Сейчас они взрослые молодые женщины. У каждой из них уже любовь.
Наша дочь Петр Вениаминович запнулся.
Да, а чего бы ты хотел? Чтобы она вела, как я себя вела?
А что в этом плохого?
Ничего, но, оказывается, можно иначе. И тоже ничего плохого.
Почему ты ничего мне не сказала?
А как ты себе это представляешь? Я вхожу к тебе в кабинет и произношу наша дочь переспала со своим молодым человеком? Нет, дорогой, она мне доверилась, я ее не выдала. Но посоветовала быть осторожной. А что бы ты ей сказал? Если бы узнал?
Знаешь, может, это и хорошо вдруг произнес Мельников.
Что именно?
То, что у них отношения. Может, и поженятся. Семья основа всего. Особенно в такое время.
Наконец-то! Правильно все говоришь, улыбнулась Тамара Леонидовна.
А ты не ворчи, что у них такой дом, подъезд и прочее.
А я и не ворчу, миролюбиво сказала жена.
Стол был накрыт просто, по-домашнему.
Мясо я сама мариновала и запекала. Это мой рецепт буженины, а это огурцы и патиссоны. Я их снимаю, когда они малюсенькие, и получается великолепная закуска, приговаривала Зинаида Васильевна.
Мельниковы ели с аппетитом и нахваливали. Действительно, все было вкусно.
Петр Вениаминович, а пойдем со мной на кухню, я тебе покажу кое-что, сказал Перов.
Он вам покажет настойку на перце, сказала Зинаида Васильевна, она крепкая огонь. Но под нее хорошо говорится.
Вот-вот, а вы тут о платьях разговаривайте.
Мужчины исчезли на кухне. Там Перов достал рюмки, вяленое мясо, огурчики и огромный красивый штоф.
Дедовский, пояснил он, это и еще немного посуды кузнецовской. Все, что осталось от большого купеческого хозяйства. Было серебро и золото, но это семья проела в черную годину.
Ясно, отвечал Мельников, нам проедать нечего было. И мало наших, Мельниковых, осталось. Пусть ребята дружат. Они у нас хорошие. Может, поженятся.
Прекрасный тост. Самый главный. Перов разлил настойку. На свет она была чуть зеленоватой. Выпили, у Петра Вениаминовича аж душу в кулак скрутило.
Ну, зелье!
Верно, зелье! согласился Перов. Повторим, а потом и перерыв сделаем. Я уже знаю, как пить надо.
Доверяю, согласился Мельников. Ему все больше и больше нравился мужик, сидящий напротив. Давно он таких не видел и не встречал. Что-то ровное, спокойное, честное было в нем. И чувствовалось, что правду этому сказать легко и выслушать его несложно.
Слушай, а в каком ресторане наших детей женить будем? вдруг спросил Мельников.
Мы с тобой договоримся! воскликнул Перов и обнялся с Петром Вениаминовичем. Было ясно, что отцы выпили немало.
Если честно, надо бы им институты закончить! Потом в аспирантуру пойти Поработать, произнес Мельников.
А потом кефир, радикулит и валенки, в тон ему сказал Перов.
А дочка наша вообще только поступила Об этом ли мы думали поддакнул Петр Вениаминович.
Да пусть гуляют, влюбляются
А может, правильно решили? Семья только и защитит.
Во, ты про времена, которые наступают, и расскажи. Как ты со своей колокольни, высокой, эти времена видишь? А то я сижу на своей фабрике, только и собачусь со смежниками. То одного не пришлют, то другого нет, то денег не шлют, то коробки не отгружают. Но это же частности. Я картину в целом не вижу. Во‐первых, не приучен, во‐вторых, обзор маленький.
Не приучен это ты зря. Я Стаса твоего слушаю и понимаю, что в доме все честно говорится.
Ну а что парню голову морочить. И так уже только про ГУЛАГ и говорит.
ГУЛАГ?
Ну да. «Огонек» читает, «Московские новости».
Понятно. Ну, тут мы не повлияем. Пусть читает. Знать надо. А что касается того, что будет А каюк будет. Помяни мое слово, Николаевич, каюк. Задача как удержаться, как выплыть. И как детей сохранить.
Что, совсем трындец?
Трындец? Отличное слово. Отличное. Очень меткое.
