Ну ладно, Катюша, спасибо. Пойду я уже.
На здоровье, баба Варя! До свиданья. Заходите еще.
Спустившись на первый этаж магазина, Варвара Федоровна зашла в продуктовый отдел купить сахара, конфет, пошехонского сыра, бутылочку рябиновой настойки, черного хлеба и полбатона вареной колбасы. На весах она попросила продавщицу: «Ну-ка, дочка, отрежь кусочек колбаски от батона». Отрезанный кусочек она положила в карман куртки, остальные продукты сложила в сумку и пошла к выходу.
У остановки неподалеку бегала та же собака, она увидела Варвару Федоровну и опять подбежала к ней, просительно виляя хвостом и нюхая воздух. Старушка погладила ее и, достав из кармана кусок колбасы, протянула ей. Та мигом проглотила колбасу, облизав протягивавшую угощение ладонь, и начала еще сильнее вилять хвостом, пританцовывать передними лапами и обнадежено смотреть на старушку.
Все, милая, больше ничего нет. Ну иди с Богом, гуляй, и Варвара Федоровна пошла к остановке ждать автобус, тот должен был прийти через двадцать минут. Дойдя до остановки, она присела на деревянный чурбан, что лежал возле железной будки, лавочки в будке все были сломаны.
Глава 3
Вернувшись домой, Варвара Федоровна отнесла продукты на кухню, купленную рубашку положила на комод, потом посмотрела на часы и, взяв вязанье, села у окна со спицами. Она вязала свитер из овечьей шерсти, тоже в подарок внуку. Часа через два она утомилась, отнесла вязание в спальню и стала одеваться, намереваясь выйти на улицу прогуляться.
В этот момент к ее дому подъехала черная легковая машина, съехала с дороги и остановилась напротив сарая. Из нее вышел довольно крупный мужчина, лет пятидесяти, в черной кожаной куртке и темных просторных брюках, и уверенной походкой направился к калитке. Варвара Федоровна, только заметив машину из окна кухни, тут же поспешила навстречу. Гость уже подошел к крыльцу и осматривал привычным взглядом ступеньки, цветы в палисаднике, покосившийся забор, потемневшие наличники на окнах. Несколько нахмуренное лицо его, с седыми, аккуратно постриженными висками, было немного усталым, но умиротворенным и доброжелательным. Варвара Федоровна вышла на крыльцо и радостно устремилась к нему. Мужчина приветливо улыбнулся ей, и в глазах его засветилась нежность.
Здравствуй, мама!
Здравствуй, Леша! Приехал наконец!
Да, как и обещал.
Варвара Федоровна быстро скользнула взглядом по палисаднику и на дорогу возле дома.
Один приехал?
Да, один.
Алексей Николаевич сын Варвары Федоровны, был довольно высокого роста и сильного сложения, с возрастом ставший даже весьма грузным. Некоторые его движения и манеры выдавали в нем военного.
Он давно уже, сразу после школы, уехал в город, где, закончив техникум, а потом и институт, так и остался жить. После первого курса института пошел в армию, отслужив два года в морской пехоте, где получил звание сержанта, он вернулся на месяц в родную деревню к матери, но скоро опять уехал в город, где надо было заканчивать учебу, и где у него осталась девушка, дожидавшаяся его из армии. Вскоре он женился да так и остался в городе. Вскоре после окончания института, где на военной кафедре он получил звание младшего лейтенанта, он пошел на сверхсрочную службу и прослужил еще семь лет. Потом вышел в отставку в звании майора, уже в девяностые, и осел гражданской жизнью в городе, где к тому времени он получил квартиру.
За тридцать лет, сейчас ему уже было пятьдесят два года, он приобрел еще одну квартиру, оставив первую бывшей жене, и сменил несколько работ, пока не устроился инженером на крупном предприятии, где работал и сейчас, получая хорошую для его возраста зарплату. С женой он разошелся шесть лет назад и с тех пор жил холостяком, но так как был еще мужчина видный и в достатке, то женским внимание обделен не был. Единственный сын его Виктор, родившийся через три года после женитьбы, сейчас был уже двадцати пяти лет. Это его фотографии висели у Варвары Федоровны в избе, раньше он приезжал к ней каждое лето, а до школы и по нескольку раз в год.
