Он всегда был рядом, с первого дня в школе, когда остальные дети смеялись над моей не по размеру большой одеждой, которую я донашивала за своей сестрой Феньей. Райан был рядом, когда я завалила свой первый экзамен и чуть не расплакалась прямо в классе. Он был на всех моих днях рождения и прочих праздниках. Мы с нашими мамами и Феньей вместе ходили в ночной поход (лучшее воспоминание в моей жизни, потому что тогда я впервые увидела северное сияние). Райан остался рядом даже тогда, когда я свалилась с ужаснейшим гриппом. Он часами смотрел со мной фильмы и напоминал, что мне надо попить и принять лекарства. Конечно, потом он тоже заболел, но я заботилась о нем с не меньшим рвением. И когда Брайан Пембертон из хоккейной команды разбил мне сердце, Райан утешал меня. И высказал Брайану все, что о нем думает.
Правда вот в чем: я не могу представить свою жизнь без Райана и поэтому никогда не стану рисковать нашей дружбой из-за каких-то там чувств. Хотя мне больно при мысли о том, что он никогда не посмотрит на меня так, как смотрю на него я, и никогда не подумает обо мне как о девушке, потому что для него я все та же маленькая девчонка. Несмотря на то что этой девчонке уже стукнуло восемнадцать и в следующем году она пойдет учиться в колледж в Торонто. Как и Райан.
На мгновение царящую вокруг нас тишину разорвали басы тяжелого рока, донесшиеся из дома. Точнее, из тренировочного подвала. Хлопнула дверь, и музыка сразу же стихла, но я все равно поморщилась.
Мама с сестрой все еще тренируются? озадаченно спросил Райан, взглянув на меня.
Я пожала плечами, но Райан вряд ли разглядел это под толстой курткой.
Ты же их знаешь, пробормотала я, уткнувшись в термокружку, и сделала большой глоток. Чай согревал изнутри. Надеюсь, он поможет нам дождаться появления северного сияния, не превратившись в сосульки.
Ничего не ответив, Райан окинул меня долгим взглядом и снова уставился в небо.
Наверное, ему кажется странным, что мама с Феньей так увлечены тренировками. И что после окончания школы Фенья продолжает жить с нами, обучаясь у мамы разным видам боевых искусств, хотя могла бы поступить в колледж или найти работу, переехать в какой-нибудь другой город и начать строить свою жизнь.
Но я знаю, почему все так, как оно есть.
Моя мама валькирия, одна из девяти бессмертных дев-воительниц. Валькирии живут в мире с незапамятных времен, они собирают души павших героев, чтобы подготовить их к решающей битве. К Рагнареку. Но теперь мама готова отказаться от этой ответственности и от своих сил. А точнее, передать их своей старшей дочери, Фенье. То, что для меня просто сказки, скоро станет для Феньи реальностью. Вот почему мама на протяжении многих лет так усердно тренирует сестру, в то время как я присоединяюсь к ним лишь изредка. Через несколько дней мама с Феньей отправятся в Эдмонтон, сядут там на поезд и поедут в Ванкувер, где и состоится тайная церемония, после которой Фенья будет допущена к кругу валькирий. На первое время Фенья останется в Вальгалле, а мама вернется домой, но уже как смертная. Как самый обычный человек. Вроде меня.
Но я не могу рассказать об этом Райану. Мама с детства наказывала никому об этом не говорить, и я хранила этот секрет. Кроме того, это не единственная тайна, которую я скрываю от своего лучшего друга. Мне остается лишь надеяться, что Райан никогда не узнает правду ни о моей семье, ни о моих чувствах. Потому что в противном случае это может стать концом нашей дружбы.
Блэр, смотри! воскликнул Райан, указывая в небо. Начинается!
Заразившись его энтузиазмом, я прищурилась, проследила за направлением его пальца и тоже увидела: небо начало светлеть! Северное сияние, словно по волшебству, разогнало тьму своими бирюзовыми всполохами.
Сердце у меня в груди забилось, как птица в клетке, и не только потому, что я знала: в эту самую секунду какая-нибудь валькирия использует силу северного сияния, чтобы переместиться из одного места в другое, найти героя и забрать его душу.
