбуэны?
Лучше тебе этого не знать, ответил я.
И тоже бросился бежать: прочь, прочь, прочь. Как можно дальше от нашего дома.
4
Себастьян Бальбуэна. Бальбуэна-старший. 42 года. Муниципальный полицейский. Учился в Галапагарской полицейской академии вместе с моим отцом. С тех пор они дружат, хотя видятся не так часто.
Бальбуэна-старший вечно теребит усы, а потом повторяет любимую фразу: «И не говори». Он повторяет её всё время, даже когда никто вокруг ничего не говорит и не собирается. Бальбуэна любит есть и рассказывать плохие анекдоты.
Санти Бальбуэна. Старший сын семейства Бальбуэна. 15 лет. Как-то раз он увёл девушку у моего брата, и хотя Виктор говорит, что она ему не нравилась, не уверен, что всё было именно так. Так или иначе, Виктор с Санти не самые близкие приятели на свете: после той истории с девушкой, драки и ссоры они вообще стараются не пересекаться.
На самом деле, этот Санти вообще мало чем отличается от моего брата. Разве что тем, что он выше ростом, красивее (это не я так говорю, а девчонки) и наглее. Наглость его состоит, прежде всего, в том, что меня он пинает в два раза чаще, чем мой брат Виктор.
Себастьян Бальбуэна-младший. Средний сын семейства. 11 лет. «Сначала мы хотели назвать самого старшего Себастьяном, но потом решили, что слишком много одинаковых имён в одной семье А когда родился второй сын, я подумал: «Вылитый Себас! И не говори!».
Себастьян мой ровесник, он носит очки и круто играет в футбол. Я нормально к нему отношусь, только меня бесит, что каждый раз, когда он приезжает в гости, приходится делиться с ним вещами. Однажды мне даже пришлось уступить ему свою кровать, а самому лечь спать на диван.
Сюзанна Бальбуэна. Младшая дочь. 10 лет. Самый опасный член семейства Бальбуэна. Отличается склонностью к опасным развлечениям: огню (она подожгла оливковую рощу и три фермы, я не шучу), пению, футболу и игре на фортепиано (каждый раз, когда они приезжают к нам, Сюзанна устраивает концерт в гостиной). Это невероятно: она думает, что играет отлично, но на самом деле то, что она делает с музыкальными инструментами, просто ужасно, хуже зубной боли.
Вот такая она, семейка Бальбуэна. Мать у них умерла много лет назад, так что её я совсем не помню. Самое удивительное в них, что они появляются всегда без предупреждения, в тот момент, когда их меньше всего ждёшь. Безо всякой видимой причины. Ты просто заходишь однажды в свой дом, и:
Смотрите, кто приехал!
Когда мой отец произносит эту фразу, тут сомнений быть не может. Бальбуэны приехали. Может быть, его самого их приезды и радуют. Всё-таки они с Бальбуэной-старшим в академии учились, были тогда молоды и прекрасно проводили вместе время.
Допустим, им есть, что вспомнить. Но я лично весь холодным потом покрываюсь от их визитов! И не только я. Моя мама, например, начинает ужасно нервничать из-за того, что папа с Себастьяном-старшим принимаются пить пиво и травить несмешные байки, понятные только им двоим. Немного опьянев, они переходят от баек к анекдотам, ещё более дурацким и несмешным. Это такие, знаете, анекдоты из серии: «Двое друзей болтают, и один говорит другому:
Мой дядя умер от ячменя.
На глазу?
Нет, в тарелке!»
И давай потом два часа объяснять друг другу, что, мол, речь про ячменную крупу шла, а не про конъюнктивит. И что крупа была отравленная, вот дядя и помер. Ужасная чушь! Но им, главное, смешно! Один раз они четырнадцать часов подряд рассказывали анекдоты.
Честное слово! При этом они ни на минуту не переставали есть. С ними вообще нужно быть очень осторожными в плане еды, потому что всё съедобное, что они видят, они моментально сметают. Троглодиты какие-то. Неважно, сладкое это или солёное, вчерашнее, сегодняшнее или завтрашнее, неважно, хорошо это выглядит или плохо. Они сожрут всё! Оставите на секунду на столе кусок сэндвича: считайте, что у вас его уже нет. Сметут в два счёта! Та же участь будет ожидать макароны и кусок шоколадного торта Вы опомниться не успеете, а эти пираньи уже всё слопают.
Помимо еды, они большие специалисты во всём, что касается критики.
Жаль, что у вас такой маленький дом, начинает Санти.
Ну что за холодильник: в нём даже нормальная кастрюля с рагу не поместится! подхватывает Себастьян.
Бедный Пакет, в таком возрасте и такой низенький, обязательно вставит своё Сюзанна.