Алексей Николаевич обнялся с матерью, поцеловал ее в щеку и прошел вместе с нею в дом, у порога снял куртку и кинул ее на печку. Варвара Федоровна усадила его за стол, на котором уже стоял готовый обед: жареная картошка с грибами, холодец, буханка порезанного черного хлеба и нарезанные ломтиками свежие огурцы с помидорами. Только кастрюлю со щами Варвара Федоровна оставила на плите чтобы подогреть к приезду сына. Наложив ему еды, она села за стол напротив.
Ну как, Леша, что нового? Как дела твои?
Да все тоже, мам: работа, дом, как и всегда. Как ты-то поживаешь?
Да я что, я, слава Богу. Вот хоть тебя дождалась. Леночка-то твоя не приехала?
Нет, мам. Она не привыкла, не знает здесь ничего, ей здесь скучно. Я уже и не приглашаю особо.
Так она один раз всего-то и была, не успела ничего увидать и уж стало скучно. Мы вот весь век живем и не скучаем, сказала Варвара Федоровна и задумалась. Уж больно она молодая еще, тебе не ровня. Не ругаетесь?
Алексей Николаевич усмехнулся:
Да нет, чего нам ругаться. Хорошо живем, а что молодая, так и я не старый еще, я любому молодому сто очков дам! На самом деле всего-то девятнадцать лет разницы.
Ох, сынок, ну и хорошо, и слава Богу, сказала мать, но мне Полина твоя нравилась больше. Вот хорошая девушка, сразу видно добрая, бережливая, мы с ней как бывало ладили.
Алексей Николаевич слегка нахмурился и ничего не ответил.
Ты не бываешь у них? спросила она.
Я бываю иногда, проведываю, так, изредка, отвечал Алексей.
Ну и как они поживают? Как Витенька? спросила Варвара Федоровна с некой робостью в голосе.
Эээ, хорошо, все хорошо, забормотал Алексей Николаевич, привет вот тебе передавали
Что ж он не приедет? Я думала, может хоть сейчас, с тобой вместе, еще печальней спросила старушка, я уж сколько лет не видала
Она горько вздохнула. Алексей Николаевич ковырял вилкой картошку на тарелке и молчал. Варвара Федоровна несколько мгновений смотрела на фотографию Вити возле окна, как бы надеясь, что внук услышит ее пожелание и все-таки соберется приехать.
Мама, ну Полина она тоже работает, ей недосуг, а как развелись, так мне уж и неловко звать ее с собой, начал Алексей Николаевич, а Витя учеба у него весь год идет, я же тебе рассказывал. Серьезный институт, сессии, экзамены всякие. Времени нет совсем. Вот в следующем году он институт заканчивает, тогда и приедет.
Так вроде он в этом году должен был уж закончить, с сомнением сказала Варвара Федоровна, или уж я забыла, что ты мне говорил в тот-то раз?
Нет, в следующем году, пять лет у него учеба! убежденно сказал Алексей.
Ох, ну ладно. Я понимаю, серьезное дело. Молодец, что учится, старается, с грустью сказала Варвара Федоровна и помолчала. Письмеца-то не присылал он? с надеждой спросила она.
Н-нет Он хотел прислать, да я заработался, не успел к ним заехать перед отъездом, ну и в общем смущенно бормотал Алексей Николаевич.
Варвара Федоровна утерла глаза уголком платка и вздохнула. Какое-то время они молчали, Алексей Николаевич доел свой обед и налил чаю, Варвара Федоровна только едва начала свои щи да так и не доела, отставила тарелку и пригорюнилась. Никто не пытался продолжить разговор, Алексей Николаевич достал из кармана мобильный телефон, посмотрел нет ли звонков каких, и убрал назад, погладил крутившуюся под ногами кошку Мусю. Наконец спросил, помешивая чай в кружке:
Ну а у вас тут что, ферму закрыли? А подруги твои живы все или кто уж помер?
Ферму? Да уж давно закрыли. Скотины-то ни у кого не осталось, безразлично отвечала Варвара Федоровна.
Понятно А как твое здоровье? Не болеешь?
В старости всегда что-то болит, не одно, так другое. Ну а так ничего, проживу, даст Бог, пару годков.