А в чем трындец? Перов опять налил в стопки настойку.
Ох, и крепка она! воскликнул Мельников, увидев это. Но не откажусь. Мозги прочищает.
Это главное, что требуется от настойки. Только ты мясцом закусывай.
Мельников послушно взял в руку кусок мяса, но даже не притронулся к нему.
Понимаешь, он вздохнул, что-то мне кажется, что продали нас. Или продают. Понимаешь, сдают шестую часть суши, со всеми ее лесами и полями, газом, нефтью и Северной Венецией и самым читающим народом в мире. И будет ли терпеть народ то, с чем столкнется, большой вопрос. И не будет ли большой крови.
А не будет, сказал Перов, не будет, если ваш брат, который в министерствах сидит, и на Старой площади, и на площади Дзержинского, крови не захочет. Понимаешь, уже пошло все Вода несется, заливает берега. Нельзя ее остановить. А если попробуешь, крови много будет. Но понимаете ли вы это? Вы, сидящие там Перов указал пальцем на потолок.
Там мухи обычно сидят, буркнул Мельников, как я надеюсь, что все это как-то обойдется.
А таких умных, как ты много у вас там?
Не знаю. И потом, пойми, я же не наверху. Я чуть выше, чем кто-то. Наверху они, но они не слышат. Или нам не говорят ничего.
Но дети у них есть? Дети-то?!
Есть. Если моя версия верна, то у этих детей будет власть и будет все, что в этой стране есть! Петр Вениаминович выпил свою рюмку, не дожидаясь приглашения.
А как же равные возможности? Как частное предпринимательство? Как здоровая конкуренция?
Да, как?! Вот я тебя тоже спрашиваю как?! Петр Вениаминович шумно выдохнул. Было заметно, что он захмелел крепко. Впрочем, Перову настойка тоже ударила в голову.
Я так тебе скажу, Николай Николаевич сунул в рот кусочек мяса, главное, чтобы революции не было и гражданской войны. Вот этого я боюсь больше всего. Знаешь, между нами говоря, я вообще революций не люблю.
Однако двигатель развития общества.
Ага, только половину общества сначала истребят, а оставшуюся вперед двигают. Нет, дорогой Петр Вениаминович, не надо нам этого счастья.
А что нам надо? Ладно, что детям надо?
Не трогали чтобы. А трудиться в нашем роду всегда умели. И Стаса так воспитали. Вот увидишь, Лиля будет за ним как за каменной стеной. Хоть и молод он, но взгляды у него правильные.
Не сомневаюсь, хороший парень. Очень хороший. Я, знаешь ли, не волнуюсь. Ты прав, не было бы кровавого бунта.
Э Давай не будем, замахал руками Перов, все же собрались по радостному поводу.
Ах да, Мельников спохватился, вы не будете возражать, ресторан оплатим мы, машины там всякие
Давай пополам? Так честнее будет, сказал Перов, давай все посчитаем и оплатим поровну. Это же нормально, никому не обидно и дети будут чувствовать себя хорошо.
По рукам, согласился Мельников.
Это вечер прошел замечательно. Жены толковали о кулинарии и платьях, мужья о политике и экономике, Стас и Лиля заглянули на несколько минут, похватали со стола пирожки и опять убежали. Они не собирались оставаться с родителями. Вдвоем им было намного интересней.
В эти дни Лиля несколько отдалилась от Киры. Сделала она не столько умышленно, сколько инстинктивно. Она боялась ее резких суждений и насмешек. Не было в классе и, пожалуй, в школе большей язвы. Кира не щадила никого, а когда на нее обижались, говорила:
А ты отвечай! Защищайся, нападай. Не можешь? Сам виноват.
Даже мальчишки, которые в возрасте лет одиннадцати-двенадцати могут жалить, как те пчелы, и те ее побаивались. Не раз кто-нибудь из таких бойких отводил глаза, старался не связываться с Кирой. Знали, что острое словцо будет пущено незамедлительно. Когда все стали постарше, Кира перестала цепляться к одноклассникам, но не смягчилась. Ее характер проявлялся теперь в пренебрежительном отношении к любому проявлению симпатий. Если кто-то говорил, например: «У тебя хорошая стрижка!» Она отвечала: «Я не ты, я за волосами слежу!» Понятное дело, очень скоро желающих приятно поговорить с Заболоцкой не стало.