Можно подумать, что она очень высокая! Да она сама ниже меня ростом! Санти-то, конечно, уверен, что он самый умный и красивый на свете. Так как он выше Виктора, он считает, что может давать ему пинки и подзатыльники. Конечно, Виктор сам так поступает по отношению ко мне, но всё равно неприятно видеть, когда с твоим братом так обращаются.
Санти тоже играет на пианино, и когда они начинают бацать что-то вместе с Сюзанной, тут уж береги уши!
Самый адекватный в этой компании Себас. Хотя к нему тоже есть вопросы. Вот когда он поправляет свои очки и как ни в чём не бывало заходит ко мне в комнату, чтобы поиграть в мою Плейстейшен, это как называется? А когда вытаскивает мою коллекцию наклеек без спроса? Или лазает по ящикам? Честно говоря, меня это всё немного бесит.
Что касается Сюзанны Что ж, Сюзанну вообще лучше не оставлять одну. В последний раз, когда она гостила у нас, то принялась готовить тосты, в итоге кухня чуть не загорелась, дыма было-о-о-о! Она утверждает, что это несчастный случай, но я уверен, она сделала это специально. Потому что они такие, эти Бальбуэны. Я не знаю, слышали ли вы об Аттиле и гуннах. Это было племя воинов. Про них говорили, что везде, где они проходили, трава больше не росла, потому что они всё ровняли с землёй. Что ж, по сравнению с Бальбуэнами эти гунны просто нервно курят в сторонке.
В общем, узнав о приезде этих типов, я полдня безо всякой цели бродил по городу, убивая время. Погода была ужасная, ветер дул пронизывающий, как будто не июнь на дворе, а ноябрь. Наверное, он дул с гор. Чтобы окончательно не замёрзнуть, я решил ненадолго зайти к своему другу Камуньясу. Я сидел там до тех пор, пока его мама меня не выгнала.
Иди домой, Пакет, сказала она. А то твоя мама будет волноваться.
Но я не пошёл домой. Вместо этого я решил прогуляться по городской площади. У входа в пекарню я встретил Томео, и мы немного поболтали о завтрашней игре.
Думаешь, у нас есть шансы? спросил он меня.
Без понятия.
Интересно, если нас разобьют, против кого мы будем играть, чтобы избежать выхода во второй дивизион?
Томео, я не знаю.
А что ты вообще знаешь? нервно сказал он. Я пошёл домой. До завтра.
Мне идти домой по-прежнему не хотелось, и я продолжил наворачивать круги по городу. Около школьных ворот, к которым ноги как-то сами меня привели, я встретил Раду, нашего уборщика. Он был очень крупный и неразговорчивый, родом из какого-то города в Румынии, названия которого я сейчас не могу вспомнить.
Что ты здесь делаешь так поздно, Пакет? спросил он.
Я пожал плечами.
Думаю о том, о сём.
Слишком много думать вредно! сказал Раду.
А ты разве никогда не думаешь? спросил я.
Иногда я думаю о своей стране, скучаю по ней, и мне становится грустно, сказал Раду. Иногда о футболе, и тогда мне делается весело. А больше я ни о чём особенно не думаю.
С этими словами он закрыл входные ворота в школу. Я уже говорил, что наш уборщик мало говорит и не отличается особой любезностью. Но меня это вполне устраивает: Раду есть Раду. Я посмотрел на часы: без десяти девять. Почти ночь. Может быть, когда я вернусь домой, Бальбуэны уже уберутся. Мне показалось, что вернуться к девяти будет вполне логичным. Так мне, вероятно, ещё достанется ужин, а выговор за позднее возвращение, может, и не достанется. Но чтобы успеть к девяти, нужно было поторапливаться, а меня мои ноги просто не хотели нести. Я шёл очень медленно. Так медленно, как только может идти мальчик моего возраста. Наконец, я подошёл к двери своего дома. Внутри было тихо. Хороший знак. Я позвонил в звонок. «Пусть их не будет! Если окажется, что они наконец уехали, обещаю, всё лето буду убирать свою комнату, заправлять постель и вести себя хорошо!», взмолился я про себя.
Дверь открыла мама. У неё было очень серьёзное лицо. На секунду мне показалось, что всё действительно вышло так, как я хотел. Бальбуэны испарились. Но через мгновение за маминой спиной показался мой отец с пивом в руке. И сказал, улыбаясь до ушей:
Смотрите, кто приехал!
Что ж, по крайней мере, убирать свою комнату всё лето мне не придётся.
5
Папа, зачем ты закрываешь все окна? Дома дышать нечем!
Это не я, это Windows приказал мне закрыть все окошки!!
И давай ржать. Похоже, мой отец и Себастьян Бальбуэна уже перешли в стадию анекдотов. Когда они в неё переходили, их было уже не остановить. Они рассказывали один и тот же анекдот по три-четыре раза, не переставая смеяться, а потом, на случай, если вы не до конца оценили всю остроту шутки, рассказывали его снова.