Сердце у меня в груди колотилось потому, что вопреки здравому смыслу я мечтала о том, чтобы она забрала и меня. Чтобы отвела меня в место, о котором я грезила еще тогда, когда не подозревала о его существовании. В место, которое я никогда не увижу, потому что я не валькирия.
В Вальгаллу.
Глава 2
Мам! закричала я, поставив на комод букет с ветвями плюща. У мамы есть забавная причуда: она начинает составлять цветочные букеты всякий раз, когда волнуется. Поэтому теперь ими буквально заставлен весь дом. Букетов даже больше, чем красочных пейзажей, которые висят у нас и в прихожей, и в коридоре, и в спальне с гостиной. Хуже было только тогда, когда мы с Феньей первый раз шли в первый класс: дом напоминал цветочную лавку.
Мам! Мы опаздываем!
На лестнице послышались торопливые шаги.
Знаю, знаю! закричала мама, летя вниз по ступенькам. Если бы я мчалась с такой скоростью, то наверняка сломала бы себе нос или шею, но мама добралась до первого этажа целой и невредимой. Мы с Феньей уже ждали ее с чемоданами наготове. Наша мама могущественная валькирия со сверхъестественными способностями и в то же время самый несобранный человек из всех, кого мы знаем.
Так, ладно, сказала мама, накинув на себя пальто, и принялась шарить по карманам. Телефон, паспорт, ключи Она застыла как громом пораженная. Где ключи?!
Фенья указала в сторону входной двери. Мы с мамой обладательницы волос скучного темно-каштанового цвета, а вот Фенья блондинка, которая может посоперничать с любой моделью из рекламы шампуня.
На комоде, сказала она.
А, да, точно.
Мама переместилась к комоду настолько быстро, что я невольно моргнула. За все время я так и не привыкла к нечеловеческой скорости, с которой она двигается. Особенно когда нервничает.
Значит, мы все взяли? уточнила мама.
Кроме билетов на поезд, сказала я, протягивая ей билеты, и закусила губу, чтобы сдержать улыбку.
Ты, никак, смеешься надо мной, маленькая леди?
Мама в несколько шагов преодолела разделяющее нас расстояние, выхватила билеты у меня из рук, смерила их изучающим взглядом и только потом засунула в карман пальто (о сумочках она невысокого мнения).
Я почувствовала, как уголки моих губ опасно задрожали.
Кто, я? Никогда!
Стоящая рядом со мной Фенья притворно закашлялась, пытаясь скрыть смех.
Ничего-ничего, вот доживешь до моих лет усмехнулась мама, шутливо погрозив мне указательным пальцем. Впрочем, эти слова не произвели должного эффекта, поскольку мама никогда не говорила, сколько ей лет на самом деле. Я предполагаю, что около ста, Фенья считает, что вдвое больше. На вид маме можно дать лет тридцать пять, максимум сорок. Время для нее остановилось и будет стоять до тех пор, пока она не передаст силы своей перворожденной дочери и не превратится в смертную. Потом время Феньи остановится, а мамино пойдет вперед.
Для меня остается загадкой, почему мама хочет отказаться от бессмертия. Если бы я владела крутыми магическими способностями, то ни за что не стала бы от них отказываться.
Уверена, что справишься сама? спросила мама, как мне показалось, уже в сотый раз. Нас не будет всего несколько дней. Максимум неделю. Не больше.
Мам Я сдержалась и не стала закатывать глаза. Знаю: мама хочет как лучше, но порой она перебарщивает со своей заботой. Мне уже восемнадцать. Через год я поеду в колледж. Самое позднее к этому времени мне уже придется справляться самой. Не волнуйся, я проживу парочку дней без вас.
Я все это прекрасно понимаю, дорогая, ответила мама, нежно обхватив ладонями мое лицо. Но ты
Младшенький птенчик в нашем семейном гнезде, и ты хочешь защитить меня от всего на свете, широко улыбнувшись, закончила я. Но сама подумай: учитывая все, чему ты меня научила, это меня должны бояться, а не наоборот.
Рассмеявшись, мама чмокнула меня в лоб.
Вот это моя девочка! воскликнула она, подхватила один из чемоданов и вышла на улицу. Я с улыбкой посмотрела ей вслед. Окинув меня веселым взглядом, Фенья наклонилась к своему чемодану, но тут я взяла ее за плечо, заставляя остановиться, и спросила:
Ты в порядке?