Зачем ты так? спросила ее Лиля.
А что, разве это не так? пожала плечами Кира.
Так, только тебя никто об этом не спрашивает, отвечала Лиля.
Мельникова со временем научилась не реагировать на выходки подруги, а если не было реакции, не было и желания язвить. Поэтому дружба девочек крепла, и к десятому классу они были закадычными подругами. Дружбе способствовало и то, что обе были интересными, впрочем, каждая на свой лад. Но знакомство с Перовым, влюбленность в него заставили Лилю оберегать эти отношения, а поскольку Заболоцкая имела на нее влияние, Мельникова несколько отстранилась.
Отношения с людьми у Киры всегда были очень сложными. Родители к проявлениям характера дочери относились почти равнодушно все было некогда. Мать с отцом работали, ухаживали за старыми родителями, которые жили в подмосковной деревне. Когда бабушка осталась одна и совсем разболелась, ее забрали в Москву. Теперь они жили все вместе. Родители следили, чтобы у Киры было все, что есть у одноклассников, а еще они требовали, чтоб она занималась дополнительно. Плавание, спортивные секции, театральный кружок в районном Доме культуре это все было обязательным для Заболоцкой. Справлялась с домашними заботами Кира запросто. В семь лет на ее шею повесили ключ от дома и сказали:
После уроков придешь, разогреешь обед, пообедаешь и садись за уроки.
С этого самого времени Кира знала, что все ее время в ее руках. Она попробовала не послушаться родителей, вышло не очень хорошо отец чуть ремнем не ударил. С этого момента Кира убедила себя, что режим дня, установленный родителями, самый удобный. Кира стала отличницей. К десятому классу у нее не было даже четверок.
Здорово! Ты на медаль идешь! Единственная из класса! сказала ей Лиля.
А толку в этой медали?! Зачем она нужна? В институт я и так поступлю. В любой почти. Знаний хватает. А потом что с ней делать?
Лиля в замешательстве замолчала. В ее представлении золотая медаль была вершиной этой части жизни. Ей казалось, что только две вещи важны сейчас это успех в учебе и любовь. Если в учебе она отставала, то в любви явно преуспела. Чем прогневала подругу.
Спустя некоторое время Кира позвонила Лиле.
Ну как? спросила она насмешливо.
Нормально, лаконично ответила Лиля.
Будь бдительна. Мужчины обманывают обычно. Они женщинами пользуются. И останешься ты у разбитого корыта.
Лиля пропустила мимо ушей пассаж про разбитое корыто, но обратила внимание на слово «воспользуется». Этот момент ее волновал давно, когда думала про отношения с мальчиками.
Ты считаешь, что женщине ЭТИ отношения не нужны? Что только мужчина заинтересован в близости, Лиля употребила более грубое слово, ты считаешь, что женщине ЭТО не надо?
Кира хмыкнула:
Я считаю, что женщина должна быть осторожной. На ней клеймо.
Что? удивилась Лиля. Какое странное выражение. Вообще, ты отказываешь женщине в праве на чувства.
Ты начиталась глупых модных статей про секс. А я придерживаюсь традиционных взглядов, сказала Кира.
Женщина должна выходить замуж девственницей?
Да, именно.
А я считаю, должно быть так, как сложится. Нельзя здесь регулировать жестко. И кстати, давно уже не регулируется. Поскольку у нас государство светское и поведение определяется светскими законами, усмехнулась Лиля.
Ты забыла про мораль. Такая штука, знаешь ли, есть.
Мораль? Лиля задумалась. Мораль тоже надо обсудить. Где начинается мораль, а где диктат косности и нетерпимости.
Понятно, рассмеялась Кира, ясно, тебе это надо и ты готова это оправдать.
А что ты смеешься? сказала Лиля примирительно. Мне это надо. И я об этом думаю. Где здесь что-то неприличное? Я не виновата, что тебе об ЭТОМ даже противно подумать. Впрочем, я, в отличие от тебя, понимаю, что люди бывают разными.
Лиля попыталась быть дипломатом. Она дорожила подругой. А Стаса она любила. Поэтому лавировала между ними. В этом проявилась ее мудрость, совершенно несвойственная этому возрасту.
Тамара Леонидовна все заметила и как-то сказала:
Ты молодец, если ты проявишь такие качества и в семейной жизни, семья будет счастливой.