Окошки, сказал Себастьян. Ты понял, Пакет?
И опять смеяться. Тем временем в гостиной два брата Бальбуэна играли в Плейстейшен, в CR Turbo Extreme в новую расширенную версию!
Привет, Пакет, сказал Санти.
Мы поставили новую версию, не возражаешь? буркнул Себас. Увидели коробку в твоей комнате и не смогли устоять.
Но она была запечатана! Я специально берёг её на тот день, когда уроки закончатся, чтобы поиграть!
Я не мог поверить, что они сделали что-то подобное.
Ну, уроки закончились, вот мы и решили открыть! пожал плечами Себас, как ни в чём не бывало.
Кроме того, эти печати и упаковка всё это просто взывало: откройте нас как можно скорее! хихикнул Санти и дал мне пинка. И вообще, сначала подрасти, а потом командуй!
И тут по лестнице спустилась Сюзанна играя на тромбоне! Она пыхтела изо всех сил. А из тромбона тем временем вылетали ужасные звуки, не похожие на музыку. Но она всё равно продолжала дуть.
Привет, Пакет, сказала Сюзанна. Извини, я сейчас не смогу уделить тебе много внимания, мне нужно практиковаться с моим тенор-тромбоном. Ты, кстати, в курсе, что существует семь различных типов тромбонов?
Не в курсе, сказал я, хотя это последнее, о чём мне хотелось знать в ту минуту.
Ты больше не играешь на пианино?
Я сейчас увлеклась тромбоном, это сложнее, но я хорошо играю, кажется, у меня к этому способности, сказала Сюзанна.
И снова принялась дуть, извлекая из инструмента отвратительные звуки.
Прекрасно, сказал я.
Дела становились всё хуже и хуже. Сюзанна ходила по дому, ни на секунду не переставая играть на проклятом тромбоне.
А-а-а-а-а, Пакет, какая радость видеть тебя, какой ты стал большой, сказал Себастьян Бальбуэна, взъерошив мне волосы. Да, росточком ты всё ещё маловат, но повзрослел, повзрослел! У тебя уже, наверное, и девочка есть?
И не одна, подтвердил мой отец.
Иди ж ты? И не говори!
И эти двое снова принялись смеяться. Тут в гостиную вошла мама с полным подносом жареных пирожков.
Привет, дорогой, сказала она, обращаясь ко мне. А у нас Бальбуэны в гостях, они останутся на ужин.
Да, да, ужин, сказал Себастьян, который, увидев пирожки, прыгнул к подносу и принялся глотать их по два сразу.
Мама смотрела на меня широко раскрытыми глазами, как бы говоря: «Вот попали, так попали».
Ты не видел своего брата? спросила она.
Конечно, видел. Я видел Виктора, когда он убегал из дома со всех ног: очевидно, с тех пор он так и не вернулся.
Я не видел его весь день, сказал я, нагло солгав. Может, он делает какую-то работу для класса.
Каникувввы, а он всё твудивтся увница, сказал Себастьян с набитым ртом.
Каждый раз, когда он принимался говорить, у него изо рта вылетали кусочки еды. И мне приходилось уклоняться, чтобы не быть оплёванным с ног до головы. Не переставая жевать, Себастьян сказал:
Хуана, ты должна дать мне рецепт этих пирожков. Они просто роскошные. Я возьму ещё два, если ты не против А ты, Пакет, перестань дёргаться. Что с тобой не так?
Стоило мне остановиться на секунду, как шмяк! Кусочек пирога прилетел мне в лицо. Фу! Это было отвратительно.
Кусочек пирожка упал тебе на нос, так смешно! как ни в чём не бывало сказал Себастьян. А потом протянул руку, снял кусок пирога с моего лица и положил обратно себе в рот. Мама родная! Я никогда в жизни не видел ничего подобного. Я сделал шаг назад и чуть не упал в обморок от жуткого звука, который ворвался в моё ухо.
Тромбон!
Тебе нравится, Пакет? спросила Сюзанна. Скажи, похоже на пение ангелов? Говорят, это самый совершенный инструмент в мире.
Да, да, очень похоже, сказал я, осторожно притрагиваясь к своему уху и пытаясь понять, лопнула у меня барабанная перепонка или нет. Но я предпочитаю слушать это ангельское пение издалека, если ты не против, добавил я, пятясь.
Эй, гном, походу, эта штука сломана, сказал Санти.
Я обернулся. Санти стоял перед Плейстейшен, с джойстиком в руках Джойстик был расколот пополам!
Первый раз вижу такие хрупкие джойстики, сказал он и заржал. Прости, Пакет, я куплю тебе новый.
А мой вроде работает пока, заявил Себас и принялся колотить джойстиком по приставке, словно проверяя его на прочность.