Фенья на четыре года старше меня. В детстве мы не были особо дружны из-за разницы в возрасте, но за последние несколько месяцев нам удалось сблизиться. Я прекрасно понимаю, что стать валькирией это судьба Феньи и что она с нетерпением этого ждет но не могу отделаться от беспокойства, поселившегося у меня в душе. Или от страха, что девушка, которая вернется из Вальгаллы, будет уже не той Феньей, что я знаю.
Не моей сестрой.
Я волнуюсь, тихо призналась Фенья, мельком взглянув на улицу.
Райан уже приехал. Они с мамой стояли у машины и разговаривали. Мы сказали ему, что Фенью пригласили на прослушивание в Ванкувер и что мама, естественно, поедет с ней. Мы с Райаном проводим их на вокзал в Эдмонтоне и посадим на поезд. До этого еще несколько часов, но мне кажется, что прощание уже наступило. Наверное, потому, что по возвращении мама с Феньей уже не будут прежними.
Прежней останусь одна лишь я. Старая добрая Блэр.
Все будет хорошо, сказала я Фенье и заставила себя улыбнуться, надеясь ее подбодрить. Жаль, что я не могу быть с тобой.
Мне тоже жаль, отозвалась Фенья, схватила меня за руку и крепко сжала.
Не знаю, кого из нас она пыталась успокоить, себя или меня. Да и какая разница? Я стиснула ее ладонь в ответ и сказала:
Я ужасно тобой горжусь. Ты же в курсе, да?
Лицо Феньи прояснилось, с него слетели остатки волнений. Ничего не ответив, сестра притянула меня к себе и обняла.
И я горжусь тобой, малышка, прошептала она мне в волосы. Потом отстранилась и широко улыбнулась. Но сейчас нам пора ехать, а не то мы опоздаем на поезд.
Я кивнула и схватила куртку, надевая ее на ходу. Дверь за нами захлопнулась. Я еще раз проверила, все ли взяла, и направилась к остальным.
Привет, Блэр, подмигнул мне Райан, поставив последний чемодан в багажник.
Внутри у меня все перевернулось, и я мысленно прокляла тело за такую реакцию. Господи, я знаю Райана целую вечность! Почему же я вдруг стала смотреть на него иначе? Почему взгляд подмечает разные мелочи, на которые я раньше не обращала внимания?
Например, озорной блеск в серо-голубых глазах, напоминающих небо в холодные зимние дни. Не скрытую щетиной ямочку на щеке, которая появляется, когда он улыбается Несколько лет назад Райан вознамерился отпустить бородку, но быстро сдался: у него вырос только небольшой пушок. Зато теперь ему приходится бриться каждый день. Я знаю это потому, что если он не побреется, то у него на лице становится отчетливо видно щетину.
Как насчет сесть в машину? раздался его дразнящий голос. Или будешь и дальше пялиться на снег?
Моргнув, я почувствовала, как на щеках проступает румянец. Проклятье! Не ответив, я ткнула Райана локтем в бок и сладко улыбнулась, когда тот застонал. Мы всегда так себя ведем: дразним друг друга, как брат с сестрой. Впрочем, иногда иногда мне кажется, что Райан и правда заигрывает со мной. Или, может, мне просто хочется в это верить.
Все готовы? спросила мама и, не дожидаясь ответа, завела двигатель. Если она что-то забыла, то ей придется с этим смириться. Посадив их с Феньей на поезд, мы с Райаном сядем в машину и поедем обратно.
Мама осторожно выехала со двора и свернула на дорогу. Фенья возилась с радио, пока не нашла станцию, на которой крутили классическую музыку. Она сидела на пассажирском сиденье, а мы с Райаном делили заднее. Ближайшие несколько часов мне предстоит провести с ним рядом. Без возможности на что-нибудь отвлечься. Прекрасно, просто великолепно.
Мимо проносились окрестные пейзажи, по большей части покрытые снегом равнины, сверкающие на солнце мириадами мельчайших кристалликов. А вот дорога была просто ужасной: местами обледенелой, местами нерасчищенной, и нам то и дело приходилось сбавлять скорость. Но чем ближе мы подъезжали к Эдмонтону, тем лучше становилось покрытие. И тем стремительнее приближалась минута прощания.