Да что ты, мама, проживешь еще двадцать! Алексей Николаевич улыбнулся. Если чего надо, лекарства какого, так ты говори мне, я все привезу.
Спасибо, Лешенька, спасибо. Дай Бог тебе здоровья! Все хорошо у меня, я не жалуюсь Только тоскливо тут одной, все одной. Хоть приезжайте почаще.
Мама, я стараюсь, как выходные дни выпадают побольше или отпуск, так я всегда еду.
Да, Леша, спасибо. Я не жалуюсь Ох Но вот Витенька бы приехал, повидать бы его и ничего больше не надо. Кажется, увидала бы его еще хоть разок, так и помирать можно.
Алексей Николаевич опять немного смутился и несколько секунд молчал.
Мама, ну я же говорю, занят он, учеба. Вот закончит и приедет. Ну что же поделать если так А что, подруги твои в гости ходят к тебе?
Подруги? Ходят, да, безразлично отвечала Варвара Федоровна.
А хочешь, в санаторий тебя отвезу? Там полечишься, отдохнешь. Там уход, люди есть, не будешь одна сидеть.
Нет, спасибо, Леша. Мне тут уж привычнее. Дом, земля родная, хозяйство. И какие мне люди нужны? Тут у нас есть люди. Вы только, родные мои, редко бываете. А так ничего мне и не надо
Так я стараюсь приезжать, как выходные бывают
Алексей Николаевич осекся, поняв, что он повторяется, и что не о нем идет речь. Они помолчали. Алексей Николаевич встал и прошелся по избе. Все здесь было как обычно, ничего не поменялось, пообветшало только все, пол громко скрипел, на стенах кое-где сильнее стали отходить обои. Он вышел во двор, прошелся, там под лавкой лежали всякие старые вещи, большей частью ненужные, резиновые сапоги, валенки, другой хлам. Возле двери в кладовку был угол, где лежали всякие сельхоз орудия: косы, вилы, топоры, грабли и еще всякая мелочь, вроде молотков и лопат. Он прошелся к противоположной от крыльца двери, отворил ее и заглянул в хлев. Там на шестках сидели курочки, а в загоне на соломе чавкал во сне поросенок. Над загоном для скота чернел пустой сеновал, раньше, когда мама держала коров, он весь был забит сеном. Он вернулся назад в избу и присел к столу, Варвара Федоровна сидела на том же месте и печально глядела в окно. Он посмотрел на нее и вздохнул:
Мама.
Что, сынок?
Ну что ты, расстроилась, что ли?
Я? Да ничего. Я рада, что ты приехал, не обращай внимания на меня, стара уж стала, отвечала она, все так же смотря в окно, в глазах поблескивали слезы.
Эх, ну не расстраивайся так. Ну что уж поделать, не смог он приехать Алексей Николаевич на мгновенье задумался, но, знаешь, я еще на праздники в Новый год приеду, недели на две. Так позову его. Может вместе и приедем.
Варвара Федоровна повернула к нему голову и посмотрела с робкой надеждой.
На Новый год приедете?
Да, на Новый год приедем, выдохнул Алексей.
Она вздохнула, утерла глаза уголком платка и сразу как будто ожила.
Ты наверно устал с дороги? Как тебе обед, положить еще?
Нет, спасибо, я сыт по горло, он хлопнул себя по солидному животу, обед у тебя как всегда прекрасный.
Он подошел к ней, обнял за плечи и ласково прижал ее голову к своей груди.
Спасибо, мама, ты у меня самая лучшая! Все будет хорошо!
Она улыбнулась.
Спасибо, сынок! Спасибо, что приехал.
Он словно что-то вспомнил, посмотрел в окно и сказал:
Может пойдем на улицу прогуляемся? Заодно надо забор отнять, я машину в палисад загоню.
Давай сходим. Я сама собиралась недавно.
Они вышли на улицу, Алексей сошел с крыльца и пошел по дорожке к калитке, Варвара Федоровна подошла к одному окну и поскребла пальцем по трещине на стекле:
Леша, глянь-ка на это стекло, видишь треснуло, помнишь от чего?
Стекло? Нет, не помню.