Ты про Киру? Лиля улыбнулась. Да, с ней сложно! Очень вещи обидные стала говорить. Но я‐то знаю, что она хорошая.
Да, она хорошая. И дружба у вас крепкая. Сохраните ее.
Лиля кивнула, а про себя подумала, что это очень сложно не поссориться с Кирой Заболоцкой.
Тот самый пятачок, которого не хватило на проезд Лиле, оказался поистине золотым. Знакомство Лили и Стаса превратилось в светлый и очень трогательный роман, который, в свою очередь, перерос в любовь и привел к тому, что однажды во время их очередной прогулки по Бульварному кольцу Стас Перов произнес:
А давай поженимся? Давай?
Не дожидаясь ответа Лили, он воскликнул:
Ну почему нет! Почему?!
Лиля остановилась и, улыбаясь, посмотрела на Перова:
Я разве сказала «нет»? Ты что возмущаешься на весь бульвар?! На нас оглядываются.
Извини, Стас обнял ее, я думал, что ты будешь против. Не так много времени мы знакомы
Лиля Мельникова засмеялась.
Почему я буду против? Я тоже хочу замуж за тебя. И чтобы все было нормально, а не не тайком.
Да, да
Это не значит, что мы женимся из-за секса? Мы женимся, чтобы быть вместе. Стас стал серьезным.
Да, у нас будет семья, дети и все, что положено
Ну, там ссоры, нехватка денег, сбежавшее молоко и прочие прелести.
Совершенно верно.
Какое-то время они шли молча. Каждый пытался осознать, что же сейчас произошло. А еще Лиля боялась, что Стас испугается и превратит все в шутку, а Стас опасался, что Лиля, подумав, все же скажет «нет». Прошло какое-то время, никто не отступил, не испугался.
Поехали к Губареву? вдруг предложил Стас.
А можно? вдруг покраснела Лиля.
Ключи от квартиры у меня, его, как всегда, дома нет. Он приедет только на следующей неделе.
Тогда поехали, решительно сказала Лиля и тут же добавила: Давай зайдем в магазин. Там холодильник совсем пустой.
Они зашли в магазин и накупили всего понемногу овощей, фруктов, кусок сыра, две отбивные и конфет.
Откуда что берется! Еще вчера прилавки были пустыми! проговорила Лиля.
В этот коммерческий магазин они заходили часто, но покупали всего по чуть-чуть. Цены здесь были высокими, продукты были импортными. Больше всего Лиля любила салат с кукурузой и крабовым мясом. Впрочем, очень быстро выяснилось, это было не мясо, а имитация, но это обстоятельство не повлияло на ее пристрастие.
Тут дело в майонезе, как-то сказал Стас. Он густой и имеет сливочный вкус. Майонез не наш, немецкий.
Здорово! Лиле и майонез нравился.
В этот раз они, не сговариваясь, замедлили шаг, такое впечатление, что они продлевают предвкушение. Их ждала пустая квартира, они будут наедине, они займутся любовью, потом будут разговаривать до полуночи. Так было и раньше, но сегодня во всем этом был уже другой смысл.
Как хорошо, что у тебя оказался Губарев, который имеет квартиру на Чистых прудах, а сам живет в Красноярске.
Он не живет там, он работает, машинально поправил ее Стас и добавил: Но суть везения это обстоятельство совершенно не меняет. Дай бог ему повышение по службе.
И долгого пребывания в славном городе Красноярске, рассмеялась Лиля.
Они подшучивали на Андреем Губаревым, но именно в его квартире состоялась то самое важное свидание.
Это было летом. Стас сдавал сессию, Лиля готовилась к вступительным.
Ли, Перов так иногда ее называл, давай перерыв делай. Я тебя буду ждать на Котельниках.
Почему именно там? Лиля знала, что надо бы еще позаниматься, но было жарко, она ночь не спала, а еще и родители все утро спорили с пришедшими рабочими относительно ремонта.
Там хорошо, речки рядом, бульвары тихие. Как-никак, конец июня. Кто-то уехал, кто-то на даче
А кто-то зубрит вздохнула Мельникова.
Вот-вот, сделай перерыв.
Лиля пошла к Тамаре Леонидовне.
Мам, Стас зовет погулять. Побродить по закоулкам.