Мой взгляд то и дело обращался вперед. Фенья сидела с закрытыми глазами, склонив голову к окну, и спала, приоткрыв рот. Выглядела она забавно. Мама обеими руками держала руль и смотрела прямо перед собой. Словно заметив, что я за ней наблюдаю, она взглянула в зеркальце заднего вида и тепло улыбнулась. Я улыбнулась в ответ.
Я всегда знала, что этот день настанет, но мне все равно трудно отпустить маму с Феньей.
«Их не будет всего неделю», напомнила я себе, но это не избавило меня от щемящего чувства в груди. После того как восемь лет назад отец скончался, мы с мамой и сестрой превратились в сплоченную команду. Конечно, время от времени у нас случаются недопонимания (например, когда Фенья разбрасывает вещи или врубает музыку на полную громкость), но мы всегда и во всем поддерживаем друг друга и делим любые радости и горести.
Все, кроме церемонии, во время которой мама передаст свои силы Фенье и та станет валькирией. Понятия не имею, как это произойдет, но воображение рисует поистине эпическое зрелище. С музыкой, песнопениями, алтарем, купающимся в свете северного сияния А может, валькирии решат обойтись шампанским с тортом, воздушными шариками и конфетти. Кто знает, как потомки древних нордических богов отмечают свои праздники? Наверняка пьют много медовухи
Я отвернулась и посмотрела на Райана, который был необычайно молчалив на протяжении всей поездки. Сейчас он смотрел в окно и держался так напряженно, словно испытывал боль.
Я нахмурилась, заметив, как Райан сжал руку в кулак. Что с ним?
Райан? позвала я так тихо, чтобы мама с Феньей не услышали.
Райан не ответил.
Эй Я похлопала его по руке.
Он вздрогнул, словно от удара, резко обернулся и несколько секунд смотрел на меня широко раскрытыми глазами. Потом тяжело сглотнул.
Так, ладно. Теперь я начинаю по-настоящему беспокоиться. Райану плохо? Он заболел? Может, мы вчера засиделись на холоде и он что-то подхватил?
Что случилось? спросила я. Тебе плохо? Ты что-то побледнел
Совсем как в тот раз, когда мы впервые прокатились на карусели. Я бесстрашно села на место, а вот Райан заколебался. Зато потом он повеселился от души, а меня жутко укачало, что было крайне несправедливо, ведь изначально карусель была моей идеей.
Я в порядке, улыбнулся Райан, но я на это не купилась.
Я же вижу: что-то не так. Губы у него плотно сжаты, и держится он напряженно. Как будто вот-вот откроет дверь и выпрыгнет из машины. Нет, конечно, что за бред. Может, его просто укачало от ухабистой дороги? Такого никогда раньше не случалось, но
Машину занесло в сторону. Одной рукой я машинально схватилась за ручку от двери, другой вцепилась в Райана. Похоже, мы наехали на лед. Мама вот-вот выровняет машину.
Но этого не произошло.
Ход машины не стал ровнее, напротив, колеса юзом заскользили по дороге.
Мама? испуганно вскрикнула я.
Все хорошо, милая, успокаивающе сказала мама, но ее слова заглушил крик.
Кричала Фенья.
Господи боже! услышала я справа от себя.
Все вокруг закрутилось с невероятной скоростью и в то же время мне казалось, будто я наблюдаю за происходящим в режиме замедленной съемки.
Мама не справилась с управлением. Взревел двигатель, завизжали тормозные колодки. Овраг распахнул свои жадные объятия.
А потом мир вокруг померк.
Глава 3
Блэр
Темнота. Вдалеке слышится шум. Что это, море? Ветер?..
Окружающий мир вдруг зашевелился, закачался, а потом снова замер. Что произошло?
Блэр? Блэр! Ты меня слышишь?
До меня доносился чей-то настойчивый голос, но слышала я его приглушенно: он с трудом пробивался сквозь стоявший у меня в ушах шум и сквозь плотную пелену тумана, накрывшую мое тело подобно одеялу. Чудесному, успокаивающему одеялу, из-под которого не хочется выбираться. Потому что это будет означать возвращение к реальности.