Это Витя мячиком запустил. Не нарочно, он с ребятишками в футбол тут играл, годиков десять ему было, Варвара Федоровна засветилась улыбкой от этого воспоминания, ох, баловник был, как и ты!
Алексей Николаевич криво усмехнулся одними губами, открыл калитку и вышел на дорогу. Варвара Федоровна вышла за ним, и они не спеша пошли по деревне вдоль, на другой ее конец. Некоторые дома в деревне были уже нежилые и заброшенные, в остальных жили в основном старики. Ближе к концу деревни, правда, была пара-тройка больших новых домов, высоких, с просторной светелкой, со свежей краской на наличниках и ровной черепицей на крышах. В палисадниках там были посажены розы, бархатцы и гиацинты, травка коротко подстрижена, а дорожки аккуратно выложены камнем. В эти дома приезжали жить на лето дачники из города. А дома местных жителей были все намного старше, покосившиеся, темные, на их крышах лежал заросший лишаем шифер. Но огороды и сады возле них были намного гуще и богаче, чем у дачных.
По дороге навстречу им шел одинокий старик, это был тот самый Григорий. Он их заметил и щурился, пытаясь рассмотреть. Когда подошел ближе, то остановился и поздоровался:
Здорово, Федоровна! Алексей, это ты, что ли? Приехал?
Здравствуй, Григорий Кузьмич, ответили Алексей с матерью.
Да, вот недавно приехал, сказал Алексей Николаевич.
Ааа, приехал, значит, Григорий подошел к ним и поздоровался за руку с Алексеем, а мне твоя мать утром говорила. Ну хорошо, раз приехал. Как у тебя дела-то?
Да хорошо все, спасибо.
Ааа, ну хорошо, коли так. А теперь, значит, приехал погостить? Ну хорошо. Побывать, значит? Это правильно, правильно. На машине на своей?
Да, на машине.
Ааа, ну это хорошо. А теперь гуляете, значит?
Да, вот решили пройтись, осмотреться, сказал Алексей, оглядывая дома вдоль дороги.
Ну посмотрите, посмотрите. Хотя ты тут с детства жил, все уж видел. Чего уж, у нас тут все по-старому.
А ты куда шел, Григорий Кузьмич? спросила Варвара Федоровна
Я-то? Да вот, решил пройтись, подышать, покурить. Алексей, у тебя сигаретки-то нет?
Алексей вытащил пачку из кармана и протянул старику. Тот взял пару сигарет, заложил одну за ухо, другую повертел в руках, рассматривая, потом взял в рот, достал спички и закурил. Алексей закурил тоже. Они пошли дальше, до края деревни, Григорий шел рядом.
Ты как, все там же работаешь, инженером? спросил Григорий.
Главным инженером, да, все там же, ответил Алексей.
Ааа, ну это хорошо что главным. А не женился второй-то раз?
Нет, дядя Гриша, не женился.
Ааа, ну и хорошо. Женился разок и хватит. Я вот тоже, как жена померла, больше не женился.
Так за тебя и не пошел бы никто, за старого, усмехнулась Варвара Федоровна.
А почему же не пошел? Может кто и пошел. То есть пошла. Я еще может, ого! Так-то вот!
Они помолчали, идя по дорожке. Уже темнело, и во многих домах зажигались огни. Григорий Кузьмич опять заговорил:
А ты, Алексей, в этот раз один приехал?
Да, один.
Витенька не смог приехать, занят все учебой. Вот Леша пока один ездит, сказала Варвара Федоровна.
Ааа, вот как, Григорий поглядел на Алексея, потом на Варвару Федоровну, вскинул брови и устремил взгляд себе под ноги, понятно, понятно.
А ты как поживаешь, дядя Гриша? спросил Алексей.
Я-то? Да ничего вроде. Ревматизьма только замучила.
А как дети твои, приезжают?
Дети-то? Приезжают, летом вот были, с внучатами были. Дочь-то развелась, теперь часто бывает. Но все равно, в городе работа. Колхоза-то нет теперь.
Вот они дошли до конца деревни, мимо больших дачных домов, и дальше дорога шла через поле до другой деревни, Медведьево, они повернули и пошли назад к дому Варвары Федоровны. Григорий все шел с ними, он махнул рукой на дома: